My blood

Разложив все столовые приборы перед собой, Минсок на минуту задумывается. Оглядывает комнату и понимает, что о чём-то точно забыл. В попытках вспомнить, Ким мелкими шажками приближается к духовке. Оттуда виднеются вкусно пахнущие румяные булочки. Надев прихватки, Минсок достаёт своё творение, любуясь им. Принюхивается, наслаждаясь запахом выпечки и улыбается, потому что в этот раз всё вышло именно так, как он и хотел. Пять с творогом, три со сгущёнкой, ещё четыре с вишней. Пирожки вышли довольно небольшого размера, потому с лёгкостью поместились на противень. Мысленно нахваливая себя, Минсок выкладывает всё на поднос и ждёт, когда его творение остынет. Помимо них, в планах Минсока было еще и приготовление пирожков с мясом и капустой, рисом и яйцом, и его любимых — с картошкой. Ким неторопливо выкладывает тесто на противень, смазывает маслом, вскоре отправляя в духовку и закрывая её. Внезапно, ошпаренный ум Минсока вспоминает о торте, который уже битый час находится в холодильнике, так по достоинству и не оформленный. Достав его из холода, Минсок оправдывает себя тем, что слишком замотался. Что на работе его воспринимают не так, как должны, в связи с чем и проблем больше появилось. Да и недосып в последнее время сказывается. Украсив торт, Ким подбегает к плите, на которой лениво варятся вареники. С вишней, клубникой, картошкой — да с чем хочется. Доварившись, и немного остыв, вареники отправляются в холодильник, как и уже оформленный торт. Медленным шагом Ким подходит к окну. Поздний вечер уже приближается к ночи, но на улице по-прежнему относительно светло. Минсоку нравится лето. Минсоку нравится тепло. Поправляя свои голубые волосы, мужчина всматривается в дома, переводя взгляд на крыши. Когда-то Ким любил это место. Когда-то давно. Может, года три назад, а может, два или целых четыре. Однако, это изменилось со смертью самого дорогого человека в его жизни. «Донён, я так скучаю. Так сильно по тебе скучаю. После твоей смерти у меня ведь никого и не осталось. Знаешь, я бы отдал всё, чтобы хоть раз увидеть тебя. Взглянуть в твои глаза, улыбнуться в ответ на твою улыбку. Мой любимый братик Донён, я надеюсь, ничего тебя там не тревожит. Лишь бы тебе было хорошо.» Звуки, доносившиеся из духовки, оторвали Минсока от его мыслей и оповестили о том, что пирожки уже готовы. С печальным взглядом Минсок заканчивает все дела, убирает приготовления в холодильник. В последний момент Ким понимает, что снова забыл попросить лучшего друга о помощи. — Алло, Чанёль? Ты свободен? Прости, что так поздно. — О, Минсок! Привет, да. А что ты хотел? — Да помнишь… Завтра годовщина смер… — Да, я всё понял. Можешь не волноваться, — с успокаивающей интонацией произнёс Ёль, — А во сколько тебе? — Часа в четыре. Но ты можешь подъехать в два? Я боюсь, что не потяну совсем. — Слушай, ты говоришь так уже третий год подряд. Всё будет нормально. Я подъеду в два, и мы всё подготовим. — Спасибо. Оставшийся вечер Минсок провёл в обнимку с фотоальбомом своего младшего брата. Воспоминания снова нахлынули с большей силой. Вот Минсоку только исполнилось два года, а у него появился младший братик. Такой смешной, крошечный, словно его можно было поместить в кармашек брюк. На следующих снимках Минсок старательно объясняет Донёну то, что тот не понял на уроке, а младший в это время зевает, давая понять, что не настроен на запоминание чего-либо. Минсок перелистывает страницы, не замечая, собственных слёз, которые уже давно скопились в уголках глаз, и уже стремительно скользят вниз, создавая собой некий ручеёк на щеках. Пересмотрев все фотографии, Ким кладёт альбом на своё место и снова подходит к окну. Проходит некоторое время, и Ким случайно засыпает с мыслями о младшем брате. Утро началось со звоном будильника. Слава всем богам, что Минсок ставит его заранее. Собравшись со всеми силами, Минсок бредёт в ванную. Закончив все дела, он смотрит на часы, которые показывают, что уже одиннадцать часов дня. Времени до прихода Чанёля остаётся много, поэтому Минсок решает ещё раз прибраться дома, а потом уже прогуляться в парке. Докончив с уборкой, голубоволосый оглядывает весь свой гардероб и выбирает самое лучшее по его мнению, после чего переступает порог дома. Погода встретила его тёплыми объятиями, солнечными лучиками, и ни единым намёком на дождь, либо же пасмурность. Петляя минут так семь от своего дома, Минсок оказывается в парке. Вокруг Кима не так многолюдно. До него доходят обрывки разговоров находящихся рядом людей, но не столько громкие. Самое главное для парня — атмосфера. Ему нравится большое количество зелени. Деревья, раскинувшие свои ветви, кажутся такими родными. Хочется лечь под ними и писать, сочинять что-нибудь, осмысливать свою жизнь. Внезапно Ким почувствовал что-то неладное и перевёл свой взгляд на парня справа. Ему показалось это странным, возможно, он даже был и не прав, но чёткое ощущение того, что камера того рыжеволосого направлена точно на Кима, не хотело его покидать. Поэтому, просидев так ещё минуты две, Минсок решительно приближается к экземпляру, решив, что тот непозволительно себя ведёт, вторгаясь в личное пространство. Вдруг он замечает, что рыжеволосый как-то странно улыбнулся, приподнялся, и наконец-то убрал камеру. — Молодой человек, что вы себе позволяете? Зачем вы меня снимаете? — возмутился Мин. — Послушайте, я ожидал, что вы подойдёте. Если честно, я даже на это надеялся. — заявил рыжеволосый, подойдя к Минсоку чуть ближе. — Да вы незаконно снимаете людей на камеру, а что делаете после этого, а? — Я всё могу вам объяснить. Меня зовут… На данный момент стало не столько важным выслушивать человека перед собой, ибо странная пронизывающая боль в районе грудной клетки беспокоила намного больше. — М…Мне нужно идти. Увидимся в ближайшем будущем. Скорчившись от ужасных ощущений, Минсок поспешил убраться от этого места как можно быстрее. Но не успел он и отойти, как чья-то рука сразу же остановила его. Обернувшись, Ким понял, что это всё тот же рыжеволосый юноша. — Да что это такое? Не прикасайтесь ко мне! — прокричал Ким. — Я всего лишь хочу помочь вам. Что с вами? — Просто оставьте меня в покое! Кое-как Минсок доковылял до дома, останавливаясь в тех случаях, когда боль становилась почти невыносимой. Придя домой, парень начал снимать с себя одежду. Посмотрев на себя в зеркало в ванной, Минсок едва ли не упал в обморок. Он стал разглядывать то, что появилось у него на груди. Прямо от ключицы вниз к сердцу тянется зелёный стебелёк, весь покрытый цветами разной окраски. — Это… Это что такое? — пробормотал Минсок, сразу после чего упал на пол. Освободившись пораньше, Чанёль решает заехать к Минсоку без предупреждения. Вдруг у старшего появились ещё какие-то хлопоты? Доехав до места назначения и подойдя к квартире друга, Чанёль начинает стучать, звонить, но всё без толку. Вспомнив, что у него есть запасной ключ, Чанёль наконец-то решает воспользоваться им. На все его крики никто ему не отвечает, что пугает ещё сильнее. Но зайдя в ванную комнату, Пак ужасается. На полу без сознания лежит Минсок. В голове у Пака с бешеной скоростью проносятся разные мысли. «Что с ним случилось? Почему он без рубашки? Кто это сделал?» И самое главное — «Что это за чертовщина у него на груди? Неужели…» — Минсок! Минсок! Вставай! — бьёт ладонями по лицу Чанёль, — Ким Минсок! Господи, да что же случилось? Умыв лицо парня водой и не получив никакого отклика, Пак решает немедленно обратиться за помощью. И только он берёт телефон в руки, как Ким неожиданно вскрикивает. — Минсок? Ты как, ты живой? — Что произошло? — пытается прийти в себя Ким. — Это ты мне расскажи. Ты хоть представляешь себе, как я перепугался? Не могу достучаться до тебя, захожу в ванную и вижу это! — Я… Я не знаю. Не хочу об этом говорить, Чанёль. — Нет. Ты должен всё рассказать мне. — Послушай, Пак Чанёль, — вздохнул Ким, — Ай, ладно. Понимая, что он не сможет отвязаться от младшего, Ким начинает рассказывать всё, что с ним произошло, ведь отвязаться от младшего — задача не из простых. — Постой. Ты даже не узнал его имя? — Нет. Мне было не до этого, — отвёл взгляд Минсок, — Да и вообще, уже пора собираться и выходить. — Ты способен на это сейчас? — Да, вполне. Я уверен, меня там все ждут. Не зря же я вчера всё наготовил. — с гордостью в голосе произнёс Ким. — Я всё ещё надеюсь, что ты передумаешь. Только подумай о том, в каком состоянии ты находился. — Чанёль, это действительно важно для меня. Я делаю это для брата. А как ты знаешь, я любил его больше всего на свете. — Хорошо. Тогда я сам пойду и уберу всё, а ты переоденься. — Эх, ладно. Когда всё было сделано, Минсок и Чанёль отправились в путь. Предварительно выпив таблетку, старший чувствовал себя вполне хорошо. — Чанёль, ты точно ничего не забыл? — Я два раза перепроверял. Ты мне не веришь? — с улыбкой на лице произнёс Ёль. Остаток дороги оба парня поднимали друг другу настроение и прекрасно проводили время в своей компании. Ким ни разу не упоминал о том чудаковатом парне, а Чанёль просто не хотел быть бестактным. Доехав до места назначения, Чанёль и Минсок переглянулись. Солнце уже не светило так ярко, не грело в своих объятиях. Вместо него на небе образовались облака, причём в большом количестве, которые вскоре превратились в грозные тучи. Через пару минут мелкие капли дождя начали падать на землю. И только зайдя в помещение, Ким и Пак обнаружили, что уже огромные капли дождя начали заливать всё на своём пути. Будто погода напоминала о том, какой сегодня день. Специально тыкала Минсока носом, доказывала, что виноват во всём он. Ким всё чувствовал, всё понимал, но от этого хотелось разреветься и уткнуться носом в плечо друга. Наблюдая происходящее, Чанёль старался всеми своими действиями хоть как-то успокоить старшего, но поставленная задача оказалась сложней, чем он думал. Наконец, дойдя до главных дверей, Ким остановился, перевёл дыхание и как-то успокоился. Минсок вошёл внутрь, за ним же последовал и Чанёль. — О, а вот и он! Ким Минсок и… — Пак Чанёль. Здравствуйте. — Ах да, вечно забываю! Пак Чанёль! Присаживайтесь, мы как раз говорили о вас, Минсок. — произнёс директор. — Да? Не знал, что меня здесь так часто вспоминают. — искренне удивился Ким. — Да что вы! Не вы ли переводите нам на счёт деньги, не вы ли каждый год навещаете нас? От таких слов Минсоку сразу стало тошно. Это то место, где они с братом практически выросли. Где пребывал Минсок оставшиеся три года до восемнадцати лет после смерти родителей. Несомненно, Минсок тяжело перенёс смерть родителей, но ответственность за брата возросла. Надо было сначала поставить на ноги самого себя, а потом уже и младшего. Ким, как и полагается в таких случаях, брался за любую работу, даже за самую тяжёлую. Он изматывался до последнего, настраивая себя на то, что дальше будет обязательно лучше. Времени, чтобы сидеть с Донёном, было катастрофически мало, но когда оно появлялось, Минсок спешил к своему младшему братишке. И вроде всё шло своим чередом, Минсок выжимал из себя всё, что имел. Но и это не оправдало результат. После долгожданного восемнадцатилетия Донёна всё должно было пойти в гору. Однако, в один прекрасный день Ким получил странное сообщение от незнакомого номера. После очередной истерики Донёна идти никуда не хотелось, но «через 15 минут на той самой крыше. Поторопись» сердце точно забилось быстрей. А что было после — Минсок помнит смутно. В памяти остались только некоторые моменты. Вот он доходит до того самого места, вот он видит своего брата у края, а в следующий миг тот падает. Минсок не мог пошевелиться, но он точно помнит, что что-то перенесло его. Он видел своего брата, только уже неподвижного, соприкасающегося с землёй. Всё это время Минсок пребывал в шоке, он не выплакал ни единой слезинки. Только на самих похоронах его прорвало, как ненормального. Слёзы скопились и вышли в тот миг яростным потоком, когда он осмелился увидеть своего младшего братика уже в гробу. С тех пор Минсок винит себя в смерти Донёна. Единственным человеком, кто помог Киму, оказался его новоиспечённый друг по работе. Тот, кто всё время поддерживал, успокаивал и заставлял верить в лучшее. Чанёль заставил Минсока хоть как-то раскрываться. — Ау? Минсок, вы с нами? — слегка рассмеялся директор и потрепал Минсока за волосы. — Да, извините. Я немного задумался. Что вы хотели спросить? За всё время, находясь в помещении, Минсок чётко ощущал сверлящий его спину взгляд, но так и не смог понять, откуда он исходил. Когда Ким уже не смог там находиться, он как и обычно обратился к Чанёлю с просьбой покинуть интернат. Пожелав всех благ, парни начали удаляться, но прежнее ощущение сверлящего взгляда не покинуло старшего, а усилилось вдвое. И только сев в машину, Ким смог увидеть того самого человека, наблюдавшего за ним весь вечер. Выйдя из машины, Минсок чётко преследовал одну цель. Подойти и взгреть того чудака, который, как ни странно, и был тем самым утренним недоразумением. — Слушай меня. Ты откуда взялся и почему следишь за мной? — Минсок… Прости, я не знал что это был ты. Вернее, я догадывался. — Откуда ты вообще знаешь моё имя? Я хочу знать правду. — Действительно ли так? — ухмыльнулся незнакомец. — Минсок? Это кто там с тобой? — начал вмешиваться Пак. — Всё нормально, Чанёль. А с тобой не закончено, — обратился Ким к рыжеволосому, — Да, я хочу знать всё. — Тогда… Тогда тебе придётся выполнить одно из моих указаний. — Ты вообще нормальный? Что ты хочешь? — Хо-ро-шо. Значит, я ухожу. — Нет, стой. Я хочу знать. Что тебе нужно? — Шахматы, бильярд или карты? — Что? — удивлению Минсока не было предела, а тот парень продолжал выводить из себя. — Я спросил у тебя. Выбирай. — Хорошо. Шахматы. Минсок понимал, что со всем, кроме шахмат, у него дела обстоят плохо. Но и с шахматами не всё было хорошо. Во всяком случае, в этой ситуации выбора, как такового, не было. Либо ничего не знать, либо хоть как-то попытаться. — Отлично. Завтра в 19:00. Возле твоего дома есть бар, можем сыграть там. Мысленно, Минсок уже убивал наглого незнакомца, но на самом деле выполнял его же указания. — Ладно. Я приду. — Ещё бы ты не пришёл. До завтра. — сказал рыжеволосый и сразу же куда-то скрылся. — Да пошёл он. — крикнул Минсок, садясь в машину. — Мда. Он реально странный. — посочувствовал Чанёль другу. — Да хрен он с маслом, возомнивший из себя невесть что. На улице дождь так и продолжал лить, небо же как-то быстро приобрело тёмный оттенок. Минсок чувствовал себя крайне неуютно. — Чанёль, я дойду сам. — попросил Минсок, когда они уже подъезжали к дому. — Будь осторожен. — Всё будет в порядке. Встретимся завтра, Чанёль. Минсок тут же пожалел, что не взял с собой зонт. Хотя, откуда он мог знать, что дождь польёт с такой силой? Сейчас же Ким идёт и мокнет под каплями дождя, отчего его кожа покрывается мурашками. Зайдя в квартиру, Минсок сразу же снимает с себя одежду и направляется в душ. Время ещё не приблизилось к полуночи, поэтому Ким мог спокойно почитать книгу. Однако, открыв первую страницу, парня отвлекает сообщение от незнакомого номера. «И да, забыл сказать. Приоденься. А раз уж ты точно проиграешь, то принарядись по достоинству. Не могу уже дождаться завтрашнего дня.» Удивление Минсока сменилось уже на гнев. Да что этот гадёныш из себя возомнил? Не сумев уже думать ни о чём, Минсок решает отправиться спать. Всё-таки утро же вечера мудренее. Вдруг сумеет хоть что-то придумать. Проснувшись из-за потока солнечных лучей, проникших в спальню, Ким нехотя открыл глаза. До звонка будильника оставалось от силы минут так пять. «Хорошо, что не целый час» — подумал про себя Мин. Собравшись, Ким поехал на работу. В этот раз погода была какой-то непонятной для него. Сам себе он не мог объяснить этого, но какое-то странное предчувствие зарождалось у него в груди. Хотелось остаться дома и не нарываться ни на какие неприятности. Заметив Минсока, Чанёль подбежал к старшему и начал заваливать того радостными новостями о своём повышении. Минсок был действительно рад за Ёля, ведь он так ожидал этого события, погружаясь в работу с головой, и по праву заслужил. Весь день Минсока прошёл как в тумане. То там подай, то туда принеси, хотя этим он, в общем-то, и не должен заниматься. И только время приблизилось к шести часам вечера, Минсоком овладело некое волнение. Дойдя до дома и переодевшись, Ким побрёл в сторону бара. Там его уже ожидал тот самый парень. Кстати, а как его зовут-то? Минсок забыл спросить, а незнакомец даже и не представился, хоть и хотел. Когда Минсок заметил знакомую макушку, он начал приближаться. Тот сидел так важно, словно являлся боссом этого мира. — Ох, а вот и ты, прямо вовремя. Диву даюсь. — выпалил парень. — Я не заставляю ждать себя никогда. — улыбнулся Ким. — Это хорошо. Присаживайся, кстати. — Ты так и не представился. — напомнил Минсок. — А, извини. Бэкхён. Бён Бэкхён, 22 года. А я думал, ты хоть что-то помнишь. Не судьба, видимо. — Что я должен помнить? Что, чёрт возьми, вообще происходит? — Так это я сейчас тебе и объясню, милашка. Выигрываешь ты — я тебе всё рассказываю, всё, что ты хочешь. Проигрываешь — я волен загадать любое желание, и ты его выполнишь. А так как мы, вернее я знаю, что ты играешь не очень, то очевидно, что я здесь победитель. От такой наглости у Минсока скулы свело. Он тут же захотел съязвить, но прекрасно понимал, что сейчас для этого не время. В самом начале всё шло так, как хотел он. Единственное, что его раздражало, так это не слезающая приторная улыбка напротив. Минсок уже начал настраиваться на победу, как вдруг всё начало разворачиваться против него. Он начал проигрывать с ужасным отрывом. И тут он наконец-то понял, что всё это время Бэкхён специально поддавался, но делал это как-то профессионально, что Ким даже и не заметил. Заставить жертву радоваться победе, а потом обыграть всё так, что она не получит ничего, а ты вновь окажешься победителем. Ким начал нервничать. Паника накрывала с каждым ходом всё больше и больше, а энергетика рыжеволосого заставляла нервничать. Ком в горле давил сильнее. Последний решающий ход. У Минсока нет права на ошибку. Он должен сделать всё так, чтобы удача повернулась к нему лицом. Нет. Нет-нет-нет. Ничего не получилось, не вышло. Всё к чёрту. Ким начинает дрожать от злости. Он поверить не может, что всё так вышло. А заливающийся смехом Бэкхён усугубляет положение и заставляет Минсока позеленеть от накопившейся злости. Выпив стакан воды, Минсок продолжает пристально наблюдать за Бёном. Бэкхён же сразу начинает приближаться к Киму, а тот лишь пытается отстраниться, но в итоге оказывается вжатым в спинку дивана. Когда расстояние между лицами оставалось всего лишь каких-то пару сантиметров, Минсок попытался рвануть и закричал, на что Бэкхён всего лишь засмеялся. — Я сказал стой! Ты никуда не уйдёшь отсюда. Обернувшись, Минсок замер. Бэкхён подходил медленно, но уверенно. В конце концов, младший взял Минсока за руку и повёл в неизвестном направлении. — Куда ты меня тащишь? Отпусти! Я не хочу! — Не сопротивляйся, мороженка. Весь из себя такой холодный снаружи, но стоит лишь коснуться тебя, как ты сразу таешь. Смирившись со своим положением, Минсок уже не мог ничему удивляться. Бэкхён проводит его по коридору мимо разных дверей. Он останавливается на последней и затаскивает старшего туда. После чего заходит сам и поворачивает ключ. — Что… Что ты делаешь? — еще сильнее начинает паниковать Ким. — Не беспокойся, сладость моя. Я ничего не сделаю против твоей воли, кроме кое-чего. А теперь покажи мне тот рисунок. — Какой рисунок? Я ничего не понимаю. — Как какой? Не строй из себя глупого. Покажи по-хорошему. — Объясни мне о каком рисунке ты говоришь, псих! — Я не пойму, ты действительно такой или просто строишь из себя такого. У тебя на теле должен быть такой же рисунок, как и у меня. Покажи. — потребовал Бэкхён. — Ладно. Минсок принялся расстёгивать на себе рубашку. Когда три верхние пуговицы уже были позади, он заметил удивление на лицо Бэкхёна, и дышать стало труднее в несколько раз. — Не беспокойся, милашка, я знаю, что ты по мальчикам. — улыбнулся Бён. Расстегнув последнюю пуговицу, Бэкхён повалил старшего на кровать. У Минсока сразу же дыхание перехватило. — Отстань от меня, Бэкхён! — А то что? Я же предупреждал, что волен просить всё, что хочу. Голубоволосого всё это ужасно раздражало, но страх был сильней. — Что от меня требуется? — А ты ещё не понял? Здесь же всё очевидно. Но как я вижу, ты не способен на это сейчас. Но на одно точно сгодишься. Уменьшив расстояние между лицами, Бэкхён невесомо своими губами касается губ напротив. Неожиданно отстраняется и начинает гладить Минсока по щеке, затем одной рукой зарывается в его голубые волосы, закручивая пряди. — Ты такой красивый, такой необычный. А знаешь, я ведь с самого дня, когда ты появился в интернате, с тех самых твоих пятнадцати лет был влюблён в тебя. Всё это время, но боялся сказать тебе. Боялся твоей реакции. А вдруг отвергнешь? Я бы не выдержал. Дружить с тобой было выгоднее. — улыбнулся Бэкхён, но лицо вовсе не выражало радость, — Знаешь, как я радовался, когда ты засматривался на меня как-то по-другому? Это была, в какой-то степени, маленькая победа. — Господи… Да тебе лечиться надо. — еле слышно пробормотал себе под нос парень, не найдя в себе силы оторвать взгляд от лица напротив. — Думай, как хочешь. В тот день… В тот самый день, кода твой брат… Думаю, ты понял, я пытался быть с тобой рядом. Я всё время был с тобой рядом. Но ты этого не замечал. Видимо, твоя память решила оставить в прошлом некоторые моменты, связанные с ним. Ладно, время не для этого. — Бо-же мо-ой. — всё, что смог произнести Минсок. Бэкхён вновь касается губ Минсока, срывает с них лёгкий вдох. Он не спешит, но вскоре начинает целовать увереннее. Минсок почти перестаёт дышать, отдаваясь Бэкхёну полностью. Младший же вторгается в рот Минсока, углубляет поцелуй, в конечном итоге вызывая у того табун мурашек. Так это и продолжается, пока Бэкхён не встаёт с кровати. Он подбирает рубашку Минсока, одевает её на старшего и застёгивает все пуговицы. Несомненно, Бэкхёну хотелось большего, намного большего. Но он по-настоящему любит своего голубоволосого мальчика, правда, поэтому и не может сделать ему больно. Тем более, в скором времени Минсок и сам захочет. А захочет он обязательно, без сомнений, стоит только подождать. — Минсок? — Что? — тихо произнёс Ким. — Ты потрясающий. Ещё увидимся. На этих словах Бэкхён уходит из комнаты, оставляя Минсока одного. «И что сейчас было?» — думает про себя Ким. На негнущихся ногах Минсок пытается встать и вскоре покидает это дурное место, направляясь к себе домой. На улице люди как всегда спешат, торопясь кто куда. Порывы лёгкого ветерка касаются открытых участков кожи парня. Переступив порог, Минсок первым делом переворачивает от злости весь дом. Он бесится, ломает некоторые вещи. И когда злость сменяется на тоску, Ким утыкается головой в подушку. Он не понимает почему так всё происходит, почему именно он. Почему не кто-то другой? За что судьба с ним так поступает и испытывает его? Не найдя ответов на свои вопросы, Ким неожиданно для себя проваливается в сон. Биологические часы не подвели Минсока, поэтому в нужное время он уже был на ногах без помощи будильника. Правда, вставать с любимой кровати было очень сложно, словно она не хотела выпускать из своих объятий; веки предательски закрывались, но работа есть работа. Поэтому, собрав все свои силы, Минсок встаёт и мелкими шажками бредёт в ванную. К слову, на душе у парня творился хаос. Прихорашиваясь, он начал обдумывать то, что произошло вчера. Если тот придурок действительно является его родной душой, то почему же он так себя ведёт? Ким даже слов подобрать не мог. Во всяком случае, какой бы ужас не происходил с ним, Минсок всегда выглядел привлекательно, действительно красиво. И этому он был благодарен, хоть единственный плюс в его гадкой жизни. Зайдя в офис, на Минсока сразу же обрушились крики Чанёля. — Минсок! Ты где пропадал? Я до тебя весь вечер, всю ночь дозвониться не мог! Что произошло? — Чанёль, не сейчас, хорошо? — вежливо попросил Ким. — Нет. Ты сейчас же всё мне расскажешь, либо я… — Либо ты что? Господи, да вы все у меня уже в глотке сидите. Я сказал не сейчас, значит, не сейчас! Поймав на себе удивлённые взгляды коллег, в том числе и Чанёля, Ким понял, что пора заткнуться. По правде говоря, никто не видел Минсока в таком состоянии, ведь он всегда был одним из приветливых и добродушных. — Хорошо. — еле слышно произнёс Пак и оставил Минсока одного. Рабочий день на удивление прошёл быстро. Никаких проблем и происшествий. Минсок был действительно рад, ведь лишняя головная боль никому не нужна, тем более ему. О случившемся Ким решил не рассказывать другу. Он представил всё завуалированно, не рассказав о тех моментах, которые его по-настоящему беспокоили. То, что произошло с ним, казалось ему унизительным, постыдным, а жалость Минсок терпеть не мог. После всех этих лицемерных «мне жаль», «не думала, что так выйдет», «жаль, твой брат был таким хорошеньким», Ким больше не мог терпеть проявлений жалости. Следующую неделю Минсока никто и ничто не беспокоило. Он уже вздохнул полной грудью, всё шло своим чередом. Ким спокойно занимался своими делами, будто что-то свыше решило, что он точно нуждается в отдыхе. И единственное, что не давало Минсоку покоя, так это фраза «ещё увидимся», брошенная Бэкхёном. Вот из-за чего по-настоящему бросало в холод. Прошла ещё почти одна неделя. Минсок спокойно возвращался домой после посиделок в баре, но уже в другом. В тот он больше и ногой не ступит. Ветерок игрался с голубыми волосами Минсока, развевая их. Ким шёл домой подвыпившим. Ну, а что, завтра воскресенье. Заслуженный выходной. Минсок невольно вспоминает о происходящем в баре. Вот он сидит с Чанёлем, потягивая рюмочку. Затем что-то произошло и его позвали танцевать. В любом случае он бы отказался, но алкоголь ударил в голову, а с другой стороны и Чанёль, приговаривающий «Ну Минсок-а, выйди. Тебе надо расслабиться». А дальше было, что было. Во время танца на Минсока снизошла тревога. Опять то же ощущение, что его спину сверлит чей-то взгляд, но непонимание откуда он исходит, сводит с ума ещё больше. Присвистывая самому себе, чтобы совсем скучно не было, парень приближается к своему дому. Внезапно он чувствует, что его руки скрутили, а его самого потащили в сторону домов. «Пискнешь — убью» — прошептал незнакомец. А дальше у Минсока всё в тумане. Когда голубоволосый проснулся, он сразу же обнаружил, что голова раскалывается, а встать он вряд ли сможет. Он начал осматриваться, место казалось ему совершенно незнакомым, что сразу начало навевать панику. — О, проснулся! — Отпусти меня! Бэкхён… ЧТО?! — С собственной персоной. Давно не виделись, мороженка. — проговорил младший, подходя к Киму. — Нет! Не подходи ко мне, уйди. Я не хочу тебя видеть. — А я хочу, — всё ближе подходил Бэкхён, — Давай поговорим. Я соскучился. — Что ты собираешься делать? Хочешь сделать мне больно? Хорошо — делай. Только этим ты ничего не добьёшься. Я только стану ненавидеть тебя. Поддавшись вперёд, Бэкхён затыкает Минсока и целует. От него пахнет чем-то сладким, что-то вроде шоколада, отчего целовать хочется всё больше и больше, не останавливаясь. Неожиданно для самого себя, Минсок углубляет поцелуй. Он хочет сделать Бэкхёну больно, так же, как и тот поступил с ним. Хочет, чтобы младший перенёс всё на себе, чтобы ощутил боль от своих собственных действий. Но Бэкхён и так всё знает, чувствует и пытается справиться уже долгое время. Когда Бэкхён попытался повалить Минсока, как в тот раз, старший уклонился, и вместо него упал сам Бэкхён. Сила оказалась на стороне Минсока. Он ударил младшего прямо в живот и скулу, из-за чего тот сразу зашипел от боли и успокоился на некоторое время. За то время, пока Бэкхён беспомощно лежал, Ким начал пытаться выйти из этого помещения как можно быстрее, но ничего не получалось. Дверь была заперта. — Минсок, стой! Выслушай меня, пожалуйста, прошу! — едва проговорил Бэкхён. — Что? Что ты мне ещё скажешь? Ну давай, начинай. Только я думаю, сказать тебе нечего. Ты заставил меня опасаться ходить по улицам. Из-за тебя я стал более нервным. Что тебе ещё от меня надо? — высказал голубоволосый, всхлипывая. — Присядь, пожалуйста, и выслушай, Минсок. Решив, что терять уже нечего, Ким подходит и садится рядом, рассматривая младшего и ожидая начало рассказа. — Минсок, после той ночи я хотел поговорить с тобой, но подумал, что ты отвергнешь меня. Я правда не знал, что придумать. А сегодня я услышал, что ты будешь в том баре. И я решил, что должен там быть. — Да? Да неужели? И ты не придумал ничего лучше, чем похитить меня? Ты вообще нормальный? — Я не хотел тебе говорить, не хотел делать больно. Но, видимо, придётся. С того момента интерес Минсока усилился, он стал слушать внимательнее. — Помнишь нашу встречу в том парке? На тот момент я не видел тебя уже продолжительное время, но моя любовь к тебе не утихла, я всё ещё знал многое о тебе. После смерти твоего брата мы вообще редко виделись, — отвёл взгляд Бэкхён, — Виной тому то, что ты просто не вспомнил меня, хах. Ты пролежал в больнице некоторое время, я был рядом с тобой каждый день, помогал встать на ноги. А в один момент ты меня просто не вспомнил. Меня одного. — Почему я должен верить тебе? Ким уже начал плакать, ему хотелось непременно отгородиться от всего этого. Воспоминания о брате слишком трагичны для него. — Минсок, мы жили с тобой и твоим братом в одном интернате, мы были лучшими друзьями. Поэтому, увидев тебя в парке, я хотел подойти, но не мог точно понять — ты ли это. Ты выглядел как-то необычно. Тогда я хотел объясниться, но ты оставил меня. Я решил, что судьба пытается связать нас. Тем более, придя домой, я обнаружил у себя этот рисунок. Обратив на голубоволосого умоляющий взгляд, Бэкхён начинает расстёгивать пуговицы на рубашке. Минсок хочет сбежать куда глаза глядят, туда, где нет таких проблем. Вместо этого он осторожно дотрагивается до живота младшего, на котором красуется такой же рисунок, как и у него самого. Ахнув от неожиданности, с лица Минсока начинают падать слёзы, создавая собой еле видимую дорожку на щеках. — А что было дальше? — Я оставил сообщение с незнакомого номера на твой телефон. Тогда я сидел неподалёку от той крыши и вдруг заметил твоего брата, что показалось мне довольно странным, — сухость во рту одолевала Бэкхёна, но он продолжал говорить, — Я сразу написал тебе. Сначала я сам подбежал к Донёну, но он меня не слушал, затем прибежал ты. На этом моменте сам Бэкхён не выдержал, глаза начали наполняться слезами. — Знаешь, Минсок, я думал, что ничего не произойдёт. Я верил, что мы вернёмся обратно втроём. Но… Дальше так, как ты знаешь. Не сумев сдержать себя, Минсок приближается к Бэкхёну, обнимает его настолько крепко, насколько может. У голубоволосого истерика начинается, которую он не в силах остановить. Рисунок на его грудной клетке начинает болеть, как никогда раньше. Минсок кричит, кричит действительно громко. А Бэкхён сделать ничего не может, он лишь берёт телефон в руки и звонит куда нужно. Повернув голову, Бэкхён обнаруживает Минсока без сознания. — Ему нужен отдых. Слишком много потрясений потерпел молодой человек. Но сейчас состояние стабилизируется. Он у вас крепкий, не сомневайтесь, всё будет хорошо, — объясняла Бэкхёну врач. — Минсок? Посмотрите, он открыл глаза! Пролежав в больнице два дня без сознания, Минсока наконец-то отправляют домой. За всё то время он всё вспомнил. То, как Бэкхён заботился о нём, как всегда оказывал поддержку и был рядом. Вспомнил, как неожиданно поймал себя на мысли о симпатии к нему, но всегда отгонял её, ведь это неправильно. Воспоминания приходили внезапно, заставляя Минсока глотать слёзы. Бэкхён всегда был с ним в трудные моменты. И сейчас Бэкхён снова при нём. — Знаешь, я не хочу больше ничего от тебя скрывать. Поэтому я должен тебе кое в чём признаться. — Что? — спрашивает Минсок, прогуливаясь с Бэкхёном. — Ты только не пугайся, ладно? После смерти твоего брата я обращал на себя намного меньше внимания. Просто как-то забыл о себе. А как-то раз выяснилось, что у меня нестабильная психика. Всё не так серьёзно, но приходится иногда пить таблетки. Конечно, Минсок удивился, но он ни в коем случае не осуждал уже своего парня, тем более тот был честен с ним. — Я понимаю. Всё будет хорошо с тобой, с нами. — Минсок останавливается и обнимает Бэкхёна крепко-крепко. — Я люблю тебя, Минсоки. — А я тебя, Бэкхённи. Придя домой, Минсок раскладывает продукты перед собой и начинает готовить. В этом ему вызывается помочь Бэкхён, ничего не знающий в кулинарии, но желающий помочь своему любимому человеку. Когда все приготовления были сделаны, а еда вскоре съедена, Бэкхён направился в сторону ванной. Минсок опешил, ведь это он должен был пойти первым. В конечном итоге, в его голове зародился прекрасный план. Зайдя в спальню, Минсок начал раздеваться, оставшись лишь в одних шортах. Он побрёл в ванную медленным шагом, подслушивая, что творится в комнате. Напрягая уши, Ким услышал редкие стоны, исходящие от Бэкхёна. Тогда его взору первый раз предстал полностью голый Бэкхён. Капельки воды скользили по его коже, падая вниз. Минсок закусил губу и улыбнулся, смотря на тело перед ним. Оно казалось таким привлекательным, что Ким еле сдержал себя, чтобы не накинуться. Сделав пару шагов вперёд, Ким ловит на себе удивлённый взгляд Бэкхёна. Тот начинает подходить к краю, не переставая смотреть на старшего. Осмелев, Минсок подходит всё ближе, касаясь плеч своего парня. Он скользит рукой вниз, останавливаясь на бёдрах и улыбается как-то странно. — Э-э-э, — пытается наладить ситуацию Бэкхён. Раз уж на то пошло… Во-первых, я люблю снизу, а во-вторых… А во-вторых! Врач сказал, что надо ещё подождать! — А мне он почему-то сказал, что всё в порядке. — начал заливаться смехом старший. — Ты хочешь сказать, что… — Да, я очень хочу, если ты не против. — Я? Конечно нет! Бэкхён касается шорт Кима и снимает их, откидывая куда-то в сторону. — Только давай не здесь. — просит младший. Внезапно оба парня слышат посторонние шаги, отчего сердце в пятки проваливается. — Минсок, я не мог до тебя дозвониться, поэтому… БЛЯТЬ? Ёп вашу… Я ничего не видел! — Чанёль, зайди, пожалуйста, в следующий раз и дверь закрыть не забудь. — снова заливается смехом Минсок, смотря на испуганного Бэкхёна. Закончив с водными процедурами, оба парня доходят до спальни, после чего Минсок наваливается на младшего всем телом. Сначала он целует младшего нежно, словно спрашивает разрешения, а затем переворачивает Бэкхёна на живот. Он вырисовывает узоры на его спине, скользит по рёбрам и ведёт всё ниже, в конечном итоге заставляя Бэкхёна извиваться и желать большего. В следующий момент Минсок начинает растягивать стонущего под собой младшего. Он старается сделать всё аккуратнее, причинить как можно меньше боли Бэкхёну. Ким целует плечи рыжеволосого, спускаясь всё ниже. Когда три пальца были введены, Бэкхён вскрикнул от боли и начал тяжело дышать. Вынув пальцы, Минсок удостоверился, что младший готов. Он начинает вводить медленно, давая младшему привыкнуть. Бэкхён теряется в ощущениях, когда Ким начинает поглаживать его соски, в то же время входит всё глубже. Минсок целует парня в шею настолько нежно, насколько это вообще возможно. Он прекрасно понимает, что это слабое место рыжеволосого. Ким наблюдает за каждым вздохом, реакцией Бэкхёна. Стоны заполнили комнату, и через некоторое время Бэкхён начинает вскрикивать ещё сильнее, когда член старшего в очередной раз касается того самого комка нервов. Минсок готов слушать это целую вечность. Ведь это он доводит Бэкхёна до такого, он является причиной таких сладких стонов. Минсок кончает внутри Бэкхёна, после чего младший не заставляет себя ждать и изливается, пачкая простынь. Так они и засыпают вместе в первый раз. Утро оба парня встречают вместе, но Минсок просыпается первым. Губами он невесомо касается макушки парня и смотрит на него влюблёнными глазами. Минсок понимает, что это лучший день в его жизни. И его он проведёт вместе с любимым человеком. Голубоволосый заходит на кухню, начинает готовить и оборачивается, когда слышит чужие шаги. Он видит Бэкхёна, который так сладко зевает, что от этого хочется снова лечь в кровать и завалиться спать. — Доброе утро. — улыбается Ким. — Доброе и самое лучшее. — улыбается в ответ Ким и обнимает сзади Минсока. Так они и проводят целый день вместе, не представляя, как жили до этого раньше друг без друга. Но ведь с этого момента у них полно времени, чтобы наслаждаться каждую минуту, проведённую вместе. И они ни за что не упустят этот шанс.