Падение / The fall

Если вам интересно, где был Джастин, когда он исчезал раз за разом. Джастин — Я буду внизу через пять минут, — закинув телефон на плечо, я застегиваю сумку и бросаю сверху кепку. — Подожду снаружи. Райан хмыкает в знак согласия, и я вешаю трубку, засовывая телефон в задний карман. Я чувствую, как холодный воздух прижимается к окну, просачивается сквозь щели. Надеваю кепку и набрасываю на голову капюшон куртки, чтобы согреться. У двери я поворачиваюсь, чтобы в последний раз проверить свою квартиру. Чем больше времени я провожу у Скарлет, тем больше понимаю, что это не дом — это место, где я храню свои вещи. Там я ем и сплю. Ни комфорта, ни тепла, ничего, что могло бы кого-то заинтересовать, а несколько месяцев назад это место стало всем, что мне нужно. Квартира соответствовала тому, как я веду свою жизнь — простая, чистая, эффективная. А потом она вошла в мою жизнь, все вышло из-под контроля, и я думаю о вещах, о которых никогда не думал. Будущее. Мое будущее. Она морочит мне голову. Оставить ее — даже всего на две ночи — настоящая пытка. Она открывает дверь через минуту после моего стука. Подсвеченная теплым светом, Скарлет — это все, что заставляет мое сердце биться чаще, и просто увидев её, я получаю дозу комфорта. — Привет, — выдыхает она, ее лицо светится. Я не могу не потянуться к ней. Притягиваю ее к себе за ткань футболки. — Привет, — шепчу я в ее волосы, пахнущие шампунем, мое тело реагирует так же, как и каждый раз, когда я прикасаюсь к ней. — Я не могу остаться, — говорю я, откидываясь назад, чтобы посмотреть как она отреагирует. Она прижимается своими губами к моим, и я все еще не могу поверить, что могу целовать ее. Наконец-то. Я говорю ей, что вернусь, и позвоню. Но не говорю ей, что, вероятно, буду думать о ней каждую чертову секунду. Каждую секунду, пока мои мысли заняты чем-то другим, я буду думать о том, чтобы вернуться к ней домой. Домой. Не по соседству, где мои вещи, а сюда. Звук хихиканья Коди сопровождается всплеском из коридора. Скарлет вздыхает, прижимаясь головой к моей груди, где я знаю, что она слышит биение моего сердца. — Окей. Я отчаянно хочу притянуть ее к себе для последнего поцелуя, но мне нужно идти, и ей тоже. — Пока. Засунув нижнюю губу в рот, она машет рукой, и, Господи Иисусе, девочка понятия не имеет, что делает со мной. Я прохожу мимо квартиры Эйзади внизу как раз в тот момент, когда мужчина, вроде Амон, выносит мусор. Он смотрит на меня из-под густых бровей, оценивая темными глазами. Мой живот скручивает от беспокойства, но я все равно улыбаюсь, приходит какое-то странное желание понравиться ему. Судя по выражению его морщинистого лица, мне предстоит долгий путь. На следующее утро, после ночи, проведенной у Райана, мы с ним подъезжаем к дому Райли, выхлопные газы моей машины испаряются в утреннем воздухе. Райли все еще наполовину спит, когда падает на заднее сиденье, бросая свою сумку. — От тебя пахнет потом и пивом, — говорит Райан через плечо. Взглянув в зеркало заднего вида, я вижу, как Райли закатывает куртку и заправляет ее под голову. — Да, — хмыкает он. Райан фыркает. — А от тебя воняет вчерашней вагиной. Ты спал в стрип-клубе? — он поворачивается ко мне, его глаза широко раскрыты, смех пытается вырваться. — Ох. Прости, чувак. Качая головой, я резко переключаю передачу. — Ты придурок. Райли и Райан смеются, поэтому я включаю радио, уже слишком нетерпелив, чтобы развернуть машину. Прикусываю нижнюю губу, стараясь не думать о том, чтобы ударить их по голове. Райли надвигает кепку на глаза и скрещивает руки на груди. — Разбудите, когда приедем. Поездка из штата длинная. Еще дольше храпел Райли с заднего сиденья. К тому времени, когда мы добираемся до окраины города, моя задница кричит, и я готов ударить что-нибудь, если не выйду из машины в ближайшее время. — Остановись, — говорит Райан, указывая на заправку. — Мне нужно покурить. Он роется в карманах куртки, ищет зажигалку. Могу сказать, что он так же сильно хочет выйти из машины, как и я. Райли потягивается, грубо почесывая живот. — Пойду помочусь. Хотите еды? Мы с Райаном качаем головами, и тот пожимает плечами. Огни бензоколонки мерцают над головой. Перед глазами клубится дым. — Ты правда будешь здесь курить? — спрашиваю я, указывая на бензоколонку. Райан ухмыляется. — Что, черт возьми, с тобой сегодня не так? Держась одной рукой за насос, я расправляю плечи, пытаясь снять напряжение. — Ничего. Я чувствую, как Райан молча наблюдает за мной, курит сигарету, думает, знает меня лучше, чем я сам. — С твоей девушкой все в порядке? — Она не моя девушка… — качаю головой, мой рот не в состоянии подобрать слова, чтобы закончить предложение. — Но да, Скарлет в порядке. Райан тихо смеется. — А ты встречаешься с кем-нибудь еще? — я достаточно хорошо отвечаю ему взглядом. Он улыбается сквозь окурок сигареты, дым вырывается из его носа, когда он тихо смеется. — Значит, она твоя девушка. — Маркус тихий в последнее время, — признаю я, и вижу, что Райан беспокоится об этом так же, как и я. — Маркус никогда не молчит. — Она продолжает задавать вопросы, — я снимаю насос с баузера и завинчиваю крышку. — О том, чем я занимаюсь. Вздохнув, Райан прислоняется к машине рядом со мной. — Что ты ей сказал? — Ничего. — Это хорошо. Воздух пустыни теплый, но тем не менее, я скрещиваю руки на груди, как будто смогу удержать давление, растущее внутри моей груди. — Я должен ей рассказать. Когда-нибудь. Райан кивает. — Когда-нибудь. До тех пор, я думаю, лучше тебе держать ее подальше от этого. Если Маркус узнает, что она связана с тобой или со мной, ты знаешь, что он попытается добраться до семьи через нее. — Да, я знаю. — У тебя сейчас всё хорошо, — говорит он, поворачиваясь, чтобы сжать руку на моем плече. — Наслаждайся, пока можешь. Пока она не узнала, что ты монстр. Что Маркус — ничто по сравнению с тобой. Появляется Райли с чипсами и конфетами под мышкой и огромной бутылкой содовой в руке. Мои глаза напрягаются, когда он приближается. — Если хоть одна крошка будет… — Да, да, — говорит он, поднимая пачку салфеток. — Я понял. — Здесь слева, — указывает Райан на улицу. Мы трое сидим прямо, внезапно широко раскрыв глаза и насторожившись. — Четыре-двадцать-семь. — Что за чертова дыра, — говорит Райли, качая головой, когда мы подъезжаем к дому. Передний двор занимает ржавый кусок Тойоты, детали двигателя и инструменты разбросаны вокруг него. Сломанные стулья и пустые бутылки, разбитые велосипеды и мешки для мусора, полные неизвестно чего, валяются вокруг, загромождая переднюю дорожку. Мы паркуемся через дорогу, несколькими домами ниже и вне поля зрения. Я надеюсь, что мы здесь ненадолго. И скоро вернемся в отель на ночь. Если бы это зависело от меня, мы бы ехали всю ночь и вернулись к тому времени, когда Скарлет закончит работу. Но это не от меня зависит. Я не босс. Серебряная летучая мышь болтается в левой руке Райли, и когда мы переходим улицу, он размахивает ею. — Давай побыстрее закончим, — говорит Райан, поправляя галстук. — У меня в «Crazy Horse» девушка забронирована, — его глаза расширяются. — Не обижайся, Джас. Я вздыхаю, стискивая зубы. — Заткнись, Райан. Он смеется и стучит в дверь. Натянув кепку, я качаю головой. Не время думать о Скарлет. Ну вот, теперь я могу думать только о Скарлет. Нетерпение ревет во мне, в доме тихо. Райли наклоняется, чтобы постучать снова, на этот раз концом своей биты. — Тук, тук! — Я просто говорю, вот и все, — говорит Райли, как будто продолжает разговор, которого, я уверен, у нас никогда не было. — Я знаю, что Скарлет — хорошая девушка, и, честно говоря, любой, кто может заставить тебя хоть на минуту расслабиться, — это гребаная богиня из книги. Для меня это настоящая драма. Мой кулак сжимается вокруг биты в руке, и я должен дышать через желание ударить Райли по голове. — Спроси себя, — говорит он, — Стоит ли все это того. Я так устал, что у меня едва хватает сил спорить. — Клянусь Богом, Райли, если ты не прекратишь нести чушь, я засуну эту чертову биту тебе в жопу, слышишь? Снова стучит в дверь, громче, Райан смеется. — Ладно, ладно. Оба заткнитесь. Наконец, мы слышим движение. — Он бежит, — выплевывает Райан. Со всем, что у меня есть, я бросаюсь на входную дверь, кряхтя, когда замки поддаются и дверь распахивается. Райли мчится, как собака, толкая меня. Я слышу, как он носится по дому, и смеется, когда парень изо всех сил пытается убежать. Он не знает, что Райли живет ради погони, и никогда не отступает. Может, он и не очень-то выглядит, весит фунтов пятьдесят, насквозь промокший, и к тому же ведет себя как ребенок, но парень умеет бороться, и более того, он превращается в животное, когда нужно. Неукротимый. К тому времени, как я отряхиваюсь и нахожу их, Райли усаживает парня на кухонный стул, кровь капает из пореза над бровью, нижняя губа уже опухла. Все еще тяжело дыша, Райли стоит позади, с дерьмовой ухмылкой на лице, вытирая окровавленные костяшки пальцев. Райан — воплощение спокойствия, он отряхивает невидимую пылинку на своем дорогом пиджаке. Я тихо проскальзываю внутрь, предпочитая наблюдать за происходящим. — Рискну предположить, что ты знаешь, кто я, — говорит Райан, вытирая кухонное сиденье, прежде чем медленно сесть. Я прислоняюсь к раковине, наблюдая, как парень потеет и пыхтит, дыша так тяжело, что слышу, как кряхтят легкие курильщика. — И поскольку ты знаешь, кто я, полагаю, ты знаешь, почему я здесь. Райан говорит здесь, как будто он на самом деле пытается вложить в это слово отвращение. Он указывает на дом вокруг нас, глядя на грязную пепельницу. Это гребаная свалка. Порванные сетки от мух, посуда в раковине, зловоние немытых тел и одежды, просачивающееся через каждую комнату в доме. Сам дом не так уж плох, маленький дворик с бельевой веревкой, погребенной между гниющими мешками с мусором и сорняками по колено, приличных размеров кухня. Я думаю, в этом разница между людьми, которые упорно трудятся, чтобы заработать то, что у них есть, как в случае со Скарлет, и людьми, которым просто наплевать. И вот так я снова злюсь. Вот сидит этот жирный кусок дерьма, у которого, я знаю, где-то в доме припрятана куча наличных, живет в таком месте в три раза большем, чем квартира Скарлет, и обращается со своим домом, как с дерьмом. Счастлив жить в собственной грязи, в то время как она упорно трудится каждый проклятый день, чтобы сохранить свой крошечный кусочек жизни. Моя челюсть напрягается, и мне приходится постукивать ногой, чтобы снять напряжение, прежде чем я уложу этого парня на его собственной кухне. Райан тихо, спокойно разговаривает с парнем. Лоран перевозит наркотики в Лас-Вегас и обратно для Райана — своего рода реабилитационный центр. Райан платит человеку за его услуги, Лоран занимается всей уличной ерундой. Все просто. — С чего ты взял, что я не узнаю? — спрашивает Райан. — Не понимаю, о чем ты говоришь. — Не лги мне. Он начинает потеть. — Зачем мне красть у тебя? — О, я не знаю, может быть, ты украл у меня, потому что кто-то попросил тебя. Он сглатывает. — Кто? Я работаю на тебя! Райан устало вздыхает. — Маленькая птичка нашептала мне, что ты пиздишь мои наркотики, чтобы продать их Маркусу МакФанни. Лицо парня бледнеет. — Нет. — Да. Ты разбавляешь премиальный продукт, чтобы продать его Маркусу за меньшую часть прибыли. Я молчу на протяжении всего разговора, но руки сжимают край кухонной тумбы так сильно, что я уверен, сейчас что-нибудь сломаю. — Я никогда не… — Слушай. Лоран. Пожалуйста, не лги. Если ты соврешь, мне придется попросить Джастина сделать тебе больно, а ты этого не хочешь. Лоран поднимает глаза. Я собираю каждую унцию сдержанности, которая есть в моем теле, и стреляю в него улыбкой, даже подмигиваю. Он плюет к моим ногам, мотая головой. Райан хватает парня за рубашку, возвращая его внимание к себе. — Не делай этого. Парень делает недоверчивое лицо. — Или что? Твоя подружка меня ударит? Опустившись на уровень глаз, Райан притягивает Лорана ближе. — Не думаю, что ты понимаешь. Я твое последнее предупреждение. Следующего раза не будет. Следующей недели не будет. Завтра не наступит. Я уйду с тем, что ты мне должен. — А если у меня нет денег? Райан только улыбается, как весь пропитанный сахаром яд. — Поэтому Джастин здесь. — Послушай, я сказал твоему отцу, что отдам деньги на следующей неделе. — Это было две недели назад. — Я могу их достать, — уверенно говорит он. — Клянусь, я получу их в эти выходные. — Пойди проверь, пожалуйста, — спрашивает Райан, и без лишних слов Райли отправляется на поиски денег, которые такие парни всегда прячут. Через несколько минут он возвращается с пригоршней хрустящих стодолларовых купюр. — Ты… Рука Райана так сильно бьет лицо Лорана, что тот падает прямо на пол. Когда Райан встает, я подхожу, чтобы поднять парня обратно на стул. — Сколько там? Райли взвешивает стопку в руке. — Может быть, пять. — Пять? — Райан качает головой. — Лоран, это половина того, что ты мне должен. — Я собирался отдать их тебе, клянусь! Райан на мгновение замолкает, снова рассматривая свой первозданный темно-синий костюм. — Вот что я тебе скажу, — наконец произносит он. — Скажи мне, что Маркус сделал со своей танцовщицей, и я оставлю тебе пальцы. — Какая ещё танцовщица?! — он кричит. — Не понимаю, о чем ты говоришь. — Джастин. Я хватаю Лорана за руку, а Райли прижимает его к сиденью. Лоран извивается, пытаясь вырвать свою руку из моей, но я слишком силен. Я расправляю его руку, широко растопырив пальцы. Он борется с Райли, пока я поднимаю грязный кухонный нож, лежащий на столе. Я не быстр и не точен, и его крики отскакивают от стен, кровь капает на край стола. Мои руки не дрожат, ладони не потеют, фокус не колеблется — я холоден как лед. Пустой. — Хорошо, — выдыхает он, прижимая окровавленную руку к груди. Место, где был его мизинец, теперь окровавленный, грязный обрубок. — Маркус приказал мне высадить ее у красных скал. Рядом с шоссе, за поворотом на I95. — Нарисуй мне карту, — говорит Райан, доставая из кармана очки. — Или… — он смотрит на окровавленную руку Лорана. — Может быть, будет лучше, если ты покажешь нам. Через пятнадцать минут у нас есть карта, пять тысяч и еще одна остановка, прежде чем мы вернемся в мотель. — Думаешь, он отдаст остальное? — спрашиваю я, вытирая костяшки пальцев платком, который дал мне Райан. Райан усмехается. — Абсолютно. Иногда, Джастин, хорошее избиение способствует личностному росту. Как и обещал Лоран, мы находим Лию в кустах неподалеку от шоссе. Опустившись на колени, я убираю с ее лица пряди спутанных волос. То, что когда-то было красновато-коричневой кожей, теперь посерело, огнестрельная рана на голове гноится и сохнет. Мухи жужжат вокруг ее рта и век, и даже с такой сильной выдержкой, как у меня, я не могу видеть то, что осталось от нижней части ее черепа. Запах блевотный. — Господи, — выдыхает Райли, прижимая руку к носу. Райан просто вздыхает, засовывая руки в карманы. — С близкого расстояния. Она это предвидела. Подавив рвотные позывы, я возвращаюсь к машине и открываю багажник. Я выдергиваю из машины кирку и прохожу мимо мальчиков, направляясь вглубь пустыни. Райли разворачивается, когда я прохожу мимо. — Что ты… — Она заслуживает лучшего, — выплевываю я. — Она заслуживает того, чтобы ее похоронили как следует. Едва я дважды коснулся земли, как почувствовал присутствие Райли позади себя с лопатой в руке. Мы трое работаем под палящим солнцем Невады целую вечность, копая, пока земля не станет прохладной и мягкой. Пот стекает по бокам и груди, кожа на солнце саднит. Райан помогает мне завернуть ее в простыню из багажника, мы втроем поднимаем ее мертвым грузом в темную дыру. Через час все, что осталось — это клочок опрокинутой земли. Я провожу рукой по волосам, чувствуя, как они блестят от пота. Мои руки дрожат, как от напряжения, так и от осознания того, что это могла быть она. Это могла быть Скарлет. Это могла быть ее нежная, бледная кожа под землей, ее прекрасные глаза. — Пошли отсюда, — говорит Райли. Они садятся в машину, а я жду еще минутку. Глядя на опрокинутую землю, я вижу, как покидаю эту жалкую жизнь. Я представляю, как бросаю все, что у меня есть, в сумку и еду, пока город не превращается в воспоминание. Мое сердце болезненно сжимается, когда я вижу Скарлет, сидящую рядом со мной, ветер треплет ее волосы, пока она сжимает Коди на коленях. Меня переполняет дюжина эмоций, большинство из которых я никогда не думал, что почувствую. То, что я никогда не думал, что смогу почувствовать. Любовь. Я пинаю ком земли, качая головой. Не могу поверить, что среди всего этого дерьма, я влюбился. И не только в Скарлет, но и в Коди. Малыш каким-то образом пробрался под мою внешность, которую я так тщательно обрабатываю, и зарылся глубоко в мою грудь, в сердце. Это полностью обезоруживает, и я чувствую себя ослепленным, но чем больше я думаю об этом, тем более правильным это кажется. Господи, помоги мне, я влюблен. В четыре утра меня будит жужжание телефона на ночном столике, и я провожу большим пальцем по экрану, даже не успев полностью проснуться. — Джастин? Я тут же проснулся. Ее голос дрожит, хриплый, наполненный эмоциями, от которых мое сердце колотится, а грудь болит. Моя первая мысль о Коди. — Кто-то вломился к нам, — говорит она дрожащим голосом. — Скажи маме, что я позвоню ей утром, — ворчит Райан с кровати рядом со мной. Он быстро затыкается после того, как я говорю ему отвалить. Расхаживая по комнате, я заставляю Скарлет рассказать мне, что именно произошло. Судя по всему, кто-то ворвался в дом и перевернул все вверх дном. Ее плач по подаркам Коди заставляет мои колени дрожать от эмоций. Моя сильная, храбрая, упрямая девочка сломлена, и я совершенно бессилен помочь. Я чувствую себя совершенно бесполезным, и это сводит меня с ума. Потребность держать ее и Коди в своих объятиях, чтобы они были в безопасности, достаточна, чтобы заставить меня хотеть прыгнуть в машину прямо сейчас и ехать всю ночь, просто чтобы быть там. Зная, что Коди в безопасности с Эйзади, это единственное, что меня останавливает. — Иди ко мне домой. Я хочу, чтобы ты заперла дверь и никому не открывала. Я рассказываю ей о ключе. Тот, который я оставил, потому что постоянно захлопывал дверь. По крайней мере, я знаю, что там она будет в безопасности. Единственный человек, который знает о моей квартире — Райан. Мои руки практически уничтожают волосы, и я чувствую, как Райли позади меня, теперь проснувшийся в своей постели, наблюдает, как я шагаю по комнате мотеля. Скарлет остается на линии, пока я не удостоверяюсь, что она в безопасности, и запирается в моей квартире. — Спасибо, — говорит она хриплым от волнения голосом. Сглотнув комок в горле от ярости, я закрываю глаза. — Скарлет? — Да? Я подумываю сказать ей, как отчаянно влюблен в нее. Что даже двести миль и пустыня не могли удержать меня от нее. Но я не говорю. — Скоро увидимся.