Не плачь

       — Эй, Дункан, ты где? — Лука открывал очередную гримерку, в которой, по логике, мог быть фаворит букмекеров. Представитель Швейцарии был весь на нервах, ведь он не мог найти своего, как он считал, лучшего друга. Телефон и соцсети молчали, никто не видел, куда делся Дункан. За белоснежной дверью опять было пусто.        Лука конкретно напряг булки. Нидерландец ещё утром сказал, что после репетиций и интервью они должны встретиться и поговорить в баре, неподалеку их отеля.        — Дорогой Дункан Лоуренс, — обратился швейцарец к телефону, на котором был включен автоответчик, — если ты сейчас же не явишься к нашему месту встречи, то готовься… Хм, к чему готовится-то? — Пауза. Лука поднял глаза к потолку и, хлопнув себя ладонью по лбу, добавил, — готовься к встрече.        Ну как он не мог понять этого раньше и не сходить туда? Возле из отеля, в конце парка, стояла крохотная беседка, обвитая диким плющом так, что ее сразу и не заметишь. Казалось, что о ее существовании никто и не знает. Так думал Дункан, пока однажды не пришел после нервной репетиции и не увидел там спящего на скамейке Луку. Лоуренс молча сел возле головы швейцарца и аккуратно переложил его голову к себе на колено.        — Спи, маленький Хэнни, спи, хороший. Вечер будет спокойным, я тебе обещаю, — шептал Дункан, нежно перебирая волосы Луки.        Это была их первая и далеко не последняя встреча в том спокойном и тихом месте. Встреча, которая уже тогда перевернула мир двух участников Евровидения 2019.        Лука со всей скорости бежал в парк, к той беседке, и лишь мысленно повторял слово «Дункан». Иногда в голове у парня к имени друга приплетались эпитеты «милый, родной, дорогой».        По дороге к нему как на зло приплелась Эстер:       — Ой, Лука, ты тоже спортом занимаешься? Ты же в прекрасной форме, тебе позавидует много парней. Кстати, ты не хочешь сегодня за стаканчиком апельсинового сока обсудить некоторые физические упражнения?        Лука, сославшись на усталость после репетиции и нехватку времени, лишь добавил скорости.        За несколько шагов до беседки Хенни сбавил скорость и медленно зашел в нее. И да, парень не ошибся, Лоуренс действительно находился там. Он сидел в наушниках, закинув голову с закрытыми глазами вверх, и не слышал, не видел, что происходит вокруг. Лука внимательно посмотрел на его лицо и увидел, что по таким милым щекам катятся слёзы.        Что? Кто посмел обидеть такое милое солнышко? Швейцарец пообещал себе лично надрать паршивую морду тому, кто сумел задеть такое нежное создание.        — Дункан…- Хэнни легко провел кончиками пальцев по руке нидерландца, тот вздрогнул и резко снял наушники, — кто тебя обидел?        — Ты! — Лоуренс явно был обижен и со злостью крикнул, — и твой испанец тоже!        Лука явно был в недоумении, но Дункан продолжал:        — Ну что ты стоишь и смотришь на меня? Мики, вроде, в холле, беги к нему в объятия.        Швейцарец начал понимать суть происходящего — во время интервью к нему подбежал представитель Испании, Мики, и обнял.        — Ну, Лука, за что? Я же тебе доверял. — Лоуренс обижено стал выходить        — Стоп! Во-первых, кто ты мне, чтобы мне указывать? — В этот момент Лоуренс поднял голову, наверное, чтобы не показать слезы, которые моментально подкатились. Лука понял, что он ляпнул лишнее, но спросил, — а во-вторых, ты что, ревнуешь?        Дункан резко развернулся, подбежал к Луке и заключил его в свои объятия. И только после того, как руки швейцарца тоже надежно скрепились у Лоуренса за спиной, фаворит букмекеров уверенно и твердо сказал:        — Да, ревную! Да, ты мне не безразличен. Да, ты для меня больше, чем друг, но это же не взаимно? — слезы, которые до сих пор стояли у нидерландца в глазах, потекли ручьем.        — Невзаимны тут лишь твои глупые мысли о невзаимности. Тихо, милый мальчик, не плачь, я тебя прошу одно, только не плачь! — Лука начал вытирать его слезы подушечками пальцев, — ты меня слышишь? Улыбнись! Твоя улыбка, как лучик света! Ну же! Вот так.        У Дункана невольно поднялись уголки губ.        — А теперь иди сюда. — Лука взял Лоуренса за руку и повел к скамейке. Он посадил нидерландца и, присев рядом, взял голову Дункана и положил ее к себе на колени.        — Спи, маленький Лоуренс, спи, хороший. Вечер будет спокойным, я тебе обещаю, — говорил уверенно Хенни, держа за руку своего краша, — поспи, мой милый, тебе нужен отдых.        Дункан все время смотрел прямо в глаза Луке и улыбался, но когда швейцарец начал гладить его лицо, нидерландец не удержался, и слёзы начали катиться снова        — Дункашик, мой родной, что опять случилось? Не надо плакать, мой маленький лучик.        — Это слёзы счастья. Мне просто очень хорошо с тобой. Только, пожалуйста, никаких объятий с испанцем.        — Как скажешь, обнимашки только с Махмудом.        — Что? — Дункан резко поднялся и поменялся в лице.        — Успокойся, это была шутка. — Лука положил голову на грудь Лоуренса, а тот в ответ заключил Хенни в объятия…