Четыре раза, когда Кроули спасал Азирафаэля, и один раз, когда вышло наоборот

Первый раз случился во времена испанской инквизиции. Незадачливого ангела уже привязали к столбу, и палач вот-вот готов был бросить в кучу хвороста факел. — Стоять! — рявкнул Кроули, расталкивая толпу. Впрочем, нет, не расталкивая, люди спешно расступались перед ним и опускали глаза. — Почему мне не доложили? — продолжал разоряться демон. — Между прочим, этот безбожник обладает ценными сведениями, и они бы сейчас сгорели вместе с ним. Развязать и отвести ко мне! И ушёл развязной походкой, не оборачиваясь, зная, что приказ будет тут же исполнен. Толпа, лишённая зрелища, разочарованно загудела, и палач прикрикнул: — Умолкните, несчастные! Кому-то захотелось на его место? — он кивнул на всё ещё привязанного Азирафаэля. — Так господин помощник инквизитора Кроули это вам быстро устроит. Ангела отвязали от столба, заново связали руки и притащили на второй этаж постоялого двора. Кроули сидел в кресле, развалившись в нём, и как только Азирафаэля ввели в комнату, взмахом руки выгнал посторонних вон. Ещё один небрежный жест — и веревки упали. Ангел тут же стал растирать затёкшие запястья, демон подошёл к нему и положил руки на врезавшиеся в кожу красные следы. Погладил длинными пальцами, и они исчезли. — Спасибо тебе, Кроули, — ангел поднял на демона голубые глаза, в которых странным образом мешались благодарность и укоризна. — Это ужасная идея, сжигать людей во славу Божью. Тебе наверняка вынесли благодарность Внизу. Кроули досадливо поморщился. — Ты не поверишь, но я тут вообще ни при чём. Нет, в отчёте я, конечно же, написал, что это моя идея, но на самом деле они сами. Азирафаэль пораженно ахнул. — Увы, — кивнул Кроули. — Свобода воли. Ты-то что здесь забыл? Неужели хотел кого-то наставить на путь истинный? Видел, сколько их собралось посмотреть на твою казнь? Ангел снова опустил глаза. — Ладно, — махнул рукой Кроули, — сейчас я прикажу принести нам обед, дождёмся ночи и будем выбираться отсюда. Напишешь наверх, что спас душу одного помощника инквизитора, а я — что спас от костра зловредного колдуна. И Там, и Там будут довольны. — Зачем ты спас меня? — спросил Азирафаэль, когда они уже тряслись в старой повозке, удаляясь от деревни с максимально возможной для инквизиторской лошади скоростью. Демон неопределённо махнул рукой и пробурчал что-то вроде: «А как иначе?» Второй был во Франции, когда ангел угодил в тюрьму, в камеру для смертников. Он пытался убеждать стражей в том, что произошла ошибка и что подобное поведение по отношению к людям негуманно, но стражники понятия не имели о том, что означает это слово. Потом заявился палач и стал самодовольно рассказывать о том, как он хорош в отсекании голов гильотиной. Азирафаэль попытался убедить и его, но уже понимал, что всё бесполезно, и ему предстоит тонна бумажной волокиты, сначала для того, чтобы объяснить, что случилось с телом (а ведь он всего лишь хотел французских блинчиков!), а потом столько же, чтобы получить новое, и ещё неизвестно, какое ему достанется. За без малого шесть тысяч лет Азирафаэль привык к тому телу, что у него было, изучил его особенности и реакции, даже вот этот странный трепет в груди, появление которого означало, что где-то рядом… — Кроули! — ангел расплылся в улыбке. Палач замер, увязший в остановленном времени — коронном трюке демона. Кроули, снисходительно улыбаясь, щёлкнул пальцами, и оковы на запястьях Азирафаэля расстегнулись и упали на пол. — Что ты здесь забыл, да ещё в таком виде? — проворчал демон. Позже, когда они лакомились блинчиками, ангел украдкой наблюдал за Кроули, любуясь его расслабленной позой и этой снисходительной, но добродушной улыбкой, и жалея, что за очками не может видеть глаз. С тех пор, как они наблюдали за казнью Иисуса, ангел больше не видел змеиных зрачков своего… тут он терялся. Знакомца? Приятеля? Нет, ангел и демон не могут быть приятелями, даже несмотря на заключенное ими Соглашение… в общем, он видел глаза Кроули считанные разы, и ему порой странно не хватало этого взгляда. Третий выдался на фронтах Первой мировой. Ангел, разумеется, не мог остаться в стороне, когда гибли люди, и подвизался в Ордене милосердия, потихоньку раздавая благословения, способствующие исцелению тяжелораненых. Когда на госпиталь напали, он оказался в плену у немцев. Те прослышали о лекаре-чудотворце и, приставив к нему соглядатая с пистолетом, отправили в собственный госпиталь. Азирафаэлю было всё равно, кого спасать, ведь все участники войны были людьми, всех ждали дома близкие, и он работал, потихоньку внушая своим пациентам мысли о том, чтобы завязать с убийственным ремеслом. Поймали его на подделке справки об инвалидности, которую он сделал, чтобы отправить одного из солдат домой. Грубо схватили, сковали руки за спиной и препроводили в отдел дознания. За столом сидел уверенный в своей правоте человек, и ангел сразу понял, что убедить его в чём-либо не выйдет. Зато на месте секретаря сбоку… «Кроули!» — едва не выкрикнул ангел, но вовремя прикусил язык. Радуясь присутствию демона, он наплевал на осторожность и прямо заявил офицеру, что подделал справку, что считает войну ужасным и грязным делом, и что люди должны вернуться домой и сеять добро, а не смерть. Да, все люди. Да, включая победоносную армию. А потом они снова бежали — Азирафаэль и вытащивший его из камеры смертников Кроули, пробирались канавами, лесами и прочими болотами как можно дальше от линии фронта. И вопреки ужасу ситуации, вопреки тому, что творилось вокруг, ангел наслаждался тёплым комком в груди, как будто там трепетали маленькие крылья. Кроули сжимал его руку, помогая выбраться из очередного оврага, Кроули бросал его на землю, заставляя замереть и затаиться, когда слышал подозрительные звуки, Кроули использовал свою силу, чтобы разжечь костёр в непроходимой глуши мокрого леса, а Азирафаэль любовался им и грелся от тепла в груди. И когда вымотавшийся демон забывался коротким сном, склонив голову ему на плечо, ангел невесомо гладил его волосы и прислушивался к трепету воображаемых внутренних крыльев. Четвёртый раз случился во время следующей большой войны. Стремящийся видеть в людях хорошее Азирафаэль оказался обманут немецкой шпионкой и своими руками доставил фашистам несколько редких книг. И если бы не появившийся в церкви (!) Кроули, не миновать бы ему бумажной волокиты. А когда демон вручил ему сумку с книгами, как будто так и надо было, и предложил подвезти домой, Азирафаэль застыл, глядя ему вслед, чувствуя, как знакомое тепло наполняет всё его существо. — О, Кроули, — выдохнул он, — мой дорогой Кроули! Демон обернулся и удивлённо выгнул бровь, так, что её стало видно над тёмным стеклом очков. — Так тебя подвезти? — повторил он. Когда они добрались до квартирки Азирафаэля, тот уговорил Кроули зайти. Демон поморщился, но согласился, и ангел обратил внимание на то, как он шёл. Осторожно, ступая на носки, как будто они по-прежнему находились на освящённой земле. — О боже, Кроули! Немедленно разувайся! — приказал ангел. Тот попытался отмахнуться, но ангел усадил его на диван и развоплотил туфли и носки, чтобы придушенно ахнуть, увидев жесточайшие ожоги на ступнях демона. Он опустился на колени перед сидевшим другом — теперь уже точно другом! — аккуратно взял одну стопу и водил по ней прохладными пальцами, унимая боль и заставляя ожоги исчезнуть, потом проделал то же с другой ногой. Закончив, он осознал, что Кроули застыл, и даже как будто не дышит. Подняв взгляд, Азирафаэль увидел, что демон снял очки и смотрит на него расширенными глазами, вертикальный зрачок стал почти круглым. — В-всё в п-порядке? — ангел почему-то не мог говорить под этим взглядом и спешно опустил глаза. — Тебе ещё больно? — Уже нет, — хрипло ответил Кроули, возвращая очки на место и небрежным жестом заново создавая на себе носки и туфли. — Спасибо, ангел. Он давно уехал, а Азирафаэль всё сидел на диване и пытался понять, что же такого особенного прозвучало в слове «ангел» и почему ему как-то не по себе. К тому времени, когда отгремело всё, что касалось несостоявшегося (слава Всевышней!) Армагеддона, Азирафаэль уже точно знал, что именно греет его изнутри и отчего ему становится не по себе, когда Кроули называет его «ангел». И после прекрасного обеда в Ритц, когда демон традиционно предложил подвезти его на обновлённой Бентли, он согласился, и уже в машине аккуратно сложил руки на коленях и произнёс: — Кроули. Ты предлагал мне пожить у тебя. Да, мой магазин восстановлен, но если вдруг твоё предложение ещё в силе… я согласен. — О, — сказал Кроули. — Да, я предлагал… гм, конечно… Бо… Дья… в общем, да, конечно же, я буду рад. Он обезоруживающе улыбнулся, и ангел расплылся в ответной улыбке. Они приехали в квартиру Кроули, и хозяин провёл ангела по всем комнатам, показал кухню, гостиную, кабинет, спальню («Зачем тебе одному столько комнат?» — «Люблю простор, Внизу вечно толпы, десяток демонов на квадратный метр, утомляет, знаешь ли»). Закончив экскурсию, они посмотрели какой-то фильм на огромной «плазме», сидя на диване бок о бок, потом Кроули заказал еду, и они поужинали. — Постелить тебе на диване? — нерешительно спросил демон, когда было уже далеко за полночь. — Да нет, зачем, — легко пожал плечами Азирафаэль. — Если я правильно запомнил, кровать в твоей спальне достаточно большая для двоих. Кроули несколько секунд стоял с открытым ртом, а потом молча кивнул. Приняв по очереди душ, они устроились на и вправду огромной кровати. Кроули потерянно молчал, ангел наблюдал за ним с лёгкой улыбкой. — Я не знаю, что делать, — признался наконец демон. Очки лежали на тумбочке, и жёлтые глаза беспомощно смотрели на собеседника. — Я люблю тебя чёртову уйму лет, я старался быть рядом, чтобы не дать тебе погибнуть, я сам чуть не умер, когда увидел твой магазин в огне и решил, что случилось то, чего я всегда боялся — я опоздал. И вот ты тут, в моей квартире, в моей спальне, и это так неожиданно, что полностью выбивает почву из-под ног. — О, милый мой, — Азирафаэль взял демона за руку, поднёс её к губам и легко поцеловал, — пришёл тот момент, когда я знаю, что делать. В конце концов любовь — это суть ангелов. Да, мне понадобился не один век, чтобы по-настоящему узнать и понять её, но теперь, когда это случилось, я помогу тебе. И он потянулся к Кроули, погладил его по щеке и поцеловал. Секунду демон потрясённо смотрел на него, а потом закрыл глаза и ответил, и огромная тёплая сила в груди Азирафаэля вырвалась наконец наружу, окутала обоих согревающим мягким сиянием, и если бы крылья Кроули сейчас проявились вовне — и если бы этим двоим было дело до чего-нибудь, кроме друг друга — они бы увидели, как стремительно светлеют чёрные перья.