Только я могу к тебе прикоснуться

*

Оказывается, жизнь призрака не так страшна, как пишут многие. Это не есть бездумные скитания, страдания от одиночества, остережение знакомых, соли, и всего, что может навредить. Нет. Эта не-жизнь довольно познавательна и уникальна. Антону повезло. Откровенно фортануло. Встретить призрака из общаги, общаться с ним, забавляться с неуклюжести незнакомых, печалиться вместе со скорбящими... это то, чего не хватало в жизни студента до этого. Да, у него был лучший друг, что всегда поддержит в трудную минуту, но... это не Арсений. Этот парень уникален. Правда. Таких как он - один на миллион, и с удачей Шастуна найти такового при жизни казалось чересчур проблематичным. Но вот сейчас всё изменилось. Они оба бродят по заполненным аудиториям и лениво слушают лекции, иногда переговариваясь. Вот она, полноценная, настоящая, радостная жизнь. Недостающий элемент в пазле. Последняя страница любимого романа. Влюблённость. Призраки сидят на лекции одного из лучших лекторов в этом институте и жалеют, что не могут конспектировать эту речь на бумаге. Алексей Владимирович, как звали этого учителя, лишь разок бросает подозрительный взгляд на задние парты, заставляя Шастуна напрячься. Это был не просто взор на нечто пустое. Это... укоризненный взгляд в сторону непрошенного гостя.       — Что за хрень? — почему-то шепотом спрашивает Антон, заставляя Арсения повернуться и элегантно поднять бровь в жесте "Договаривай, раз начал". — Ты видел как он посмотрел на эту парту? Я всегда знал, что этот человек медиум какой-нибудь! — уже более уверенно заявляет призрак, улавливая смех второго. Теперь уже Шастун сидит с поднятой бровью.       — Ну ты и сморозил! Лёша? Да ещё и медиум! Пора бы проветриться. Пойдём, — Арс берёт Антона за руку и тянет через стену, вытаскивая на улицу. Погода, честно говоря, хорошая сегодня. Птички поют, цветочки благоухают. В такие дни, студенты, как они, должны... прогуливать пары и наслаждаться этим прелестным деньком. Ну, призраки, по сути, этим и занимаются. Подлетев к крыше двухэтажного здания напротив, Попов аккуратно свешивает с края ноги, зажмуривая глаза. Шастун сразу видит этот жест и крепче сжимает чужую ладонь своей, присаживаясь рядом.       — Высоты боишься? — осторожно спрашивает высокий призрак, привлекая к себе внимание. Арсений глубоко вдыхает-выдыхает, хотя это и не нужно, смотря прямо в глаза. Он... не хочет отвечать, судя по всему, поэтому пытается поддерживать немой диалог, показывая наружу весь свой страх. Если бы он мог, то, наверное, дрожал в данный момент. — Арс, — чуть серьёзнее начинает оздоровительную речь Антон, создавая некую атмосферу, будто мать ругает ребёнка за маленькую шалость и говорит, мол, это плохо. — Ты - призрак. Даже если и ступишь в бездну, то сможешь удержаться на плаву. Не боись, всё зашибись. Нет нужды в страхе, когда ты не тактилен, верно? Так прими и не-живи с этим, — Шаст мягко улыбается, заставляя Попова ответить тем же жестом. Конечно, Антон понимает, что почти ничего не изменил своими мнением и речью. Но... нужно ведь попытаться поддержать его, верно?

***

Доска повешена. Многие собрались почтить память неуклюжего, но хорошего студента. Многие, даже не знакомые с ним. Смерть это всегда... плохо и страшно. Просто некоторые принимают это, как должное, а другие же просто не принимают. И этого не нужно стыдиться или презирать. Нет. Каждый думает по-своему, придерживаясь лишь своего мнения. Это нормально. Это формальность, принимаемая как данное. Это - правильно. Вот и сейчас одна половина скорбящих просто стоит с каменным лицом, опустив свой взор то в пол, то на фотографию, теперь уже призрака, а другая половина создаёт хоть какой-то шум своими всхлипами и громкими вздохами. С одной стороны, Антону приятно, но есть и другая сторона медали. Всё выглядит так... жалко. Некоторые завывания, будто плохая актерская игра. Во время своеобразного траура, Шастун успевает заглянуть в лицо каждому из присутствующий и понимает, что больше половины из собравшихся просто пришли сюда. Просто по приглашению, дабы прогулять пары или ещё чего. От этого тошно. Антон подходит к Арсению и слабо обнимает. Слабо лишь потому, что этот жест - первый его контакт с этим призраком по его воле. Но почувствовав руки на своей спине, сжимает того чуть крепче, утыкаясь носом в макушку черных волос. Самое обидное это то, что здесь есть только один человек, искренне скорбящий об утрате Шастуна. Вася. Да, именно этот парень с рыжими волосами заставляет глаза наливаться слезами через улыбку, как и делает он сейчас. Просто смотрит на портрет, слабо улыбаясь, сдерживая наступившие слезы. Только ему хочется сказать, что все хорошо и не нужно страдать. Что Антон нашел спасение даже тут, не смотря на собственную смерть. Но этому не быть. Приходится наблюдать за ним, стиснув зубы до скрипа. Хочется кричать. Честно говоря, Антону ничего не мешает. Но... нет. Нужно держаться. Ему вообще должно быть наплевать на это мероприятие. Он чувствует себя эгоистом, наблюдая за этими людьми. Через минут пять, Шастун не засекал, люди, которые держали в своих руках белые листы бумаги с текстом, начинают помещать их в маленькие карманы и Антон наконец понимает. Это письма. Такие же, как у Арсения. Такие же, как писал Попову и сам Шастун. Невольно посмотрев в сторону этого призрака, голову посещают воспоминания о написанном. Антон бы начеркал совсем другие слова сейчас, узнав этого человека лучше. Рассказал бы ему про Черепа раньше, похвалил бы его лучшие качества, ну, всего Арсения... Это в прошлом. Сейчас важно лишь то, что Шастун спокоен, получив поддерживающий взгляд со стороны Попова. От этого легче и лучше.

***

Оба парня стоят у новой, Шастуновской доски-памяти, читая накопившиеся письма. Каждый. Про себя. Антон понимает, что многие из них не пропитаны теми чувствами, которые испытывают знакомые, сожалеющие об утрате. Это просто набор предложений... от этого лишь больней. Только одно письмо привлекает парня. «Антон... мне очень тяжело без тебя. Я корю себя за то, что отпустил в тот злосчастный день... мне так жаль. Надеюсь, что ты хорошо справляешься у себя, там. Нам (мне) тебя не хватает. Как же я соскучился по твоим странным и неуклюжим поступкам. Каждый раз, когда ты шутил... это заставляло меня смеяться. И только ты мог спасти унылый и скучный день. Хочется, чтобы ты был рядом.

Сосед Вася»

Именно это письмо заставляет глаза живого человека покрыться слезами. То ли замечая это, то ли просто... Арсений берёт за руку Антона, мягко сжимая.       — Арсений? — дрожащим голосом разрывает тишину Шастун. Волнуется.       — Ты... останешься? — тихо спрашивает Арс, двигая лишь губами. Но Антон слышит. Этот вопрос кажется глупым.       — Да. Навсегда, — спокойно отвечает Шастун. И нет, не потому что они призраки и просто не вытерпят без собеседника. Арсений научил Антона жить после смерти. Смеяться, пугаться, дрожать и улыбаться... На это есть другие, более веские причины.