П.М.М.Л.

      Джин устало прикрывает глаза и потирает переносицу. Сделка по покупке доли в нефтеперерабатывающем концерне совершенно вымотала его. Они с помощником лично просматривали каждый документ, проверяя его на соответствие международному контрактному праву. Шутка ли, на кону почти триста миллионов долларов. Намджун тоже лично занимался расчетами экономических рисков, так что оба были загружены, как в старые добрые времена, когда они только начинали. Сейчас оба редко вели проекты от начала до конца, просматривая лишь конечные отчеты, но это была одна из самых крупных сделок, что вела их фирма.       Сейчас сложно представить, что они начинали вдвоем, снимая крохотный душный офис на окраине Йоидо. Прошло восемь лет, и вот к ним за консультацией обращаются международные компании с миллиардными оборотами. Могли ли они представить такое, покупая один обед на двоих?       Джину было двадцать один, когда он встретил Намджуна. Тот еще только поступил на факультет бизнес-информатики и корпоративных финансов. Сам Джин учился на третьем курсе юридического и проходил стажировку у штатного юриста одной небольшой фирмы.       Они могли бы так никогда и не познакомиться, не пролей тогда Джун на него кофе. Вообще, тот день был одним из самых отвратительных в его жизни: очередная омега оставила его ради альфы со словами: «Ты такой хороший друг, Джинни, но…», он завалил экзамен по адвокатской этике, и, вдобавок ко всему, на стажировке ему заявили, что больше не могут оплачивать его работу. Можно смело назвать все, что с ним случилось, одним словом — катастрофа. Когда казалось, что хуже уже некуда, на него выливают целый стакан капучино, безнадежно портя последнюю более-менее сносную рубашку. Намджун до сих пор вспоминает его реакцию и говорит, что тот день в его жизни был самым удачным. Якобы, именно в тот момент он понял, что им суждено быть вместе. Джин тогда просто рассмеялся и предложил угостить альфу кофе, поскольку посчитал, что его невезением зацепило и Намджуна. Конечно, хотелось выместить всю свою злобу на этого неуклюжего парня, но он сдержался.        Вот так они и познакомились. Красивый, но никому не нужный бета, и помешанный на книгах, и тоже никому не нужный, альфа. Две неприкаянные души, которые так отчаянно искали близкого человека.       На самом деле, их мало что связывало. Они любили разную музыку, предпочитали разный стиль в одежде и имели диаметральные взгляды на сотню вещей, но им было удивительно хорошо вместе. Когда в жизни Сокджина все шло наперекосяк, рядом всегда был Джун, улыбался ему своей теплой, понимающей улыбкой, вызывающей очаровательные ямочки на щеках, и Джину становилось легче.       Уже через год у Намджуна возникла идея брать проекты на оценку. Естественно, доверять двум студентам просчет рисков за деньги не хотел никто, и поначалу проекты они вели бесплатно, для своего портфолио. Однако после трех удачных сделок, совершенных по их заключениям, появились и первые коммерческие клиенты.       Вскоре они съехались, так было удобнее и дешевле. Для альфы и беты оказалось комфортно делить одно пространство на двоих, хоть Намджун вечно норовил что-нибудь сломать. Джин готовил для них обеды и ужины, Джун убирал квартиру, по вечерам они смотрели какой-нибудь американский сериал, и никогда не ругались. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что хотел бы всю жизнь провести вот так. Внезапно оказалось, что с тех пор, как они с Намджуном стали жить вместе, он ни разу не сходил ни на одно свидание — ему это стало просто не нужно. Рядом уже был тот, с кем хотелось проводить все свое свободное время. Намджун же вообще не заводил отношений, почему-то считая себя недостаточно привлекательным, чтобы заинтересовать омегу. Джин не мог этого понять, потому что на его взгляд, Джун был образцом идеального альфы.       Между ними всегда была недосказанность. В излишне нежных взглядах, ненужных, якобы случайных прикосновениях, ласковой улыбке Намджуна. Ему даже стало казаться, что между ними все возможно.       А потом Намджун впервые пришел домой пьяным. Рухнул прямо в прихожей, до смерти его перепугав. Когда Джин поставил его на ноги, Джун вдруг прижал его к стене, ведя носом по шее, глубоко вдыхая. Время на миг остановилось, а Джин забыл, как дышать. Именно в тот момент, когда их взгляды встретились, и Сокджин увидел разочарование в чужих глазах, он понял, что ничего не будет. Никогда. Он просто бета, которая не может по-настоящему привлечь альфу, сколько бы их ни связывало. Такова правда, которую он и так всегда знал. Инстинкты возьмут вверх, даже над таким, как Намджун. Дружба и только. Точка.       После этого он старался держать дистанцию между ними. От Джуна это, конечно же, не укрылось, но прямо он так и не спросил. Наверное, именно тогда Джин решил, что им пора разъезжаться. Стало неуютно наедине друг с другом, тот вечер навсегда разделил их.       Или, все-таки, это было в другой раз и в другую ночь, когда Намджун притащил в их дом трясущегося мальчишку с глазами, как блюдца. Тому было тринадцать, и он наврал родителям, что ночует у друга, а сам пошел на рэп-концерт.       Джин не знал, что его тогда удивило больше: то, что мальчишка совсем не подумал, где ему на самом деле ночевать, или почему на такие поздние концерты пускают маленьких детей. То, что Намджун притащил этого ребенка к ним, его совсем не удивило. — Намджун, я пока не планировал заводить детей. Мог бы начать с собаки. — Это Чонгук, Джин-хен, и ему сегодня негде ночевать. Минуту они смотрели друг на друга, а Чонгук — на них, смешно выпучив свои и без того большие глаза. Оба заранее знали, что скажет Джин. Да и что он еще мог сказать? — Есть хочешь, Чонгук? — Да… Немного… Очень!       Так в их жизни появился, прочно обосновавшись, Чон Чонгук, который, сам того не зная, поставил между ними точку.       Спальных мест в их квартире было всего два — кровать Джина и раскладной диван Намджуна. Естественно, оба они не могли оставить ребенка спать на полу, поскольку квартира плохо отапливалась и из всех щелей безбожно дуло. Так они и оказались вдвоем на диване, который был не слишком просторным даже для одного человека.       Джину казалось, что матрац сделан из острых игл, что впиваются в его спину. Сна не было ни в одном глазу, но он усиленно делал вид, что спит. Судя по напряженному дыханию рядом, Намджун был занят примерно тем же самым. Слишком близко. Невозможно.       Промучившись час, не в силах больше выносить то напряжение, что буквально витало в воздухе, Сокджин пытается встать, но сильные руки не дают ему сделать это, заставляя вернуться на место, а обветренные губы требовательно накрывают его рот. Сердце ухает куда-то в пятки, Джин забывает, как дышать, чувствуя, как чужие пальцы скользят по его телу. Все совсем не так, как было до, и он теряется. Раньше он никогда не был с альфой, не мог представить — как это. В омегах все было заложено природой, а что делать им? Должен ли он позволить альфе взять верх? Столько вопросов кружилось в его голове, не давая расслабиться. — Ты такой красивый, Джинни, даже не представляешь, насколько!       Тихий восторженный шепот заставляет его забыть обо всех тревогах. Сколько раз ему говорили эти слова, но никогда он не чувствовал такой сладостной истомы в груди. — Джуни…       В ту ночь он позволил Намджуну все, на что у того хватило смелости. Наверное, им даже было хорошо вместе. Неловко, неумело, скомкано и совсем не горячо, но все-таки хорошо.       Наутро, уплетая оладьи, Чонгук, как свойственно детям, произносит фразу, после которой на кухне повисла гнетущая тишина: — Джун-хен, тебе так повезло с Джин-хеном! Такая вкуснота! Надеюсь, что моя омега тоже будет отлично готовить!       Чонгук не виноват. Он, конечно же, здесь совсем ни при чем. Джин не смотрит на Намджуна, не хочет. Только не после того, что произошло этой ночью. Все правильно. Намджуну нужен омега. Не он. — Мы не пара, Чонгуки, а я не омега.       Джин говорит спокойно и уверенно, как его учили в колледже. Нужно просто отбросить все эмоции, максимально абстрагируясь от ситуации. Хладнокровие — обязательная черта хорошего юриста, а он лучший на их потоке.       Чонгук удивленно поднимает брови, словно не веря в то, что услышал. Малыш пока еще не научился отличать аромат собственных феромонов от запаха духов. Пока для него все равны, хотя уже сейчас в его голове четко отложилось, что парой альфе должна быть омега. — Но тогда почему вы живете вдвоем и спите вместе? Дети иногда задают вопросы, которые бы не нужно произносить вслух. На то они и дети. Намджун хочет что-то ответить, но Джин опережает его. — Ну спали мы вместе из-за тебя, а когда мы разъедемся, вопрос ближайшего времени. Я уже подыскиваю себе другое жилье. — Правда?!       Джин игнорирует вопрос явно шокированного Джуна и наливает Чонгуку в кружку еще какао. — У меня лекция через сорок минут, так что приберитесь на кухне сами. Чонгук, у тебя есть деньги на проезд? Хорошо. Тогда счастливо, и смотри, больше не обманывай родителей, это до добра не доводит. Всем пока!       Сокджин впопыхах схватил свою сумку и буквально выбежал из квартиры, оставляя ничего не понимающих альф наедине друг с другом.       Он поступил правильно. Так было нужно. Невозможно больше жить вместе после того, что случилось. Они уже никогда не смогут стать прежними друзьями, и они никогда не смогут быть вместе.       Через два месяца он нашел себе другую квартиру. ****       Намджун возникает в дверях его кабинета около трех часов. Джин в который раз отмечает про себя, как же все-таки альфе идут костюмы. — Ты уже обедал, Джинни?       Его улыбка все такая же теплая, а голос — мягкий. Даже по прошествии стольких лет это продолжает все также действовать на Джина. — Пока еще нет. Дела.       Он пытается сосредоточиться на очередном пункте контракта, но мысли неизменно возвращаются к альфе. — А я вот решил проветриться. Составишь компанию? — Спасибо, я не устал.       Сейчас он почти всегда отвечал отказом на любые предложения Джуна. Считал, что, если он не будет идти на контакт, тот, в конце концов, бросит свои попытки, и наконец-то займется своей личной жизнью. — А если я проявлю настойчивость? — Тогда я проявлю ее в ответ.       Они всегда были равны. Настоящие, полноправные партнеры. Во всем. Так бывает редко, но они отлично дополняли друг друга. Джун занимался аналитикой, Джин — юридическим сопровождением. Оба были первоклассными специалистами в своих отраслях, оба не делали из денег культ. Во многом их компания была построена на доверии, хотя юрист, по сути, не должен апеллировать к таким понятиям. С Джуном было можно. — Брось, пойдем прогуляемся. Погода чудо, как хороша! Посмотри в окно, это жизнь, и она проходит мимо. Учти, я не уйду, пока ты не согласишься, и работа в офисе будет парализована по твоей вине. — Пожалуй, кофе мне не помешает.       У их офиса есть уютное кафе, которое нравится обоим. Там варят отличную арабику и пекут вкуснейшие рисовые пирожки, с начинкой из фасоли. Они редко выбирались туда вместе, но частенько бывали по одиночке. Выяснилось, что и столик они предпочитают один и тот же — в конце зала, у окна. — Получил приглашение от Минхо. Хотел предложить пойти вместе.       Намджун обладал удивительной способностью говорить важные для него вещи просто, словно между делом. Он и деловые переговоры всегда вел так, что создавалось ощущение легкости, даже если сделка была непростой. — Оно одно на двоих? — Нет, на каждого в отдельности. — Тогда нам нет необходимости идти вместе, и тебе лучше поискать более подходящую пару.        Джин знал, что их приглашения именные. Просто ему нужен был лишний повод подчеркнуть для Намджуна, что они не вместе. — Но я уже нашел подходящую, и это ты.       Джин раздражённо выдыхает, закатывая глаза. Это становится совершенно невыносимо. — Намджун, пожалуйста, не начинай… — Нет, Джинни, это ты не начинай! Я хочу пойти с тобой, не с кем-то другим. С тобой. Может, хватит? Неужели, это так сложно?! — Зачем? — Ты сам знаешь. Но, если хочешь, мне не составит труда произнести это вслух. — Хорошо! Пойдем вместе!       Намджун невесело ухмыляется. Другой реакции он и не ожидал. Так заканчивались все его попытки завести разговор об их отношениях. — Значит, договорились. Я заеду за тобой. Кстати, не знаю, в курсе ли ты, но Чонгуки в этот раз главный фотограф церемонии.       Джин был безумно рад возможности сменить тему. Тем более новости о Чонгуке всегда его интересовали. С того вечера за ним плотно закрепился статус их с Джуном ребенка, и Чонгук всегда пользовался этим в своих интересах, ему ужасно нравилось, что у него есть такие классные взрослые хены. Джин даже пару раз забирал его из школы, когда купил себе свой первый Континенталь. Гуки светился, как рождественская елка, когда гордо шел к новенькому Бентли. Джин специально вышел из машины для пущего эффекта и пожал ему руку. Он прекрасно понимал, как семнадцатилетнему парню важно произвести впечатление на окружающих, учитывая, что Чонгуки был довольно застенчив. Сев в машину, Гуки с полными восторга глазами начал тараторить, какой же Джин крутой! Конечно, было приятно видеть такой искренний восторг, тем более Сокджин, сам того не ожидая, очень привязался к мальчишке. — Всегда думал, что он намеренно игнорирует подобные предложения. — И я, но факт остается фактом. — Значит, наш малыш подался в мир светского глянца, идя на такой манящий, но такой лживый свет софитов.  — Думаю, он достаточно умен, чтобы понять, что это свет болотных огней, а не путеводной звезды. — Будем надеяться. Но все-таки, как же быстро растут дети! Кажется, еще вчера он, в смешных носках с Железным человеком, уплетал пибимпап на нашей кухне, а сейчас уже руководит сьемкой такого мероприятия. — Да, кажется, еще вчера, наша кухня была общей…       Джин сам подставился, зайдя на запрещенную территорию. Не вспоминать. Не обсуждать. Табу. Вычеркнуть из памяти то, что было, сделав вид, что ничего не произошло. — Давай не будем… — Давай.       Намджун отворачивается, устало выдыхая. Упрямство Джина становится невыносимым. Сколько он еще будет его отвергать, старательно отгораживаясь от того, что у них было? Неужели, в ту ночь ему настолько не понравилось, что после он решил лишить их даже шанса? В чем же, черт возьми, причина? Он так усердно добивался успеха, чтобы никто не мог диктовать ему, кого любить и как. Джун отлично понимал, что их общество консервативно чуть более, чем полностью, и даже сожительство публичной пары альфы и беты воспринимается, как нечто из ряда вон выходящее. Но теперь, когда оба достигли такого авторитета, даже захоти они сменить пол, все просто напялили б на себя фальшивые улыбки и сказали — ох, мы принимаем вас любыми. Он искренне не понимал друга. Чего он так боится, что при любом намеке уходит в глухую оборону? Еще тогда, наутро после единственной ночи, которую они провели вместе, он предпочел сбежать, не объяснив ребенку, что выбираешь ты человека, а не его гендер. Нихрена ему не объяснив! И вот прошло уже восемь лет. Восемь!!! Как же он устал… — Меня ждет договор. Спасибо за кофе.       Он никак не реагирует на реплику Джина, продолжая смотреть в окно. Их разговор закончен.       Сокджин кладет на стол пару купюр, и идет по направлению к выходу. Намджуну хочется рассмеяться. Даже за кофе не позволяет заплатить. Ничего общего.       Ох Джинни, Джинни, ты почти что самый упрямый человек на этой земле. Почти. Потому что самый упрямый я, и я сделаю тебя счастливым. И меня никто не остановит. Даже ты сам.