Верховная

На втором этажа Академии мисс Робишо за последнюю неделю участились крики. Особенно между Мэдисон и Зои. Они обе считали, что станут Верховными, собственно, это и являлось ключевым в их ссорах. —Ты тупая и глупая сука! – кричала Мэдисон, —Тебе никогда не стать Верховной! —А ты эгоистичное ходящее клише! – Зои махнула рукой и отправила подругу в другой угол комнаты. —Ну ты и сука... – сказала Монтгомери, поднявшись. Киноактриса взяла первое попавшееся в руки и кинула в Бенсон. Девушка успела пригнуться, и ваза разбилось о стену самым мелким стеклом. —Ты спятила... – на лице Зои читался испуг. —Не думала из-за кого, а? – взмах рукой и в испуганную девушку уже летит книга, —Во всём виновата ты! – следующее, что полетело – карандаши, а за ними и тетради, —С самого первого дня! Уворачиваясь от предметов, Бенсон спряталась за кровать. Она искренне не понимала, чем успела насолить своей соседке по комнате. Точнее, она предполагала чем, но была не права. Монтгомери бесило не то, что у неё есть конкурентка, а то, что она не понимала себя из-за этой конкурентки в последнее время. Зои такая чистая и невинная, а Мэдисон прогнившая от славы, наркоты и алкоголя сука. Изначально она просто презирала свою новую подругу, а потом в голову закралась мысль о том, что девушка лучше её. После чего пошел процесс полного отрицания, а затем принятия. Это и оказалось самым сложным. Мэдисон стала курить раза в два больше, пыталась игнорировать Зои и развивать свои способности. А однажды, рассматривая себя в зеркале, у неё появились сомнения о своей внешности и, естественно, она думала, что это из-за Бенсон. —Как только ты пришла, я начала думать, что мы подружимся, потому что ты была привлекательной, я бы даже сказала красивой, но теперь это одна из причин, по которым мы не сможем общаться как нормальные люди, – Монтгомери перестала кидаться вещами и села на свою кровать, странно улыбаясь. Зои вылезла из-под кровати, как обиженный котёнок, которого наказали за то, чего он не совершал. —Ты такая невинная, аж противно... – продолжала Мэдисон , —Ты курила травку хоть? Притворялась той, кем не была? Бенсон молчала, она просто не знала, что ответить на слова блондинки, у которой настроение менялось по щелчку пальца. —Ну и чего ты молчишь? Язык проглотила? – Монтгомери подошла к своей подруге почти вплотную, от чего та опешила и немного отошла, —Боишься? —Нет... – неуверенно ответила Зои, и в эту же секунду киноактриса утянула её в поцелуй. Такой нежный и аккуратный, будто это была вовсе не Мэдисон. Не та грубая и эгоистичная сука Мэдисон, а совершенно другой человек. Руки Бенсон пытались оттолкнуть от себя упорную девушку, но все попытки были напрасны, ведь Монтгомери намного сильнее её. Зои упала на кровать и посмотрела на Мэдисон снизу вверх, она казалось ей такой властной, что тело прекращало слушаться. —Ты будешь мне сопротивляться? —Нет... – это нет прозвучало ещё более неуверенно, чем предыдущее, но никого это не смутило. Вся одежда полетела в тёмный угол комнаты, поцелуи стали более страстными, а слова более грязными. Стон и румянец Бенсон стены этой академии запомнят надолго. —Скажи, сейчас тебе не всё равно, кто будет Верховной? – спросила Зои Мэдисон, лёжа на кровати. —Не всё равно... Я бы стала Верховной, чтобы заставлять тебя стонать и краснеть каждый вечер со мной, – ответила Монтгомери с пошлой улыбкой на губах.