Русалочка и Принц

Если что и успела понять за это время Люсьетт, так это то, что специально стараться выполнить условия снятия проклятия — совершенно бесполезно. Она и работала усерднее всех, и пыталась улучшить отношения с недолюбливающими ее служанками, но осколок туфельки получила она вовсе не благодаря своим действиям. Люсьетт до сих пор не могла понять почему проклятие решило сжалиться над ней и выдать осколок. А раз она не могла понять уже свершенное деяние и не могла знать куда дальше двигаться, осталось только одно — плыть по течению. Поэтому дальнейшие дни Люсьетт полностью посвятила развитию — своему и Эмелин. Потому как проклятье проклятьем, но совсем уж забрасывать привычный ритм жизни было чревато дальнейшими последствиями. Люсьетт могла облениться, а Род мог ее нагнать по уровню знаний. Да и про Эмелин забывать не стоило. Ей предстоял дебют через месяц. После обещания Люсьетт помогать ей с учебой прошло всего несколько дней, но их отношения уже сильно изменились. Поначалу казавшаяся ей ненужной служанка быстро внесла коррективы в ее жизнь. Да, она говорила, что будет помогать Эмелин лишь изредка и только тогда, когда она сама подойдет за помощью. Но в первый день Люсьетт сопровождала Эмелин на каждом уроке, а во второй день полностью пересмотрела ее расписание и безжалостно его обкорнала, выбросив развлечения и частые поездки в город к друзьям и переназначив эти часы на занятия с ней лично. Эмелин была шокирована такими резкими изменениями, и Люсьетт тогда пошла на попятную, вскользь бросив: «Я тебя не заставляю, можешь готовиться к балу сама». Естественно, услышав подобное, Эмелин уверила служанку, что все в порядке. Недавно Род подошел к ней и заявил, что может поставить на место зарвавшуюся служанку. Уж слишком усталой стала выглядеть Эмелин. На что кронпринцесса ответила отказом. По неизвестной ей причине Эмелин была счастлива. Так счастлива, будто добилась наконец того, чего добивалась многие годы. Потому теперь отношения между девушками были весьма неоднозначны. Госпожа и служанка? Или ученица и строгий учитель? У Эмелин стало все лучше получаться, и, как она твердила, это было исключительно благодаря Люсьетт. Люсьетт повторяла с ней уроки и помогала тем, что исправляла ее ошибки, но первым делом развитие новоиспеченной кронпринцессы — только ее заслуги. Эмелин оказалась достаточно способной. Люсьетт это поняла, наблюдая за ней все эти дни. Основной проблемой Эмелин оказалось то, что она слишком сильно волновалась в присутствии учителя. Следовательно, это мешало учебе. И, должно быть, помешает в дальнейшем не только учебе. Сводные сестры расположились в уютной гостиной, на их коленях покоились книги. Любимым чтивом Эмелин были романы, элегантный слог в которых так будоражил ее сердце, однако сейчас она продиралась сквозь дебри скучного и длинного текста, повествующего об истории аристократии одной из соседних стран. Как обещала Люсьетт, будет нелишним после бала ознакомиться с их родной литературой, ради которой предстоит еще выучить их язык. Эмелин тяжко вздохнула. — На балу будет много важных гостей. Эмелин вздрогнула. Не отвлекаясь от чтения, Люсьетт продолжила говорить: — Как ты знаешь, у… твоего отца множество дальних родственников, с которыми важно поддерживать хорошие отношения. Ты же помнишь все их титулы и полные имена? — Да… — Хорошо, они точно подойдут приветствовать тебя, так что будь готова. Эмелин вздохнула. С несколькими из «родственников» она уже была знакома, и знакомство это было не самым лучшим, поэтому необходимость говорить с ними ее напрягала. И очередное напоминание об этой необходимости ее не обрадовало. — Не волнуйся об этом. У тебя получится вести светский разговор. «Получится намного лучше, чем в свое время получалось у меня». Почувствовав напряжение Эмелин, Люсьетт закрыла книгу и повернулась к сестре. Эмелин хмурилась, и Люсьетт видела, как она расстроилась. — Возможно также заведешь друзей среди знати, на балу будет много наших сверстников. Эмелин вздохнула. — Я… пыталась. Но ничего не получилось. Они не говорили мне ничего плохого, может, они и молчат, но я чувствую их осуждающие взгляды. Я… не была рождена принцессой и чувствую, как они порицают каждое мое движение. Кронпринцесса отложила в сторону книгу, встала и подошла к окну. Когда она вновь заговорила, голос дрожал: — Думают, что я слишком много улыбаюсь, что недостаточно «царственна», — в ее голосе неожиданно слышится сарказм. — Считают, что я чрезмерно неуклюжая или чрезмерно веселая. Находясь в подобном окружении, я чувствую, как затягивается удавка у меня на шее. Я стараюсь, как могу, чтобы действовать, как принцесса, но то, как на меня все смотрят… они будто ждут, когда я оступлюсь. Последние слова Эмелин полны горечи, и Люсьетт осознает, что сводная сестра понимает и видит больше, чем она полагала. Скрестив руки на груди, Люсьетт медленно подходит к ней: — Тебе сложно, я понимаю. Ты была брошена в мир, частью которого не была готова стать. Но это произошло, и теперь тебе нужно приспособиться. Эмелин посмотрела на Люсьетт. Ее выражение лица нечасто менялось, но Эмелин удавалось немного понимать малейшие изменения в ее лице. И сейчас упрямо сжатые губы говорили о том, что личная служанка твердо намерена во что бы то ни стало приложить руки к тому, чтобы Эмелин стала частью этого «нового мира». — Я… да, — Эмелин оставалось лишь согласиться с Люсьетт. Ее целеустремленный характер и на этот раз удивил Эмелин. — Ты… я завидую тебе — ты можешь свободно говорить то, что думаешь. На бледном лбу Люсьетт выступили тончайшие складки, ее нахмуренные брови говорят об одном — она ошарашена словами принцессы. Мрачный вид Эмелин сменяется легкой улыбкой. Люсьетт легко сбить с колеи, если она сталкивается с проявлением чужих эмоций. Несмотря на внешнюю холодность, ее легко можно было смутить. Эмелин старалась не злоупотреблять этим. Должно быть Люсьетт росла не в очень благополучной семье. Стоило умерить свое любопытство, и Эмелин не задавала никаких вопросов. С этим могло справиться лишь время, и принцесса потихоньку растапливала лед вокруг сердца подруги. Нужно было лишь быть с ней дружелюбной и искренней. И тогда их дружба рассветет еще ярче — Эмелин была уверена в этом. — Кхм, — на миг потерянное самообладание вновь вернулось к Люсьетт. — У тебя большой прогресс в учебе, и теперь нужно совершить один важный шаг. «?» — Напиши письма, отправь несколько приглашений в знатные дома. Устрой чаепитие, данный прием послужит хорошей репетицией перед главным мероприятием. Я подготовила список нужных домов — в нем дочери не только тех семей, с которыми у тебя хорошие отношения. Будет нелишним столкнуться с парой людей, у которых окажутся ядовитые языки. «!» Эмелин вытаращила глаза и прикрыла рот ладонью. То, что предлагала Люсьетт, казалось Эмелин немыслимым. Иногда Эмелин жалела о том, что новая подруга помогает ей.

***

В комнате Делоры не оказалось. Вчера она говорила, что вернется ненадолго в «Сказку», но Люсьетт не полагала, что уйдет она уже ранним утром. Без нее стало немного жутко. С тех пор, как она сказала о том, что во дворце скрывается неизвестная ведьма, Люсьетт чувствовала себя неуютно. И без того не сильно открытая Люсьетт стала еще более замкнутой, желая держаться от всех подальше. Вдруг это одна из служанок? Или ведьмой могла быть главная служанка, не зря же она такая вредная… Шутки шутками, но Люсьетт действительно не могла никому доверять. Несмотря на то, что Делора — ведьма — оказалась не такой уж плохой, о второй нельзя было утверждать то же самое. Возможно, зря вообще Делора беспокоится о ней, но кто знает… Люсьетт предпочитала с подозрением относиться к незнакомым ведьмам. А ведьмой мог оказаться кто угодно. Рыцари? Слуги? Кто-то из знати? Делора просила ее быть осторожной, но вместе с тем видеться как можно с большим количеством людей. Как это вообще возможно? Стоит лишь ведьме встретить Люсьетт, и она может понять кто перед ней. И что тогда делать Люсьетт? Что ведьма может сделать? Лишь со сводными братом и сестрой Люсьетт могла немного расслабиться, но лучше всего чувствовала себя в своей старой спальне в окружении кукол. Эта комната хотя бы запиралась изнутри. Это успокаивало. Подняв с полки одну из кукол, Люсьетт прижалась к ней щекой. Обычно она разговаривала с ними вслух. По крайней мере, раньше так делала, до появления настоящей Делоры. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. После того, как Делора перебралась шпионить сюда — играть с куклами стало вовсе невозможно. Однако Люсьетт часто сюда захаживала. Она садилась невозмутимо на кровать, слушала неинформативную болтовню Делоры и с восторженным вниманием подглядывала за волшебством, творимым руками ведьмы. А также всячески отрицала слова Делоры о том, что проклятая принцесса ищет ее компании. Скучала Люсьетт только по своей коллекции кукол. Нет, дело не в Делоре — так Люсьетт утверждала. Пройдясь по полкам с куклами и, пригладив платья каждой из них, Люсьетт вздохнула и вышла из комнаты. Конечно, предварительно хорошенько прислушавшись к двери — нет ли звуков в коридоре. Ход сюда все так же был запрещен лично королем. Затем, немного подумав, Люсьетт повернула в сторону внутреннего двора. Эмелин не имела привычки к столь раннему пробуждению, и Люсьетт оказалась совершенно свободна. А свободное время стоит чем-то занять. Уже издалека со двора слышался шум, говоривший о том, что Род приступил к занятиям. Люсьетт знала о том, что ранним утром Род занимается фехтованием, но ей еще ни разу не приходилось наблюдать его за этим занятием. Так что она решила, что грех не воспользоваться случаем. Ей было любопытно, удается ли бывшему простолюдину справляться с оружием. Открывшееся зрелище ее поразило. — Держи темп, принц! Выпад! Еще! Не отставай! Посредине двора кружили две стройные фигуры, под их ногами клубилась пыль. Вглядываться в их лица, чтобы понять кто перед ней, не требовалось. Эти силуэты принцессе были отлично знакомы. Как нетрудно догадаться, первая фигура принадлежала Роду. А во втором Люсьетт с удивлением узнала Фритца — своего бывшего рыцаря. Неуловимое движение — и вот мелькнул клинок, стремясь ужалить принца в плечо. Один удар сердца, и клинок отбит столь же быстро. — Ха! Вот так, молодец! Молодые люди отскочили друг от друга и вновь закружили, урывая себе мгновения отдыха. Одеты молодые люди были в просторные светлые рубахи, которые уже насквозь пропитались потом и безнадежно липли к телу. Люсьетт застыла на месте, не решаясь подходить ближе. Вниз она старалась не смотреть, впившись взглядом в лицо Рода. Обычно бесстрастный брат сейчас сиял от восторга, а глаза горели азартом. Запросив жестом передышку, он запрокинул голову и глубоко задышал, восстанавливая дыхание. Широко улыбнулся и провел руками по голове, пригладив взъерошенные влажные волосы. Наконец Род подал знак, и Фритц шагнул ему навстречу. Люсьетт прижала палец к губам, как всегда делала, столкнувшись с чем-то неизведанным. Дикий танец клинков завораживал. Ей приходилось видеть поединки рыцарей, на которых те показывали все свое мастерство. Да, они были намного искуснее, и танец их был во много раз сложнее того, что происходило сейчас перед ее глазами, но… Движения Рода неуклюжи, некоторые шаги точно лишние, удар порой размашист. Фритц же спокоен и уверенно ведет, не сбиваясь с шага. Стойка рыцаря великолепна, а выучка достойна уважения. Но почему же тогда движения принца так околдовывают? Люсьетт напряженно следила за поединком, не желая упускать ни малейшей детали: вот он поворачивается и плечо отводит назад, заставляя ткань натянуться на груди; вот очередной выпад Фритца, на который Род отвечает оглушительным звоном стали о сталь — его рука крепко держит рукоять, но запястье гибко реагирует на шаг противника; вот Фритц проводит финт, и Род верит, получая обидный тычок не заточенным клинком. Его рот раскрывается в беззвучном крике, и принц с удвоенным рвением кидается на обидчика. — Интересное зрелище, не находите? Тихий тоненький голосок заставляет Люсьетт вздрогнуть от неожиданности. Внизу на ближайшей скамье неподвижно сидит плюшевый маленький кролик, которого она заметила только сейчас. — Себби, — вспоминает его имя Люсьетт, и не находит нужных слов для достойного ответа. Кролик иногда показывал признаки разума и четко давал понять, что является не только лишь инструментом для подачи голоса. Люсьетт хотелось бы с ним поговорить. Говорливость Себби могла сослужить неплохую службу… по крайней мере ей. Но есть одно «но». Себби и Род связаны телепатией. Учебный бой завершился досрочно, и к Люсьетт подходят оба парня. Фритц держится позади принца, и, пусть и не церемонится с ним, как в свое время с истинной кронпринцессой, но не раскрывает рта, пока Род не заговорил первым. — Ты что здесь делаешь? — Не ожидал вас здесь увидеть, прин… Люсьетт, — чуть не оговорился Фритц. — Не прерывайте занятие. Считайте, что меня здесь нет. — Это… — Фритц бросил взгляд на недовольное лицо Рода. Поняв его настроение, рыцарь улыбнулся, сделал пару шагов в сторону, чтобы перед ним оказались оба представителя венценосной семьи и поклонился. — Мы все равно уже закончили. Прошу меня простить, Люсьетт, я должен идти. Дождавшись утвердительного кивка от обоих, Фритц забрал тренировочные мечи и ушел. Род проводил его взглядом. Молча постояв рядом с Люсьетт, он вздохнул и присел рядом с Себби на скамью. Подняв со скамьи полотенце, приложил его ко лбу. Оба старательно глядели куда угодно, только не на друг друга. Наконец Люсьетт нашла мужество заговорить. Слова отчего-то давались ей нелегко. Казалось, будто весь воздух вокруг превратился в тягучий кисель, мешая ей спокойно дышать. — Делора ушла в «Сказку», — Люсьетт присела рядом с Себби и понизила голос. Когда Род опустил руку и положил рядом с ней, Люсьетт напряглась. Но Род лишь поднял со скамьи игрушечного кролика и положил того на плечо. — Она напоминала перед уходом, чтобы мы были осторожны. — Ее слова касались исключительно тебя. — Возможно. Однако на сегодня у нас запланирована поездка в город, ты не забыл? — Я могу попросить Эмелин не брать тебя с собой. Ты можешь остаться во дворце. — Нет! — Люсьетт вскинула голову и повысила голос. Затем стушевалась и повторила уже более спокойным голосом. — Нет. Я поеду с вами. — Хорошо, я не опоздаю к назначенному времени. Это все? Люсьетт прикусила губу. Похоже Роду не нравилась ее компания, и он пытался быстрее ее спровадить. И ей это не нравилось. — Что случилось? Люсьетт медленно повернулась к нему. Проницательные зеленые глаза не мигая смотрели на нее. Огромные изумрудные омуты оказались очень близко, и ледяная принцесса отметила, что никогда еще не находилась к нему так близко. Лишь во время единичного танца, но тот случай… не считается? — Я… не знаю. Ты будешь смеяться. Род не стал уверять ее в обратном и умолять, чтобы Люсьетт ему открылась. Он лишь наклонил голову и стал ожидать дальнейших слов. И это сработало. Люсьетт продолжила: — Я чувствую нарастающую тревогу. Род приподнял бровь. И, пока ушедшая в себя принцесса не обратила на это внимание, вернул лицу спокойное участие. Пока он искал подходящие слова, Себби дал о себе знать. Вместо привычного голоса раздался тонкий звонкий голосок, принадлежащий самому кролику: — Вы можете чаще нас навещать. Приходите, когда пожелаете, принцесса. Позволившая себе беззащитность Люсьетт мгновенно распрямилась, ее фигуре вернулась уверенность. Но вместе с тем из глаз исчезли живые искры. — Благодарю, Себби. Я это учту. Род не успел ничего сказать, как Люсьетт поднялась, холодно кивнула ему и быстро отправилась прочь. Род прикрыл лицо рукой. Из-за слов Себби принцесса предпочла быстро удалиться. Род испытал некоторое облегчение из-за этого, но вместе с тем и непонятное сожаление… Направляясь к проходу, ведущему к крылу слуг, девушка остановилась и украдкой обернулась. В очередной раз она убедилась в том, что, несмотря на грубость и холодность, Род не так уж и плох. Он может ее выслушать. И да, вопреки ее словам, он не посмеялся над ней. Обернувшись, она увидела, что Род сидит все там же. Но… что это такое? Взгляд за что-то зацепился. Люсьетт моргнула, медленно отвернулась и продолжила путь. Люсьетт смотрела прямо и не ускоряла шаг, вместе с тем и не замедляясь. Находиться здесь желания больше не было. Даже спиной она продолжала ощущать тяжелый взгляд сэра Алкастера — его мрачную фигуру она случайно рассмотрела вдалеке. И он не отводил от нее глаз.