***
Высокий смуглый мужчина со странными квадратными очками и совершенно невозмутимым лицом стащил из кармана какой-то женщины серебряное кольцо с чёрным камнем, как откуда ни возьмись к нему на плечо сел чёрный ворон с белым пятнышком около клюва и гордо вытянул шею. Удивление, а затем понимание скользнуло по лицу мужчины, когда он заметил письмо в клюве птицы, но он умело вернул маску равнодушия себе на лицо. Надломив серебряную сургучную печать с гербом рода Слизерин, незнакомец вынул из конверта, на котором не было ни имени отправителя, ни места, желтоватый пергамент. Мужчина нахмурился ещё больше, когда стал читать письмо. «Ну, здравствуй, Армандо. Пишу тебе и уже представляю твоё лицо, когда ты поймёшь, что тебе знаком этот почерк и стиль речи. Да, это своеобразный «привет» из прошлого. Давно я уже не появлялась в нашем с тобой обществе. Как там у вас в «крепости»*? Я сейчас в Лондоне, на площади Гриммо. Пишу я тебе, кстати говоря, по делу: у меня наметилась интересная экспедиция в Португалию. Ты ведь знаешь что такое «Зелёный город»? Можем обсудить детали. Собери всех наших, может встретимся как раз-таки в Плезире в нашем любимом месте. С нетерпением жду встречи, Жозефина.» Армандо резко остановился и на него чуть не налетела какая-то барышня в белой рубашке с пышным жабо, слегка задев его длинными белокурыми волосами. — Прошу прощения, сэр, — пробормотала девушка, смутившись и подняв взгляд на мужчину. — Паскаль? Армандо Паскаль? — девушка в величайшем изумлении расширила глаза. — Вот так встреча! Армандо, право, не знал, как реагировать на эту неожиданную встречу со старой знакомой. Мужчина резко выпрямился и, вздохнув, не сумел выдохнуть. Холодные тёмно-серые глаза цвета пасмурного вечернего неба смотрели на него с затаённой печалью, ласковым удивлением, со страшной ненавистью и, может быть, с завистью. Эта девушка всегда была очень противоречивой особой. — Ну скажи уже что-нибудь, прошу тебя, — в её голосе промелькнуло отчаяние, но быстро скрылось за странным, совершенно не вяжущимся со всем её образом доброй наивной лесной нимфы, ледяным бесстрастием и напускным равнодушием. Она не была лесной нимфой. Она была самой настоящей старинной средневековой особой с не очень кротким нравом, воистину чёрным юмором и безумно красивым польским акцентом. А ещё она была вампиром. Но это так, к слову. Армандо моргнул, замялся и отвёл глаза от призрачно-реального видения, к которому можно было прикоснуться и оно не исчезнет, как леди Богарне чуть больше четырнадцати лет назад, что вновь потревожила их покой. — Признаться честно, если я скажу, что рад тебя видеть, я солгу, — мужчина попытался собраться с мыслями и произнести наконец-то уже что-нибудь вразумительное, но в конце всей его фразы его голос дрогнул. Он продолжил уже более решительно. — Но, как ни странно, ты встретилась мне очень кстати, Аделаида. Наша милейшая Мари Роуз изволила возвратиться. А ты знаешь, если она желает встретиться, то это весьма тревожный знак. Грядёт что-то ужасное, Аделаида, — Армандо любил произносить её имя. Это как если упасть на мягкие подушки после длительного бега. Но даже её собственное имя, вылетевшее так ласково из уст когда-то любимого всей душой человека, не поколебало её душевное равновесие, ибо задетая честь девушки дала о себе знать. А Аделаида — натура гордая, пускай и ранимая. — Скажи место и время, я приеду, — Армандо прищурился. Не ожидал он, что Новак, — та самая Аделаида Новак! — будет столь спокойна и сдержана. Он даже не подозревал, каких усилий ей стоило это равнодушие. — То самое кафе, завтра, в тридцать одну минуту девятого часа, — девушка кивнула. — Ты знаешь, Армандо, я тоже имела несчастье с тобой вот так столкнуться, но я искренне рада, что наша команда вновь станет одним целым. Мне этого не хватало, — уголок её губ чуть дрогнул в светлой улыбке. Пошёл дождь. Светло-серая плитка главной улицы мгновенно стала чёрной, многие люди забежали в разнообразные кафе и магазины. В каплях воды, стекающей с неба, отражались печальные карие глаза человека, который ещё не утерял той самой яркой искры, но который уже успел разочароваться в бессмысленном настоящем. Его забавляло смотреть на людей, что на полном серьёзе думали, что живут ради великой цели, они помогают жить другим какими-то своими изобретениями, новациями, гениальными книгами. Может так оно и было. Хотя нет, как же иначе: мы все работаем ради работы, изобретаем ради изобретений, а живём ради жизни. И всё это не имеет смысла, и всё не правильно. Отогнав странное, неведомое доселе наваждение, Армандо огляделся в поисках Аделаиды. Тоска мелькнула в его взоре, когда он не обнаружил никого вокруг. Совершенно. «Растаяло всё-таки твоё видение, философ чёртов, » — с досадой подумал этот мудрый человек. Армандо считал Аделаиду противоречивым человеком. Но мужчина не понимал, вернее, не хотел понимать одного: он совершенно такой же.***
Кафе на центральной улице пустовало уже второй день. Второй же день шёл беспросветный ливень. И представьте, какого было удивление официантов, когда открылась стеклянная дверь кафе, и в помещение зашла хрупкая фигура в чёрном плаще. Она скинула капюшон. — Лира? Неужели! Ну наконец-то! Вернулась! — Чёртова Блэк, всё-то ей на месте не сидится. — Кто это? Откуда она взялась? — Ну здравствуй, Иллирика, — улыбнулась рыжая девушка. — Рада тебя видеть. — Я тоже, Джейн, я тоже. — Как жизнь? Что-то давно не было тебя видно. — Да как-то выживаю потихоньку, спасибо. — Твой столик как всегда свободен. Впрочем, здесь давно уже никого не было. — Благодарю. Лира грустно улыбнулась. Их общение было подобно пинг-понгу. Казалось, та тонкая струна, которую они натянули между собой, скоро лопнет от переизбытка фальши. А ведь когда-то они считали друг друга хорошими подругами… Не прошло и пяти минут, как над ухом девушки прозвучал хитрый зловещий шёпот: — Ты самая настоящая каналья, Иллирика Блэк. — А ты — сама любезность, Аделаида Новак. Лира обернулась. Она вдруг поняла, как ей их всех не хватало. Строгий Армандо, вопреки его происхождению, скромно улыбался уголками губ, шебутной Александр приветливо махал рукой и заливисто смеялся, мудрый Дитрих хмурился, явно пытаясь что-то вспомнить, а хитрая Аделаида довольно щурилась не понятно чему, словно лиса. — Рада вас видеть, — просто сказала Иллирика, ибо других слов от чего-то просто не нашлось. — И мы тебя, дорогая наша подруга, и мы тебя, — шутливо ответил Александр и сел напротив Лиры. — Случилось нечто важное, ибо я думаю, что ты не просто поболтать нас позвала, — сразу в лоб спросил Армандо, а остальные согласно покивали. — Твоя правда, но с небольшой поправкой: это нечто важное случится, а пока мы можем либо способствовать тому, либо препятствовать. Честно говоря, даже я не знаю, что нас ждёт, и все ли останутся в живых. Быть может, вообще ничего не произойдёт. Но вероятность минимальная. Понимаю, тыкать пальцем в небо сложно, но придётся. Тем более все наверху тоже переполошились, даже Амирелла. Ну, а пока мы можем потратить время на кое-что интересное. Итак, — Лира хлопнула в ладоши, — что вы знаете о Зелёном городе? — То, что он находится в Португалии и то, что это миф. Говорят, что якобы раньше там жили волшебники, а затем на те места напали светлые феи, и те поселились там. — Де юре, Зелёный город — это миф, легенда, неизвестная земля, в центре которой находится огромная концентрация светлой магии. А де факто, это реальное место, откуда никогда не возвращались живыми, в котором живут светлые феи. Правда забавно? — Александр нервно хохотнул, Аделаида задумчиво заправила прядь светлых волос за ухо. — Знаете, если бы Зелёного города не существовало, Иллирика даже о нём не упоминала бы. Я не удивлюсь, если она уже там побывала, — усмехнулся Дитрих. — Нет, увы, ты ошибаешься, ибо зелья очень ценные, и рассчитаны как раз на пятерых, — опровергла все подозрения Иллирика. «Не совсем на пятерых, но им, конечно же, об этом знать не нужно,» — съехидничал её внутренний голос. Но она от него только мысленно отмахнулась.***
Португалия встретила их чистым небом и жарой. Солнце уже клонилось к горизонту. Насыщенные зелёные деревья стояли неподвижно, даже самые верхушки не колыхались. — Как думаешь, у нас получится? — Ты же знаешь, я никогда не одобрял твоих действий. Мой ответ краток и понятен — нет. — Ты слишком категоричен, мой друг, — мужчина усмехнулся. Эта странная компания прошла к утончённому голубовато-белому зданию. — И вот здесь мы будем жить, пока всё не закончится? Знаешь ли, Альбус, я бы предпочёл свой особняк в Испании. — А я Хогвартс. Но что ж поделать, Асмодей**, что ж поделать. -------------- * — «…как там у вас в «крепости?» — имеется ввиду город Плезир во Франции. Считается, что латинская форма placicium происходит от plescicium, что означает «крепость». Так же «плезир» или «plaisir» в переводе с французского обозначает «удовольствие». К сожалению, происхождение до конца не выявлено (подробнее: wikipedia.org). ** — здесь вы можете просто посмотреть, что значит это имя (и чьё это имя) в интернете и сделать определённые выводы. Хотя, если честно, они могут быть ошибочными.