Дом

Рок в последнее время часто задумывался, а что такое вообще «дом»? И был ли он у него когда-нибудь? Не то, чтобы у него были причины жаловаться, в конце концов, его никто не бил и не морил голодом, его скорее просто… не замечали. Ему всё время приходилось догонять брата, который окончил Токийский университет и теперь работал на хорошей должности в правительстве, и вообще, был гордостью семьи. А Окадзиме приходилось рвать жилы, чтобы что? Доказать кому-то, что он ничуть не хуже, что он тоже имеет право на то чтобы его… заметили? Любили? Воспринимали так же всерьез, как старшего брата? Возможно, да только что толку? Сидеть за учебниками до поздней ночи, не разгибаясь, окончить не менее престижный университет Кэйо, получить работу на средних этажах в хорошей компании, с перспективой продвижения по службе, да так и остаться на вторых ролях. Что на работе, что в семье. Мелкий служащий, которого променяют на сохранность корпоративной тайны, а твоя семья получит солидную компенсацию и даже не вспомнит о тебе? Ему уж точно не хотелось возвращаться домой. Дом — это место, куда тебе хочется возвращаться, где тебя любят. А что Рэви? Был ли у неё вообще когда-нибудь дом? Ох, едва ли. Разве что когда-то давно, совсем в глубоком детстве. А потом только мрак, грязь, страх и ничего человеческого. Когда живешь по звериным законам — убей или умри, у тебя нет дома. Только лёжка. Логово, как у дикого зверя. Отлежаться, зализать раны и бежать дальше. Бежать от жизни, от мира, от самой себя, одним днём, как можно дальше. За океан, пока есть куда. Она любила нарочно всё упрощать, в том числе и свои мысли, почитая сложные мыслительные конструкции за дурь, и слабость. Дом — это где тепло, сыто и безопасно. Надо ли, чтобы тебя при этом любили? В глубине души может и так, а на деле вообще-то и так неплохо. *** Дверные петли пронзительно скрипнули, когда Окадзима потянул за ручку. Чёрт, надо бы смазать, а то как ножом по стеклу… Пытаясь одновременно разуться и отпихнуть в сторону мешающегося под ногами пса — Чарльз здорово вымахал и уже не мог так просто скользнуть между ног дальше, но сам пока еще этого не осознал, так что, доберман так и норовил его опрокинуть. — Рэви, это я! В ответ сверху раздался выстрел. У клерка внутри всё оборвалось, он бросился вверх по лестнице, роняя бумажные пакеты с продуктами, слыша позади собачье дыхание и цокот когтей. Двурукая валялась на матрасе, закинув ногу на ногу и палила из своей «Сабли» в стенку. Очередная пуля свистнула совсем рядом с ухом Окадзимы. — Какого хрена, Рэви?! — Скучно! — Извини?.. — Мне скучно! Высунув от усердия кончик языка, пиратка тщательно прицелилась и пальнула еще дважды — Окадзима едва не оглох. Как оказалось, она дырками от пуль выбивала на стене первую букву своего имени. — Боже… — японец облегченно расхохотался и присел на корточки, почесывая добермана между ушами. — Я чем-нибудь это завешу… Дома.