Влюбленный идиот

Какого черта они вообще поперлись в тот вечер на вечеринку? Кайл до сих пор не может забыть ее. Не может забыть и ту злосчастную бутылочку, которая своим горлышком показала на рыжего парня со смуглой кожей. Он давно забыл, как это сидеть вечерами напролёт и шурудить недры интернета в поисках кого-то, не зная не имени, ни сколько лет человеку. Не зная ничего, но все еще искать, надеясь увидеть хотя бы через монитор ноутбука лицо незнакомого ему парня. Тот так ему и не ответил ничего. «Меня зовут Кайл», — а в ответ только глухой тихий хмык. Кайл отчётливо запомнил удаляющуюся спину, напряженную и до одурманивания красивую. В горле поперёк встало шампанское вперемешку с водкой. И он почувствовал непреодолимое желание встать и пойти за ним, но Холбрук же гордый мудак. Он даже не смеет признать, что каждую ночь просыпается от мысли, что ему снова снилась эта чертова спина. Он гордый и от этого жалкий. Боится признать, что по уши влюбился в эти смуглые скулы, в яркие горящие глаза. Он видел его всего-лишь раз, но похоже запомнил на всю жизнь. Сестра, кажется, догадывается чем занимается ее глупый брат, и поэтому подстебывает его каждый день. Но Кайл не обращает внимание, он ходит хмурой серой скалой, о которую ее стеб бьётся глухими волнами, издавая тихий всплеск. Синяки под глазами стали только больше, а отговорки, по типу «Да я физику учил, че приебалась?» уже совсем не помогают. Какая тут физика, когда внутри Кайла происходит настоящая химия. Бурление чувств от одного только взгляда. — Джеро, — в один момент раздался голос Хейзел у уха брата. А тот громко закрыл крышку ноутбука, распахивая свои глаза и моргая удивлённо. — - Его зовут Джеро. Семнадцать лет, — Повторила еще раз девушка, забирая густые гладкие патлы в высокий хвост. Мальчишка раскрыл рот, словно немая рыба. Она знала, что тот ищет его, и сама нашла. Хейзел всегда готова помочь брату. Всегда и везде, но чаще всего не показывает это. Кайл смог только кивнуть, чуть заметно. И когда сестра ушла на утреннюю пробежку, вскочил на диван, ломая своим весом пружины. Он бил подушку и кричал от распирающей его радости, сел посередине этого хаоса с ноутбуком и наконец нашел страницу твиттера. С фотографии профиля на него смотрели яркие глаза. Он помнит эти рыжие косички, небрежно забранные в пучок, помнит эти хмурые брови и эти тонкие губы. Он не смел в тот вечер к ним коснуться, только к щеке, на ощущение которая оказалась слегка шершавой, и от этого Кайл запомнил ее еще лучше. Он, конечно, тут же и подписался и пролайкал каждый пост. А потом зашипел, убирая все лайки и подписку. Нет, не хочет он так. Хочет увидеть его в живую и снова почувствовать эту приятную тяжесть от чужих глаз. Вечером того дня Кайл собрался на улицу, закинув в чёрный портфель пачку сигарет и взяв с собой зашмыганный скейтборд. Из головы так и не уходил Джеро, Кайл морит его горьким никотином, вдыхая дым лёгкими, кусает фильтр, сдирает подошву кед об асфальт. И на площадке делает кикфлип, получая заслуженные возгласы. Потом купил энергетик, выпил его залпом, тут же сминая банку и выкидывая. И долго сидел на лавочке, одной ногой катая свой скейт и смотря на прохожих. Цветные футболки мелькали перед глазами, но почему-то он видел одну… Белую безрукавку. Почему-то? Сердце пропустило сильный удар, он поднял глаза чуть выше и у парня перехватило дыхание, собралась в голове каша из слов и отрывков предложений. Он видел того самого, кто не давал ему покоя уже какой день. Не верит своим глазам, от чего резко встал и потерял под ногами асфальт. — Чт-т, — запнулся, когда понял, что еще немного и его бы лицо поцеловала пыль. Скейтборд предательски отъехал в сторону. — Аккуратнее, — Кайл только сейчас понял, что его поймали крепкие руки и не отпускали до сих пор, он бы хотел отмахнуться, но когда поднял голову, снова потерял под ногами опору и осел на лавку. Перед ним стоял Джеро. Прямая осанки, сильная грудь, на голове пучок из косичек, а в глазах тот самый яркий и жгучий огонёк, который с самого первого взгляда пожирал своим пламенем. — Ага, — Холбрук в какой-то момент понял, что забыл все слова, а язык неприятно скребется о неба от сухости. Когда последний раз он так без памяти любил человека? Никогда? А сейчас не может ничего поделать с дрожью в руках, поэтому сжимает кулаки и фырчит под нос, как ёж, забирай свой скейтборд и быстро уходя с места встречи. Он толкнул плечом парня, а у самого перехватило дыхание, и тот подавился, откашливаясь. — Ненавижу! Сука, сука, как же я, блять, тебя ненавижу! — Раздавались глухие стуки, скрежет дерева, Кайл сидел у стены и прямо дома курил и курил одну сигарету за другой, в окружении щепок и своего сломанного скейтборда, — Блядский непентес, какого хуя ты забыл на той вечеринке? Потушил об свою ладонь сигарету, жмурясь от жгучей боли, и растер кровь по руке. Так хреново. Ребра сжимают легкие, не дав им возможности нормально вдохнуть воздуха, а никотин изнутри их прожигает до самой кожи. Ладони покрылись слизью, которая пузырилась и оставляла на коже уродские ожоги, но Кайл просто не мог перестать злиться… На себя. На свою глупую влюбленность. Он до последнего верил, что никогда и никого в жизни не полюбит. А тут припёрся этот рыжий парень, один раз посмотрел, а Кайл уже хочет чтобы он был только его. Чтобы он смотрел так только на него, сдавливал в своих руках, прижимал к своей горячей смуглой коже и не отпускал, пока Холбрук не станет задыхаться, пока его губы не начнут просить об этом. А они и не попросят. Парень снова не спал. Он получил нагоняй от сёстры, та была в ярости, когда увидела снова погром в комнате. «Ты можешь хоть раз вести себя, как нормальный?!». Нет, не может. Он влюбленный идиот, желающий только одного… Желающий только рук Джеро. Щека горела от ожога. Да, Хейзел слегка перестаралась. Замахнулась на брата своей ладонью, забыв о ядовитой слизи. И теперь щека просто не переставала кровоточить, а кожа медленно горела и плавилась. Диффенбахии ничего не будет. Он легко перенесет такой ожог, и уже через два дня кожа восстановиться… А вот другие вполне могли остаться без лица. Кайл решил подождать, а вдруг эта влюбленность пройдёт. Он перестал заходить в социальные сети к непентесу. Перестал гулять там, где вполне мог встретить этого парня. Закрыл свои чувства на медный ключ, и выкинул его в бездну. Только он совершил огромную ошибку. Теперь эти чувства никогда не уйдут из его сердца. — А знаешь, я даже завидую тебе, — сестра подперла своими бедрами стол на кухне, и облизнула масло с губ от бутерброда, — Быть влюбленным это круто. — Это ты к чему? — Недоуменный парень, поднял свои брови и пристально посмотрел на девушку. Та только пожала плечами. — Если бы я была парнем, то не упустила бы тебя и отжарила при первой возможности… — Хейзел, блять! Обязательно это говорить в период моего полового созревания? — Девушка посмеялась и продолжила. — Так что… Не упусти его. Вдруг он тот самый. Кайл поморщился и зарылся руками в свои волосы. Черт с ним. Он не тряпка. Сможет пережить, даже если его отвергнут. Да вот только… Это все вранье. Он влюбленный идиот, забывший уже давно, что такое сон. В его снах все чаще и чаще мелькает высокий парень, которого зовут Джеро, и который никогда в жизни даже не глянет на Кайла. Ему оно не надо. Не нужна эта дешевая любовь, со вкусом никотина на губах, с присыпанными пеплом глазами. И никогда не будет нужна. Эти крики, в пустоту выкинутые мольбы, это все растворились в воздухе. Их никогда и никто не услышит. Кайл сжал свою ладонь, ощущая между пальцами ядовитую жидкость. Он понимал, что никогда ничего не получит в ответ. Что так навсегда и останется влюбленным идиотом, без ответа на свои чёрные, но самые искренние чувства. Он ядовит снаружи и внутри, и не заслуживает ответа на свою любовь. Поэтому бросает все надежды… Джеро не посмотрит. Ему оно не надо. — Вот же… Блять.