You sold your soul to feed your vanity Your fantasies and lies Ты продал свою душу, чтобы накормить тщеславие Ради фантазий и лжи
Что же случилось с тем парнем? И в смысле — человеком? Странный… Как есть.Be on your way Adios amigo there's a price to pay For all the egotistic games you played The world you made Is gone Иди своим путем Прощай. Вот цена Всех твоих эгоистичных игр Мир, который ты сотворил Исчез
Человечество, прощай… Что за мир? Откуда он? И ох, как же сюрреалистично звучат похожие на рождественские мотивы в конце… — Это были Скорпионс с их сагой о человечестве. Страшные существа — люди... Особенно, когда собираются скопом. Знаете, во всех сказках в такие моменты вдруг появляется Герой и всех спасает одной левой. Только что, если… Герой не хочет быть Героем? Конечно, ведь он никому не должен, особенно если в ответ не получит даже благодарности… Как это бывает. А вот да. Кажется, там все четверо о каком-то герое говорили. Занятное совпадение. Кстати, кажется, имели в виду именно его. Гарри его поблагодарил про себя. Парень невольно оказался на Гарриной стороне. — Вы не подумайте, обычно я довольно циничен и жуткий эгоист. Это я так. Просто ночь, мысли странные… Ощущения, — парень говорил как-то приглушенно и сейчас Гарри практически с полнейшей уверенностью на этот раз сказать, что тот разглядывал потолок, смотря сквозь. Но тот тут же встряхнулся (кажется, Гарри даже услышал стук и скрип ножек о пол). — Что ж, давайте встряхнемся и вспомним, наконец, что у нас все-таки Рождество, и есть песни, которые за последнее время прочно закрепились в звании популярных, так что… Парень в наушниках еще продолжал что-то говорить, включилась новая песня, кажется, из репертуара Модерн Токинг, или еще какая-то похожая, или они были друг за другом, но Гарри краем глаза что-то уловил и замер посреди снежной ночи. Дом. И явно дом жилой. Посреди леса. У черта на куличках (хотя с чего он это взял). И хочется подойти, и боязно, и колется. — Ну что, зарядились немного праздничным настроением? — судя по вдруг более оживленному голосу, чем тот тихий и размеренный задумчивый тон несколько песен назад, парень явно был чем-то взбудоражен. И весел. — Даже я — да. И знаете, у меня сейчас очень сентиментальные мысли в голове, наверняка как у моих старых тупоголовых знакомых. Не суть, впрочем. Вообще-то я не должен браниться в эфире… — он издал смешок, как бы говоря, что иначе о тех “тупоголовых друзьях” и не скажешь. — А мысль, возвращаясь к теме, в том, что сейчас никто не должен быть одинок. Мерл… Господи, что я говорю… Но правда, никогда никто не должен быть одинок, но в Рождество — особенно. Я знаю. И если вы одиноки, то пойдите к таким же одиноким соседям или к совершенно незнакомым людям. Рождество — очень древний праздник. Вы даже не представляете, насколько он важен. Когда-то люди верили в духов, а те появлялись именно в эту ночь. И не дай тебе Мерлин быть в эту ночь несчастным — так порадуют, что весь год разгребаться с сомнительным подарком будешь. Именно поэтому собираются семьями… — голос стал затухать, высказав все, что скопилось в голове, и возвращаясь в умиротворение. — Или с теми, кому семьи не хватает. Или у кого ее нет. Гарри стоял, смотрел на дом и думал. Думал о том, что чертовски во всем согласен с этим парнем из наушников. Думал о том, что тот чертовски сегодня попадает для Гарри в точку. И о том, что этот дом, возможно, и этот разговор не случайно соединились в один момент. Да и замерз он, чего греха таить. Не говоря уж о том, что до сих пор не знает, где находится. — Ну что, тут кто-то еще есть? Мне продолжать этот сомнительный в плане каноничной образцовости эфир? Я люблю Френка Синатру, а вы? Романтика, чтоб ее… Но многие его песни наполнены тем чудесным теплом, пусть и зимним, которого, как думают сейчас многие, не хватает, но не понимают, что оно — совсем рядом. В каждой малой мелочи. Он поет о снеге — но мы, чувствуем тепло и радость. Он поет об одиночестве — но соединяет вместе двух незнакомых людей. Так давайте послушаем некоторые песни в его невероятном печально-счастливом исполнении.Strangers in the night, two lonely people We were strangers in the night Up to the moment When we said our first hello Little did we know Love was just a glance away, A warm embracing dance away… Незнакомцы в ночи, двое одиноких людей Мы были странники в ночи До того момента Пока не сказали первое «привет» Мы еще не знали - Любовь была лишь в шаге, Тепло танца окутало нас…
Черт. Что ж оно так проникает в душу-то так… Парень, ты знаешь, что так нельзя? И знаешь, что по твоей вине чья-то спокойная ночь в компании леса будет нарушена неожиданным гостем? Нельзя же так попадать в точку... И отвечать удивительно метко на даже не зародившиеся вопросы. — Знаете, а ко мне кто-то стучится… — вдруг снова раздался голос. — Если учесть, что моими соседями являются медведи и зайцы — это интересно. Может, рождественское чудо существует, как думаете? Но не расстраивайтесь, у вас еще две песни нашего Синатры. Слушаем и наслаждаемся. Гарри подумал, что это весьма любопытно. Весьма любопытно. Ведь он только что постучал в дверь внезапно встретившегося домика. И тоже в тот, где неподалеку лишь «медведи да зайцы». Открыл дверь парень. Первое, что бросалось в глаза — огромные наушники. Второе — серые глаза и аккуратно уложенные, почти белые волосы. Первое мгновение Гарри хлопал глазами и вдруг ляпнул хриплым с холода голосом: — Синатра посоветовал найти компанию. Или это были колокольчики… Динь-динь, — Гарри рассеянно изобразил какую-то пантомиму указательными пальцами у лица, но встряхнулся. — Хотя сейчас я почти уверен, что ты сам виноват. Теперь глазами хлопал парень. Похлопал, весело вскинул брови и коротко хмыкнул: — Колокольчиками? Проходи. И да, голос был чертовски знаком. — У тебя хороший вкус, — Гарри сам не знал, зачем это сказал. Ему вручили полотенце, плед, показали, где ванная и кухня. Гарри понимал, что хозяину нужно продолжать эфир, но… захотелось. Да и правда это. — Да… У меня была… хорошая семья, — парень посмотрел на него неопределенным взглядом. Но тут же чуть встряхнулся. — Я Драко Малфой. Приходи потом, если хочешь. Второй этаж. Думаю, комнату найдешь. — Гарри Поттер. Рад познакомиться, — Гарри пожал протянутую руку, и еле уловил, раздавшееся уже от двери: «Я знаю». Что он знает? Впрочем, вопросы пусть останутся на потом. Как же хочется в душ и горячий чай!Strangers in the night, two lonely people We were strangers in the night Up to the moment When we said our first hello Незнакомцы в ночи, двое одиноких людей Мы были странники в ночи До того момента Пока не сказали первое «привет»
В голове застряла песня. И ох, да. Точно. Двое одиноких странника в ночи. Дурацкая ситуация до, неожиданная прогулка, неожиданная встреча. И диджей, будто бы по волшебству бьющий всю ночь точно в цель… — Предпочитаешь чай или кофе? — послышалось за дверью выложенной темной плиткой ванной. — Чай. Пожалуй, чай. Я скоро выйду, — ответил обычно не пьющий ни то, ни другое Гарри. Выйдя, он нос к носу столкнулся с блондином. — Если ты не против, пойдем в студию? Или можешь посидеть здесь. Драко будто плохо понимал, что нужно делать. Нет, он вел себя достойно, гостеприимно, но держал себя так, будто они на приеме у королевы, не иначе. И явно не привык общаться с кем-то… по-простому. — Нет, я с удовольствием продолжу слушать эфир. Он мне нравится. — Любишь радио? — спросил парень, когда они поднимались наверх. — Не особо, если честно. Но… Других развлечений не предлагалось. Хотя ты вот… зацепил. — А что ты вообще делал… там? — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. Впрочем, Гарри и так понял. Не дурак. — Да достали некоторые. Не дают покоя. — Поттер, — Драко внезапно остановился, повернувшись к нему лицом. Гарри вздрогнул. — Извини. Я привык обращаться к большинству людей по фамилии. Но у меня к тебе один вопрос, — он некоторое время молчал, и у Гарри появилось очень нехорошее предчувствие. — Прости. Наверное, стоило позже. После конца эфира. — Нет, задавай. — Ладно. Но это в любом случае будет потом долгий разговор. Не сейчас. — Задавай. Я, возможно, понял, о чем ты. Не скажу, что рад. — Ты знаешь о ТОМ мире? — Да. — Что ж, хорошо. Не против разговора завтра? — Честно говоря, ты пока единственный адекватный из этой братии. И я хотел бы уже узнать, что происходит. Так что да, я не против. — Могу себе представить, — ухмыльнулся Драко, быстро направляясь дальше. Что ж, подождем. Разговор видится не самым радостным, но Гарри действительно хотел бы уже наконец все узнать. Хоть от этой встречи и ожидалось чего-то более легкого. Хотя сейчас удобно было расслабляться на удобном диванчике, завернувшись в плед и большой красной (Драко сказал, что покупал ее в память и ржача ради, случайно наткнувшись) кружкой крепкого чая. — Так ты тоже из ТОГО мира? — Могу поспорить, эти идиоты тебе ничего не объяснили. В эфире был очередной музыкальный перерыв, и у них было время немного поговорить. — Честно говоря, ты единственный, кто не видится мне каким-то чокнутым, — хмыкнул Гарри, вспоминая все эти… встречи. Хотя скорее уж, нашествия. — До того я думал, вы все такие. Драко на эти слова как-то горько усмехнулся. Ударился он в философию, нечего сказать. — Малфой? — вывел его Поттер из задумчивости. — Расскажешь? Желательно все, но сейчас хотя бы поверхностно. — Спросил бы я, что мне за это будет... — оседлал он излюбленного коня, сверкая глазами, но тяжко вздыхая. — Меня даже в стране особо ничто не держит... — пробормотал Гарри, все же не спеша уходить. Парень был странный и явно сильно ломанный. — Сиди. Пожалуйста. — видимо, раньше манера общения Драко была несколько иная, чем сейчас, и ему было еще трудно. Тем более, когда от него никому ничего не было нужно, что и не поторгуешься. Гарри ждал. Драко брал себя в руки. — Поттер… — Драко сжал пластмассовый подлокотник, напряженно смотря куда-то в сторону. — Ты нужен волшебному миру. Ты нужен нам. Всем, — он так крепко сжал губы, что они превратились в тонкую линию с напряженным изгибом. — Почему именно я? Зачем? — осторожно спросил Гарри. Драко покачал головой, снова отводя взгляд. — Нет. Не сейчас. Это сложно. И придется многое рассказать, — Гарри хотел было уже согласиться действительно поговорить потом, когда закончится эфир, видя, что Драко все никак не соберется мыслями, но тот вдруг вскинулся без всякого перехода. — Что ты знаешь о своей семье? Я имею в виду, родителей. — Почти ничего, — немного удивился Гарри. Ему как-то в голову пока не приходило как-то связать их с тем миром. — И уж точно ничего волшебного. Хотя я никогда сильно не верил в то, что мне говорили мои дражайшие родственники по этому поводу, — хмыкнул он. — Поттер, они погибли. — Это я знаю. — И погибли на войне. Нашей, магической. Гарри слегка нахмурился, а взгляд посерьезнел. — Что за война? — тихо, но достаточно твердо прозвучал его голос. — С одним сошедшим с ума фанатиком. Честно скажу, у того волшебника были поначалу хорошие идеи, но… Он стремительно становился безумным. — Война против одного человека? Весь ваш мир против одного? И это настолько сильно, что именно “война”? — У Него были сторонники. И прежде, чем ты спросишь, предай кто-то Его — и всю его семью ждет смерть. И далеко не легкая. Да, он стал чудовищем. Но сначала таким не был, и многие, повторю — многие, были за его идеи. А потом… Было поздно. И все они потянули свои семьи за собой, иначе — был бы наказан, как предатель. Повисло тяжелое молчание. Драко без предисловий включил еще одну песню. Надо отойти. — Так что нет, Поттер. К сожалению, Он был совсем не один. — И все же, что не так со мной? Зачем я вам и причем тут мои родители? — В ту ночь, когда они погибли, ты выжил. — И… Это удивительно? — Да. После смертельного проклятия еще никто не выживал. А годовалый ты умудрился. Да еще, притом, отправил Темного Лорда в небытие на долгие шестнадцать лет. Выжил и только шрам свой на лбу получил в подарок. По нему тебя легко узнать. — Хорошо… Я… Мне сложно это все вот так вот переварить. Хорошо, — Гарри взлохматил волосы, опершись о колени локтями. — И что? — вскинул он голову. — Теперь все думают, что я повторю сей… подвиг? Драко развел руками. — В правильном направлении мыслишь. Только не все так просто. На самом деле, все намного сложнее. Гарри аж задохнулся от ворвавшихся в голову мыслей и осознания, на что его хотят толкнуть. — Но я даже не смыслю в магии! Что мне делать с этим вашим Темным Лордом!? — Поттер, не горячись! Гриффиндорцем был бы, видит Мерлин. Говорю же, все намного сложнее. Я расскажу, но не прямо сейчас. Гарри помотал головой, снова взъерошивая волосы руками. — Ладно, ОК. Я понял. Подожду. — Не все так просто… Только ты известен как Мальчик-который-выжил. А людям свойственно быть тупоголовыми баранами, ты знаешь? — Да уж. Я тоже заметил, — пробормотал Гарри в ответ, пытаясь все переварить и поражаясь, насколько же люди (и маги) идиоты и идеалисты, в то время, как Драко снова надевал наушники и поворачивал обратно к себе микрофон. — Что ж, я снова с вами, и мы продолжаем разговор о судьбе, о чуде и счастье. Знаете… А у меня тут внезапно встреча с прошлым. Или с будущим? Возможно, с надеждой… Это я про того парня, который ко мне постучал, и теперь сидит себе рядом и отчего-то пыхтит, как ежик, — Гарри на это фыркнул, наконец, решив на все плюнуть и просто дальше наслаждаться этой ночью. Потом на него еще выльется больший поток информации, так что сейчас глупо о чем-то судить. — Кстати, поразительно, но до этого он слушал этот эфир, однако даже и не подозревал, кто в попавшемся ему на дороге доме. Вы знали, что Судьба и не такие выкрутасы может вывернуть? Я знаком с подобным… Но совсем не ожидал ни чудес, ни Надежды. Этот парень меня слышит, и я потом пожалею, что так разоткровенничался, но в глазах многих он — Надежда. А теперь и в моих. Гарри слушал и путался в самом себе и во всей ситуации. Во-первых, ЭТОТ Драко, в эфире, совсем не похож на того, с которым он разговаривал только что. А во-вторых… Было страшно. Очень хотелось сбежать и забыть это все, как страшный сон. И сейчас, после радио-откровений, это желание только усилилось. Но. Эти откровения и отрезали ему все пути. Он не сможет забыть. По крайней мере, пока не выслушает и не узнает.* * *
Если вспоминать, то почти до его совершеннолетия все было замечательно. Влиятельная семья, полезные друзья и знакомства, высокое положение в Слизерине… Только под конец шестого курса письма из дома стали какими-то натянутыми, редкими и малоинформативными. И Драко не понимал, а потом… Он вернулся в Ад. Вернее, вернулся-то он домой, но оказался будто в другой вселенной. Потом война. Темный лорд сошел с ума окончательно, что, впрочем, не помешало ему протолкнуть половину своих людей на влиятельные посты в Министерстве. А большую его часть взять под империо. И никто, совсем никто не смел его ослушаться. Начался ад для всех. Для маглорожденных и полукровок особенно, но аура страха, ужаса и зверств захватывала всех. Драко очень завидовал тем, кто успел сбежать и укрыться в других странах, куда Он еще не дотянулся, но понимал, что с ним такое бы не прошло в любом случае. Он чистокровный. Из аристократической семьи. Из очень известной аристократической семьи. А такие были известны. Те должны были полностью подчиняться Ему. Несогласных (тех, кто не смог укрыться) Тот жестоко и показательно убивал. Малейший взгляд, намек на неугодную Ему мысль, неверное движение, дрожь — и кара ждала даже самых верных (таких же чокнутых и помешанных). Замок, имеется в виду Хогвартс, был еще почти безопасным. Если были попытки проникновения, то они более-менее успешно пресекались тем небольшим очагом сопротивления, что притаился под крылышком у Дамблдора. Сам Темный Лорд пока на школу не шел, но все понимали, что этот момент не за горами. И тут Дамблдор завел шарманку про Мальчика-который-выжил. Никто не знал, где он, почему не попал в школу, и знает ли о волшебном мире. Ранее директор на все подобные вопросы многозначительно молчал, сверкая очками-половинками — так, что у всех создавалось впечатление, что Герой надежно укрыт, достойно воспитывается и учится. Просто не здесь, но… Время игр кончилось, Герой срочно понадобился, а где он — неизвестно. И как-то об этом узнал Темный Лорд. Снейпу приходилось несладко. Быть шпионом в такой обстановке было едва ли возможно, но был ли у него выбор? Конечно, нет. Но последнее обстоятельство, о неизвестном местонахождении Гарри Поттера нужно было как можно дольше укрывать от Волдеморта. Только вот тот может и безумен, но не дурак. Драко до сих пор не понимал, как тот выкрутился. Но выкрутиться дети-семикурсники не смогли. То ли дело в мастерстве окклюменции, то ли умении себя держать, то ли в быстроте и остроте ума… Они были детьми. И на ТАКОМ уровне всем этим еще не владели. Но откуда им было знать про Поттера? Темный Лорд считал, что не знать не могли. Или должны были круглосуточно следить за Дамблдором, или, может, вы недостаточно верны? В любом случае, Темный Лорд был в ярости. Кто-то не выжил, кому-то как-то помогли приятели с других факультетов (Гринграссы, например, всегда славились своими более толерантными взглядами, хотя и пришлось все обрубить, чтобы выжить при Волдеморте). Драко искренне восхитила та верность. Он впервые пожалел, что был таким «снобом», как его метко некоторые называли за глаза. Конечно, пожалел с эгоистичной точки зрения, но все же процесс пошел. И слава Мерлину. Иначе он бы не протянул в магловском мире так долго. И уж тем более, не прижился. Гнетет, безусловно. Но он хотя бы живет. И очень надеется, что Темный Лорд за ними не следит. За теми, кого изгнал в мир маглов, сломав палочки. Ему показалось, что это достойное и очень изощренное наказание для чистокровного волшебника, который, по идее, слыл снобом. Судьбы других из тех, кого изгнали, были менее радужными. Кто-то погиб от истощения, кто-то оказался в тюрьме, кто-то исчез. О ком-то он не знал. Но больше всего над ним висело дамокловым мечом незнание, что с его семьей. Потому что родители отпрысков-семикурсников тоже пострадали. Драко застал еще, что кто-то погиб, а кто-то так же был изгнан, отдельно от детей. Но что с его родителями — этого он уже не знал. Отец, есть кроха надежды, тоже мог как-то выкрутиться, но мама… и никакой возможности связаться. Вернее, как-нибудь можно, но слишком опасно. В общем, так он и оказался здесь. И кстати о Поттере. Одновременно с тем, как волнения о его местонахождении приобрели более массовый характер, выйдя за пределы круга Защитников Хогвартса (ибо скрывать, когда Темный Лорд уже узнал, не было почти никакого смысла, решили — пусть ищут все) хором завопили некоторые родовые артефакты. У всех были разные вариации, у кого были, но в целом они сходились в одном: Поттер — поможет. Как? Когда? Где его искать — почти ничего неизвестно. Среди маглов — вот и все. Оставалась надежда, что хотя бы в Англии. Но он — помочь может. Артефакт Малфоев назвал его Надеждой. Кто знает, удается ли пока скрывать это от Него. Драко очень на это надеется. Раньше — удавалось. Даже искали его. Безуспешно. Родственники ничего не могли сказать, а все пути были будто обрублены. Никаких связей, никаких наводок. И вот Поттер на его пороге. Спустя два года. И Защитники его все же нашли. Хорошо, что не Он. С этой Надеждой он очень рисковал. Но вдруг? Интуиция не вопила — значит, скорее всего, Волдеморт не узнал. Но целых два года… Что творится дома? Все так же ужасно, как в тот сумасшедший год? Что глобального Он еще совершил? Кто еще наказан и как в целом обстоят дела? Были бы еще ответы…You keep telling yourself it’s gonna be the end Oh get yourself together… Just believe — just keep passing the open windows. Ты продолжаешь убеждать себя, что скоро конец. О, соберись!.. Просто верь и держись подальше от открытых окон.
Он верил. Паниковал, с ужасом думал, что происходит, не поздно ли. Но отчаянно верил. Он не хочет упустить этот шанс. Но осторожность, осторожность, осторожность. Грюм хоть и чокнутый, но на войне… Драко всегда был осторожен, но сейчас нужно еще больше.* * *
— Я тебя не понимаю, — первым делом сказал Гарри, как только эфир подошел к концу. — Я так понимаю, у нас намечается бессонная ночь, — хмыкнул Драко, вставая. — Я не прочь отдохнуть, если ты мне все вкратце расскажешь. И если пустишь к себе на ночевку, конечно. — Поттер, — мученически вздохнул Малфой. — Я тебя чуть ли не куда угодно пущу, лишь бы ты согласился помочь. Да и знаешь ли, не хочу тебя отпускать, чтобы ты за ближайшим поворотом наткнулся, чисто случайно, по своему везению, на Пожирателя или и вовсе Темного Лорда! — Я все еще не отказался, если ты не заметил. — Вот точно Гриффиндор по тебе плачет… — Так. Ладно. Кто такие Пожиратели и Гриффиндор я спрошу чуть позже. Но сейчас, именно сейчас, ответь мне на вопрос: какой ты человек? Так, на заметку, у меня проблемы с доверием, а ты кидаешься из крайности в крайность — то ты производишь впечатление такого всего надменного, холодного аристократа, то откровенничаешь, чуть ли не душу нараспашку открывая, перед толпой людей, включивших среди ночи радио. И я не совсем это понимаю. Драко задумчиво кивнул. — Меня изгнали, Поттер. Почему, зачем и как — я расскажу, когда мы комфортно где-нибудь устроимся. Но меня изгнали. Я вмиг оказался на пустой улице, в едва ли знакомом мире, без гроша в кармане и без поддержки своей семьи. С говорящей в волшебном мире фамилией, большим влиянием и пользовавшейся уважением. И тот, кем я был раньше, здесь — никто. Естественно пришлось менять некоторые привычки и взгляды. Но воспитание не вытравишь и себя полностью не переделаешь. Я удовлетворил твоё любопытство, Поттер? — И я все еще не понимаю, как это связано с твоей откровенностью. Драко увидел это вдруг. То ли он не замечал, то ли не видел за нелепым появлением, то ли Поттер тоже имеет свои маски, несмотря на явное гриффиндорство, хоть и на редкость вполне умное. Только сейчас он увидел взрослого самодостаточного человека, привыкшего решать проблемы. Он видел что-то похожее в глазах таких же гриффиндорцах, перенёсших первую войну. Таких же горячих и, наверное, жизнерадостных раньше, но резко заваленных проблемами, и научившихся бороться с ними. Не сбегать. Да, Драко начал такое ценить. Особенно в данной ситуации. — Малфой? Он встряхнулся. — Скажем так. Я обнаружил в себе больше склонности к философии и сентиментальности, чем считал раньше. И узнал многое. Здесь… Многое цепляет. Волшебный мир более строгий и сухой. И не надо считать меня нелюдимым и очень замкнутым человеком. Просто нет никого, с кем я раньше что-то обсуждал и делился. Но у меня тоже проблемы с доверием. Однако когда ты никого не знаешь и никто не знает тебя — это заманчиво, не так ли? — Возможно. — Забудь. Ночное радио, почти с полной свободой, вдруг стало моей отдушиной. Очень расслабляет, — он внезапно смутился, к концу понижая тон. А Гарри улыбнулся. — Я понял. — Тогда пойдем, — Драко резко развернулся, проговорив это чуть громче, чем «нормально». — Не знаю, как ты, но я бы поел и выпил, — на этой части фразы ему удалось привести себя в порядок, снова сотворив «холодного аристократа». — Ты говоришь так, словно что-то знаешь о магии. Они сидели в гостиной, где Драко рассказывал о волшебном мире в целом и о сложившейся в нем ситуации. — Насколько я понял, раз я не попал в школу, то у меня бы должны были продолжаться безразборные выбросы. Но ты действительно думаешь, что я не пытался научиться это контролировать? — Хм, — взгляд Драко стал задумчивым. — Тогда это не выглядит таким безнадежным, как мне сначала казалось. И как далеко ты продвинулся? — Сложно сказать, — Гарри пожал плечами. — Контролировать. Немного управлять. Немного направлять в нужное русло, — он внезапно замолчал, будто что-то припоминая. — Влиять на людей. Еще… будто читать их. — А если подробнее, — заинтересовался Драко, даже подавшись вперёд. — Или, например, что-то более видимое, может? — Иногда. Но ты лучше скажи, то зачем, если это казалось безнадежным, вы все меня искали? И если уж на то пошло, то действительно, кто я против сильного мага? Он бровью шевельнет — от меня и мокрого места не останется. — Мы об этом думали… Только вот пророчества не лгут. Родовые артефакты тем более. Да и… Знаешь, известен один случай, когда один маг случайно убил крысу — наступил на нее — которая, как предрекал не один Видящий, укусила бы другого мага, который не смог бы из-за этого в будущем сделать многое для магической Британии политически и социально, в том числе, предотвратить серьезную войну. Заразила бы его. Но. Крыса умерла и этот человек выжил. Многое, в том числе и некоторые артефакты, говорят, что умри тот маг — и многие рода бы исчезли, а оставшиеся погрязли бы в проклятиях. Или превратились бы в Предателей Крови. — Это… Выглядит до безумия фантастично. Везение на грани фола. — Тем не менее, — пожал Драко плечами. Они замолчали. Все, что можно было, они уже обсудили, но Драко ничего не мог сказать о том, как нужно действовать, ничего не зная о тех двух годах. Ни-че-го. — Что ж… Думаю, мне стоит «найтись» для этих ваших «Защитников», задумчиво проговорил Гарри, опершись о колени и проводя ладонью по лицу. — Ты псих, Поттер, — Драко выдохнул, неверяще мотая головой. — Любой бы на твоем месте открестился бы от всего этого и стремительно сбежал. И даже я бы тебе не осуждал, поступи ты так. Потому что это нормально! Это нормально! У тебя своей жизни мало, чтобы в чужие проблемы бросаться, как в омут с головой? Тебе же волшебный мир совершенно чужой! — Я не понял, ты меня отговорить пытаешься? — Гарри даже весело усмехнулся на этот внезапный срыв. — Я просто не понимаю! С первого взгляда ты не произвёл на меня впечатление такого идиота. Гарри немного помолчал прежде чем ответить: — Интуиция, наверное. Или пресловутое чувство ПРАВИЛЬНОСТИ поступка. Драко неверяще дернул головой, но промолчал. — И к Защитникам тоже она тебя ведёт? — Нет. На этот счёт она молчит. У меня сейчас такая каша в голове… — Тогда не стоит торопиться, — Драко, будто подводя черту, захлопнул книгу, которую все еще держал на коленях (так удобнее было рассказывать) и стремительно поднялся. — Нам обоим стоит отдохнуть, поспать и подумать. Пойдем, я тебя провожу. Если ты, конечно, со мной согласен. Теперь Гарри не мог уснуть. Он немного слукавил, кстати. Да, интуиция. Да, чувствовал, что так правильно. Но… Он что-то помнил. Помнил какие-то образы, от которых до сих пор тепло на душе, и он ЧУВСТВОВАЛ, что надо это вернуть. Что это ПРАВИЛЬНО — участвовать в этом. Что нужен он. Однако чувствовать и понимать — разные вещи. А не понимал он ничего. Что он умеет? Да многое, если разобраться. Какие-то триста-четыреста лет назад его на костре сожгли бы за одну только способность вызывать предметы. А удобно: забыл ключи, но раз — и все. Правда обычно ему для этого требуется оформить свое желание, а не как с тем давешним плеером… Но судьба, видимо, — действительно, штука такая. Люди эту способность сейчас, кстати, замечали, но поразительно — они способны придумать все,что угодно, подсознательно убедить себя, что ничего не видели и не слышали о «забытой» вещи, лишь бы это не выходило за рамки их картины мира. Или с колдунами там что-то другое делали, не сжигали, как ведьм? А, неважно. Еще, если бы кто увидел тот случай поздно вечером. Банальная ситуация — уличный криминал. «Гони то-то да се-то», ножи, бандитская наружность, полубомжовый вид всех пятерых… Короче, ситуация хреновая. Но… Стоило Гарри напрячься и чертыхнуться, мысленно пожелав им всем всего хорошего, как те вдруг замерли, оборвавшись на середине похабных фраз, с остекленевшими глазами и чуть ли не доброжелательно улыбнулись, расступившись и пропуская. Выглядело это жутко. И подобного немало. Гарри на самом деле не особо-то и скрывался, просто жил с этим. И старался не использовать свои способности, когда не надо. Хотя и были, конечно, случаи, когда он мог слукавить в универе. Хах, не без этого. Или и убедить в чем-то преподавателя… Но это другая история. И иногда… Он выезжал за город, а там уж можно поубавить осторожность и ограничения. Он любил такие выходные. И до сих пор они многое ему давали — и в психологическом плане, и в плане умений. Он дома даже свет щелчком пальцев включал или выключал, когда никто не видел. И воду кипятил. Но не смотря на все это, в волшебный мир по-прежнему не хотелось. Да, что-то чувствует, да, почему-то не может вот так бросить, но отвлеченно — не хотелось. Он боится перемен? Возможно. Но в конце концов, это оправдано. Он в конце концов слишком долго шел к тому, чтобы учиться в хорошем вузе на хорошей (и нравящейся, главное) специальности без ненавистных больше родственников и им вопреки. Да, математика — такая наука, что везде к месту и всегда найдет большое применение, но есть же еще кругозор и знания о мире… Так, Гарри сам не заметил, как уснул. И давняя картина зеленой вспышки с ухмыляющимся на периферии тыквенным Джеком приобрела связь с реальностью и страшное место на полочке разгаданных загадок. — Да, идти к вашим Защитникам будет глупо, — это было первое, что Гарри сказал, когда они оба все-таки проснулись и выбрались из комнат. — Я рад, — видя непонимание на лице Гарри, Драко продолжил, — что ты не настолько импульсивен, как твои возможные, при других обстоятельствах, гриффиндорские друзья. — При других обстоятельствах я был бы не один. Наверное. И соответственно, не научился бы… ничему. Драко понял правильно, но это хорошо пришлось к слову: — Возможно, если бы ты не стал учиться контролировать силу самостоятельно, то тебя бы не потеряли, — заметил он, наливая в графин сок. Гарри на это дернул плечом: — Не то чтобы я об этом жалею, знаешь ли. — Тебе тут так нравится? Ничто не зовёт, будто домой? — Драко выгнул бровь с интересом ожидая ответа. Гарри только открыл рот, но остановился, задумчиво его снова закрывая. Оба молчали, даже отложив столовые приборы. — Зовет, — Гарри наконец медленно кивнул, — но я действительно люблю эту жизнь. К тому же, я слишком долго и слишком сложно шел к тому, что сейчас имею. — Что зовет? — Воспоминания. И сны, — Гарри отстраненно смотрел в окно, прокручивая в голове все те смутные видения, что давным давно составляли для него загадку. Драко проследил за его взглядом. — Избегай открытых окон… — пробормотал он механически, и практически в следующее мгновение Гарри щелкнул пальцами, круглыми глазами смотря на Драко. На пол упали нижние концы тяжелых портьер, вдруг появившихся из ниоткуда и погрузивших кухню почти во мрак. — Поттер? — выдохнул Драко, так же смотря в ответ. А Гарри вдруг тяжело задышал, сжав голову руками и пытаясь успокоиться. — Я вдруг почувствовал, что меня будто ищут. Огромные красные глаза, — проговорил он. Драко сглотнул. — Увидел или почувствовал? — у него перехватило дыхание в ожидании страшного ответа. — Почувствовал. Они прошли мимо, Гарри все-таки взял себя в руки. Все произошло слишком внезапно и то, что он успел среагировать — это жуткая удача. А Драко шумно выдохнул. У него у самого бешено колотилось сердце, но самоконтролю его все-таки учили с самого детства. — Чьи это глаза, Малфой? И что это за магия? — Гарри подорвался, замерев напряженной статуей, то и дело взхломачивая волосы. — Темного Лорда… — Драко, наплевав на все, уткнулся лбом в столешницу, все-таки подрагивая. — Не знаю, что это за магия. Я такого не знаю, — выдохнул он. Пока оба все же успокаивались и приходили в себя, Драко никак не шевелился, а Гарри тихо ходил медленно из стороны в сторону, потирая лоб и шею. — Как ты создал портьеры? И карниз, — наконец спросил Драко, понимая нормальное положение и отцепляя пальцы от столешницы. Гарри шумно выдохнул, закрыв глаза и запрокинув голову, помотал ею из стороны в сторону, и тоже сел обратно, снова щелкнув пальцами. Загорелся свет. — А в чем проблема? — Первый закон магии — ничто не создаётся из ничего. Либо ты что-то трансфигурировал, либо призвал чьи-то. Хотя это не объясняет, как карниз встал на место. Не говоря уж о том, что ты не использовал палочку, а это сложное волшебство. Гарри пожал плечами. — Раньше не получалось. Пока не начал представлять, как меняются молекулы воздуха, их состав и процентное соотношение. — Это невероятно, — Драко изумленно покачал головой. — Это действительно возможно!? — Как видишь, — Гарри махнул рукой в сторону окна, искренне не понимая, почему Драко выглядит таким пришибленным, но одновременно взбудораженным. — Это… магловские науки? Примерно то направление, в котором ты учишься или работаешь!? — Да… — С ума сойти… Поттер, тебе цены не будет в волшебном мире! Ты же… Это же… Невероятно! Это же… Ты же выведешь всех на абсолютно новый уровень! Не сразу, конечно… Лично я мало что понял в том, как можно трансфигурировать воздух, но я вижу вот это, и..! — Остановись, остановись, остановись! — Гарри замахал руками на активно жестикулирующего полным бокалом сока Драко. — Малфой, прошу тебя! Дай мне сначала выжить, а потом решать. — Но ведь… — Выжить, Драко. Пожалуйста. Это отнюдь не представляется жутко простым. Я подумаю. И если… у вас такое не практикуется, то… у меня есть шанс. Кажется. — Не стоит тебе выходить одному за порог дома, если у Него ТАКИЕ возможности, — проговорил Драко, когда они вставали из-за стола. — А сегодня ведь Рождество, кстати, — невпопад ответил Гарри, разглядывая пустую от всяких украшений гостиную. — Драко почти что хлопнул по своему аристократическому лбу, еле удержался: — Точно же. Потом тоже оглядел гостиную. Через щелку выглянул во двор. — Нууу, у меня все равно нет палочки. — А нормальных, магловских, украшений у тебя нет? — Не-а. Так что либо сам, каким-то тем неведомым мне образом, либо так, — Драко совсем неаристократически показал язык. Гарри тяжело вздохнул. — Дай тогда бумагу с ручкой. — Покажешь мне все? — щенячьи глаза всегда действовали на родителей в детстве. Отец его однажды даже на нормальной, взрослой метле покатал, когда он ещё совсем мелкий был. «Так, Драко, не думай об этом! И вообще обо всем!» — Не факт, что ты поймешь. А объяснять каждую букву я не собираюсь, учти. — Да пожалуйста! Расчеты, расчеты, расчеты… Драко заскучал, тем более что ничего не понимал, а Гарри так увлекся, что не заметил ни как Драко не выдержал, поднявшись, ни как прошло несколько часов. — Только без меня не… твори ничего! — вопль Драко из кухни был вовремя. — Тогда тащи сюда свою задницу! — Хей, побольше уважения к моим частям тела! Они слишком неотразимы! — Предлагаешь проверить? — Гарри заинтересованно поиграл бровями. Взрыв смеха был ему ответом. Вообще, они как-то внезапно сдружились. Так, под сопровождение смеха и взаимных подколок, посреди гостиной выросла пушистая ель, подправленная еще одним щелчком, на ней — игрушки, на какие только хватило фантазии Гарри, гирлянды и мишура. — Ты волшебник, Поттер, — пораженно выдохнул Драко оглядываясь в преобразившейся комнате. — Ты вообще-то тоже. Драко лишь покачал головой, ничего не ответив. А потом дверь слетела с петель. Гостиная вмиг заполнилась фигурами в черном и в масках. Последним медленно вошел сам Темный Лорд, преувеличенно расслабленно рассматривая этот будущий (хотя уже, наверное, несостоявшийся) праздник.* * *
Все произошло очень быстро. Но с такой тягучей плавностью, что этот миг для Гарри и Драко растянулся в десятки раз. — Так, так, так… — тяжеловесно ударял Он словами, остановив взгляд на замерших парнях, — Люциус… Твой сын… отличился. Ты заметил? — тишина была густой и липкой. Драко огромных сил стоило держать лицо и не выдохнуть облегченно вслух. Жив. Только, кажется, ненадолго… — Только едва ли это хорошо! — вдруг грянул громом Его голос. — Но с тобой я разберусь позже, — голос снова стал тихим, шипящим и еще более опасным. — Для начала я… Вдруг Гарри хлопнул в ладоши. Драко где стоял, там и сел. — И все? — истерически икнул он. — Он слишком много трепался. А еще, я не люблю, когда меня намеренно игнорируют. — Поттер, Мерлин, чтоб тебя… Ты меня сегодня в гроб загонишь… — Тебя я еще не пытался, — задумчиво закатил глаза Гарри, попутно хватая Драко за плечо и усаживая в ближайшее кресло, — Помочь? — усмехнулся он. — Не надо! Сначала рассмеялся Гарри. Потом нервно заикал Драко. Фигуры в масках тоже попадали, кто куда. А истерить было с чего. От Великого и Ужасного Волдеморта осталась лишь иссушенная мумия. Из него просто разом испарили всю воду. Зрелище неприятное, но… И все. Кое-кто, из самых стойких, заметили исчезновение меток. И все. И, кстати, забегая вперед, Гарри иссушил и крестражи, тем самым их разрушив. Но пока об этом знать было неоткуда. Потом узнает. А пока… Вот такой вот неожиданный конец. И. Все. Это просто не укладывалось ни у кого в голове. — Поттер… Так мог только ты, — Драко немного оклемался. У него вообще был уже в этом некоторый опыт сегодня. Гарри в очередной раз пожал плечами. Вообще… Сам удивился. Но вот действительно, нефиг болтать. Каждый ребенок знает, что злодеи поболтать любят, и что за это время даже выспаться можно успеть. Не то чтобы в ладоши хлопнуть перед ничем не защищенным магом. Ну, по крайней мере, от такого вида магии. Гарри задумался. Защиты действительно не было или это он такой особенный? Просто интересно же. — А зачем в ладоши-то хлопал? — это Драко почти окончательно взял себя в руки, хотя встать и идти искать отца и крестного еще не рискнул. — Ты же у нас по щелчкам. — У меня руки вспотели, — пробурчал Гарри. Драко снова нервно захихикал. — Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? — это оклемался и кто-то из Пожирателей. — И что… И где..? И как..? — Отец, — выдохнул Драко, поворачиваясь в сторону снявшей маску фигуры. Оба молча друг друга разглядывали. — Иди сюда, Драко, — наконец улыбнулся высокий маг с немалой сединой, но хорошо скрытой в платиновых волосах. — Отец, — Драко церемониально шутовски поклонился, счастливо улыбнувшись, подошел к облюбованному этим “Люциусом”, как назвал его давешний Лорд, дивану, устроившись рядом и коснувшись плеча. Тот положил руку ему на колено, коротко сжав. Гарри было бы смешно наблюдать за такой вычурностью, если бы это не выглядело так душещипательно. — Итак? Однако, не успели они начать, как в дом снова кто-то вломился. Защитники, как Гарри понял. Вломились, резко замерли, осмотревшись, чуть не свалили друг друга с ног и захлопали глазами. — Что здесь происходит? — О, дорогой директор, эти молодые люди любезно согласились нам рассказать, когда как раз… вошли… вы, — это Люциус так «тонко» намекнул на чужие манеры. Гарри позабавило. — Могу сказать, что только что мы все могли наблюдать, как Тот-кого-нельзя-называть был быстро повержен одним хлопком ладоней. Дамблдор удивленно взглянув на замершего в углу мага, уже встречаемого Гарри прежде. Тот как-то задушенно кивнул. Цепкие взгляды скрестились на Гарри. — Что? — Гарри, мальчик мой… — Да вы достали! Я клянусь, если сейчас же этот фарс не прекратится, я свалю отсюда к чертовой матери, и черта с два вы меня найдете! — Поттер, не кипятись. — Малфой, я, конечно, все понимаю, но я своё дело сделал. Уж не знаю, почему оно вдруг оказалось моим. Но рассматривать меня, как обезьянку в зоопарке — вам не кажется, что это несколько некрасиво, господа маги? И даже не представились, если уж на то пошло, — да, у Гарри сдали нервы. Все произошло слишком уж резко. А как они с Драко серьезно об этом разговаривали, как тяжело было в атмосфере... — Мистер Поттер, это переходит все границы! Вы должны вести себя прилично! — А я всегда говорил, что у наших уважаемых магов напрочь отсутствуют манеры и воспитание… — как бы про себя заметил Люциус. — И я сейчас не про мистера Поттера. — Дорогие мои! Давайте не будем ссориться. Сегодня же прекрасный день, два повода для радости! Давайте все простим друг друга, выслушаем занимательную историю и разойдемся по домам на праздник, — провозгласил Дамблдор, с видом полного хозяина прошелся по гостиной и уселся в трансфигурированное из вилки со стола кресло. Гарри с Драко, смотря на этот наглеж, переглянулись. Драко тяжело вздохнул и развел руками. Гарри примостился рядом с Малфоями. Все тоже потихоньку расселись, в гостиной было слишком тесно, но почти все стаканы, бокалы, вилки, ложки со стола исчезли. Драко еще раз тяжело вздохнул. Гарри хмыкнул. И начался Разговор. И длился он очень недолго. Люди стали перешептываться и явственно рвались переварить все в одиночестве. — Сириус… — Гарри выцепил из тихого шушуканья сидящей неподалеку парочки смутно знакомое имя. — Волосы черные, до плеч? — он вопросительно посмотрел на оказавшегося здесь с женой — забавной бойкой авроршей — близкого друга отца, обозначив пальцами около правого плеча предполагаемую длину волос. Ремуса он, кстати, тоже смутно помнил. Как и еще одного мутного персонажа. Только он того не любил в детстве. — Гарри… — Ремус скривился, — Блэк предатель. И только в Азкабане ему и сидеть. Поверь и забудь о нем. Гарри нахмурился: — Предал? Но… — Думаю, юный Гарри сможет узнать все, что захочет позже, — вдруг поднялся Дамблдор, а пока до рождественской ночи остается лишь несколько часов, предлагаю нам разойтись по домам. Все вокруг зашумели и засобирались после этих, в общем-то, справедливых слов, но Гарри сидел, по своему обыкновению оперевшись локтями о колени и вертя руки, сцепленные в замок, нахмурившись и глубоко задумавшись. — Поттер, — Драко тронул его за плечо, вопросительно смотря. Гарри, сев прямо, проморгавшись и встряхнув головой, вопросительно посмотрел в ответ. — Ты к себе пойдешь? Сейчас это уже не опасно, да и перенестись сможешь, как мне кажется. Не понимаю, почему ты тогда это не сделал… Но в крайнем случай, отец тебе поможет. Но может ты был бы не против принять… — Драко оглянулся на отца, пересекаясь с ним взглядом, — наше приглашение провести какое-то время у нас? Гарри посмотрел на Люциуса. — Мы будем рады принимать вас у себя в гостях, мистер Поттер, — заверил тот, с интересом наблюдавший за их разговором. Гарри склонил голову: — Тогда зовите меня по имени. — Взаимно. Губы обоих дернулись в улыбке. Гарри краем глаза видел, в каком нетерпении находился Драко. Наверное, он мог представить, но слово «дом» для него все еще не нашло своего места. Хотя Гарри был рад за Драко. Что дом стоит и не разорен, что родители живы и здоровы, и что наконец можно вернуться. И это не опасно. — Спасибо, — прошептал Драко, смотря на него огромными, горящими от нетерпения и счастья глазами, перед тем, как их затянул вихрь перемещения. И теми же глазами смотрела на него Нарцисса, обнимая сына. Гарри даже смутился. И через некоторое время, когда все слова приветствия и знакомства были произнесены, отправился посмотреть огромный сад. Нужно дать семье, которая ничего не знала друг о друге два года, побыть наедине. А сад был, кстати, действительно великолепен, хоть и малость заброшен. Хотя Гарри всегда нравилось так даже больше. Драко нашел его у фонтана. Задумчиво остановился рядом. — Отец говорит, он был разбит совсем недавно. Видимо, эльфы еще не успели восстановить, они к Рождеству готовились. Пойдем? Гарри решил пока не уточнять, кто такие эльфы. — Тебе приготовили комнату недалеко от моей. Я надеюсь, ты не против? Можешь ходить, где угодно, пользоваться библиотекой, только не пытайся открыть те книги, которые не даются. Но есть одно крыло, где тебе может быть опасно. Я покажу. — Не против. Хорошо. Жду с нетерпением, — последовательно ответил Гарри на все вопросы. — Спасибо. Он улыбнулся, если честно, больше занятый разглядыванием окружающего его великолепия. Слегка побитого, но оттого с особым шармом. — И да, Поттер. Еще раз, спасибо. Тебе спасибо. Вокруг было тихо. Снежно, морозно, и оттого тишина казалась звонкой. Но одно дело… Сильно не давало покоя. Впереди еще Новый Год и это могло бы стать волшебным подарком...* * *
Все книги, газеты и факты выставляли Сириуса предателем. Но не верил Гарри! Ну вот не верил… Он слишком хорошо помнил то тепло, которое шло от него, его огонь, его искренность и радость. Может, это, конечно, самообман, но Гарри-ребенок любил Сириуса и не любил Питера. А дети ведь что-то чувствуют, верно? Если он, конечно, помнит правильно и ложной памятью не страдает. Собственно, именно поэтому он тут. В Годриковой лощине было тихо и безлюдно. Поздний морозный вечер с холодным ветром не очень располагал к прогулкам. А поэтому и на полузаброшенном кладбище уж тем более никого не было. Кроме камней, редких букетов цветов, венков да скрипящего под ногами нетронутого снега. Найти их было не проблемой. Не проблемой было и перенести наплыв смутных видений из прошлого. Ну, как видений… Всплывших на закоулках памяти картинок воспоминаний. Проблемой было то, что вернуть их или вернуться в те дни самому он никак не мог. Как и просто узнать, каково это, расти в семье, в которой ты счастлив и в которой тебя любят. Кажется, то недолгое время, что он был здесь (вернее, там, дома, с ними), он был счастлив и любим… Теплом веяло. И нежностью. Но он ничего с ними сделать больше не мог. Зато мог кое с кем другим — поэтому и решил прийти. Нет, может, правда есть какие-нибудь записи или косвенные намеки? Ну не верил Гарри. — Гарри? — Привет, я не помешал? Это Гарри поздно вечером стучался в дом Люпина. Тот же оставил ему адрес. — Нет, конечно, проходи! Рад тебя видеть. Что-то случилось? — Был в Годриковой лощине. И мне показалось, ты должен это увидеть, — Гарри протянул мужчине, поставившему на стол две чашки чая, тетрадь, заполненную примерно на треть. — А Тонкс где? — На дежурстве. Мерлин, почерк Джеймса… Гарри молча протянул руку и перевернул страницы почти в конец. Где четко было написано, что обряд проведен, и хранитель — Питер Петтигрю. Ремус, не успевший сесть, пошатнулся, хлопнул ладонью по стене, резко опираясь, я выронил тетрадь из ослабевших рук. Глаза его смотрели куда-то сквозь. — Но почему… Но как… — он почти шептал из-за вмиг севшего голоса. — Там все написано, — проговорил Гарри в ответ. — Мерлин… Люпин опустился на стул, закрывая лицо руками, весь как-то сгорбился, но Гарри должен был задать еще один вопрос: — А суд был? Ремус отчаянно помотал головой. И Гарри достал из рюкзака бутылку: — Тогда это сейчас нужнее. С пересмотром дела все решилось ужасающе быстро. Ужасающе — в смысле, слишком легко и охотно, что вводило Ремуса в еще большее отчаяние. Сириус когда-то числился на хорошем счету у Амелии Боунс, и она, в свою очередь, как узнала о его возможной невиновности, в срочном порядке открыла расследование и суд на следующий день. На котором, с помощью сыворотки правды, за несколько минут открылись все факты. Оставалось найти Питера. Но, так как суд был открытым, Питер нашёлся тут же. В семье Уизли. В общем, все решилось слишком стремительно и столь скоро, что на Ремуса было смотреть не менее жалко, чем на Блэка. Хотя тот и держался поразительно достойно, тогда как был изможден до крайней степени. Гарри был безумно восхищен такой силой характера. Вот это дух! А еще Сириус был безумно рад его видеть. Гарри, как оказалось, был рад не меньше, хоть и держался все это время несколько отстраненно. Но Сириус вдруг из бесформенного, громко лающего, теплого пятна стал человеком. Хорошо знакомым по ощущениям и до безумия дорогим. Кажется, именно это его и звало. Тогда. А вот с Ремусом… Что ж, им двоим нужно время. Гарри был уверен, что теперь все наладится. Главное, что жив и на свободе. Остальное можно исправить.* * *
И Гарри тоже найдет себя в этом мире. Вон, идея Драко очень пришлась по душе, на самом деле.You just gotta be strong and believe in yourselves Forget all the sadness 'cause love is all you need yeah Love is all you need. Ты просто должен быть сильным и верить в себя. Забудь все печали, ведь любовь — все, в чем ты нуждаешься, да. Любовь — все, в чем ты нуждаешься.
Любовь — все, что тебе нужно. В том мире ее у него не много было, а тут Малфой, которого, пожалуй, можно было бы назвать лучшим другом, Сириус и Ремус — это уже больше, чем у него всегда было. Да и в занятии и экспериментах с магией есть, где развернуться… Впереди многое.