Судьба?

Кайлин

      Через два дня состоялась вторая церемония. Все это время Арена я не видел. Рядом со мной крутился его брат, который помогал мне освоиться на новом месте. Наконец-то привезли мои вещи, и я разложил их по своим местам.       Несмотря на отношение этого омеги ко мне, я был благодарен ему за то, что он удержал своего брата от глупостей. Знаю, Энни действовал в интересах клана, а не в моих. Но это не меняет того, что он спас меня. Поэтому, несмотря на его отношение ко мне, я старался общаться с омегой как можно доброжелательней. Хорошо бы иметь его на своей стороне, раз уж он не боится вправлять мозги своему брату.       Вторая церемония была жалкой. Были только я, Арен и жрец. Он прочитал молитву, мы дали клятвы, и на этом вся церемония была закончена. Альфа даже не поцеловал меня, хотя я и не настаивал. Мне было страшно.       Никакого празднества по этому поводу не было. Казалось, никого не волновало, что глава клана обзавелся супругом. Хотя ничего странного, тут свадьбы — редкое явление, и они не считаются чем-то прекрасным и счастливым. Наоборот, связать себя церемонией — означает сковать себя с супругом, что очень недальновидно. Поэтому супружество тут считается скорее глупостью.       Сразу после церемонии я заперся у себя в комнате. Чувство, будто приближается что-то ужасное. Судя по тому, что я подслушал, Арен собирался сделать это сразу после церемонии. Меня такой расклад, мягко говоря, не устраивал. До первой течки я считаюсь ребенком, потому если тронет меня, его свои же заклеймят. Хотя так происходит в моем клане, я не знаю законы черных волков. Возможно, у них и детей трогают. Опять же не удивительно, что их становится все меньше.       Стук в дверь.       Мое сердце пропустило несколько ударов. Что же, я должен взять себя в руки и вести себя как взрослый. Лучше не злить его лишний раз, тем более, теперь я ему принадлежу.       На дрожащих ногах я подошел к двери. Щелчок, и альфа может входить. Я потянул на себя ручку. Представляю, как я выглядел, ведь был напуган до безумия. Еще страшнее стало, когда я увидел его глаза. Он смотрел на меня как на кусок мяса.       Я поспешно ретировался от двери, как можно дальше от него.       — Арен, я должен вам кое-что сказать… — начал я.       Альфа вошел в комнату и закрыл дверь на замок. Его действия сбили с толку.       — Арен, у меня еще не было первой течки, поэтому…       Он стал подходить ко мне. Я сделал еще пару шагов назад и уперся в кровать.       — …поэтому мы не должны это делать, Арен.       Я с мольбой смотрел на него. Казалось, он не слышит меня.       — Арен, мне нельзя. Еще рано, — я должен ему объяснить. — Это может плохо сказаться на наших будущих волчатах.       Он уже был слишком близко. Без раздумий он схватил мою руку, а меня накрыла паника. Вот как я буду ему объяснять, что мы пара? Он меня не слышит.       — Пожалуйста, Арен, — я взял себя в руки и посмотрел ему прямо в глаза. — Вы должны понимать, я Ваш. Потом Вы пожалеете. Остыньте, Арен, я не виноват в смерти Вашего отца.       Удар. Стремительный и болезненный. Моя голова мотнулась в сторону. На секунду я потерял все ориентиры и приземлился прямиком на постель.       — Не имеет значения, виноват ты или нет, — сказал альфа. — Но я явно получу удовольствие, если тебе будет больно.       Я разозлился. Волки так не поступают. Он совсем не понимает, что сам согласился стать моей парой? Он не понимает, что мы теперь связаны? Он должен меня защищать, а не самолично наносить вред. И тогда я понял, что должен защищать себя.       Я обратился в волка и оскалился, готовый напасть. Конечно, против него я всего лишь щенок: молодой омега, против зрелого альфы. Мне не выстоять, но это не означает, что я должен просто уступить.       Альфа рассмеялся.       — Ты шутишь? — спросил он. — Хочешь со мной сразиться? Ты хоть сам понимаешь, на что напрашиваешься?       В ответ я лишь зарычал.       — Ну ладно, — сказал альфа, — ты сам напросился.       Миг, и из клочьев одежды выглядывает мощная волчья туша. Теперь мне действительно все ясно: я для него никто, раз он смеет творить подобное. Но без боя я не сдамся — не позволю себя и пальцем тронуть.       Боя и не было: альфа в два счета зажал меня под своим мощным телом. Он вцепился клыками мне в шею. Не смертельный укус, но очень болезненный. Я взвыл. Я никогда раньше не дрался.       Он долго удерживал меня, пока я не потерял силы. Я обратился обратно. По шее текла кровь. Он лишь насмешливо смотрел на меня.       — Мразь! — бросил я резко.       Никогда не пойму подобного… Он напал на того, кто слабее.       Он хохотал, когда обратился обратно в человека. Все же я сделал попытку сбежать, но дверь была закрыта, и я просто зря потерял время.       Альфа схватил меня за волосы и поволок на кровать. Я брыкался, старался поцарапать его когтями, или вцепиться клыками. Так просто у него ничего не получится. Хотя этому уроду было все равно: он швырнул меня на постель. Из легких вышел весь воздух, и пока я пытался прийти в себя, он навалился на меня всем весом.       Я расцарапал его руку в кровь, но он лишь одним ловким движением перевернул меня на живот. Я взвыл, когда он начал резко заталкивать в меня пальцы. Было больно, невыносимо. Я все еще продолжал сопротивляться, хотя прекрасно понимал, что мне не вырваться. Но я не дамся. Я не хочу, пусть знает это.       — Расслабься! — прорычал альфа на ухо.       Он просто идиот. Не собираюсь я его слушаться. Был бы к нему лицом, плюнул бы.       Я чувствовал как трется об меня его возбужденный член. Такая разница в силе… Я со всех сил дернулся вперед, чтобы вырваться из его хватки, но Арен схватил меня за волосы и дернул вниз, утыкая лицом в кровать. Он так сильно вжимал мое лицо в постель, что мне стало нечем дышать. Именно этот момент он выбрал, чтобы войти. Я почувствовал безумнейшую боль между ног, его пальцы казались просто цветочками в сравнении с этим. Он медленно входил, мне было мучительно больно. Мое тело еще не было готово к тому, чтобы принимать альфу. Я был уверен, что он разорвал там все в кровь.       Хотя самое страшное началось, когда он начал двигаться. Арен явно не был настроен на нежность, потому ничего удивительного, что толчки были сильными и быстрыми. Я просто не мог привыкнуть к такому. Мне становилось все хуже… Казалось, вот-вот стошнит. Он все еще держал в кулаке мои волосы. На краю сознания я слышал шлепки его бедер о мои ягодицы.       Я старался не кричать. Не хочу, чтобы весь замок знал об этом позорище. Я вцепился зубами в простынь. Я не мог дышать, не мог думать. В какой-то момент я вообще перестал понимать, что происходит.       Наверное, он кончил, потому что он перестал двигаться. Но он не выходил, и я со временем понял, почему. Я чувствовал, как внутри набухает узел. От этого стало еще хуже.       Я повержен, унижен, изнасилован, и в таком состоянии мне предстоит провести с ним не меньше получаса. Лучше бы он кончил и ушел. Сейчас он отпустил меня, но и сил двигаться не было. Там внутри было жарко и больно. Волосы закрыли лицо, и этому я был безумно рад. Мне не хотелось, чтобы он видел мое заплаканное лицо. Мне не хотелось, чтобы он вообще был рядом. Но и сбежать я не мог.       Вот такая пытка, которая длилась достаточно долго. Я слышал его хриплое дыхание. Там, где он навалился на меня, все тело затекло, но я не решился шевелиться.       Дичайшее унижение, когда так поступает человек, в которого ты верил. С другой стороны, я верил лишь в свои фантазии. Его я не знал, а потому получил сполна. И в этом аду, с этим волком мне придется жить. Его детей мне предстоит вынашивать. Тогда я думал, что лучше бы мне после такой ночи остаться бесплодным, чем рожать детей этому чудовищу.       Через какое-то время он все же ушел. Вот так молча, будто ничего и не произошло. Я долго не мог и пошевелиться, лежал в одной позе.       Спустя время я понял, что не имею права себя жалеть. Он взял меня в мужья, и потому имел на это право. Это я сопротивлялся как сумасшедший. Возможно, если бы я не злил его, все прошло бы куда легче и было бы не так больно.       Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своих травмах. В том месте разрывы, кровоточащая рана переходит с шеи на плечо. Синяков будет много, но ничего страшного. Силой воли я усилил регенерацию в наиболее пострадавших местах. Кровотечение остановилось, и я позволил себе уснуть на окровавленных простынях.       Я так дико устал. И это такое разочарование.       А разве может быть иначе? Возможно, всегда так больно? Разве могу я теперь его подпустить к себе?       В тот момент я был готов сделать все что угодно, лишь бы ни один альфа меня больше и пальцем не тронул.       Я не знал, что такое любовь, но уже сполна познал обладание. И это мне не понравилось.