Не хочу потерять...

      Тело невыносимо болит. Будто все кости раздробились на мелкие кусочки, словно их хорошо перемололи в блендере. Еле приподнимаюсь на локти и оглядываюсь. Кровь. Много крови. Мои братья! Они тоже в крови. Не шевелятся. Нет признаков дыхания. У них ужасные раны, а Майки... Нет, мой бедный младший брат, ему досталось больше всех. Смотреть на его разбитый панцирь хуже той боли, что я испытываю сейчас от разбитых костей. Я пытаюсь встать, но не могу. Мой посох сломан на пополам, а панцирь искрится от поврежденных деталей. Я слышу грозное дыхание за спиной. Поворачиваю голову.       Шреддер.       Он стоит передо мной и смотрит мне в глаза хищным взглядом. В любую секунду он мог напасть на меня, но чего-то выжидал. Я слышу бег. Эйприл! Она жива! Она бежит прямиком на врага с битой в руках. Что она снова творит?! Беги отсюда! Шреддер хватает О`Нил своими когтями и отбрасывает в сторону под огромный ящик, висящий на цепи подъемника. В следующую секунду броня быстрым движением обрубила цепи. Груз упал на Эйприл. Я услышал громкий хруст костей, и из-под груза хлынула кровь. Шок застыл на моем лице. И за долю секунды передо мной оказался замахивающийся своими когтями Шреддер.

***

— НЕТ! — мягкотелый проснулся.       И следующее, что он почувствовал, была уже реальная боль от удара об крышку кровати. Возможно, сломанный солярий — не лучший вариант для места для сна. Фон Райан потер лоб. Он начал вдыхать воздух через зубы, зажмурив глаза. Приснится же такое. Но это не удивительно. После трехдневной битвы со Шреддером, уничтожения им же всей техники Донни и чуть ли не преждевременной смерти, черепаха не мог спать спокойно. Все эти мысли о смерти от лап одержимой брони пугали его.       Донателло медленно спустился по лестнице с кровати. Время 03:15. Третий раз за неделю. Он протер глаза, оперевшись о стол. Ужасно хотелось спать, но не хотелось возвращаться к кошмару. Нужен тот, кто поможет от этого отвлечься. Но кто? Братья — не вариант. Отец тоже... Эйприл. Да, она тоже натерпелась, но она сможет спокойно выслушать и помочь. Как-никак, а лучший друг все-таки.       Донни достал свою толстовку, вышел из комнаты, огляделся. Никого, все спят. Он медленно, но верно направился к выходу на поверхность. Поднялся по ржавой лестнице и открыл люк. Идет дождь. Холодный, жесткий, как из ведра. Под стать настроению. Мягкотелый закрыл люк и поднялся на крышу дома. Пробежка тоже может отвлечь. Он направился прямиком к подруге, перепрыгивая с крыши на крышу и шлепая ногами по лужам.       Минут через десять он был у ее окна. Оно закрыто: и на замок и шторами. Донни грустно вздохнул, засунув руки в карман. Неожиданно там оказалась отвертка. Как вовремя. Черепаха поднес инструмент к замку и остановился. А разве это не будет взломом? ... Да нет, Донни можно. Он продолжил ковыряться в замке, пока тот не щёлкнул, оповестив об открытии. Фон Райан медленно открыл окно и раздвинул шторы. Но вот, что удивило: Эйприл сидела на своей кровати в наушниках, читая журнал, под ночником: — Ты же в курсе, что читать под тусклым светом небезопасно для глаз? — сказал он достаточно громко, чтоб девушка его услышала.       Она дернулась и посмотрела в его сторону, вытащив наушник. Они смотрели друг на друга секунд десять, пока О'Нил не заговорила: — Сказал тот, кто дни напролет просиживает за телефоном или ноутбуком. — ответила она с ухмылкой.       Девушка закрыла журнал, отложила его и наушники на тумбу и встала с кровати, подойдя к окну, из которого выглядывал мягкотелый. Она с силой запихнула его в комнату и закрыла окно: — Что ты здесь делаешь? — Я? Да так, навестить тебя хотел, проверить как ты... — он некоторое время помолчал, отведя взор. — Как ты?       Девушка приподняла бровь, посмотрев скептически на друга. Донни вздохнул, признав поражение: — Да-да, я знаю, я плохо вру. Просто душевная проблема, Эйпс. — Хочешь, чтобы я выслушала? — в ответ последовал грустный кивок. — Сядь и жди. Я сейчас.       Эйприл вышла из комнаты. Донни, как и приказала подруга, сел на кровать и стал ждать, разглядывая ее скромную комнатку. Однотонные стены, обвешанные плакатами, гирляндами и фотографиями. Фотографиями с ней, его братьями, со Сплинтером, ее мамой и Разгромом. Даже совместные фотографии с ним и Эйприл, которых было штук пять. Донателло невольно улыбнулся. Ради таких моментов и хочется жить — быть с тем, кого любишь и дорожить каждым моментом. Вскоре пришла Эйприл с двумя чашками чая. При чем с тем, который им обоим нравится. Она присела рядом с Доном, подав ему чашку, тот ее с удовольствием принял: — Ну, так... Что случилось? — задала она вопрос после минутного молчания. — Мне приснился кошмар. Он повторяется изо дня в день с тех пор, как мы избавились от Шреддера. — И что там было?       Донни посмотрел на Эйприл. И она по его взгляду все поняла. Она стала глядеть в пол, обдумывая все. Странно, что это снится именно Донни, а не Майки, например: — Это было ужасно. — начал фон Райан. — Я один, братья мертвы, техники нет, не могу пошевелиться. Шреддер передо мною, но вижу, что ты бежишь на него. Но он тебя откидывает и... — И-и? — заикаясь, спросила девушка. — Он убил тебя. Раздавил огромным грузовым ящиком. — Донни просто пялился в точку на стене. — Было много крови, я слышал хруст костей. Шреддер хотел напасть на меня, но я проснулся.       Эйприл испуганно смотрела на друга. Все делились с нею своими снами, даже Лео. Да даже Сплинтер! Но ни один не был таким странным и жестоким. И тут первый сон, которым поделился ее лучший друг, оказался именно таким. Она хотела его поддержать, но Донни продолжил: — Знаешь, я же хотел создать копию броши Суниты. Хотел стать человеком, хотел обучаться в школе, пойти в колледж... А выходит, что мы должны сражаться со всеми злодеями, защищая Нью-Йорк, и черт знает, когда это закончится! — Донателло всхлипнул, из глаз потекли горькие слезы, капая в сладкий чай. — Я не хочу всего этого... Не хочу вечных сражений, не хочу жертв, не хочу... Смерти. — Отбрось эти мысли, прошу! — воскликнула О'Нил, вытерев слезы с глаз черепахи и задержав на его щеке руку. — Ты же знаешь, что это не произойдет. Ты знаешь, что все будет в порядке! Да, мы будем сражаться за сохранение города, будем сражаться со злодеями, но мы не погибнем. — ТЫ ЭТОГО НЕ ЗНАЕШЬ! — выкрикнул Дон, чуть не раздавив кружку в руках. Он поставил ее быстро на тумбу и встал с кровати. — Все, что я слышу, так это слова! "Все будет хорошо! Мы справимся! Мы победим!" Но никто не знает реальной жестокости жизни! Однако я потерял все, что создал за эти годы, за пару секунд! Шреддер чуть не убил меня! Он чуть не покалечил Рафа и Майки! Чуть не покалечил ТЕБЯ! Я рад, что мы вообще выжили за те три дня, но неизвестность, что будет дальше на пару со сном пугают меня! Я боюсь, что я могу потерять буквально все: наши приключения, наши игры, просмотры телевизора, пицца, шутки Лео, обнимашки Рафа, картины Майки, истории Сплинтера, а главное — единственного лучшего друга! ТАК КАК ТЫ МОЖЕШЬ ЗНАТЬ, ЧТО ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ!? — он резко замолчал.       В комнате стало очень тихо, слышны были только всхлипы мягкотелого и стук капель дождя о подоконник. Донни стоял, взявшись руками за голову, казалось, будто она лопнет от его же собственного крика. Горло теперь болит, слезы катились градом. Эта тишина продлилась бы дольше, если бы фон Райан не услышал нечто.       Эйприл... Плачет? Но она никогда... Нет... Нет-нет-нет! Донни не хотел доводить ее до слез, он не хотел! Черепаха сел перед ней на колени и положил руки поверх ее, держащих кружку уже остывшего чая: — Прости меня. Я не должен был срываться перед тобой. Ты не виновата ни в моих проблемах, ни в чьих-либо еще. Это даже не должно тебя было касаться. — То есть как!? — всполошилась девушка. Разгром, который сидел с ней и успокаивал ее, вздрогнул. — Ты хочешь сказать, что после всего того, что мы пережили — я не участник всех этих бед?! Но ведь именно я первая попала в тайных мир. Я помогла тебе справиться с Пурпурными Драконами, вы спасали меня от Альберто, от Гипнопотама, вы защищали мой "Нормальный День" от Футовцев, вы помогли вытащить Разгрома из зеркала, и я помогала вам с миссиями. И вспомни, если бы я не попала на поезд, то мы бы не догадались, куда Клан Фут увез броню! И ты до сих пор думаешь, что я не должна в этом участвовать? То есть ты меня не ценишь, как важного члена команды? Как члена семьи?! — Это совсем не так, Эйприл! — Донни схватил девушку за плечи. — Я ценю тебя! Как члена команды или семьи! И ты не представляешь, как я дорожу тобой! Дорожу тем моментом, когда мы встретились! И люблю всем сердцем, как родную сестру, но боюсь потерять тебя... — уже прошептал Донни.       Было стыдно. Он лишь хотел помощи, поддержки, а в итоге сам расстроил подругу. Что же он за друг такой, который повышает голос? Рука Эйприл коснулась щеки черепахи, и он перевел взгляд на девушку. Она слабо улыбнулась. Она больше не злится, но в глазах остался осадок печали: — Ты дурень. — усмехнулась О'Нил. — Ну, иди сюда. — она убрала кружку на тумбу рядом с его и раскрыла руки для объятий.       Донни удивленно посмотрел на Эйприл. Они так давно не обнимались вместе, словно никогда. Фон Райан вытер слезы и протянулся к подруге, сжимая в "теплых оковах". Они сидели так минут пять. Эйприл начала хихикать: — Ты чего? — недоуменно спросил Донни, не разрывая объятий. — Да так. Так, ничего. Просто... Чтобы высказаться, нам пришлось наорать друг на друга. Я надеюсь, это не повторится? — Постараемся этого не допускать... Слушай, эм... Можно остаться сегодня у тебя? — Конечно, чувак. Конечно. Только спишь на кушетке. — она посмеялась. — Шучу, конечно. Спишь со мной, чтоб в случае чего я тебя успокоила. — Пф. Как скажешь, Эйприл.