***
Со стоном откинувшись на кресло и вперившись взглядом на наполовину пустую (или полную?) бутылку вина, Чон подождал несколько мучительных минут для того, чтобы стафф успел уехать на лифте вниз и, не дай бог, не вернулся, а после пошёл на выход из своего номера для того, чтобы осторожно (насколько это возможно в его то состоянии) пробраться в комнату на другой части коридора. Рядом с номером Тэ был заселён Намджун, которого было трудно разбудить, а также он страдал всемиизвестным храпом, от которого подлетали в воздух аж три листочка формата А4(что ещё остаётся делать гиперактивным макнэ-лайн, как не проверять их лидера, когда все спят) Тихо постучавшись в дверь, Гук подождал пару минут, опираясь рукой о косяк, когда дверь с тихим щелчком открылась, и из-за неё показалась лохматая макушка его хёна. Тот сонно оглядел пришедшего, а после и пустой коридор, прежде чем впустить младшего. Когда дверь закрылась, младший повис на Киме, сцепляя руки у него на шее и старательно обнюхивая любимого, словно маленький котёнок. — Привет, — сказал он, чуть ли не урча лишь от того, что Ким проводил своими большими руками вдоль поясницы, расслабляя напряжённые мышцы и делая из брюнета нечто похожее на желе. — Привет, — хриплым басом ответил Ким. — мне понравилась твоя трансляция. Ты молодец. — Я рад, что тебе понравилось, честно. — Потираясь носом о плечо Кима, ответил парень, начал наступать на мужчину, ведя того вглубь номера. Заметив кровать с откинутым в сторону одеялом, Чон решил, что Тэхён уже готовился ко сну или уже спал, а тут он. Накладочка получилась. — Хён, прости, ты уже спал, а я разбудил тебя… - пробурчал смущённый парень, покрепче прижимаясь к своему личному кусочку тепла и уюта. — Всё в порядке, Гуки, — отозвался старший, и в его голосе явно чувствовалась расслабленная улыбка, — я ждал тебя. Чон подвёл парня к кровати и, когда пятки Тэхёна коснулись пола в месте, где тот соединяется с кроватью в японском стиле, он сел, прижал усевшегося сверху младшего за мягкие бёдра, удерживая того за талию. Чонгук покрывал чуть неровные и колючие из-за прыщей и щетины, щеки поцелуями-бабочками, пока старший наслаждался незамысловатой лаской и одаривал ею же напряжённые мышцы, которые последний год очень сильно давали о себе знать. Когда Чонгук активно начал качаться, то уже через пару месяцев тренировок не окрепшие к нагрузкам мышцы начали отдавать усиливающейся болью. Было принято решение запретить Чонгуку заниматься в спортзале и посвятить всё своё время лечению мышц и прогрессирующему искривлению позвоночника из-за долгого нахождения в неудобной для спины позе (игры в Overwatch допоздна никто не мог пресечь). Сейчас младший хоть и избавился от большей части мускул, добавив себе очки утончённости и грации, боль никуда не делась, и во время тяжёлых выступлений и тренировок она выбивала его из колеи. Чонгук спустился ниже, целуя подбородок и острую линию челюсти, плавно перешёл на шею, урча от руки старшего в волосах, что старательно перебирал пряди, массируя кожу головы. Лёгкие разряды удовольствия били в нервные окончания, доходя даже до кончиков пальцев, вызывая покалывание. Чонгук стянул через голову свою безразмерную футболку и небрежно положил её рядом с кроватью, принимаясь развязывать полы халата, что всё это время был на старшем. Он чуть слышно похныкивал оттого, что сидя верхом на старшем, было трудно стянуть мешающую ткань. Понаблюдав пару мгновений на старания расслабленного и дезориентированного от алкоголя младшего, Тэ отобрал у него края пояса, уложив на кровать и самостоятельно справляясь с непосильной для Чонгу задачей. — Хёоон, — прохныкал Чонгук, сел и обняв торс Кима, потёрся об него лицом, ощущая лёгким аромат его геля для душа и сильнее возбуждаясь. Тэхён приподнял лицо брюнета, крепко удерживая пальцами и восстанавливая зрительный контакт, а после сладко целуя, ахнувшего от настолько большого прилива нежности в одном поцелуе. Поцелуи Тэхёна были разными: от мягких и нежных до грубых и страстных, бывало даже до укусов и прокушенных губ, что алели, словно спелое яблоко ещё несколько дней. Ноги начали подкашиваться даже не смотря на то, что младший просто сидел на месте, но его голова плыла, а руки так и норовили прижать к себе Тэхёна, присвоить своё, как бы глупо это не звучало. Тэ вновь надавил руками на плечи, вынуждая лечь и, не разрывая поцелуя, продолжил ласкать чувствительного к ласкам малыша. Стряхнув халат, Ким выпрямился, показывая то, насколько он был возбуждён и усмехнулся, видя как младший чуть ли не слюной давится, жадно осматривая его тело. Чон протянул руку, проводя ею по возбуждению старшего, пока его глаза бегали, словно тот был маленьким альбиносом. — Сколько бы мы не занимались любовью, я всё ещё не могу привыкнуть к тому, что он такой большой. Ким улыбнулся шкодливо, а после наклонился к своему парню, горячо шепча на ушко: — А представь, Mon amour каким он будет большим, когда окажется в твоей маленькой дырочке, когда я буду кончать в тебя, а ты будешь кусать одеяло, чтобы не кричать от оргазма, м? С каждым сказанным словом брюнет возбуждался всё сильнее и для того, чтобы позорно не застонать, прикусил палец, глядя в карамельные глаза напротив, а после ехидного взгляда ударил мужчину в плечо. — Эй, прекрати меня смущать, дурак! — обиделся Чон, пытаясь отвернуться. Тэ, уловив этот момент, подсунул свои руки под поясницу младшего, притянул к себе, а после горячо поцеловал, показывая, что несмотря на столько лет, проведённых вместе, страсть не утихла, она приобрела лишь немного другую форму, стала слаще и стала ещё более чувственной. Они больше не малолетние мальчишки, которые так и норовили заняться сексом тут и там, они превратили это в собственное искусство, в которое окунались, словно в тёплую воду океана. Тэхён окунул свои пальцы в смазку, а после, успокаивающе улыбнувшись взволнованному младшему, начал растягивать сфинктер любовника, долго и старательно раздвигая тёплые, гладкие, эластичные стеночки. Плоть младшего изнывала без прикосновений и он хныкал, истекая естественной смазкой, желая быть обласканным во всех местах. Свободной рукой Ким собрал несколько дорожек смазки с мокрой плоти, легонько надрачивая. — Mon bon garçon ты уже такой мокрый, посмотри, — Тэ протянул мокрую руку к лицу брюнета, но тот отмахнулся от неё. — Фу, хён, убери, мерзко же. Тэхён начал выцеловывать местечко под подбородком младшего, вынуждая того запрокидывать голову, иногда поворачивая её, чтобы уйти от щекотливых прикосновений. — А мне это кажется даже милым, ведь девушки всегда выделяют больше смазки, их тело показывает, насколько они хотят того, кто им нравится. — Тэхён, блин! Я же сказал не сравнивать меня с девушками! Я парень! — Хаха, да, извини, просто по строению тела вы очень похожи: тонкая талия, красивые бёдра, милое личико, смазка, которую ты выделяешь, когда тебе хорошо. Говоря всё это, Тэхён проводил руками по названным местам, с восхищением в глазах смотря на всхлипывающего парня, кожа которого, на местах прикосновений, буквально горела. — Тэхён, я люблю тебя, возьми меня, пожалуйста, я так хочу, так… Последние слова утонули в новом поцелуе, Тэ проник всем своим естеством в парня, слыша восторженные звуки своего малыша. — Я тоже люблю тебя, Куки, чш… Растягивая членом колечко мышц, Ким старался удержать ровный, неспешный темп, чтобы не доставить боли, но это удавалось ему очень сложно***
Тяжело дыша, Чон перевернулся на спину, стараясь перести дыхание. Сердце всё ещё билось как бешеное, словно после забега на десять километров. Сквозь бурлящую в ушах кровь, он услышал шум из ванной. — «Точно, Тэ же первым пошёл в душ…» Его сознание медленно уплывало, но он старался держаться, чтобы сходить в душ и уйти к себе до рассвета. Часы на тумбочке показывали 2:27, когда мужчина вышел из душа, видя на своей кровати тихо посапывающего парня. Он завёл будильник на пять утра, чтобы Чонгук смог уйти в свой номер до подъёма, а после лёг рядом, сгрёб комочек собственного счастья в руки и уснул спокойным сном, прошептав тихое:Моё самое яркое солнышко...