Другая параллель

Мастерская оказалась большой круглой комнатой, где совсем не было окон. Зато на стене висели тысячи часов — от маленьких, еле заметных циферблатов до больших, будто снятых со старинного вокзала. Были здесь и часы с башенками, с фигурками кукол, с фонтанами и светильниками, с домиками для кукушки и даже огромные, с маятником и гирьками-шишечками. И тем не менее все это разнообразное тиканье, жужжание и позвякивание сливалось в один стройный и мелодичный гул. Посреди комнаты стоял большущий, занимавший чуть ли не половину пространства стол, нагруженный бумагами, линейками и карандашами. Вперемешку с этим кучами валялись маленькие, не больше наручных, часы, некоторые — со вскрытыми корпусами. А еще — горы мелких деталей и деталек: колесики, пружинки, зубчики и шестеренки — чего здесь только не было. Василиса, позабыв про неприятности, восхищенно оглядывалась. Ник разгреб ворох бумаг, извлекая на белый свет тяжелый хрустальный шар, размером не больше футбольного мяча. — Быстро оживи инерциоид, — порывисто произнес Фэш. — А ты давай садись сюда. — Он указал Василисе на потертое кресло, находящееся прямо перед шаром. Как видно, ему не терпелось поскорее избавиться от шпионки. Василиса повиновалась, молясь, чтобы перемещение произошло как можно скорее и, главное, безопасно. И вот после пары минут, Нику удалось сделать задуманное, хрустальный шар слегка засветился, мальчик что-то пробубнил себе под нос, так чтобы никто не смог его услышать. Инерциоид засверкал, ослепляя ребят. За дверью мастерской послышались тяжелые шаги. Это был отец Ника, Константин Лазарев, видимо, собрание уже закончилось. Надо было действовать незамедлительно. — Говори место назначения. — чуть ли не скороговоркой пробубнил Ник. — Что? — Василиса, отвлёкшаяся на шаги за дверью, совершенно не услышала мальчишку. — Где живёшь ты? Улица, дом, город, в конце концов! — Ник был немного на взводе. — Да скажи уже хоть что-то! Василиса не раздумывая назвала адрес Лёшки. И буквально через пару секунд растворилась, оставив после себя серебристую пыль, которую мальчишки попытались как можно скорее развеять, размахивая руками. В мастерскую зашёл отец Ника, и посмотрев на сына осуждающим взглядом, присел за своё рабочее место. — Что же вы наделали. — сказав это он повернулся к мальчикам спиной и принялся за свою работу.