Мир кружится

      Весь мир уже давно слился для меня в яркий хоровод аляпистых красок. Ничего красивого, ничего изящного, только выжигающее до основания сумасшествие. В конце концов, я смирился и подстроился. Иного и быть не могло.       Малышка, что скоро станет новым Десятым Боссом Вонголы, была странной. Про таких говорят, что она сама себе на уме. Со стороны казалось, что у нее нет никаких стремлений, отсутствуют ярко выраженные предпочтения, абсолютно ничего ее не интересует: ни учеба, ни спорт, ни социальная жизнь, даже популярное сейчас общение в соцсетях совершенно не увлекало ее. На первый взгляд безликий человек. Серый. Вот только мощное и чистое Пламя, основанное на воле и решимости, говорило за свою хозяйку. Савада Тсунаеши — одна из самых ярких людей, с которыми мне приходилось встречаться.       Вот только как достать эту жемчужину из ее раковины?       — Реборн, я горю.       — Это гиперрежим, никчемная Тсуна.       — Нет, я не про пламя. Я внутри горю.       — Тогда запомни, что ни в коем случае нельзя гаснуть и сгорать до тла.       — Мне больно.       — Это потому, что ты еще не знаешь для чего ты горишь. Успокойся, глупая Тсуна, и подожди. А я, как твой репетитор, постараюсь помочь.       Раздражимость — это одно из основных свойств всего живого. Ставку на него я сделал, чтобы наверняка. Уж слишком не подходила эта никчемная девчонка к должности, которую ей придется занять в будущем. Но как известно, если долго мучаться что-нибудь получится.       Тренировки Тсуны не были зверскими или же излишне жестокими, а вот издевки я в них вложил не скупясь. За свою жизнь я видел много куда более ужасных, но и вместе с тем более эффективных методик воспитания, вот только я не хотел даже случайно сломать это хрупкое существо, заставить ее потускнеть и выцвести. Поэтому я действовал ей на нервы, но не перегибал палку. Благо предыдущий опыт с главой семьи Каваллоне стал хорошим подспорьем для этого интересного эксперимента.       Тсуна была необычной. Родись она на пару столетий раньше ее бы назвали еретиком, а может быть даже сожгли на костре. Интересно, что с ней произойдет лет через десять в настоящем? Кто или что станет ее Фемидой? Нынешнее время ничуть не лучше прошлого, поэтому девчушке стоило бы поучиться аккуратности и осторожности. Вот только это совсем не ее.       — Глупая Тсуна, что ты тут делаешь?       — Прячусь, Реборн, и прячу.       — Это плохо у тебя получается.       — Я прячу не от тебя.       — Уж это я заметил, Глупая Тсуна. Вот только простого факта, что прятаться и прятать ты совсем не умеешь, это не отменяет.       — И что мне делать? Ты уже подготовил новые издевательства? Ой, прости, я хотела сказать тренировки, — совсем неубедительно извинилась мелкая нахалка.       — Мелкая ты для того, чтобы хорошо что-то делать. Ищи тех, кто сможет сделать это лучше тебя. Ты ведь Небо, а не Туман, глупая ученица.       Тсуна была доброй девочкой, поэтому она, не задумываясь, приняла в свою семью побитый жизнью Ураган, неудовлетворенный доступным минимумом возможностей Дождь, нуждающуюся в доме и семье Грозу. Солнце, Облако и Туман она не выбирала, но приняла, потому что по-другому не смогла.       С Сасагавой Рехеем у малышки были свои секреты только на двоих и свой собственный договор оформленный на таких эфемерных понятиях как честь и дружба. Мне это не нравилось, но и вмешиваться я был не намерен.       Хибари Кея был облаком и этим все сказано. Он всегда был рядом. Где-то на периферии, но рядом. Тсуна не замечала этого очевидного факта, а Хибари не намеревался сокращать дистанцию. За их метаниями было забавно наблюдать. Забавные дети.       Рокудо Мукуро был взрывоопасной величиной. Фактором, который мог все разрушить и все поставить на свои места. После установления связи хранителя с ним Тсуна сияла…       — Реборн, я до сих пор горю. И если раньше мне хотелось потушить этот душевный пожар, то сейчас мне хочется раздуть его, чтобы защитить всех, кто стоит за мной.       — Глупая ученица, они не за тобой встали, а рядом с тобой. Ты сама определила им это место пусть только и из-за подсказок интуиции.       — Но… Я не хочу, чтобы они пострадали из-за меня!       — Люди всегда страдают из-за того, что сами для себя определили самым важным. Так они начинают ценить это больше. У каждого человека есть мечта, которую можно исполнить за неделю, вот только большинство делают из нее мечту всей своей жизни. Как думаешь почему?       — Потому что мы люди.       — Не разрушай их мечты из-за своего эгоизма.       Тсунаеши Савада была странной. В первую очередь из-за того, что в ней сочеталось несочетаемое. В ней не было ничего интересного и путного — пустоголовая пигалица. Она была необыкновенно мудра, не как проживший сотни лет и повидавший много старец, а как человек со стальными принципами. Что самое главное правильными и полезными принципами. Душевных противоречий у нее было не занимать. Но чтобы это понять мне сначала пришлось смириться с удивительным фактом — подростки называли Тсуну «никчемной», шпыняли и дразнили всякий раз, потому что ей отчаянно завидовали. Ведь в этой маленькой девочке остальные дети видели то, что взрослые не замечали.       Мне никогда не понять этих людей — что Дино, что Тсуну. Достигнув так многого, овладев своим телом чуть ли не до последнего мускула, они продолжают строить из себя не пойми что. И в кого это у них только? Совершенно непонятно.       — Не понимаю как такое возможно! Я тренирую тебя уже больше года, и даже есть определенный прогресс в твоих скудных способностях, но от этого ты не перестаешь быть… Никчемностью!       — Ну спасибо, Реборн. Только ты можешь похвалить так, чтобы человек почувствовал себя смешанным с грязью, — с доброй и ничуть не обиженной улыбкой произнесла Тсуна. — Знаешь. Как-то я подслушала разговор отца с его приятелем. Они были уже изрядно веселы, а речи их громки. Хи-хи… Они спорили о том, какой должна быть идеальная жена. Тогда я даже почувствовала облегчение, ведь отец искренне считает маму лучшей женщиной для этой роли. Его же приятель все говорил о роковой красотке. Я потом видела его жену, она забирала его домой. Действительно, шикарная дамочка. И что тогда, во время того пьяного разговора, что сейчас, много лет спустя, я не совсем понимаю как можно так бескомпромиссно поделить женщин на типы? Я считаю, что быть женщиной это по определению значит быть разной. А вот насколько разной каждая решает для себя. Поэтому я сейчас в спортивных штанах валяюсь на изрядно утоптанном полигоне под твоим уничтожительным взглядом и получаю от этого даже какое-то мазохистское удовольствие, а через два часа я при полном параде и со скепсисом, смешанным с превосходством, буду смотреть на очередного недо-друга недо-врага Вонголы, что решился на личную встречу с будущим боссом, и от этого тоже получу свою долю захватывающих эмоций. А вечером я хочу помочь маме с приготовлением сладостей, поиграть с детьми, уложить их спать и, наверное, сесть за изучение итальянского.       — Глупая ученица, ты же ненавидишь учиться. Снова же придется силой заставлять тебя садиться за уроки!       — Конечно. Лень — это изюминка моего чудесного характера.       — Которая своими морщинками явно заменила тебе извилина мозга. Еще пять кругов!       Каждый человек знает, что дети постоянно растут и в один момент все же становятся взрослыми. Все знают об этом. Знал об этом и я, вот только увидев однажды утром за завтраком вместо мелкой угловатой девчонки притягательную девушку, будто получил удар под дых. Это было слишком неожиданно. Впрочем, еще более неожиданно было понять, что когда-то Никчемная Тсуна, теперь полноправная Дечимо Вонгола. Она больше не нуждалась в постоянных тычках и указах, она была способна сделать все сама. Я воспитал отличного Босса. Свою лучшую ученицу.       Вот только почему от мысли, что мое наставничество больше не требуется, становиться так горько? Скорее всего кофе в резиденции Вонголы стало совсем дерьмовым, а это значит, что пора уходить. Именно из-за дрянного кофе. Только поэтому.       Покинув Вонголу, я наконец-то смог снова браться за одиночные миссии соответствующего мне уровня. Это было захватывающе, очень опасно, интересно и бессмысленно.       Почему-то я чувствовал, что совершил необдуманный поступок, когда ушел из Вонголы, оставив свою ученицу на растерзание старым стервятникам. Сердце непривычно ныло и болело. Но я всегда занимался самообманом и в этом случае решил не отступать от традиции. Это было удобно. Тем более что я не собирался оставлять свою ученицу совсем без присмотра. Я всегда держал руку на пульсе. Вот только иногда это до безумия бесило. Что это за слух о свиданиях Тсуны с Занзасом?       Время все лечит и сглаживает. Однако моему растущему после снятия проклятия организму это было неведомо. Помниться я жестоко насмехался над своими фонтанирующими гормонами глупыми учениками, что ж теперь не смеюсь, а вот у них такой шанс появился. Вернее, мог бы появиться, если бы я не залег на дно с полгода назад.       — Реборн, а ты похорошел.       — Тебя, Лар, последствия снятия проклятия тоже стороной не обошли. Только вот вид у тебя больно… затраханный.       — И чего это ты так мерзко ухмыляешься, Кора! У тебя-то на лицо явный недотрах!       — Заткнись, придурок. Когда уже Верде скажет, что можно расходиться? Год с момента снятия проклятия прошел, а я все никак не могу избавиться от возможности лицезреть ваши рожи.       — Хочешь избавиться от нашей компании сразу, как подвернется возможность? Так же как и от своей ученицы через пару недель после снятия проклятия?       — Ррр… Заткнись, солдафон!       — А то что? Кор… — всего лишь в нескольких миллиметрах над головой Колонелло просвистело три пули.       — Не громить мой дом! Тут лаборатория защищена не так хорошо, как в предыдущем, — наконец-то, в дверном проеме появился Верде. — Реборн, Колонелло, я понимаю, что у вас сейчас второй пубертатный период, но постарайтесь успокоиться. Вон, берите пример с Фонга.       — О, чего я точно не хочу, так это брать пример с Фонга.       — Солидарен. Кора!       — Что с анализами, Верде? — только неодобрительно посмотрев на давних друзей-соперников, спросил китаец о цели визита в дом ученого всех членов аркобалено.       — Все прекрасно! Чисто с биологической точки зрения мы сейчас на уровне четырнадцати-пятнадцатилетних подростков. И наши организмы сейчас активно перестраиваются, — на этих словах ученый неодобрительно покосился на Лар с Колонелло. Это не было осуждение или какие-нибудь глупые предрассудки, в конце концов, им всем уже давно хорошо за шестьдесят, но как ученый, в эксперименте которого вот-вот может внезапно появиться нестабильная переменная, он их не одобрял. Будто подождать не могли. — Кто хочет более подробно ознакомиться с результатами своих анализов, возьмите документы из этой стопки, и проваливайте уже скорей. И так три дня тут ошиваетесь. А точно, чуть не забыл. Скалл, со мной в лабораторию!       — Решил все же пустить Шестерку на опыты. Или он тебе в другом плане приглянулся?       — Не твоего ума дела, Реборн. Ты достал уже всех за эти дни.       И снова жизнь пошла своим чередом. Картинки менялись, краски путались и только оранжевого цвета в моей жизни все так же не хватало.       До меня дошел слух, что Тсуна все же встречается с какой-то мелкой сошкой из альянса. А вот и заказ на эту сошку. Удачно!       Дино позвал на свадьбу. Как же быстро летит время! На церемонии этот ананасоголовый тип под иллюзиями облапал мою ученицу! Сломал ему пальцы на левой руке. Какая досада, что правая ему нужна для использования трезубца, когда он защищает своего Босса.       Получил предложение вступить в молодую семью, восставшую против Вонголы. Не смог стерпеть такой наглости. Позвал Фонга и Колонелло повеселиться. Ну вот уже и нет семьи.       Отгулял на свадьбе Верде. Он женился на Скалл. Да. Шестерка оказался бабой. Чуть не проронил скупую мужскую слезу от этой новости. Колонелло все еще думает, что Верде провел над нашей шестерке бесчеловечные опыты, а потом чтобы скрыть это, сделал такой странный ход. Высказался об этом он, конечно, в самый подходящий момент. Когда пастор спросил: «Есть ли причины почему не может состояться данный брак? Скажите об этом сейчас или замолчите навеки!» Этот ненормальный и высказался. За что был жестоко избит Шестеркой в бабском подвенечном платье.       Вечером все аркобалено собрались вместе и выпили. А потом еще выпили и еще. Мы с Колонелло чаще всего пили за упокой Шестерки. Хороший парнишка был. Как жаль, что его не стало.       Утром узнал, что я проиграл Фонгу в карты. Мы все проиграли Фонгу в карты. Даже Вайпер.       Пожалуй, я не удивлен, что так напился. А вот насколько должен был напиться Фонг, чтобы сесть играть в карты, я представить себе не могу.       За что хоть пил?       За то, тебя опередили с предложением Шестерке?!       Эмм… Кажется, я до сих пор не протрезвел.       Не знаю почему мой риторический вопрос так не понравился Фонгу. Но вот сейчас я стою с букетом цветов перед резиденцией Вонголы и отчаянно не хочу идти туда. Да что этому китайцу в голову взбрело? Почему я должен делать предложение своей ученице? Этой мелкой, глупой, наглой, плос…       Когда она спускалась по белой мраморной лестнице в холл, где я как дурак с букетом цветов стоял разинув рот, мое сердце пропустило удар. Встав на одно колено, при этом отбросив веник в сторону, я сделал ей предложение руки и сердца.       — Неужели, тебе надоело бегать от меня?       — Нет. Просто так я буду в полном праве спускать твоих ухажеров с этой лестницы.       — Хм. Тогда мне стоит согласиться, ведь они меня достали. Я ждала только одного мужчину. Дождалась наконец-то.       Поднявшись и крепко обняв Тсуну, я впился в ее губы, а потом поднял на руки и понес в ее комнату.       Откуда-то из-под лестницы донесся шепот Гокудеры:       — Босс, нам уже отменять план по поимке тупого аркобалено солнца?       Тсуна только слабо рукой отмахнулась, всем телом прижимаясь ко мне. А я решил убить этого мальчишку чуть позже. Не до него сейчас, мне нужно наказать ученицу за составлению очень глупого плана. Она уже давно поймала меня в свои сети.