***
Все было кончено. Прозвучал последний истошный вопль, и мертвецы, подобно солдатам, встали в неподвижную мирную стойку. Даже метель как будто застыла. Но это было не все, не для Дейенерис. Схватив синие отростки Дрогона, дракон подлетел к дырявым окнам Тронного зала. Девушка медленно прошлась по носу рептилии, встав напротив все последних живых людей этого города. Одним касанием она выбила все оставшееся стекло в рамах и вошла в помещение. За ней шлейфом потянулся холод, покрывая инеем и ледяной коркой стены. Шаг за шагом зал синел, а всепоглощающая мерзлота заставляла упасть от тяжести и разбиться замороженные гобелены Старков. Заставляла покрыться трещинами каменные плиты и образовать ледяные и острые, как сталь наросты по периметру комнаты. Бледно-синяя кожа и такие же сапфировые глаза устремились на Джона. Это был не тот взор сиреневых очей любимой женщины, это была нечисть, желающая смерти всем и вся. Как казалось. Джон, как будто до конца не веря глазам, все же положил руку на Длинный коготь и медленно отступил назад, но голос Арьи заставил его обернуться. — Аааа! — прозвучал звонкий голос девушки, и та, в прыжке, со всей своей силой воткнула свой кинжал в шею Дени. — Я уже убивала такого как ты! Последняя как будто не противоречила. Она замерла и лишь грозно посмотрела в опешившие глаза Арьи и схватила ее за горло, заставляя хрипнуть. Разве может валирийская сталь убить мать драконов? Она не Король Ночи. Она не ходок, не мертвец, она та, которой судьбой заложено изменить существование всех. Сосредоточив взгляд на ноже, Дейенерис со звуком ломающегося стекла вытащила его из себя и откинула глубоко в центр зала, разрезая мертвую тишину звоном стали. Она пренебрежительно вытянула лицо и швырнула Арью в сторону Дрогона, как будто та весила меньше голубиного перышка. Девушка с раскрытым от боли и шока ртом, сопровождающимся неистовым криком, влетела в распахнутую пасть мертвого дракона и ее голос исчез где-то внутри него. Джон непроизвольно вытянул руку, а после проглотил собственный крик. В его груди таился страх. Такой сладостный, манящий для Дени. Смерть Арьи доставила секундную радость, но оставался еще один сюрприз. Выломав замерзшую дверь, в помещение взбежала Санса. Точнее ее синий безглазый труп. Раздался крик, после чего она бросилась на опешившего Джона. Санса тут же повалила его на пол, брызжа гнилым мясом прямо на лицо названого брата. С хрипом, Джон нашел силы оттолкнуть ее и всунул ей Длинный Коготь сквозь трахею. Мужчина чертыхнулся, утирая со лба пот, и вновь встал в боевую стойку, но уже лицом к Дейенерис. Его тяжелое дыхание перебивало могильную тишину в помещении, а может быть, и во всей Королевской Гавани. Дени не спеша обошла его, но Джон вне шевелился, смело смотря на нее. И вот его дрожащие колени выдали его желание напрыгнуть на неё, но Дени предвидела это и, сделав отрывистый взмах кистью руки, вновь подняла Сансу из мертвых. Труп напрыгнул на Джона со спины, вгрызаясь в ухо и отрывая его. Звук тресканья плиты и капель крови на ней прервался хрустом ноги мужчины. Он не мог встать, пошевелиться. Кровь заливала лицо, не давая возможность разглядеть Сансу и ухватить труп. Скоро послышался очередной звук. Звук разрывающийся плоти. На этот раз правой руки.***
Он был в бессознательном состоянии. Чувствовал лишь ледяную хватку на плечах и пульсирующие раны. Чувствовал, как неприятно пахнет его же замерзшая кровь на броне. Слышал шаркающие звуки рядом с собой, но не мог найти силы открыть глаза. Лишь от одной мысли, что, возможно, от него зависело будущее Вестероса, в ушах раздавался звон вместе с накатывающей волной боли. Неужели все? — мелькнуло в голове, как будто Джон спрашивал сам себя. Внезапно даже те шаркающие звуки прекратились. Эхом раздался цокот каблуков Королевы Ночи, приближающейся к нему. Из последних сил он открыл свинцовые веки. Перед его лицом зависла Дейенерис, окруженная ордой мертвых. Тирион, Санса, Сэм. Из темноты послышались шаркающие приближающиеся шаги, и в пелене слабости Джон различил темную макушку Брана. Его голос охрип, горло сжалось, он не мог произнести не звука, но на секунду ему показалось, что брат жив и пришел к нему на помощь. Но надежда в мгновение растаяла: Джон почувствовал запах гнилой плоти, холод и услышал глухой низкий хрип, говорящий о том, что младший брат тоже присоединился к армии мертвых. Силы покидали Джона. Все погибли. Все. Она наклонилась еще ниже. Холод от ее лица морозил багряную от крови кожу Джона, а глаза Дени… синие, полные ненависти, прожигали плоть. Только сейчас Джон заметил, что он замкнут в стальной хватке двух трупов, а сам стоял на коленях перед Дейенерис. Как бы он ни старался встать, но ноги будто примерзли к полу. — Я не сдамся… — выдавил из себя он. — Ты можешь убить меня, превратить в труп, но я не сдамся, слышишь… Его глаза закатывались, а тело от потери крови ослабло настолько, что если мертвецы отпустили бы его, Джон непременно бы упал камнем. Но все же он обращался к Дени, бросая ее поступкам вызов, находя в себе силы ответить на ее немые действия. Он ее не видел, видел лишь белую пелену и две ледяные точки перед собой, но все равно не сдавался. Будто бы пытаясь достучаться до нее, веря в нее, веря, что внутри еще есть та самая Дейенерис, он продолжал говорить. — Ты мстишь, я вижу. Я забрал весь твой мир, убей меня, но люди… Не забирай мир у них. Скрипнув челюстью, Дейенерис обхватила рукой лицо Джона. Ее прикосновение показалось горячим, обжигающим кожу. Мужчина приоткрыл веки и перед ним были не те сапфировые глаза, а нежно-голубые и такие родные, в которых можно было утонуть. Светлое, но не лишенное румянца лицо, подрагивающие ресницы и теплая ладонь. — Вместе… — прозвучал нежный женский голос, сквозь который были слышны нотки грусти. — Навсегда, — ответил он и прикоснулся к ее губам, даря тепло и ласку прикосновения, вкладывая остатки жизни в этот поцелуй. Быть может, он бредил. Быть может, нет. Но так или иначе, спустя мгновение, режущая боль пронзила грудину Джона, вновь заливая кровью всю броню. Он знал, что если откроет глаза, то вновь очутится в том кошмаре. И поэтому невзирая на боль и на кусок драконьего стекла, который все ближе и ближе подбирался к сердцу мужчину, он их не открывал. Держал крепко-накрепко сжимая от боли челюсти. Королева ночи оставила в его груди камень, а затем отошла в сторону. Лицо Джона медленно покрывалось синей коркой, а где-то под веками карие глаза становились цвета лазурита. Он почувствовал, как холод сжимает легкие и ощутил ледяные пальцы на своей щеке. Распахнув синие глаза, в центре которых осталось небольшое колечко темного цвета, он увидел косой взгляд Дени и улыбку на ее лице. Ее пальцы скользнули по подбородку Джона и она быстрым шагом направилась к центру зала. Мертвые отпустили Джона, и тот, оперевшись руками об пол, задрожал всем своим телом. Нежить обступила Дейенерис со всех сторон, вставая на колено. Сама же королева наблюдала, как из центра зала появляется точная копия Железного Трона, только изо льда. Все тысяча мечей врагов Эйгона были в нем. И вступив на переднюю ступень, она села на трон.Она крепко вцепилась в края трона, устремив свой взгляд вперед, на разрушенную Гавань, в которой повис вечных холод. Трое драконов находились рядом, повиснув на стенах замка. И ее возлюбленный — Джон, взглянув на нее покорными синими глазами, встал рядом, сложив руки на Длинном Когте. Этому колесу пришел конец. Но не являлся ли колесом весь мир в целом?