"Дитя Дьявола"

Проснулся он от звона колокола. — Что за? — Накахара откашлялся и сел, осматриваясь и пытаясь понять, что произошло. События вчерашнего дня пронеслись в голове. Рыжий ругнулся и встал с мешков. Прикрепив за пояс алебарду, он хотел привычно взять китель, но вспомнил, что вчера его отобрали. Удивительно, что оставили оружие. На палубе его встретило оживление и снующие матросы. Все на первый взгляд казалось хаотичным, но бывший капитан быстро понял систему движения и выдохнул. Команда проводила уборку после вчерашних приключений. — А вот и ты, — Осаму повернулся к парню. — Крысы не замучили? Накахара поморщился. — Нет, — коротко ответил парень. — Прекрасно. Акутагава, Ацуши, хватит собачиться, вашу ж мать! Чуя усмехнулся и посмотрел на парней, к которым обращался шатен. На вид им было лет по 16-17, не больше. Оба высокие, но пока еще по-мальчишески нескладные. Брюнет, у которого, однако, кончики волос были белыми, и блондин с криво обрезанной челкой. Кажется, именно он вчера заходил к Накахаре. — Он первый начал! — блондин возмущенно посмотрел на капитана. — Нехер было мне мешать! — огрызнулся брюнет. — Тихо! Сегодня будете нести ночную вахту, — Осаму прищурился. — А если еще раз услышу вашу ругань, то станете постоянными вахтенными до прихода в порт. Понятно? — Есть капитан, — удрученно произнесли оба и принялись мыть палубу. Шатен тихо вздохнул. — Я ведь из вас команду делаю, идиоты, — тихо заметил он. — Потом еще «спасибо» скажете. — Корсар, когда завтрак? — обратился Накахара к пирату. Дазай задумчиво прищурился. — Скоро уже. — Хорошо, — рыжий подошел к корме и взглянул за борт. Помогать убирать он не собирался. Осаму на это и не надеялся. Вдруг боцман вручил Чуе швабру и ведро. — Сделай милость, помой вторую палубу. Накахара поднял бровь. — Чт… — Чтобы через полчаса всё сияло, как в Версале! Выполнять! — Я не член команды, чтобы выполнять приказы, — прищурился парень. Дазай с интересом наблюдал за этой сценой, пока не вмешиваясь. — Скоро будешь, — буркнул боцман. — Тебе полчаса на выполнение. Чуя поморщился. — Сомневаюсь. Но идти все-таки пришлось. Вздохнув, рыжий начал выполнять указание боцмана, ловя на себе насмешливый взгляд капитана. Время прошло достаточно быстро и прозвучал сигнал об окончании уборки. Чуя хотел уже было уйти с палубы, как вдруг его чуть не столкнули Ацуши с Акутагавой, затеявшие драку. Дазай, не заметивший этого сразу, быстро направился к парням. — Я вам что сказал? — рыкнул шатен, хватая ребят за шкирки и разнимая. — Ещё раз и постоянные вахтеры до прибытия в порт, — в один голос произнесли оба. — Как прекрасно, что вы запомнили, — язвительно проговорил Осаму. — Значит так. Помимо вахт, будете помогать на камбузе. — Нет, только не это! Всё что угодно, но не это! — взмолился Ацуши. Дазай покачал головой. — Увы, но другие способы на вас уже не действуют. Парни смерили друг друга взглядами, полными враждебности, но ругаться при капитане не стали. — Вы ведь прекрасно знаете, почему я хочу, чтобы вы работали в паре, — сказал корсар, отпуская их. — И знаете, что я добьюсь от вас идеальной работы. Парни ничего не ответили. Осаму сложил руки на груди. — Я могу рассчитывать на ваше благоразумие? — Можете, капитан, — брюнет опустил взгляд. Дазай перевел взгляд на блондина и, дождавшись от него положительного ответа, улыбнулся. — Вот и славно. А теперь свободны. Оба направились на первую палубу к боцману, чтобы доложить о проделанной работе. Осаму довольно улыбнулся. Ненадолго, но они успокоятся. Шатен перевел взгляд на Накахару. — Пошли. Сейчас немного отдохнем и поедим. — Да что твой боцман о себе возомнил?! — возмутился Чуя, идя за капитаном. — Он видит в тебе будущего члена экипажа, — Осаму бросил взгляд на рыжего. — Я тоже. — А я нет! Я вижу, что через полтора месяца буду в Испании… Шатен грустно вздохнул. — Жаль… Я действительно был бы рад, согласись ты на мое предложение. — Вот не хочу доставлять тебе удовольстивия, тварь. — Ладно-ладно. — Палуба вымыта, — буркнул рыжий боцману. — Отлично, — довольно усмехнулся тот. Накахара забрался по такелажу на фок-мачту и начал наблюдать за матросами на палубе. Осаму зашел в свою каюту, но вскоре вышел и посмотрел на рыжего. — Ты слезать собираешься? Или готов пожертвовать завтраком? — Не готов, — Накахара схватил один из висящих канатов и слетел по нему, как на тарзанке, вниз. Шатен усмехнулся и, подождав пока Чуя приземлится и подойдет ближе, повернулся. — Пошли. Они спустились в кают-компанию, где сейчас находились только Акутагава и Ацуши. Рыжий сел за небольшой стол и принялся ждать свой завтрак. Он не видел ничего зазорного в том, что требует еду от пиратской команды. «Пусть помучаются, — думал он. — Не надо было топить мой корабль и брать меня в плен. Вот вернусь в Испанию и куплю новый. Соберу команду и однажды потоплю «Морского Дьявола» и повешу гниду на реях». У него даже не мелькало мысли, что Филлип 4 может его не выкупить, бросая на произвол судьбы. К столу подошёл Ацуши. Он поставил тарелки и посмотрел на своего капитана. — Мы немного отклонились от курса, — негромко сказал паренек и тут же быстро добавил: — Но лоцман сказал, что придем вовремя. Может даже чуть раньше. Осаму только задумчиво кивнул в ответ. — Из-за каравеллы, да? — задал вопрос Чуя, поедая малюсков. Их-то парень очень даже любил. — Да. Мы отошли немного севернее, чем планировали, — ответил блондин. — Если погода будет устойчивой, то будем в порту уже к завтрашней ночи. — Вот и отлично. Там послание в Мадрид и через месяц меня выкупают. Ацуши слегка улыбнулся и отошел от стола. Доев свою порцию, Накахара начал заглядываться на еду капитана. Внезапно захотелось внаглую отобрать у него завтрак, но Чуя сдержался. Не ребёнок уже. — Ну что, наелся? — хитро прищурился шатен и отставил уже пустую тарелку. — Почти. Учитывая, сколько вы, корсары, пьете, я могу съесть моллюсков. И все равно буду голоден. Осаму коротко хохотнул и встал. — Ладно. Пойду набросаю послание твоему королю. — Чтобы вежливо и расстоновкой! И не забудь такие обращения как «Ваше превосходительство» ибо «величество» в твоих устах звучит как оскорбление, «сделайте милость» и тому подобное. — Обязательно, — Осаму вышел из кают-компании и направился к себе. Послание набросать действительно было необходимо, но сначала капитан хотел написать своему человеку на Тортугу и предупредить о действии англичан. Конечно послание придет с небольшим запозданием, но лучше так, чем они допустят ошибку и не примут все всерьез. Чуя же снова отправился на первую палубу и залез на фок-мачту. Когда он был капитаном, то часто во время таких вот долгих рейсов, когда не нужно было убирать, сверять карты, прокладывать новые маршруты и топить корабли флибустьеров, он рисовал. Но сейчас не было ни вдохновения, ни бумаги с карандашом и оставалось только скучать. Где-то через полчаса на палубу вышел Дазай. Он что-то спросил у пробегающего Акутагавы и, кивнув, поднял голову. — Нравится тебе там? -насмешливо спросил шатен. — Вполне, — Чуя посмотрел вниз. — Я набросал послание Филлипу. Так что теперь осталось его лишь отправить. А пока ты всё ещё у меня в плену. Накахара поморщился. — Я помню. Можешь не напоминать. Капитан ухмыльнулся. Его очередь отыгрываться за вчерашнюю выходку рыжего. Дазай прищурился. — Тебе так там нравится? Надеюсь не решил гнездо свить? Накахара поморщился. — Я тебе не попугай. — Неужели? А ведь похож. — Я тебя сейчас в салат покрошу! — Чуя зло посмотрел на капитана. — А сможешь, — насмешливо улыбнулся шатен. — Ты желаешь это проверить? — рыжий изогнул бровь. — У нас будет для этого время. Если не улетишь раньше, чем выпадет возможность. — Ну ты и тварь… Я не настолько легкий, чтобы улететь. Аааа, чёрт возьми! — Корабль покачнулся и Накахара упал на спину, благо, он залез не высоко. Осаму присел перед парнем и усмехнулся. — Похоже, все-таки птицей тебе не быть. Приземляться не умеешь. Шатен увидел, что повязка и рубашка на плече поалели и нахмурился. — Тебе лишь бы издеваться, — прохрипел Чуя и попытался встать. — Что поделать. Но ты вчера начал это, — Осаму встал и протянул руку, чтобы помочь. Накахара словно не заметил и снова попытался встать, но раненая нога решила напомнить о себе. Парень вскрикнул, но тут же прикусил язык. — Знаешь, иногда можно и забыть о гордости, — буркнул шатен и схватил рыжего за шкирку, поднимая. — Не в моем случае, — рыкнул Чуя, но не стал сопротивляться. — «Буду погибать, но не приму помощь от врага»? Так? Осаму бросил взгляд на Чую и потащил его к врачу. — Какой догадливый. Корсар покачал головой. — Ну вот почему ты такой принципиальный? Как было бы проще, будь в тебе чуть меньше гордости, — тихо сказал он. — Я так воспитан. И не хочется делать твою жизнь проще. Тем временем оба подошли к лазарету. Осаму открыл дверь. — Принимайте пациента! Врач оторвался от бумаг и посмотрел на пришедших. — Что уже стряслось? — он встал и подошел к капитану. — Падение, — коротко ответил капитан, передавая Накахару в руки лекаря. Он аккуратно подхватил рыжего и уложил на койку. Быстро осмотрев вскрывшиеся раны, мужчина удрученно вздохнул. — Придется перешивать. Чуя вздрогнул, но сжал зубы и тихо выдохнул: — Делайте, что нужно. — Сделаю, куда ж денусь. Капитан очень вами дорожит. Накахара поморщился. — Звучит не очень приятно. — Тем не менее, это так, — лекарь взял грубую нить, которой впрору сапоги зашивать и толстую иглу. Смочив это в алкогольной настойке, он подошел к парню. Покачав головой, врач взял в руки бутыль и протянул Чуе. — Пей. Рыжий прикрыл глаза и нехотя взял бутылку. Он не любил алкоголь ибо быстро пьянел, но сейчас было не до этого. Парень с отвращением сделал несколько глотков и вернул бутыль врачу, чувствуя, что от крепкого алкоголя начала кружиться голова. — Ещё немного, — врач снова отдал ему выпивку. — Да блять, — Чуя сделал еще пару глотков. — Вот так, — мужчина забрал бутыль и уложил Накахару на койку. Сняв с него рубашку, он начал снимать разошедшиеся швы. Чуя уже практически потерял сознание от выпитого, но тем не менее тихо вскрикнул, когда его начали зашивать по новой. Осаму нахмурился, увидев, что у парня перебинтована грудь. Оказывается, он был ранен еще до встречи с «Дьяволом»… — Быстро же ты, — пробубнил врач удивленно. Дазай перевел на него взгляд. — Что-то не так? — Да нет. Просто он даже половину бутылки не выпил, а уже почти сознание потерял. Осаму усмехнулся. — Интересно, — тихо пробормотал он. — Пьянеет быстро ваш рыжеволосый капитан. — Я это запомню, — сделал себе заметку на будущее шатен. — Вы закончили? — Да, — врач обрезал нить и укрыл парня одеялом. — Прекрасно. Значит, пусть он пока останется здесь. Осаму повернулся и вышел. На палубе шатен застал играющих в карты Ацуши и Рюноскэ. Дазай покачал головой и подошел к парням. — И что мы тут делаем? — Ничего! — Акутагава спрятал карты, а Накаджима выпивку. — Хм… Какая удивительная сплоченность, — прищурился корсар. — Вы ведь в курсе, что нарушаете правила? — Мы ничего не делали! — продолжили отпираться парни. — Я прекрасно вижу ваше «ничего не делали». Ну вот что вам назначить, чтобы до вас дошло? — Больше такого не повторится, — в один голос произнесли юнги. — В этом я не сомневаюсь, — усмехнулся Осаму. — Но наказать вас все же надо… Ладно, подумаю об этом в порту. Акутагава отвел взгляд, а Ацуши начал с интересом изучать доски под ногами. Шатен внимательно посмотрел на парней и махнул рукой. — Свободны. Пока что. Обоих как ветром сдуло. Дазай посмотрел на море. Сегодня было относительно спокойно. Попутный ветер не мог не радовать и парень, улыбнувшись, пошел на мостик. Там он снял черную треугольную шляпу и ветер растрепал его темно-русые волосы, доходившие корсару до плеч. К шатену подошел лоцман. — Ацуши уже сказал, что мы придем раньше, чем планировали, — опередил его капитан. — Да, говорил. Надо бы им с Акутагавой подкинуть ещё работы. Чтобы знали, как правила нарушать, — флибустьер усмехнулся. — Да, было бы неплохо, — протянул Дазай. — Только они испробовали на себе уже все, что возможно. — Временно не кормить, — предоложил лоцман. Осаму покачал головой. — Это слишком. Лоцман пожал плечами. — Не знаю тогда. Когда я был матросом на корабле «Единый союз», в Нидерландах, когда я нарушал правила, меня не кормили неделю. И это было ещё мягко, — мужчина вдохнул. — У вас намного лучше. Шатен усмехнулся. — Что поделать, я слишком люблю свою команду. Ты знаешь, что вы для меня семья. — Поэтому я не уйду и буду с вами до самого конца. Вы хотите взять и рыжего испанца? — Да, — корсар кивнул. — Это было бы прекрасно. — Почему он не соглашается? Глупый вопрос, конечно. — У него личная ненависть ко всем флибустьерам, — пояснил капитан. — Нам сильно повезло, что он ведет себя довольно спокойно. — Кто-то пострадал из его близких, не так ли? Дазай кивнул. — Он говорил, что тогда погиб его отец… — Как назывался корабль? — Не поверишь. «Проклятье корсара». — «Проклятье корсара», — лоцман поморщился. — Значит, Чёрный Джек убил отца испанца. Этого ублюдка хотят поймать все. Как ему удается скрываться? — Не иначе ему покровительстуют все демоны ада, — заметил шатен. — Не удивлюсь, если это действительно так. Моряки не так сильно бояться встретить «Летучего голандца» или Кракена, как бояться наткнуться на «Проклятье корсара» или на «Дьявола». И то, они предпочтут встречу с нами. Осаму усмехнулся. — Да уж. Но он, насколько я знаю, не появлялся последние полгода. Остается надеяться, что он исчерпал свой запас удачи. — Надейтесь, капитан, надейтесь. Я думаю, он просто залег на дно и готовит какую-нибудь подлость. — Увы, — шатен покачал головой. — К сожалению, это более вероятно. Лоцман ушел в свою каюту, чтобы снова сверить карты, а Дазай зашел в лазарет. Лекаря на месте не оказалось. «Небось, снова пошел коньяк воровать из трюма. «Для врачебных целей», как же,» — подумал Осаму. Шатен подошел к столу и посмотрел на лежащего на кровати Чую. Парень был бледным, но это и неудивительно. И как он допустил, чтобы рыжий с такими ранениями вообще вышел на палубу. Накахара начал ворочаться и тихо вскрикивать. Иногда он говорил что-то, но разобрать что было невозможно. Дазай нахмурился и подошел ближе. — Вот не спится тебе спокойно, — с легкой досадой в голосе произнес он. Накахара проснулся в холодном поту. Руки дрожали, а по телу прошел озноб. Парень хотел укутаться в одеяло, но оно было слишком маленькое для этого. Рыжий пока не заметил присутствия Осаму. Испанец уткнул лицо в подушку и снова попытался заснуть. Дазай наклонил голову набок и тихо спросил: — Зачем ты вообще полез на мачту? С твоими-то ранениями… — Тебе какое дело? — пробурчал Чуя, отворачиваясь. — Да ты вообще понимаешь, что себе же хуже этим делаешь? — шатен снял с себя камзол и накрыл парня. — Мне было скучно. Раньше, когда я был капитаном, то во время отдыха рисовал. Но сейчас нет ни вдохновения, ни бумаги с карандашом. — Интересный способ избавиться от скуки, — Осаму сел рядом. — Обычный. — Спорить не стану, — усмехнулся корсар и встал. — Но тебе надо отдыхать… Узнаю, что опять решил прогуляться, запру. — Ага, а сможешь? — парень встал с койки и вышел на палубу. Подойдя к левому борту, он посмотрел на море, в котором отражалось вечернее небо. Кроваво-красный закат также отразился в темной глади. Дазай усмехнулся и вышел следом. — Вот ведь упрямый. Парень опустил голову вниз. — Если бы я изменил курс, мой корабль был бы со мной, матросы живы, помощник тоже, — голос Накахары сорвался, но потом он продолжил свой монолог. — И груз был бы в Испании. — Теперь уже нет смысла сожалеть о сделанном. Надо идти вперед, — Осаму посмотрел на море и улыбнулся. — Идти вперед. Как мне идти вперед с таким грузом за душой?! Я сам погубил доверенных мне людей. Я обещал отправить «Морского Дьявола» на дно, а в итоге на дне мой галеон. — Твои люди не были бы в восторге, увидев своего капитана в таком состоянии, — проворчал шатен. — Я в этом более, чем уверен. — Я тоже. Надо было погибнуть за корабль и не дать взять себя в плен. Корсар удручённо вздохнул. — Я хотел сказать, что тебе надо перестать жалеть о сделанном и отпустить их. Всех. Неужели ты думаешь, что твои люди или твой отец обрадовались бы, узнав, что ты умер? Бред! Они устроили бы хорошую взбучку и заставили жить дальше… Пусть ты сейчас мой пленник, но я отношусь к тебе с уважением и даю шанс на свободу… — Зачем ты это делаешь? — Чуя поднял на Дазая взгляд. — Конечно, они не были бы в восторге. — Делаю что? — Оставляешь мне свободу. Дазай задумался. — Может, я все еще надеюсь, что ты изменишь свое решение? — Может, я бы и изменил. Но так я предам память своего отца. А это уже преступление против совести. Шатен покачал головой. — Думай, как хочешь… Но я не оставлю попыток переубедить тебя. — Твоя воля. Но через полтора месяца я буду в Испании. Осаму пожал плечами. — Да, скорее всего, так и будет, — он прищурился, глядя на рыжего. — Ты слишком упрямый, чтобы прислушаться и принять мое предложение. — Считай как хочешь. Мне плевать на твое мнение. — Я в этом не сомневался, — фыркнул парень. Накахара поежился от холодного ветра. На нем была только рубашка из грубой ткани и черные брюки с ремнем, за который крепилась алебарда. Осаму нахмурился и, взяв рыжего за плечи, развернул его и подтолкнул в сторону медицинского отсека. — Иди. Пока будешь под присмотром медика. — Ррггххх, руки убери! — недовольно прорычал Чуя. — Тогда иди сам. Испанец, что-то бурча себе под нос, всё же отправился в лазарет и лег на кровать, укутавшись в одеяло. Точнее попытался. Мысленно он ругал капитана за нехватку нормальных одеял и за неудобные кровати в лазарете. Дазай проводил Накахару взглядом и посмотрел на небо. На нем он увидел уже хорошо различимые звезды.