Низкоуглеродная сталь и вино из одуванчиков

Эмме двенадцать. Льюису - больше тысячи. Жизнь всегда летела для демона стремительно, оставляя столетие за столетием позади. И в этой круговерти, бытие обычного человека - такого как Эмма - для него лишь еще один вздох, один сезон стремительно пронесшегося от весны к осени, лета. Только моргнул, а его уже нет. Годы, отпущенные человеческим существам - пригоршня кроваво-алых ягод на ладони, вздрагивающее и отчаянно трясущееся в страхе тело животного, стремящегося порадоваться хотя бы отпущенным ему мгновениям. Демоны могут быть безжалостны....могут быть даже добры и ласковы. Однако для большинства из них, люди все равно не больше чем скот. Укрощенные тысячу лет назад животные, загнанные на фермы. Льюис - один из немногих, наверное, кто понимает....нет, из тех, кто не закрывает глаза на правду - люди не скот и не дичь. Они просто другая раса. Ему забавно называть их кроликами, но по сути это всего лишь слово. Обозначение для тех, кто ждёт своей участи, кто не горит яростно и ярко. Это слово - скорее даже завуалировано-вежливое оскорбление. В конце концов, Льюис - воспитанный демон, член королевской семьи, один из претендентов на престол, в случае смерти Ее Величества Регулы Валимы. Титул "эрцгерцог" - прямое на то указание. Выше всех других лордов, но ниже царствующей особы. Впрочем....наверное, так же Льюис один из немногих демонов высшего света, которого не волнует трон. Скучные обязанности, почти полное отсутствие свободного времени....а еще жесточайшее следование законам, принятым тысячу лет назад. Следование чертовым законам, кои не позволяют охотиться на людей. Следование идиотским правилам, по которым эрцгерцог Льюис совершает преступление, танцуя с этой рыжеволосой человеческой девчонкой и ее спутниками. Какая все-таки глупость. Льюис обожает людей. Льюис любит их так, как, наверное никто другой. Льюис восхищается ими - даже теми, кто дорожит в страхе перед ним. Да, он жесток. Да, он чудовище в их глазах. Но эрцгерцог никогда и не пытался даже лгать, выдавая себя за того, кем не является. Он убийца. Он зависим от адреналина в крови, как зависимы от наркотиков некоторые человеческие дети, над которыми проводят эксперименты его сородичи-демоны. Льюис не оправдывает себя и не приукрашивает - просто живет, принимая эту жизнь такой, какая она есть. Он восторгается, он разочаровывается, он узнает новое, он сеет семена и пожинает свой урожай, с гордостью истинного аристократа, готовый съесть даже отравленный плод, если вырастит таковой. Плод, способный его убить. Хотя, слова про аристократа - это конечно забавно. По сути ведь Льюис им не родился. Это всего лишь обретенный за сотни лет лоск, опыт, знания. Да и само понятие аристократии демоны переняли от людей, позволивших им стать чем-то большим, нежели животными. Но суть не в этом. Суть - в ребёнке, в новом семечке, пророщенным даже не им самим. Эмма - даже еще не созревший плод. Она маленькая завязь, крохотная ягодка, начавшая наливаться соком и цветом. Глаза демона видят этот цвет. Он так ярок, он так манит - словно ты ухаживал за садом, а потом, раздвигая стебли зелени, срезая слабые побеги-пустоцветы, вдруг обнаружил сие сокровище. Ее аромат кружит Льюису голову. Ее красота сводит демона с ума. Он забывает обо всем впервые, увидев ее удаляющуюся стремительно в глубину леса спину. Еда теряет для него запах и вкус. Стремительно летящие время, полное скуки и непрестанных трудов в "садах", вдруг замедляется. 6-3-1-9-4. Товар премиум качества. Эм-ма. Короткая сводка розыскной ориентировки, не отражает и сотой доли информации. Эмма - девочка сбежавшая с плантации Благодатного Дома. Эмма - яркая ягодка, с горящей в глазах решимостью. Эмма - свист топора, чуть не разбившего чужую маску. Эмма - не пролитые слезы при воспоминании о погибших детях. О тех, кого она не знала, но все равно желала спасти. Эмма - и обещание. Обещание убить Льюиса на аккуратном личике, говорящем о многих поколениях кропотливой селекции. Эмма умна, Эмма хитра, Эмма – та, кто выложится более чем на сто процентов, та, кто наизнанку вывернется, если будет нужно ради достижения результата. Льюис еще помнит подобных ей - живших сотни лет назад, врезавшихся в память, впившихся в мозг острыми иглами своей яркости. Танцуя с этим ребенком, являющимся лишь едой для его сородичей, эрцгерцог снова чувствует себя молодым. Он ощущает каждую клеточку своего тела, он может слышать, как кровь несётся стремительно по жилам. Он напился в этот день допьяна молодым вином из одуванчиков, на один из которых похожа девочка. Не животное. Не дичь. Эмма. Плоть и кровь, острый разум и чувствительное сердце, на котором можно играть, прикасаясь кончиками когтей, чувствуя, как оно сжимается, как плачет алым, как кипит от ярости внутри. Эмма - привкус жизни и наступившего лета на кончике языка. Да, эрцгерцог Льюис ест своих жертв, пусть и не нуждается в поддержании формы, являясь членом королевской семьи. Так делают все демоны. Однако в его случае - это лишь дань уважения. Он позволяет тем, кто раскрасил его жизнь яркими красками, существовать дальше. Демоны, поглощая друг друга, могут сливаться отчасти сознаниями - как Ноус и Ноума, например. Люди к этому не способны, увы, но это не значит, будто они не заслуживают подобной чести. Эмма....заслуживает ли она? Глупый вопрос. Но именно он возникает в голове, когда собственные когти прошивают тонкое тело, обрывая жизнь этой прекрасной ягодки.... ….не давая ей вырасти и созреть, стать прекрасным сочным плодом. Этот вопрос крутится в голове беспрестанно все время, что Льюис делает последние «па» в танце с теми, кого девочка называла "друзьями". Этот вопрос находит свой ответ, когда с градом пуль, в сторону Льюиса несётся одна единственная. Особенная. Разрывная, низкоуглеродная пуля. Данные пули созданы для одного - для убийства, не для ранения. Материал, калибр, форма - все вместе, эти характеристики не оставляют шансов....человеку по крайней мере. Льюис попал в западню. Льюис....проиграл? Он смотрит прямо в глаза девочки, в эту весеннюю, стремительно увядающую зелень, принимая чужой патрон, чужую отраву внутрь, проглатывая ее с тем самым достоинством аристократа. Он смотрит на девочку, стоящую на ногах, не смотря на пропоротый бок и сквозную рану из которой стремительно вытекает алая жизнь. Он смотрит и находит ответ на свой вопрос. Нет. Эмма не достойна посмертных почестей. И он НЕ ЖЕЛАЕТ, чтобы она стала безмолвной частью него. Он ХОЧЕТ, чтобы она жила. Чтобы они ОБА жили, кружась в беспрестанном смертельном танце на самом краю пропасти. Льюис делает шаг вперед, не смотря на многочисленные повреждения, не смотря на отказывающую регенерацию. Если Эмма может стоять на ногах после того, что эрцгерцог с ней сделал - да как он сам смеет показывать слабость? Льюис делает шаг вперед....и пуля мальчишки по имени Юго, проходит в считанных миллиметрах от его головы. Конечно же, мальчика - по сравнению с самим-то демоном. Эмма смотрит на эрцгерцога одно долгое мгновение. Время, бегущее стремительно все эти столетия, время, отобравшее у Льюиса его силу, его мощное тело, сам смысл его существования....оно замирает. А потом зелень в радужках девочки жухнет и чернеет стремительно. Воздух напоминает густое желе - с такой скоростью движется демон, волоча за собой изломанное пулями тело. Где-то за глазами вспыхивает огнём ядро, опаляет мозг, впрыскивает в кровь остатки своего содержимого....и кости срастаются стремительно. Не идеально, однако достаточно, чтобы подхватить на руки маленькое и хрупкое человеческое существо, чья душа вот-вот отлетит от тела, подобно семенам отцветшего одуванчика. "Еще слишком рано для ритуала гупны, Эмма" - демон усмехается, стоя лицом к недавним противникам и осознавая - они боятся теперь нападать, боятся причинить вред этой маленькой яркой ягодке, наверняка заворожившей их не меньше, чем сама девочка смогла пленить эрцгерцога. Они могут через силу пожертвовать кем-то другим....но не ей. Прагматичный разум демона легко определяет это, и мужчина смеется над глупыми детьми....внутренне. Частью своего разума. Но ему уже не оторваться от этого ядовитого плода, не избавиться от пьянящего аромата. Девочка умирает....девочка борется за жизнь отчаянно. На точеном личике проступает упрямство пополам с желанием расплакаться, дыхание вырывается меж алых от крови губ....а эрцгерцог ловит его невольно, втягивает в лёгкие. Невероятно. Еще живая - но уже становится частью него, прорастает корнями под жесткую кожу, оплетает, как вѝда свою жертву. Эта мысль подсказывает решение, подсказывает способ исправить собственную ошибку, совершенную в пьяном угаре, какого он не чувствовал с молодости. Стебли травы-паразита – всегда с ним на охоте. Они проникают в раны легко – твердые, с острым косым срезом внизу. Быстрые и точные движения - каждая секунда, как бы она не казалась вечной - дорога. Пальцы демона сжимают твердость ритуального цветка, проталкивая глубже, до самого выходного отверстия от собственных когтей. Эмма выдыхает с булькающим звуком, захлебывается кровью, Льюис же слышит, как судорожно, неровно, болезненно бьётся крохотное сердечко меж хрупких человеческих рёбер. А потом уже не просто слышит - но чувствует. Сухой жёсткий стебель оживает под пальцами от стремительного тока крови в волокнах. Само растение вздрагивает в такт пульсации жизни внутри жил жертвы. Плотно закрытые светлые бутоны, сложенные и свитые на вершине, раскрываются яркими алыми соцветиями, выпускают тычинки, источающие сладкий медовый аромат, приманивающий насекомых для опыления. Вѝда раскрывается, распускается, вѝда цветёт и поёт, посвящая свою жертву богам.... ….и по их воле маленькая ягодка, опущенная одумавшимся демоном обратно в живительную землю, пускает корешки, а потом выпускает крохотный росток. Льюис чувствует эту землю в своих руках, ее влагу, ее жирность, ее тяжесть, ее тяжёлый мускусный запах. Аромат петрикора* кружит голову, как и аромат девочки в руках - маленького зелёного стебелька-антенки в непроглядной черноте. "Л....Льюис?" - Чужие глаза полны той самой зелени, в ярких радужках отражается солнце, небо и сам демон - тёмный силуэт по центру яркого пазла. Первус, все это время не покидавший плеча хозяина, принюхивается внимательно. Маленький демон-кот чует будто, как Эмма незримо пустила корешок в тело Льюиса. Он не может не чувствовать, связанный со своим хозяином кровью - больше фамилиар, почти друг и извечный спутник, а не безымянная игрушка. Первус вспрыгивает ей на грудь, пробует чужую кровь на вкус, мурчит удовлетворенно, понимая - не ошибся. "Станцуем позже снова, мое маленькое сокровище? Не на жизнь, а на смерть" - Льюис усмехается широко, где-то на периферии слуха кричит черноволосый мальчишка - бесконечно далеко, ведь эрцгерцог давно уже удаляется от Золотистого пруда в сторону своего поместья. Но его руки, его одежда, его тело, его движения - все это защищает девочку от агрессивного ветра вокруг, от мира который может повредить хрупкому ростку. Еще рано. Сейчас нужно накрыть крохотный побег прочным стеклянным колпаком, оградить от агрессивной внешней среды. Пусть побудет пока комнатным цветочком, тщательно лелеемым сокровищем и гордостью старого демона....как бы не бился изнутри о стекло в своей отчаянной ненависти к неволе. Но Эмма улыбается в ответ. Эмма заставляет Льюиса замереть и остановится. Он неверяще берет тонкую ладонь, прижимает к своей щеке, одновременно наслаждаясь теплом оживающего тела и проверяя реакцию девочки. Отвращения, ненависти, ярости, злости....даже притворства нет в чужом взгляде. Не помнит. Может на миг. Может навсегда. Данный факт вызывает веселье, а ещё - позабавленный восторг. В любом случае, жизнь эрцгерцога изменится с появлением этой девочки в стенах его дома. Но....кажется, она будет намного интереснее, нежели он сам предполагал. Мужчина усмехается, прижимая к себе плотнее ценный груз, чувствуя непривычный отклик от человеческого ребенка. Он не может удержаться, чтобы не наклониться, пробуя аромат и вкус маленького сокровища, крохотного ростка в своих руках. Вѝда, зажатая меж их телами, лишь добавляет сладости. Кровь Эммы - колкие подсохшие кристаллы на кончике языка. Ее улыбка - поцелуем на не человеческой щеке, рядом с прорезью острозубого рта. И ее тихое дыхание, ее иррациональное доверие, утыкаясь носом в плечо демона, в плечо врага, в плечо чудовища, убийцы, садиста….Ее вкус - вкус неопределённого будущего, низкоуглеродной стали и молодого вина из одуванчиков.