У Пенни адские искорки в глазах.
Вся школа гадает, что же случилось с Паркер. Все помнят, что раньше она была слегка неуклюжей, застенчивой, в мешковатой одежде и с восторженным взглядом. Сейчас всё это пропало. Утром её привозит водитель, на ней дорогая одежда и чёрные очки, усмешка на губах и ехидство во взгляде. Нэд отошёл на второй план, больше не находя в Пенни того, что было раньше, а вот Мишель стала лучшей подругой. Везде вместе, всегда под руку. Стоит им зайти в кабинет, как все затихают, рассматривая их. Никто из парней раньше и не замечал, какая Паркер красивая: длинные волосы, подтянутое тело, большие глаза и острый ум. Половина парней теперь её ухажёры, вторая же сосредоточилась на Мишель. Но есть и те, кто совершенно этим недоволен, например, Флэш. Это же Паркер! Почему все они так смотрят на заучку-Паркер?! — Юджин, может, ты немного посторонишься, мне надо пройти, — Пенни хмыкает, с вызовом смотря ему в глаза. Раньше бы она и взгляда от пола не оторвала, сейчас в ней что-то поменялось. Неужели комплект одежды от «Prada» так влияет на людей? Или может дорогущие часы на запястье? Или золотое кольцо? — Кто твой папик, Паркер? — хмыкает Флэш, скрещивая руки и всё же отводя глаза, не выдерживая её взгляда. — То, что ты спишь со стариком, не делает тебя крутой. — А тебе завидно, что её старик богаче твоего, да, Юджин? — Мишель фыркает, толкая парня плечом и проходя к своей парте. — Если у тебя есть папик, не значит, что он есть у всех.У Пенни на дне глаз пляшут черти.
— А ты, смотрю, стала смелой, Паркер? — её прижимают к стенке в туалете, бесцеремонной хватая за бедро. — Так покажи свою смелость. — Смотри, — и со всей силы она бьёт парня головой о стену, даже не волнуясь о крови, пачкающей дешёвый кафель. — Ещё раз тронешь меня, и я так тебя приложу, что потом месяц не встанешь с кровати.У Пенни идеальные оценки и неуды за поведение.
— Снова ударила кого-то, Пенелопа? — директор хмурится, смотря на закатывающую глаза Паркер. — Это уже становится серьёзно. — У вас есть дочь? — спрашивает девочка, поднимая идеально ровную бровь. Директор кивает, готовясь слушать очередной однотипный рассказ про отцов и детей. — И что бы Вы сделали, если бы её в туалете трогали за всё неприличные места? Что бы Вы сделали, если бы узнали, что в учебном заведении это допускается? — Я бы упразднил это, — спокойно произносит директор, понимая, к чему она клонит. — Но у тебя нет доказательств, Пенелопа, Джордан пострадавший в этой ситуации, ты ему нос сломала. — Вы бы упразднили это, да? — она игнорирует последнюю фразу директора, нагло облокачиваясь на стол. — Я очень дорога одному человеку, который, при желании, закроет эту школу и отправит Джордана прямиком в тюрьму, а вас лишит должности. Ещё один подобный выпад в сторону хоть одной девочки в школе, и я ему всё расскажу. — Это была угроза, мисс Паркер? — директор не дурак, он прекрасно понимает, с кем и, главное, как знакома эта девочка, и что этот человек может сделать. — Это был факт, — Пенни улыбается, оголяя белые зубы, а затем встаёт со стула, выходя из кабинета. — До свидания.У Пенни нет коротких юбок, но она всё равно сексуальна.
Свободные джинсы, однотонные кофты и полное отсутствие макияжа, это то, что делает Паркер особенной. Большая часть девчонок носят декольте или обтягивающие топы, а Пенни это не нужно. У неё есть что-то внутри, что-то такое, от чего от неё нельзя глаз отвести. — Где ты купила эту куртку, Пенни? — пищит Джули, крася губы после урока физкультуры. Паркер только хмыкает. — От «Armani», — она жмёт плечами, надевая на палец кольцо, на которое так и смотрит Джули. — Что? Я туда часто хожу. Мне не нравится попросту тратить деньги. Ну, только если иногда. А там подешевле.У Пенни кривая усмешка на губах.
— Ты снова задержалась, — спокойно говорит Тони, разглядывая Пенни, что садится в его машину, закидывая рюкзак в багажник. — Что я тебе говорил про опоздания? — Прошу прощения, папочка, — с кривой усмешкой выдавливает из себя Паркер, корча рожицу Старку. — Меня задержала Бетти с расспросами. — Когда ты говоришь «папочка», — Тони пародирует тон голоса Пенни, от чего та хмыкает, отворачиваясь к окну, — я чувствую себя аморальным уродом. — Да брось, мы же даже не спим, — она смеётся, ложась ему на колени головой. — можешь засунуть свою мораль куда подальше. Мне и без неё хорошо. — Воу, куда делась моя малышка-Паркер? — смеётся Тони, проводя ладонью по её волосам, а Пенни замирает. И правда. Куда она делась? Где та девочка, что в пижаме носилась по городу, спасая людей? Где девочка, что зачитывалась Эдгаром По до пяти утра? Где девочка, что съедала сначала все зелёные скителз, выкидывая фиолетовые? Почему она больше не собирает лего? Почему не решает задачки по физике за Нэда? Почему она стала такой? Вскакивая с коленей Тони, она кидается к двери машины, распахивая её. Ноги заплетаются, а руки дрожат. Кем ты стала, Паркер? Проносится у неё в голове, от чего перед глазами встают слёзы. Кем она стала? Она ведь не такая, не такая же, верно? Пенни любила смотреть Звёздные войны, хроники Мстителей и заворачиваться в плед дяди Бена. Пенни устраивала вечера пиццы с Нэдом, болтала часами с Мэй и безумно восхищалась Тони Старком. Она его не целовала. У той Пенни в глазах было тепло, на губах — смущённая улыбка, а синяки были спрятаны под свитером из секенд-хенда. Она не знала, что такое Armani, никогда в жизни не пробовала еду в ресторанах с мишленовскими звёздами и не каталась на собственной лошади. И она точно не позволила бы себе лечь кому-то на колени. Осознание этого приходит так неожиданно, что Пенни замирает, не замечая толпу вокруг. Из глаз бегут слёзы, а сердце внутри ужасно колотится. — Ты чего? — Тони догоняет её, поворачивая к себе, но Паркер толкает его, стараясь вырваться. — Пенс, Пенс, успокойся! Успокойся, чёрт возьми! — Это Вы! Это всё Вы, мистер Старк! — и у Тони в сердце что-то рвётся от этого обращения. — Вы разрушили меня! Это ваших рук дело! — Пенни, объясни мне, что происходит? — он держит её двумя руками, но понимает, что долго так не простоит, она слишком сильная. — Я ничего не понял! — Я стала такой из-за вас! — она толкает Тони, отходя на пару шагов назад, будто боясь его. — Дорогие вещи, размашистостью, дерзость! Зачем Вы переделали меня?! — Пенелопа, успокойся, — Тони пытается вразумить её, делая шаг в её стороны, но Пенни с вскриком отшатывается назад, прикрываясь руками. — Ты неадекватна, Пенелопа. Сядь в машину, и мы всё решим. — Нет, — она мотает головой, отступая назад. — Мистер Старк, не прикасайтесь ко мне! Вы рушите всё, к чему прикасаетесь! Мстители распались! Ваши костюмы были взорваны! Пеппер ушла! Альтрон! Я не хочу в этот список! Я хочу быть Пенни Паркер из Куинса! Хочу ходить в школу и собирать лего, хочу зубрить ночами, хочу плакать в подушку из-за неразделенной любви к однокласснику. Я не хочу быть вашей девочкой! Я не хочу смотреть на вас! Я не хочу любить такого, как Вы! — Я знаю, Пенни, я знаю, — Тони медленно шагал в сторону Паркер, что стала оседать на землю, держась за голову. — Ты боишься. Я тоже. И ты права, я всё рушу, я такой человек. Мне в кой-то веке досталось нечто чистое и невинное, а я и тут всё загубил. Ты должна была меня спасти, но вместо этого ушла со мной на дно, — он присел перед Паркер на колени, совершенно не беспокоясь о дорогих брюках. Подняв её голову за подбородок, он поймал испуганный взгляд карих глаз, стараясь удержать его — Посмотри на меня, Пенс, посмотри. Ты не должна быть моей, понимаешь? Не обязана. И если ты не хочешь любить меня, то ты не должна. Просто помни, что я люблю тебя любую. И мне не важно пошло шутишь ли ты или краснеешь от любых намёков, носишь ты брендовую одежду или старые шмотки твоего дяди, программируешь ПЯТНИЦУ или чинишь компьютеры с помоек. Пенни, та Пенни, что спрятана внутри, вот кого я люблю, слышишь. Ты можешь не любить меня, можешь запретить мне тебя касаться, но, прошу, не оставляй меня одного, у меня больше никого не осталось. И я приложу все усилия, чтобы сохранить хотя бы тебя — сделаю хоть что-то хорошее. Пенни подняла взгляд, смотря Тони в глаза. И впервые она видела у него в глазах слёзы. Самые настоящие. Великий Тони Старк сейчас плакал, совершенно не обращая внимание на детей, окруживших их. Сейчас не до них. Какое значение вообще имеет хоть что-то в этом мире, когда на тебя смотрят эти большие карие глаза. О, Тони видел эти глаза даже во сне. Они тёплого кофейного оттенка, ближе к капучино, над правым зрачком крохотное чёрное пятнышко, а в том же месте над левым — зелёное. У центра они намного темнее, ближе к горькому шоколаду, а потом в эту тьму врываются молочные лучики, делая этот взгляд легче и воздушнее. — Не хочу любить тебя, — тихо шепчет Пенни, заставляя сердце Тони ёкнуть. Её тёплая ладонь опускается на его щёку, а затем, поддавшись порыву, она двигается вперёд, крепко обнимая Старка. — Не хочу, но не могу не любить. И Тони крепче обнимает её, прижимая к себе ближе, желая почувствовать под пальцами такое родное тепло, вдохнуть запах волос и духов, услышать сбившиеся дыхание над ухом. И так они и сидели. В дорогой одежде, прямо на земле, окружённые целой толпой детей с телефонами в руках, вытирая с щёк солёные слёзы и прижимаясь ближе друг к другу. Мужчина, что рушил всё, к чему прикасался. И девочка, которая не давала разрушиться ему самому.