***
Игараши как всегда прогуливалась по коридорам школы в полном одиночестве. Большая перемена раздражала тем, что длилась целый час. Заняться было нечем, а скуку девушка ненавидела. Ни рисовать, ни в телефоне сидеть не хотелось, поэтому красноволосая нацепила наушники и просто прогуливалась по зданию. Спокойствие этого дня могло нарушить лишь одно – встреча с противной сокомандницей. Пожалуй, больше прочих Кагами терпеть не могла Гото Нэо. Шатенка с оранжевыми глазами не была приятным собеседником. Более того, с ней не общались остальные первогодки в команде, хотя девушка всегда ходила в компании одной из второгодок. Даже Огава предпочитала не разговаривать с ней, что всегда удивляло окружающих. Раз уж она недолюбливала Гото, то полурусская могла выдохнуть с облегчением. Она не обозналась. Нэо – отвратительный человек, и этим всё сказано. — Какие люди, — хохотнула шатенка, мерзко ухмыльнувшись. Игараши резко остановилась. Красные глаза источали презрение и ненависть. Ну почему судьба всё время подбрасывает ей настолько отвратительных людей?! И так всегда... Когда девушка молчаливая и задумчивая, что свидетельствует о мирном настрое, почти каждый раз её настроение кардинально меняется на тихое или открытое бешенство, как только она встречает подобных знакомых. Самое удручающее то, что Гото состоит в баскетбольном клубе. Стычки с ней стали частью обыденности. Ей ещё повезло, что они не учатся в одном классе, иначе бы её просто прибили бы. Комацу, что не удивительно, тоже не переносила Нэо, так что той досталось бы от двух боевых девушек сразу. — Потихоньку выпихиваешь из команды игроков? — создавалось ощущение, что она специально выводит людей из себя. Кагами пыталась это проигнорировать, потому что знала, что случится, если она снова выйдет из себя. Красноволосая посмотрела сквозь раздражающую девушку, таким образом говоря о своей незаинтересованности в её словах. Гото удивилась необычному спокойствию со стороны буйной девчонки, но отступать не собиралась. Ей хотелось избавиться от балласта. Да, она видела в Игараши проблему. Красноглазая дьяволица никак себя не проявила на тренировках, однако это не помешало Хондо определить её в основу, а Ивасаки охотно согласилась с этим решением. Подслушавшая их Нэо не понимала, что такого они в ней увидели, и это бесило. Шатенка имела исключительный талант, а полурусская лишь высокий статус и сложный характер, но на неё обратили внимание, а на Гото нет. Высокомерная и наглая баскетболистка просто не хотела видеть в Кагами потенциал, который, как оказалось, есть. Это смогут подтвердить несколько людей, но не только Акаши и Аомине. Есть ещё три человека, кому известно больше, чем той же Игараши. Возможно, ещё двое догадываются. Что касается Гото, то она не представляла интереса. И причина вовсе не в характере. «Мне стоит думать головой, а не мышцами», — тихо хмыкнув, угрюмая девушка прошла мимо раздражителя, собираясь вернуться в класс. К несчастью, её планы пересекли нелицеприятные слова: — Хо-о-о? Нечего сказать? — изумлённо дёрнулись брови задиры. Гото рассмеялась... Громко и задорно, словно кто-то ляпнул какую-то глупость. Она всегда смеялась в таких случаях и зачастую не замечала, что глупой выглядела именно она. На подобную реакцию Кагами не особо обратила внимания, но, тем не менее, остановилась. Вот только неясно для чего. — Хотя Комацу и правда, как бельмо на глазу, вечно мешает и устраивает конфликты без причин... — Нэо продолжала нести какую-то околесицу, не понимая, как сильно заблуждается. Игараши крепко сжала кулаки в карманах и стиснула зубы. — Неудивительно, что ты попыталась хотя бы на время избавиться от неё. Если честно, это похвально. «Что?!» — красные глаза округлились от шока, а спина ещё больше сгорбилась. Кагами испытывала боль от этих гадких речей. Она не хотела всё это выслушивать. — Я бы тоже хотела от неё избавиться и... — Хотела избавиться? — вдруг раздался ироничный смешок со стороны до этого молчавшей бунтарки, что прервало поток грязи, изливаемой Гото. Она выпрямилась и встала вполоборота с явным вызовом смотря на Нэо, которая непонимающе проморгалась и нахмурилась. Шаг. Шатенка содрогнулась. Ещё один. Оранжевые глаза испуганно пялились на плотоядную ухмылочку, расплывшуюся на лице красноволосой дьяволицы. Последние три медленных шага, и Гото вжалась спиной в стену, прожигаемая жутким взором ярких глаз. Сейчас Игараши Кагами напоминала хищника, который загнал свою жертву в угол, чтобы медленно и мучительно убить. — Так что же мешает? — неожиданный вопрос выбил Нэо из колеи. — Возьми и избавься, если она так раздражает тебя, — зачинщица конфликта совсем притихла, мрачно смотря в пол. — Ой, прости... Ты ведь не можешь, — снисходительно усмехнулась полурусская. — Кишка тонка, — бросила напоследок она и, развернувшись, пошла своей дорогой. Лицо приобрело привычный хмурый вид; глаза выражали лишь скуку. Игараши не пыталась защищать Комацу, просто она не любила, когда люди рассуждали так высокопарно и уверенно, а потом ничего не предпринимали. Ей было плевать, потому что знала, что Гото умеет только трепаться, на деле же она просто жалкая трусиха. Поразительно, какой бывает красноглазая, когда нет посторонних глаз, вот только, как оказалось, они всё-таки были. И как ему удаётся оказаться в нужном месте и в нужное время? Акаши просто проходил мимо, когда услышал жестокие слова, сорвавшиеся с губ знакомой девушки, которая в последнее время не выходила у него их головы. Пока он слушал её, в голове всплывало слишком много вопросов. Увы, ответы на них он не мог найти, зато раз и навсегда убедился в абсолютной непредсказуемости Кагами. Немного злило, что он не мог так же легко её прочитать, как и других людей, окружающих его. В отличие от Аомине, который позволял чувствам управлять собой, Игараши отдавалась не только эмоциям, но и разуму. Вообще, Сейджуро считал её неугомонной идиоткой, не знающей приличия. Он также не видел в ней опасности, полагая, что всё это напускное и в действительности её слова пустой звук. До сих пор... Теперь же ему удалось взглянуть на неё с другой стороны. Кто бы подумал, что полурусская очень чуткий человек, способный заступиться за ту, кто ей не нравится. Акаши был поражён до глубины души. Он стоял и удивлённо смотрел на спину красноволосой, не веря в увиденное и услышанное. С каких пор какая-то там пацанка вызывает в нём столько противоречий? Она его бесит, но не уважать её он не мог... Она раздражающе громкая, но искренняя... Она до тошноты правильная и прямолинейная, но это достойно похвалы, ведь не каждый может быть таким... Минусы постепенно становились плюсами. Как же ей это удавалось? «Почему же ты так раздражаешь меня?» — парень хмыкнул и молча ушёл. Однако в его голове надолго засел этот вопрос. Интересно, как скоро он всё поймёт?***
Кагами, наверное, никогда не привыкнет ездить на лимузине. Обычно ей, конечно, приходилось ходит пешком, а сейчас её после школы забрал отец, чтобы успеть приготовиться к важной встрече. Впрочем, на этот глупый ужин девушка благополучно наплевала, потому что считала, что делать ей там нечего. Она всё равно не понимала, о чём говорят мужчины в идеально выглаженных костюмах. Игараши всегда молча сидела рядом с отцом и смотрела на какой-нибудь предмет в комнате, стараясь уйти в свои мысли. Получалось плохо, но ничего не поделаешь. Часто ей предлагали пообщаться в другой комнате со своими ровесниками, при этом каждый из богатых деятелей мерзко ухмылялся. Надеялись на выгодный брак, ведь ни для кого не было секретом, что Кеншин баловал свою дочку и прислушивался, если она говорила дело. Напрасные надежды. Кагами постоянно отказывала, предпочитая остаться рядом с родителем – так было безопаснее. Вот такая непростая жизнь у красноволосой. «Уж лучше бы на тренировку осталась. Этот вечер по-любому будет скучным и бесполезным. Только зря время потрачу...» — тяжёлый вздох, сорвавшийся с её губ, привлёк внимание мужчины, который сегодня был чересчур задумчивым. Его гранатовые глаза заметили недовольство на лице школьницы. Кеншин устало потёр переносицу. Он всё понимал. Дочка совершенно не заинтересована в его делах. Как следствие, встреча вызовет у неё раздражение. Главу семьи больше волновала реакция на ребёнка того человека. Как бы баскетболистка не устроила драку. — Послушай, Кагами... — Этот вопрос не требует отлагательств, его нужно решить сейчас, иначе потом могут возникнуть трудности. Не надо ничего объяснять, я всё понимаю, — отчеканила каждое слово полурусская. Сложно не выучить наизусть, ведь подобное она слышала уже не один раз. — Рад, что ты понимаешь, — растерянно улыбнулся красноволосый и замолчал, задумчиво уставившись в окно. Кагами окинула отца внимательным взглядом. Что-то явно было не так. Обычно бизнесмен не был так сильно погружён в мысли. Похоже, сегодняшний ужин будет не из приятных. «Видимо, надолго это не затянется», — тихо хмыкнула девушка и тоже отвернулась к окну. На сборы потратили они чуть меньше часа и уже к восьми подъехали на машине отца к большому двухэтажному дому. Кеншин нахмурился, увидев припаркованный чёрный Nissan. Эта машина показалась ему знакомой. Заглушив двигатель, мужчина забрал ключи и вылез из своего автомобиля. Дверь со стороны водительского места хлопнула чуть громче, чем обычно. Кагами заподозрила неладное и неспешно вышла на улицу. Она сложила пальцы в замок и вытянула руки вверх, чтобы немного потянуть затёкшие мышцы. Только после этой процедуры баскетболистка захлопнула дверь серебристого Lexus`a. Эта моделька явно подороже Nissan`a, который Кеншин по-прежнему сверлил хмурым взглядом. — Что-то не так? — спросила девушка, рассматривая чёрную машину. Почему-то даже ей она показалась смутно знакомой. — Нет, не бери в голову, — отмахнулся бизнесмен и направился к двери, ведущей в дом. «Дежавю? Да нет, быть этого не может. Я слишком мнительная», — успокаивала себя Кагами, следуя за отцом. — Ты не надела галстук? — спросил глава семьи, чуть нахмурив густые брови. Они остановились на широком каменном крыльце. — Я посчитала, что лучше застегнуть все пуговицы, чем потом постоянно поправлять удавку, — буркнули ему в ответ. Ну не могла же она признаться, что просто не умеет завязывать настоящий галстук, а слуг нафиг послала. Просить у кого-либо помощи не в стиле Кагами. Гордая и неуступчивая девушка, как ни крути. Кеншин лишь вздохнул. Не было смысла читать нотации ей – ничем хорошим это не закончится. Мужчина молча нажал на звонок пару раз и стал дожидаться ответа. Открыли им почти сразу. — Добро пожаловать, госпо... — Комацу застыла на пороге, с изумлением смотря в не менее удивлённые красные глаза одноклассницы. — ...дин Игараши. «Предчувствие меня не обмануло... — подумала полурусская и отвела неприязненный взгляд в сторону после того, как увидела за спиной Рин главный объект своей ненависти. — Что здесь делает этот придурок?!» — руки оказались в карманах, и осанка испортилась. Она расстроена и зла. Ожидаемая реакция, ведь сейчас её сверлил убийственным взглядом Акаши. Этот вечер грозится превратиться в резню. Столкнулись два грозных врага. Странно, что ещё гром не прогремел, как знаменование чего-то страшного. Игараши Кеншин и Акаши Масаоми встретились взглядами. «Я должен был догадаться, что всё это неспроста. Чёртов Иошиэки!» — красноволосый более явно выказывал свой враждебный настрой, нежели второй мужчина. Слишком много плохих воспоминаний, чтобы просто смириться с его присутствием. «Мне стоило догадаться обо всём с самого начала. Этот прохвост уж точно не упустил бы шанса собрать нас вместе», — хмыкнул Масаоми. Подростки стояли и молча смотрели, как два злющих "хищника" пытаются испепелить друг друга взглядом. Проблемное трио быстро забыли о своём недовольстве и начали ощущать себя неловко рядом с двумя самыми богатыми людьми Японии. Сейджуро и Кагами поняли, что выглядят примерно так, когда пытаются поругаться. Обоим стало немного стыдно за своё глупое поведение. Парень впредь постарается вести себя сдержаннее, это уж точно. Что касается самой главной злюки, то здесь всё сложно. Вряд ли она станет кого-то терпеть, но прямо сейчас будет вести себя тихо – ни к чему создавать себе лишние проблемы. «Теперь понятно, в кого у Игараши такой дикий взгляд. Жуть какая...» — Комацу совсем растерялась. Она тут вообще лишняя. Именно в этот напряжённый момент Сейджуро и Кагами выглядели совершенно по-другому. Ладно Акаши, но Игараши было не узнать: расправленные плечи, ровная спина и спокойный вид. Будто не она недавно размахивала кулаками направо и налево и прожигала всех злым взглядом. Куда делась привычная аура ненависти ко всему вокруг? Где же привычная грубость? Почему же она смолчала, увидев знакомые лица, от которых её тошнило? Слишком неестественно. Не только Рин это ошарашило. Сейджуро с плохо скрываемым недоумением смотрел на бунтарку. Ему казалось, что он что-то упускает. Если Кагами в этот миг настоящая, то получается, что его подозрения не оправданы. А её поведение в школе всего лишь обман? То есть всё это игра... Нет. Это же глупо! Человек, который играет, не должен заступаться за других. Стала бы она бить первой, будь это правдой? Ответ очевиден. Играющий провоцирует и натравливает. Ни то, ни другое за ней не было замечено. «Какая же ты на самом деле, Игараши Кагами?» — незаметная заинтригованная ухмылка парня была замечена. Синие глаза задумчиво прищурились. Рин всё больше и больше убеждалась в том, что эти двое... странные? Они недолюбливали друг друга, наверное, так же сильно, как и их отцы, но сидели за одним столом. Ещё один уникальный факт заключается в том, что, несмотря на свою неприязнь, Акаши отзывается о Кагами хорошо и даже дал один раз наставление, касающееся баскетбола. Во что же всё это выльется? — Я смотрю, все в сборе, — раздался насмешливый голос позади семейства Акаши, которые сразу же обернулись. Тёмно-синие глаза смотрели на присутствующих с несколько озорным огоньком, что не понравилось главам двух богатых семей. Баскетболисты совершенно не понимали в чём тут дело. Казалось, что взрослые были настроены враждебно. Однако ни Сейджуро, ни Рин не думали, что Кагами будет рассматривать Комацу Иошиэки с явным презрением. Обоих это сильно шокировало. Мужчина, словивший её взгляд, удивлённо приподнял брови. Подумать только, маленький щеночек всем своим видом будто угрожает грозному взрослому хищнику. Когда это у неё появилось столько смелости, чтобы вот так вести себя. Детишки по сравнению со своими родителями не выглядели опасно, но вот от неё исходила давящая аура. Младшая в роде Игараши пыталась заставить даже взрослого человека почувствовать себя неловко. Зачем ей это? Ответ прост: Иошиэки был повинен в странной зажатости Рин, когда они были в кабинете директора. При отце синеволосая не смела и рта открыть, словно боялась чего-то. Кто знает, что случилось бы, не подыграй Кагами ей тогда. В настоящее время полурусская чувствовала, что должна ясно выразить свои позицию и отношение к человеку, пристально смотрящего на неё. — Не ожидал, что ты согласишься привести свою дочку, Кеншин, — усмехнулся брюнет, глянув на напряжённого Игараши. — Она моя наследница. Дела семьи касаются её в первую очередь, — холодно отчеканил Кеншин. — Ха! — к разговору решил подключиться Масаоми. — Вот как, а те события семилетней давности уже не так важны, да? — Умолкни, Масаоми! — рыкнул в ответ красноволосый мужчина. Все замерли в шоке. Кто б подумал, что он так разозлится, что резко потеряет самообладание. Взрослые понимали, что происходит и о чём они говорят, а вот их дети были в ступоре. Семь лет назад... Конфликт Акаши с Игараши... Сегодняшняя встреча... Как всё это связано? Почему-то догадки упрямо не хотели появляться. Сейджуро покосился на ничего не понимающую Кагами и задумчиво прищурился. Отец сам не свой с тех пор, как до него дошёл слух о неожиданном появлении наследницы второй семьи в рейтинге. Постоянно нервно выхаживал в своём кабинете, бубня что-то про девушку, но парню так и не удалось ничего разобрать, да и не нужно это было. Теперь ещё вспомнился недавний визит Иошиэки, который снова и снова пытался заговорить с Масаоми об Игараши. В последнее время эти встречи стали настолько частыми, что Сейджуро заподозрил неладное. Много лишнего шума. И всё из-за буйной девчонки. Парень и сам не успел заметить, как начал наблюдать за пацанкой. Он не понимал, что в ней так сильно волнует отца, поэтому вознамерился самолично это выяснить. Пока прогресса не было, но ему казалось, что скоро что-то поменяется. «Всё это мне не нравится. Почему папа так завёлся? — Кагами нутром чувствовала, что от неё что-то скрывали. Судя по вытянутым лицам ровесников, те тоже не понимали в чём дело. Они постоянно бросали на неё короткие взгляды, словно пытаясь что-то прочитать в её красных глазах. Игараши внезапно ощутила какое-то гнетущее чувство. Чёрные зрачки сузились. Осознание резко ударило по голове. Краски вокруг начали смешиваться. — Причина этих странностей во мне! — осенило её. Голова мрачно опустилась, и глаза скрыла чёлка. — Верно... Хах, какая ирония, — Кагами начало казаться, что вокруг сгущается темнота. Она одна в пустоте, где слышны отголоски прошлого, в котором маленькая девочка расстроена, что её не берут играть. Та злость, что рождалась в ней при виде детей, радостно смеющихся без неё. Конечно, им не может быть дела до угрюмой и жадной девчонки, которая не приложила и капли усилий, чтобы её заметили. Не пожелала меняться, чтобы стать по-настоящему счастливой. Потом в памяти кинолентой пролетели последующие года, показывающие, как медленно, но верно, она черствела и всё больше и больше злилась на людей и на мир. С момента становления подростком в сердце поселилась ненависть, направленная на жизнь. Дни шли, а это омерзительное чувство всё крепчало, глубже цепляясь своими чёрными кривыми корнями за души, постепенно лишая всего, что препятствовало ему... — Человек, что так мечтал о всеобщем внимании, внезапно получил его... Тогда почему я не чувствую удовлетворения? Моё эго получило что хотело, но легче не стало... До боли смешно! Как самонадеянно с моей стороны желать признания, если я даже не пыталась приложить к этому усилия. Слишком ленива... Помешанная на обвинении всего и всех вокруг, но только не себя... Какая же я жалкая», — тьма самоунижения всё сгущалась. В один момент может пропасть возможность, позволяющая воспротивиться ей. После не будет точки возврата. Не будет спасения... — О-отец, — непонятно от чего дрогнувший голос заставил взрослых вздрогнуть и обратить внимание на Рин. Она не смотрела на родителя. Её глаза, едва ли скрывающие обеспокоенность, были прикованы к подозрительно тихой Кагами, которая не подавала признаков своего присутствия в комнате. Сейджуро мгновенно догадался, что синеволосая почувствовала что-то очень плохое. Каково же было его удивление, когда посмотрел на бунтарку, что сейчас выглядела беспомощным щенком, брошенным на улице. — Можно мы втроём пойдём ко мне в комнату? — уже более спокойно произнесла Комацу и выразительно посмотрела на высокого мужчину. Ровная спина и непоколебимый вид ей невообразимо шли – возможно, родись она среди богатых людей, стала бы благородной леди. Иошиэки был глубоко поражён, но не выказал этого. Он лишь молча кивнул, таким образом позволяя дочери сдвинуться с места и, схватив растерянную Кагами за руку, уйти наверх вместе с вице-капитаном мужской команды. Из виду они скрылись довольно быстро. Кеншин и Масаоми успокоились и вернули себе былое спокойствие. Естественно, первому не нравилось, что его дочь увели из его поля зрения. Впрочем, ей же лучше. В случае новой атаки Акаши она уже не услышит нежелательную для неё информацию. Он не позволит безумцу с нездоровыми взглядами на воспитание и обучение испортить жизнь его дорогого ребёнка. Прошлое не должно её касаться. И неважно, что оно частично с ней связано... — Что ж, прошу в гостиную. Нам есть о чём побеседовать, — усмехнулся Иошиэки и пошёл вперёд. Акаши и Игараши чуть нахмурили брови, переглянулись и всё же решились пойти следом за ним.***
Комацу влетела в средних размеров комнату, поспешно заталкивая туда уже возмущавшуюся Игараши. Толкнув её в сторону кровати так, что та чуть не упала, она беспардонно затащила никуда не торопящегося парня внутрь и громко захлопнула деверь, повернув ключ в замке. Акаши, стоящий поблизости, был очень недоволен спонтанными действиями девушки. — Комацу, что ты... — Неважно! — шикнула та, вытащив ключ. Она посмотрела на Кагами, которая села на её кровать, схватившись за голову, и обратила внимание на аловолосого. — На данный момент есть вещи поважнее твоего недовольства, — небрежно бросила она и приложила ладонь ко лбу, нервно закусив губу. Сейджуро бросил короткий взгляд через плечо. Подавленное состояние грубиянки, сильно сжимающей волосы руками, выглядело очень плачевно. — Что на тебя нашло? — спросил он, видя растерянность на лице Рин. — В смысле? — осуждающе глянула на него Комацу. — У нас тут как бы ЧП, — раздражённо заявила девушка, взъерошив волосы. Она понятия не имела, что делать в таких ситуациях. Акаши скептически изогнул бровь. — За моё самовольство отец меня точно прикончит! — тихо паниковала баскетболистка. — Это вряд ли, — равнодушно бросил вице-капитан, проведя пальцем по полке книжного шкафа. Его взгляд был как всегда спокоен и не выражал ничего, кроме холодного безразличия. Ему не нужно было видеть лицо, чтобы понять, что Комацу в шоке от его слов. Не свойственные парню слова сражали наповал. Раньше он не стал бы своеобразно утешать давнюю знакомую. В детстве их нельзя было назвать друзьями. Они были не более, чем простые собеседники. Только юноша почти не помнил их беседы, а вот Рин отлично помнила. До поступления в среднюю школу им часто приходилось пересекаться. Не то что бы Масаоми заставлял своего занятого сына общаться с борзой девчонкой, она и сама не горела желанием говорить с ним, но случалось мелкой Комацу заставать заносчивого мальчишку возле надгробья, на котором была прикреплена фотография красивой женщины. Только тогда они могли просто так заговорить, и это были довольно приятные беседы, после которых на душе оставалось непонятное спокойствие и желание встретиться вновь. Одно так и оставалось неясным... С чего бы девушке вспоминать об этом сейчас? Ей, напротив, хотелось вообще всё это забыть после одной неприятной истории. Однако как прошлое связано с настоящим? Непонятно. Поток мыслей прервал голос Акаши. — Что более важно... — на него посмотрели с немым вопросом. — Что ты собираешься делать теперь? — Ха? Да ничего, — пожала плечами Комацу. Воспоминания о мелком парне принесли за собой и другие неприятные картинки, так что она снова отбросила совесть. Рука, оглаживающая корешки книг, медленно остановилась на безымянной обложке. Сейджуро перевёл внимательный взгляд на баскетболистку, но руку от вещи не убрал. — Тогда зачем ты её сюда привела? — качнул головой в сторону неподвижной Игараши, которая словно застыла в одной позе и не слышала ничего. Рин вздрогнула. — Что за осуждающий тон? — нахмурилась. — Это ты типа так меня обвинить пытаешься? — Акаши закатил глаза. Девушки... Как же с ними сложно. «Вы придуриваетесь дурочками или таковыми и являетесь?» — Я ей больше ничем не обязана, — фыркнула Комацу и скрестила руки на груди, отвернувшись. Тонкие брови парня слегка дёрнулись вверх. Пальцы медленно сползли по пустому корешку и оставили книгу в покое. Сложно было понять, удивлён он или прикидывался, но кое-что оставалось неизменным: Сейджуро чувствовал, когда ему лгут, а это он не мог оставить без внимания. — Вот как... — эта фраза заставила девушку увидеть перед собой не надоедливого всезнайку, а жуткого главу семьи – Акаши Масаоми. Совсем недавно мужчина так же насмешливо произнёс два, казалось бы, обычных слова, но в них сосредотачивалось так много эмоций, из-за чего не поймёшь, что тот хотел этим все сказать. Вот и этот нахальный юнец проявил себя похоже. Было весомое различие. Баскетболист обычно скрывал истинные чувства. — То есть Игараши следовало позволить Гото говорить гадости за твоей спиной? — Что? — ошарашено прошептала Рин. Эта своеобразная дискуссия продолжилась, если бы Кагами не надоело их шушуканье. — Да хватит уже! — она правда пыталась игнорировать тихие переговоры, но не смогла. Акаши и Комацу изумлённо уставились на неё. — Задолбали шептаться! — злобно прорычала красноволосая и убрала руки от растрёпанной чёлки, свесив их с колен. Красные глаза печально уткнулись в пол. — Если есть что сказать, скажите мне это в лицо, — пробормотала она. — Я не настолько ранимая, чтобы от правды бросаться с моста. Так что я вся внимание. — О чём ты вообще? Мы говорили не об этом, — сказала Рин, растеряно смотря на ссутулившуюся одноклассницу. — Да? Значит, то, что ты сначала собиралась ей как-то помочь, а потом струсила, – совершенно не связанная с этим тема? — наигранно удивился Сейджуро, смотря на ту полку, где стояла безымянная книжка, которая привлекла его внимание слишком сильно. — Кх-х-х-х! — сжала кулак синеглазая. — Захлопнись, идиот! — наехала на парня она. Комацу и так испытывала дикий стыд, а этот упырь ещё и издевается. — Идиот? Разве это применимо в данном случае ко мне? — Сказала же, заткнись! — возмущённо воскликнула Комацу и ударила Акаши в живот. А вот это она зря... Даже Игараши содрогнулась, когда парень согнулся, а после убийственно глянул исподлобья на виновную в его боевой ране. Теперь уж точно не до шуток. Юноша медленно выпрямился, не сводя глаз с дочки военного. Та испуганно пискнула и попятилась назад. — Д-да ладно тебе, я же это не со зла, — нервно хихикнула девушка, отходя. Сейджуро молча преследовал её, отчего становилось ещё страшнее. Кагами наблюдала за этой с ценой с лёгким непониманием. Что странно, её нисколько происходящее не раздражало. Хотелось задорно рассмеяться. Такие мысли удивили полурусскую. Вот только усмешку ей сдержать всё-таки не удалось. Чтобы никто её не заметил, Игараши якобы раздражённо провела ладонью по лицу и уже с привычной хмурой гримасой смотрела на цирк. — И-Игараши, спаси меня! — взмолилась Рин, которая уже вжалась в стену под напором парня. Тонкая бровь нервно дёрнулась. — Пф! Вот ещё, — хмыкнула Кагами в ответ. — О, рожа снова нормальная, — буднично сообщила Комацу. — Ай! — взвизгнула она, схватившись за затылок. — Чёрт! Акаши, какого хрена?! — Может, твоя ограниченность не позволяет тебе выражаться культурно? — отозвался Сейджуро, давший ей затрещину. — Чё вякнул?! — Не знал, что ты ещё и глухая, — сказал Акаши с каменным лицом. Пока они громко выясняли отношения, Игараши тяжело вздохнула и поднялась. Она медленно подошла к ругающейся парочке. — Ах ты, га... — Прошу прощения, что прерываю вашу супер интеллектуальную беседу, но я бы хотела отлучиться в туалет, — обратить на себя внимание Кагами легко удалось. Два раздражителя замолчали и уставились на неё немигающим взглядом. От этого стало, мягко говоря, не по себе. Что будет? Начнут смеяться и издеваться? Похоже, эти глупые страхи никогда не исчезнут. Если, конечно, кто-нибудь больно не ударит, сказав: "Хватит придумывать всякую дурь. Раскрой глаза уже наконец!" Всё-то ей говорить надо. Странно, что ещё не пожелала, чтобы за неё думать начали. — Вниз по лестнице, направо и прямо по коридору, — чётко выговорила каждое слово Комацу и протянула ключ. Игараши неуверенно взяла холодный железный предмет и направилась к двери. — Только ключ не потеряй, — наигранно недовольно буркнула хозяйка комнаты. Раздался щелчок. Дверь открылась, но Кагами не сразу скрылась за ней. Она обернулась с обманчиво милой улыбочкой, отчего неприятные мурашки пробежались по коже Рин. — Специально утоплю в унитазе, — полурусская кинула язвительную фразочку и скрылась за дверью. — Неожиданно, — сказала синеволосая с выпученными от удивления глазами. — Перестань просто так задирать её, — хмыкнул Акаши, задумчиво смотря на дверь. Кто знает, о чём он думал. Скорее всего его не отпускало странное чувство. Как будто их троих обманывали всё это время. — Ты что, в рыцари записался? Вот только это не принцесса. Принцессы утончённые и милые натуры, ходящие в пышных платьях, — фыркнула Комацу. Создавалось ощущение, что она пыталась умничать. — А теперь вспомни Мулан, — серьёзно заявил парень и тяжело вздохнул. — Так вот какой ты её видишь, — монотонно произнесла Рин. Она подозревала кое-что, но не была до конца уверенной. Да и ещё неожиданно нахлынувшие воспоминания о младшей школе. Будто что-то пыталось ей сказать нечто важное. Однако причём здесь Игараши и прошлое, связанное с маленьким Акаши, потерявшего себя на пятом году обучения в младшей школе? — «Как всё это связано?» — Что? — его голос вдруг осип. Как необычно, что он так сильно растерялся. — Мне вот интересно... — усмехнулась Комацу. — ...в чём же она так провинилась, чтобы заслужить твоё внимание? Или же симпатию? — синие глаза внезапно похолодели. Что-то этот вечер выдаёт слишком много сюрпризов, которые Сейджуро не в состоянии переварить. Он молчал. Было просто нечего ответить. Парень и сам не понимал, почему заступился за Игараши снова...***
Справив биологическую нужду, Кагами отправилась в обратный путь. Честно, ей не хотелось возвращаться к очень "дружной" парочке, но выбирать не приходилось. В этот раз лучшим решением было остаться с ними, чем находиться в одной комнате с их противными отцами. К слову, девушке показалось, что Комацу Иошиэки специально всё так подстроил. Она уже давно знала, насколько сильно её папа ненавидел семью Акаши: он даже при виде Сейджуро неприязненно морщился. К тому же, исходя из увиденного на пороге дома, можно быть полностью уверенной, что мужчины были дружным трио в молодости, иначе бы никто не стал приходить сюда. Очень много вопросов крутилось в голове: что же между ними произошло? Как с их негласным противостоянием связаны дети? Зачем они привели своё чадо, зная, чем встреча может обернуться? Каковы их истинные мотивы? Ни для кого из взрослых не секрет, что подростки не особо жаловали друг друга, так что не было никакого смысла тащить их собой. Ещё больше ситуацию накаляло прошлое, о котором упоминал Масаоми. И вся эта кутерьма крутилась вокруг ничего не знающей Кагами. Кеншин никогда не рассказывал дочери о своём прошлом, связанным с бизнесом и с Японией в целом, а она и не спрашивала об этом. Однако даже после случившегося красноволосая не станет интересоваться, ведь знала, что внятно ей не ответят. Отец не объяснил нормально, почему стоит опасаться Акаши, следовательно бессмысленно пытаться узнать желаемое через него. Поначалу девушке казалось, что парень опасен влиянием, но, как оказалось, она независима ни от кого. Мысли всегда возвращались к тому, что между старшим поколением произошёл конфликт, а младшее вынуждено перенять его. Игараши не хотела ни с кем воевать. Слишком страшно и утомительно. Гораздо проще найти корень проблемы и уничтожить его. Нет, она не стремится сдружиться с Сейджуро. Её мотивы направлены на спокойное существование. Сколько бы ни отрицала, Кагами понимала, что парень значительно умнее её, что злило. Проигрывать войну совершенно не хотелось. Само слово "проигрыш" вызывало в ней бурю негатива, ведомого гневом. Незачем отрицать, что она просто завидовала вице-капитану. Круто быть красивым, умным и спокойным. Один недостаток – рост. Впрочем, это всяко лучше ничтожества, каким видела себя Игараши. Буйная, неусидчивая, легко унывающая и ленивая неумёха. Да, мечта исполнилась. Баскетболистка стала богатой, но на фоне успешного Акаши, которого хоть сейчас сажай на кресло директора кампании отца, выглядела слишком жалко. От этого и шли все их стычки. Зависть вынуждала бросаться на парня раз за разом. Кагами ничего не могла поделать с этим, ведь драки единственное, что она хорошо умела. Опять же... Неидеально. Поэтому ей приходилось теряться в себе в попытках найти свой уникальный талант. Если бы одни лишь размышления могли помочь, то вряд ли поиск был бы столь долгим. Надо прикладывать определённые усилия, чтобы узнать, чего ты стоишь. Увы, но полурусская не умела этого делать. Всегда чего-то не хватало. Пустые отговорки... «Хочу домой...» — усталый выдох сорвался с её губ, когда она проходила мимо гостиницы. Вдруг краем уха девушка услышала голоса. Природное любопытство почти не мешало Игараши контролировать себя, да и какая разница, о чём там говорят. Пока что это не её забота. Когда она собиралась уйти, раздался голос Иошиэки. Сказанное им заставило Кагами ошарашенно округлить глаза. — Давайте поговорим о замужестве, — довольно ухмыльнулся Комацу, видя смятение на лицах старых друзей. Кеншин с каменным лицом поднялся с места и решил походить по гостиной. Никто не возражал. Да и какая разница? У него дочь, так что брачный контракт из рук брюнета ему не грозит. — Брачный контракт, значит... — задумчиво проговорил Масаоми, искоса наблюдая за красноволосым. Игараши же делал вид, что не замечает немого вопроса в серых глазах нынешнего врага. Он медленно обходил шкафы и полки, полностью погрузившись в анализ интерьера. Естественно, было много подделок, в конце концов военные не столь богаты, как первые десять семей в топе самых богатых по всей Японии. — Да, — кивнул Иошиэки, сложив руки в замок и положив на них подбородок. — Как насчёт того, чтобы женить своего сына на Рин? — эти слова уже не так впечатляюще подействовали на строгого мужчину. Акаши не был удивлён такому предложению. Вполне ожидаемо. Правда была одна загвоздочка: он не собирался женить сына на девушке, не принадлежавшей знатному дому, к тому же не было никакой выгоды сотрудничать с армией и предоставлять ей привилегии. Затратно. Впрочем, Масаоми решил сделать вид, что всё ещё думает над предложением. Комацу уже праздновал победу. Неясно зачем, но он захотел позлить Кеншина, который оставался безучастным. — Ты ведь не имеешь ничего против, Кеншин? — на это красноглазый хмыкнул, остановившись перед шкафом, где в глубине стояли фотографии. Подслушивающая их Кагами по-тихому ушла, не веря собственным ушам. — Это не имеет ко мне никакого отношения, — ничто в его спокойном тоне не выдавало его настроения, из-за чего Иошиэки досадливо поморщился. Акаши помалкивал, насторожено смотря на широкую прямую спину Игараши. — Ну почему же? — Комацу был неугомонен. — Разве твоя любимая дочурка не была первой в очереди, кто должен был пойти под венец вместе с наследником Масаоми? — Кеншин как-то подозрительно долго молчал, а вот Акаши резко встал и гневно посмотрел на излишне болтливого военного. Что он себе позволяет?! Никто даже думать не смел о возможности такого союза. И когда раны прошлого затянулись, их так нагло вспороли сегодня. Стоило только Масаоми пожелать открыть рот, как он заметил, как Игараши неспешно опустил руки в карманы, смотря на большую фотографию, где была изображена улыбающаяся женщина с чудесными синими волосами. Мысленно мужчина отметил, что Рин очень похожа на неё. — Акико, — добродушно усмехнулся он и встал боком. — Славная женщина, — гранатовые глаза заметили, как мгновенно почернело лицо бывшего друга. — Жаль, что ей не удалось выиграть в суде... — Подонок! — рыкнул синеглазый и набросился на Кеншина, схватив того за грудки. — Иошиэки! — хотел вмешаться Акаши, но ему не позволили это сделать. — Да кому ты такой нужен, Иоши? — холодно произнёс красноволосый. — Обезумевший полудурок, что издевается над собственным ребёнком... Раньше ты был серьёзным и собранным, во что же ты превратился?! — Замолчи! — прошипел Комацу. — Ты не терял родных людей! Таро, элитного бойца, в подворотне зарезала какая-то безродная тварь! — кричал он. — Пока вы с Масаоми спокойненько попивали свой утренний кофе, я стоял перед его гробом! — резкий рывок, и брюнет врезался спиной в тот самый шкаф, с которого тут же упала та самая фотография. — Думаю, Таро не хотелось бы сейчас видеть тебя настолько жалким и слабым, — жестокие слова резали, словно маленькие, хорошо наточенные ножи. Ни шанса на защиту. Сказать военному больше нечего. — Кстати, можешь передать начальству, что твои переговоры с нами провалились. Мы не подпишем договор о сотрудничестве с армией, — на этом их встреча и закончилась. Кеншин и Масаоми забрали своих наследников и укатили в свои огромные поместья, оставив Иошиэки наедине с воспоминаниями. Мужчина вымучено посмотрел на фотографию бывшей жены, и одна одинокая слеза скатилась по лицу. — Аки, как же мне тебя не хватает...