Достаточная сволочь.

      Мягкие предвечерние лучи пробивались сквозь ветви яблони и сквозь огромные, на половину стены окна, бороздили гостиную. Двое сверхъестественных существ сидели друг напротив друга в мягких креслах, разделенные небольшим, но крепким кофейным столиком, со стоящими на нем приборами для чая и кофе. Один пил чай с молоком, и в его руках был зажат старый потрепанный томик Евангелия от Иуды на коптском языке с дополнительными комментариями. Второй пил кофе с бренди, и в руках у него была зажата газета, датированная сегодняшним числом.       — Поверить не могу, что он пройдет на второй срок! — Резко, но в то же время весело, сказал Кроули, щурясь на объемную статью на второй странице. — Стоило нашим перестать вмешиваться в эти дела вообще, и здесь началось настоящее веселье.       — Ты это уже говорил, дорогой мой. — Азирафаэль медленно перелистнул страницу, аккуратно проходя пальцем по неровному краю.       Несколько лет назад Кроули сказал, что после такой встряски он заслуживает отпуск как минимум на пару веков. Азирафаэль согласился, с оговоркой на то, что место проведения отдыха будет выбрано им. Некому было их отговаривать. Никто больше не давал им поручений. Именно так оба оказались в этом доме, в другой маленькой деревушке на юге Англии. Хотя, если бы выбор места делала другая сторона, это определенно был бы Лос-Анджелес.       — Теперь он утверждает, что экономика придет к краху, если его не изберут. Ты когда-нибудь встречал в предвыборной речи угрозы всей стране?       — Ммм. Многажды. Вот Цезарь…       — Ой да брось, — Кроули сморщился. — Он угрожал лишь определенной прослойке населения.       По узкой дорожке, выложенной шунгитом с белыми узорами, быстро шагал человек с большой дорожной сумкой на плече. Заглянув в окно, он аккуратно постучал. Быстрым движением Кроули поднялся и открыл дверь.       — Мраморный шахматный набор, — произнес он, открывая дверь.       — Нет, — почтальон сверился с накладной. — Это опять для вашего друга. Черный слон и белая пешка все никак не хотят находиться. Но мы продолжаем искать.       — Ангел, тебя! Скорее бы, — прищурился Кроули, облокачиваясь на косяк, пока Азирафаэль неспешно откладывал книгу и выбирался из объятий кресла. — Если кто-то из новых хозяев постирал надписи, кому-то не поздоровится.       — Это всего лишь шахматы, дорогой, — заметил Азирафаэль, принимая накладную и расписываясь. — Ты всегда можешь нацарапать новые. Спасибо. Да. Давайте их.       Прижав к груди новую стопку, обтянутую бечевой, он скрылся внутри дома, а почтальон, придержав козырек кепки, попрощался, сказав напоследок.        — Удачного отпуска вам двоим.       — Видишь, даже он считает нас парой, — заметил Кроули, когда ангел вернулся и снова упал в кресло.       — Ох, Кроули. — Азирафаэль скрылся за книгой. — Ну зачем тебе это? Ты уже не обязан морочить людям голову.       — Да, но это весело.       Кроули вновь развалился с газетой, вытянув длинные ноги под стол.       — К тому же, мы все делаем как парочка престарелых супругов, — продолжил он. — Ходим в парных нарядах на встречи…  — Наши наряды разных цветов.       — … подписываем открытки «от Кроули и Азирафаэля», выбираем покрытие для садовой дорожки и вино для ужина, смотрим телепередачи по вечерам, и вот сейчас посмотри на нас.        Ангел внимательно посмотрел на него поверх очков. Кроули скалился.       — Ладно, — сказал он наконец. — В следующем году поедем в Америку.       — Я проведу тебя по всем злачным местам, ангел, — с огнями в глазах заверил его Кроули. — Раз уж тебе теперь тоже не обязательно морочить людям головы.       — Мы поедем как пара?       — Так будет лучше. Безопаснее. Для тебя. Такой красавчик, как ты, вызовет там большой ажиотаж, мне и так придется стараться, не покладая рук, чтобы никто не испортил тебе веселье. — Кроули подмигнул. — Однако, если кто понравится, не стесняйся, говори.       — Ты считаешь меня красавчиком? — Азирафаэль смущенно улыбнулся, поднимая брови в удивлении.       — Ну конечно!       Азирафаэль вновь спрятался в книге и некоторое время молчал. Кроули улыбался, разглядывая его смущение, а потом вновь взял газету. Он был очень доволен своей победой. Немного ленивого отпуска — это хорошо, но в последнее время ему определенно некуда было девать энергию.       — Я, кажется, должен тебя поблагодарить, — внезапно произнес Азирафаэль, не показываясь из-за книги.       — За что?       — За то, что ты не пытался соблазнить меня все это время. Соблазн и искушения являются — являлись — твоим мастерством, поэтому то, что ты никогда не пытался провернуть это со мной, дало возможность для появления доверия с моей стороны. Доверие же, в свою очередь, привело нас к дружбе. Хотя я и находился в стадии отрицания несколько веков, теперь это неоспоримый факт. Однако, теперь я не понимаю причин подобной сдержанности. Я думал, что просто не в твоем вкусе.       Все время своей речи Азифариэль прятался за книгой и, выглянув в конце, он застал на лице друга довольно сложное выражение, редко у него появляющееся — словно тот находился не в своей тарелке.       — Ну, кхм, что ж, — сказал Кроули, беря свой стакан со стола и делая несколько больших глотков находящейся в ней жидкости, которая при этом поменяла цвет с черной на золотистую. — Наверное, в конце концов, нам нужно прояснить этот вопрос, да? Я на самом деле не знаю, как у вас там сейчас обстоят с этим дела. Я просто слышал разные слухи в разное время.       — Ты мог спросить меня.       — Мм. После Содома и Гоморры перехотелось задавать вопросы. — Он протянул ногу еще чуть вперед и слегка дотронулся своей лодыжкой до ноги ангела, проведя вверх и вниз. — Не сказать, что я не думал об этом пару-тройку… сотен раз. И ты знаешь, я люблю рисковать. Однако последствия казались слишком удручающими.        Кроули старался выглядеть расслаблено, но ему это плохо удавалось, и напряжение явно читалось в его опущенной голове и пальцах, которые выстукивали на подлокотниках суетливую дробь. Ангел скрылся за книгой, даже не делая вид, что ее читает и надеясь лишь, что румянец со щек не переползет на уши.       — Ну, я не уверен, конечно, как бы на это посмотрели в небесной канцелярии в то время, когда мы были обязаны противостоять друг другу, — сказал он тихо. — Но физически это никак не влияет. Если ты не заметил, я вполне безопасно позволяю себе время от времени предаваться лени и даже чревоугодию. У человеческих оболочек довольно большой порог устойчивости. К тому же, я почти уверен, что Михаил спит с тем демоном, как его… Михаил сделал себе женское тело как раз, когда тому дали некоторые поблажки относительно визитов в Рай. Конечно, это все было оправдано чрезвычайной ситуацией, но если сложить два и два и то, что они всегда появлялись вместе…        Кроули с усилием втянул воздух сквозь зубы, и ангел решился посмотреть на него. Демон сидел, смяв газету и неотрывно глядя на него желтыми глазами, зрачки которых то расширялись, то сжимались. Руки его слегка подрагивали.       — То ессть, ты хочешь ссказать, все это время я волновалсся зря? — почти прошептал он.        Ангел вздохнул и, опустив наконец книгу на колени, нахмурился, глядя на нее.       — Ну не совсем, конечно. Если бы я поддался соблазну и нас заметили, мы бы больше не встретились. — Заговорил он рассеянно, подняв правую руку и медленно развязывая бабочку. — Однако, скорее всего, как я уже говорил, более вероятен другой вариант, в котором я так и не научился бы тебе доверять и с легким сердцем встал на сторону Рая в войне.       Он снял очки и заложив дужкой страницы — что было по его меркам варварством и произошло лишь из-за величайшего волнения — отложил ее в кресло позади себя. Правая рука словно сама собой расстегнула верхние пуговицы белой рубашки и продолжила путь. Кроули глядел на него, забыв дышать. Что для него, конечно, не являлось проблемой.       — Я много думал в последнее время, — продолжил Азирафаэль подаваясь вперед и упираясь в стол другой рукой. Он поймал пристальный взгляд. — О том, что ты тогда сказал мне перед новым витком существования мира. Что я достаточная сволочь, чтобы быть достойным любви. Что ангелы обязаны любить всех одинаково, но я… наверное, уже не обязан.       Стремительным и практически неподвластным взгляду движением Кроули подался вперед, накрывая его руку своей и впиваясь в губы поцелуем. На мгновение он замер, словно в страхе второго конца света, и затем, схватившись за плечи ангела змеиным движением, перетек на столик, а с него — на внезапно доступные колени. Кофейник полетел на пол, как и чайная кружка, разлетаясь на осколки. Кроули целовал жадно, проводя языком по небу и прихватывая губы острыми клыками. Сухие, жаркие и длинные пальцы скользили по бледной коже, обводя шею, плечи, ребра, дразня соски. Азирафаэль тщетно пытался расстегнуть манжеты, когда демон, прихватив зубами мочку, завел руку ему за спину, складывая пальцы для щелчка.       — Погоди, — остановил его ангел. — Это же кашемир, прояви уважение.        Расправившись с манжетами, он отстранил демона и помог раздеться уже ему.       — Никогда не видел у тебя таких глаз, — с шипением заметил Кроули, когда Ангел расстегивал ему ремень.       — Да, — придушенным тоном ответил тот и, вытянув ремень из шлеек, обернул вокруг шеи демона, затягивая.       — Что…       — Возможно… — Азирафаэль сбился на хрип прокашливаясь. — Возможно не ты один представлял себе…       Он с силой потянул ремень вниз и Кроули упал на колени перед креслом с написанным на лице восторгом вперемешку с возбуждением. Не мешкая, он подтянул своего ангела за бедра ближе к краю кресла и расстегнул брюки, выпуская возбужденный член наружу. Лаская одной рукой яйца и проводя другой по стволу, демон обвил головку языком, которым мог делать невероятные вещи. Азирафаэль вскрикнул, не в силах отвести взгляд от всклокоченных медных волос и сверкавших адским пламенем глаз. Кроули опустился ниже, позволяя члену скользнуть в глотку, упираясь до конца и совершая несколько глотательных движений. Поднялся вверх, проводя языком, и снова опустился. Азирафаэль мучительно застонал, вцепившись в волосы Кроули, оторвал его и оттолкнул с силой достаточной для того, чтобы демон распростерся на полу рядом со столиком, с другой стороны от осколков. Он лежал, тяжело дыша и даже не пытаясь прикоснуться к себе, хотя узкие брюки наверняка должны были причинять массу неприятных ощущений, и смотрел вверх, на ангела, поднявшегося над ним.       — Должен признать, это все на самом деле немного не в моем вкусе, — пробормотал Азифараэль, также задыхаясь. — Я бы сделал все мягче.       — Ты не просто мечтал об этом. — На лице демона смешались жажда и восхищение. — Ты собирал информацию о моих предпочтениях. Ты планировал!        Вместо ответа Азирафаэль опустился на колени перед ним помогая снять обувь и остатки одежды. Затем он разделся сам и поднеся к губам пальцы, облизнул. Кроули издал отчаянный звук и позволил ему продолжиться когда эти пальцы вошли в него.       — Ангел, твою мать! — выдавил он. — Я демон, это не нужно!       — Но я хочу, — возразил Аэирафаэль словно завороженный глядя на то, как пальцы погружались внутрь, поворачивая ладонь. Кроули ударил его по руке притягивая, но ангел вытянувшись над ним в стойке снова замер, обводя его отчаянным взглядом.       — Азирафаэль… — облизнул губы Кроули закрывая глаза и изгибаясь в попытке коснуться. — Ради дьявола скажи… ты делал это раньше?       Потерянно охнув ангел двинулся вперед медленно погружаясь и набрал темп. Он больше не останавливался и не пытался заговорить (слава Бо… слава Дья… слава кому угодно), а лишь мерно вбивался в тело тяжело дыша. Кроули напротив, совершенно не стеснялся кричать, оставляя красные полосы от заострившихся ногтей везде, где мог дотянуться. В какой-то момент ангел слегка изменил позу хватая его за запястья и вытягивая их вверх. Демон бился о него обхватывая судорожно ногами и подставляя шею для поцелуев. Неизвестно сколько времени это продолжалось. Темнота сгустилась за окном. Демон почувствовал приближение конца по судорогам, все чаще охватывающим тело над ним.  — Ан… гел… — прохрипел он. — Помоги…  — А? — Азирафаэль с трудом сфокусировал на нем взгляд, словно выныривая из медитации. — Да… Однако, вместо того чтобы обхватить рукой жаждущий член, он, не выпуская рукой запястий, вложил конец ремня в оскаленные клыки и сдавил горло любовника предплечьем, не давая ему вздохнуть или издать звук. Теперь он вбивался с отчаянной силой. Кроули закатил глаза. Оргазм настиг их практически одновременно и ангел закричал, стискивая, вжимая и делая это наслаждение поистине невыносимым. Некоторое время Азирафаэль продолжал бездумно лежать обнимаясь, потом мягко отстранился и, погладив Кроули по щеке, аккуратно снял прокушенный на конце ремень с его шеи, на которой пряжка оставила красный след защемления. Ангел потянулся убрать, но Кроули перехватил его руку.  — Нет, — сказал он с большим трудом сквозь хрипы, однако при этом с улыбкой. — Это же след твоей любви, ангел. Прояви уважение. Азирафаэль скатился с него вытягиваясь рядом и глядя в потолок.  — Кстати, я тебе ведь уже говорил что ты порядочная сволочь? — продолжил Кроули посмеиваясь. — Ты меня так и не коснулся.  — Но ведь я касался тебя! — Непонимающе поглядел на него ангел.  — О, тебе многому придется научиться, — вздохнул Кроули.