Пока выбор есть

      Этот парень, сидящий в самом углу аудитории. Жуткий, однако, тип. Второй год мы учимся с ним в одном потоке, но я как-то не замечал, чтобы он с кем-то близко сошёлся. Кажется, смотрит в мою сторону. Может, он что-то подозревает? Что ж. Не думаю, что ты сумеешь создать мне какую-либо проблему. Теперь, когда в моих руках есть такое оружие, что может меня остановить? Только дай мне повод, мой мрачный друг. В тот же момент отправлю тебя к твоим предкам.       Кажется, всё-таки смотрит на меня. Пронзительный, колючий взгляд с ложной, вводящей в смятение ноткой испуга. Хотя. Испуган сейчас не он, а я? Нет, я не имею права бояться. Только дай мне повод… Идёт сюда. Ко мне?       — Здравствуй! Мы с тобой очень мало знакомы, хоть и посещаем одни и те же лекции. Меня зовут <…>. Я думаю, ты сможешь составить мне компанию в решении одного… — он замолчал буквально на секунду, — вопроса. Вот так просто? Бред какой-то. Без обиняков подошёл и начал просить меня о помощи? Он, видимо, действительно, знает… И с моей помощью хочет с кем-то… Но откуда? И что он намерен делать дальше? Нужно узнать от него как можно больше, пока есть возможность, а дальше… Решу.       — Что ж, — начал я, для вида откашлявшись, — Какого же рода будет твой, как ты выразился, вопрос?       Смотрит, не отрываясь. Ни одной эмоции. Снова чувствую страх? Успокойся. Пока ещё ничего не случилось.       — Мировоззренческий, конечно же. Какого ещё рода вопросы можно обсуждать с почти незнакомым человеком?       Это ещё к чему? Всё-таки не знает?       — Мировоззренческий? — протянул я с неподдельным, в общем-то, удивлением, — Ты точно уверен, что тебе нужен именно я? — Я постарался улыбнуться как можно более легкомысленно и цинично, чтобы хоть как-то сбить этого философа с толку. Однако мой собеседник не повёл и бровью:       — Абсолютно.       <…> достал из кармана шоколадный батончик и, раскрыв обёртку, начал невозмутимо его есть. Я решил подождать, хотя всё это и начинало меня раздражать. Чего он хочет этим добиться? Пожалуй, стоит его прервать и заодно перехватить инициативу в разговоре…       — Прости, — вдруг заговорил мой собеседник, заворачивая недоеденный шоколад в обёртку всё с тем же невозмутимым видом. Ни одной эмоции, — Прости, иначе я не могу начинать столь важные беседы. У каждого, даже благого начинания есть побочные эффекты, согласись.       Я промолчал. <…> тоже некоторое время не говорил ни слова, но потом довольно резко задал вопрос:       — Скажи, много ли ты знаешь о карме? Термине, как ты понимаешь, далеко не ограниченном индийской культурой?       К чему, интересно, ты всё это выведешь? Что ж, видимо, придётся вступить в обсуждение. Да, издали ты был куда меньшей загадкой, мой молчаливый друг.        — Карма? — начал я всё с тем же удивлением, что выказал в своей речи ранее, — Не буду врать, я знаю о ней не больше, чем обычный современный человек: как аукнется, так и откликнется. Закон бумеранга. Личный счётчик плохих и хороших дел…       — А также принцип, приводящий механизм наказания и награждения каждого человека в его жизни и в его же посмертии, — закончил за меня <…>, — Тебе не кажется такое учение слишком жестоким? — всё с той же, почти абсолютно пресной интонацией продолжил мой собеседник.       — С чего вдруг? — недоуменно спросил я, хотя всё это философствование беспокоило меня куда меньше сидящего рядом со мной философа.       — Отчего? — переспросил <…> — Оттого, что данный принцип, в сущности своей, исключает саму мысль о том, что бывают люди обиженные жизнью. Сами, мол, виноваты. Ты так не думаешь? Мне, например, такая позиция чем-то близка — не во всём, конечно. Просто я материалист. Хотя, нельзя не отметить, что с точки зрения материализма, карма — это скорее творческая обработка идеи причинно-следственных связей. Есть поступок — и есть его последствия. И нет такой силы, что освободила бы тебя от груза ответственности за содеянное и несодеянное, — <…> сделал паузу, будто что-то обдумывал, и потом мерно добавил — Кроме твоей же совести, конечно. Закаляет характер, не правда ли? Правда… пока ещё не все наши современники выдерживают такую ответственность, и поэтому создают себе…       — Бога? — не удержался я. Меня начал пробирать легкий тремор, — Я думаю, ты не вполне прав. Есть же ряд учений и на Востоке, и на Западе более или менее органично совмещающие в себе категорию безликого принципа кармы и тезис о, — я тоже сделал паузу, стараясь хоть немного уменьшить раздражение, и закончил на выдохе — боге. Проще говоря, очень многие в нашем мире уверены, что закон кармы существует и действует до тех пор, пока не нужно будет его приостановить. В этом же, собственно, и состоит божья воля: применять или менять закон кармы. Самообман — возможно, но согласись, такое учение более милосердно.       — Да, действительно, более, — отозвался мой собеседник, — На то она и карма, а не материализм.       Что ни фраза, то будто снег за шиворот — я невольно поёжился.       — Это, кстати, очень хорошо, что ты начал разговор о богах, — продолжил как ни в чем не бывало мой новый «товарищ», — Ты, вероятно, слышал историю о так называемой тетради смерти?       Резкий, холодный страх. Нужно успокоиться. Эту историю слышали многие, его вопрос может быть со мною не связан. Нужно успокоиться.       — Слышал, но краем уха, — как можно более невозмутимо ответил я.       Нужно выиграть время:       — Я не помню всех деталей. Если можешь, будь добр, напомни.       — Я напомню тебе лишь сюжет. Молодой парень находит некую тетрадь, с помощью которой можно убить человека, лишь вписав его полное имя на любую из её страниц. Удобное приспособление, не правда ли?       Внутри всё будто сжалось. Я промолчал.       — Далее парень ни много, ни мало начинает переустройство своего мира: для начала массово убивает преступников, а далее стремится к новому мировому порядку, где во главе всего встанет, естественно, он. Его нарекают Kira, так как свою деятельность этот обладатель тетради ведёт инкогнито, что очень разумно с его стороны. И детективы начинают на него охоту. Многие рассказчики лукавят, что имя Kira происходит от английского killer — убийца. Однако логичней предположить, что Kira происходит от латинского Kirie — «О, Господь!» Не находишь?       Я молчал.       — Далее Kira вступает в противостояние с другим гениальным разумом — L — и в конечном итоге оказывается им побежденным. По другой версии, его последователями, но сути это не меняет. Так вот, тебе не кажется, что появление на мировой сцене таких Kira, уносящих непомерное множество жизней и после растворяющихся в небытии, — это часть большого процесса, кармического закона, если угодно? И ничего удивительного в этом нет.       — То есть ты хочешь сказать, — начал я, уже не вполне владея собой, — что появление на Земле тиранов и агрессоров мирового масштаба — злом по сути не является?       — Является, — всё так же, без эмоций ответил мой собеседник, — Однако обусловлено чем-то, а не происходит внезапно. Повторюсь: кармический закон и ничего больше. Конечно, возникает соблазн, все свои недостатки, грехи и даже злодеяния списать на внешние обстоятельства, однако, мы ведь с тобой не фаталисты. Человек — это человек, он имеет выбор. Более того, выбор может состояться ещё до момента кризиса. Я, например, думаю, что куда более ценным вкладом со стороны людей из той истории про Тетрадь — не только команды L, а вообще всего общества — было бы не допускать появления таких Kira. Без насилия, естественно. Да, вот такая простая мысль. Простая и непонятная, потому как непонятно, что для этого нужно делать… Жаль, но после того, как Kira уже пришёл — остаётся только насилие.       — Ты жесток, — вдруг выпалил я, кровь моя кипела от завладевшего мною страха, каждое слово <…> повергало меня во всё большее бешенство.       — Возможно, — протянул <…>, отводя взгляд. И вдруг, буквально впившись в меня глазами добавил — А ты, Kira?       Последняя капля! Отправляйся к своим богам! Я знаю твоё имя. Несчастный случай вполне избавит меня от проблемы под именем <…>! Резкая боль в груди — он ударил меня! Не могу дышать! Дотянуться до листка! Глухой удар и звон в ушах!       — Рано или поздно любой из нас стоит на развилке. Рано или поздно наступает время выбирать. Поэтому выбирай. Пока выбор есть…       Я проснулся. Дышать было трудно, голова гудела.       Три последующих дня я провёл в раздумьях. На четвёртый — я сжёг свою неиспользованную Тетрадь. 15.05.19