Куда уходят облака

— Что это? — хмуро и холодно поинтересовалась Кики, тряся перед его лицом бумагу, подписанную принцем. — Э, указ? — глупо предположил Митсухиде, заслужив яростный взгляд девушки. Весна пахла зеленью и цветущими яблонями, а ещё, совсем немного, печалью и небом. Разноцветные облака, подсвеченные рассветным солнцем, безмятежно плыли над головой, исчезая вдали и навсегда прощаясь с этой землёй. — Меня отправляют на дальние рубежи. Немного несправедливо, правда? Канун весеннего фестиваля, как никак, — грустно улыбнулся парень, осторожно забирая королевский указ. — Несправедливо, — подтвердила Кики, подняв на него взгляд, пылающий и упрямый. Митсухиде был согласен. Несправедливо, но не потому что в праздник, ему на него совершенно наплевать. Несправедливо, потому что Зен знал, что в эти дни должен был приехать отец Кики, прославленный капитан Сейран и выдать дочь замуж. Весенний фестиваль — идеальное время для свадьбы. — Отец всегда придерживается традиций, — сказала тогда Кики, получив письмо от отца. Митсухиде помнил, как ее губы скривились в болезненной ухмылке. Парень глубоко вздохнул, сжимая клятый указ и глядя на Сейран, прищурившуюся и немного печальную. — Против указа не попрешь, — неуверенно пошутила она, скользнув рукой по его плечу и запахнувшись в плащ. Он знал, как ей нужна поддержка и знал, что Кики его не простит, если он уедет сейчас. А ослушаться нельзя, плата слишком высока… Как все сложно! Зен как чувствовал, что они собирались провести старика Сейран. — Я ненадолго. Вернусь ещё яблони цвести будут. Я успею, обещаю. — Не успеешь, — мотнула головой девушка, скривив губы, как тогда, после получения письма. Он не ответил, крепко сжал ее плечо, в который раз отметив, как она изменилась за минувшее погода. Черты лица заострились, скулы вырисовывались ярче. Кики Сейран становилась женственнее и ранимее. И это было обидно непоправимо. Безмятежно плыли облака. Он сжал ее в объятиях и шепнул на ухо, заправив светлую прядь: — Успею.

***

Он не успел. Кики стояла перед зеркалом, хмурясь незнакомому отражению. Слишком прямая, слишком красивая и слишком чужая, Кики Сейран смотрела на нее с серебристой поверхности. Она ее не знала. Платье, привезенное отцом, смотрелось просто невероятно, но Кики оно все равно не нравилось. Темно-синее, с шелковыми белыми лилиями и перламутровыми жемчужинами. Оно было слишком торжественным для такого события. И поэтому Кики его ненавидела. Девушка вздохнула, поправив заколку, закрепляющую вычурную причёску. Капитан королевской стражи вернулась в родное поместье, а чувствовала себя так, словно это был суд. Суд, на котором решается ее судьба. А он уехал и бросил ее, потому что так было нужно. Черт бы его… И Зена с его клятым указом. Кики не могла выйти замуж, только не сейчас, когда на дальних рубежах твориться невесть что! А ведь это она должна была туда отправиться и решить проблему с повстанцами. Но нет, отец соизволил познакомиться с несуществующим женихом, про которого Кики наплела в недавней переписки. Отец приехал на свадьбу, а Митсухиде должен был подыграть. Теперь придется рассказать правду и понести суровое наказание, долгую обиду отца. Девушка с шумом выдохнула, прикрыв глаза. Недавно она видела на столе Зена доклад о положении на дальних рубежах от Митсухиде, по которому было ясно, что дела там идут не очень. А в письмах ей он врал, что все хорошо и скоро вернётся. И это было гораздо больнее. И страшнее. Словно он ей не доверяет. Она взглянула в окно, за которым закатное солнце отражалось в белых космах облаков. Они плыли, прощались и исчезали, обещая, что вернуться и не возвращались. Кики было плевать на фальшивую свадьбу и гнев отца, она больше боялась, что Митсухиде больше не вернётся… Пахло яблонями и ветром. А ещё горькой безнадегой и печалью. Капитан королевской стражи сжала ткань подола и зажурилась, представляя, что Митсухиде смотрит на те же самые облака, представляя, что он ждёт ее за дверью с колкой шуткой на счёт ее наряда. Глупо, как глупо! И это, наверное, ее последняя глупость. Кики знала, что долго это продолжаться не будет. Отец хочет видеть ее идеальной хозяйкой и примерной матерью. Что ж, так и быть. Честно говоря, она и правда устала от него прятаться. Солнце клонило к закату, разноцветные облака исчезали, их сменяли другие, и девушка все гадала, куда же они уходят, неся в себе свет последних лучей? Гадала, но отчасти верила, что вместе с этими облаками уходит ее печаль. Она просто будет жить. — Госпожа Кики? — пискнула под дверью служанка. Девушка вздрогнула. — Я готова, Абель. Сейчас выйду. — Госпожа Кики… Кое-что произошло… Вашего жениха все ещё нет.

***

Митсухиде щурился от алого света солнца, сжимая поводья и до крови кусая губу. Он успеет, успеет! Облака плыли над его головой и напоминали день их прощания. Он пообещал ей. Он пообещал, черт побери! Парень выругался сквозь зубы, яростно пришпорив коня. Животное отчаянно заржало, припускаясь во весь опор. Облака безжалостно проплывали над ним. Зен написал, что отец Кики давно прибыл, ещё в первый день весеннего фестиваля, а Митсухиде с отрядом все никак не могли найти клятых повстанцев. Он просто не мог ее подвести, Кики надеялась на него, а он просто исчез. Это нечестно. — Чертов мятеж. Дурак он, круглый дурак. Это был последний шанс на… Если бы только остановить время, если бы только… Ветер трепал пепельные волосы, солнце слепило глаза. Он не мог ее подвести, потому что она не простит. Кики не простит. Он рыкнул, стиснув зубы. А ещё он сам себя не простит. — Проклятие! Шпили замка сверкнули впереди. Он близко. Ещё немного. Облака все плыли, раскрашенные в яркие цвета, и это было невыносимо — смотреть на них, мучаясь от мыслей. Копыта застучали по мостовой, Митсухиде чувствовал, как летят искры. Он ворвался во дворец, охрана едва успела распахнуть ворота. На ходу соскочив с коня, он бросился во дворец, а облака плыли над ним, сверкая теплом. — Зен! — налетел он на принца, завидев его на лестнице. — Она в поместье, — отозвался тот, смерив его изучающим взглядом. — Ты ещё можешь успеть.

***

— Где он, Кики? Ты уже неделю обещаешь меня познакомить со своим женихом! Отец держал бокал шампанского, встретив дочь хмурым взглядом из-под седых бровей. Парадный мундир, меч в ножнах, весь при параде. — А нет его, — глухо отозвалась Кики, исподлобья глядя на цветные облака. — Как это — нет? — вскинул брови капитан. — Не дерзите, миледи! — Отец, я же сказала, его… Она замолчала на полуфразе, застыв и глядя за окно, в тенистый сад. Митсухиде бежал по заросшим тропинкам, спотыкаясь и ругаясь. Нет она не слышала, что в этот самый момент он выругался, она просто знала. Девушка сорвалась с места, неаккуратно поставив бокал, и тот лишь жалобно звякнул, разлетаясь на тысячи осколков. Она сбежала по лестнице, едва не запутавшись в подоле. Он вернулся, он успел! Облака, покинувшие родные земли, наконец, вернулись. А может, никуда и не уходили. — Я же говорил, что успею, — улыбнулся запыхавшийся парень, стоя у двери. — Успел, — шепнула Кики, несмело подходя ближе. Смеялись гости, кричал отец, взрывались фейерверки. Облака возвращались домой, несмотря ни на что. Митсухиде в порыве обнял ее, аккуратно, чтобы не испортить прическу. Да какая сейчас разница? От него пахло порохом и лесом. Словно туман запутался в его волосах. Сталью и совсем немного потом. Бежал, загнал коня. — Тяжело дышишь… — Я же обещал? — Глупый, — улыбнулась Кики. — Но ты все равно опоздал. Я хочу сказать правду. — Отлично. Тогда и мне скрывать не придется, — устало улыбнулся парень, сжимая ее ладонь. Девушка кивнула, первой возвращаясь в залу. Отец оставил свой бокал, подойдя к ней, но овый разорваться гневной тирадой. — Сэр, приятно познакомиться, — выдал Митсухиде. — Хочу попросить руки вашей дочери. Сияло закатное солнце. Кики стояла между ними и поневоле понимала, что это и была та самая правда, чистая, непорочная и настоящая. Плыли облака, исчезая вдали, но теперь девушка знала, что они всегда возвращаются.

***

Тень сада надёжно прятала их от чужих глаз. Она сидела под сенью раскидистого дуба, дописывая последние страницы их общей книги. — Закончила? — улыбнулся подошедший Митсухиде, прижимая к груди уснувшего сынишку. — Нет, — улыбнулась Кики, гладя светлые кудряшки. — Да и вряд ли когда-нибудь закончу. Но эта часть нашей жизни, ты прав, подходит к концу. Начинается другая, как и облака сменяются другими. Он не ответил, приобнял ее за плечи и устремил взгляд на белые облака, что были видны сквозь ветви дуба. Куда они уходят, эти облака? Кики не знала, но была уверенна, что они всегда возвращаются. — Всегда. Дул ветер, тревожа листья, сопел сын, уткнувшись в отцовское плечо. Облака были подсвечены тёплыми оттенками. Тёплыми оттенками счастья. И часть этой книги подходит к концу, обещая, что это ещё не конец.