Судьба?

Кайлин

      Мне было больно и плохо. Несколько раз я приходил в себя и вновь терял сознание. Я очень сильно ослаб. Когда туманное сознание возвращалось, я мог думать только о своих малышах. Что их трое, мне сказал жрец. Я жалел, что бездумно желал смерти своим малышам, и боялся, что они погибнут.       Это очень страшно, когда у тебя нет сил даже пошевелиться, и ты становишься полностью зависимым от тех, кто относится к тебе с таким пренебрежением. Правда, теперь они все до одного были такими нежными и дружелюбными, что мне стало тошно. Когда мне в прошлый раз было плохо, они были далеко не так разговорчивы. Сейчас я слышал в свою сторону множество слов поддержки. Эти омеги всячески меня подбадривали, говорили, что все будет хорошо.       Я был удивлен таким переменам, хотя прекрасно понимал, в чем причина. Во-первых, я ношу детей их главы, а значит я уже не чужак. Во-вторых, уверен, Арен разрешил им со мной разговаривать, может, даже приказал.       При воспоминаниях об альфе мне становилось дико больно. Я так боялся, что будет, когда я вновь увижу его. Он так унизил меня: повязал, избил. Все они видели мое унижение. Теперь все они имеют право ни во что меня не ставить. В нашем клане омега, супруг главы, так же имел свои права и обязанности. В этом же клане я простая игрушка. Я был готов к ответственности, но не когда все считают меня самой обычной шлюхой. И вот теперь я не понимал, как жить дальше с таким позором.       Казалось, Митрис умер только вчера, от этого становилось еще тяжелее. Плюс осознание, что Арен не отпустит меня до рождения детей, да и после… Он явно показал и не только мне, но и всем своим волкам, что он может творить со мной все, что угодно.       Сейчас я в положении, но даже так не уверен, что он не сделает мне ничего плохого. Вдруг в ярости он снова изобьет меня хлыстом? И я не за себя боялся. Раз уж их трое, я не имею права их потерять. Я должен все сделать, чтобы они появились в этот свет. Не знаю, что будет потом. Снова изнасилования и избиения… Единственное, я не хотел, чтобы моих детей воспитывал Арен. Самое ужасное, что они его наследники и я никуда не смогу их спрятать.       Я хотел обезопасить малышей до того, как они появятся на свет. А это означало побег. Вот только куда мне бежать, да и еще в таком состоянии? Даже если сбегу домой, мои крошки будут в опасности. Они все равно останутся детьми Арена.       Поэтому выхода особого и нет. Покончить с собой мне не дадут, да и вряд ли я теперь решусь. Остается только смириться, постараться выжить и дать как можно больше моим крошкам.       Через неделю я смог принимать сидячее положение. Конечно, спина болела просто безумно, но мне уже надоело лежать на животе, к тому же хотя живота еще нет, так, какие-то намеки, но все же я боялся придавить крошек, хотя и понимал, что это бред.       Меня кормили с ложечки. Я не хотел их благодарить, потому что они лицемерили. Даже их улыбки и поддержка начинали злить, и я уже с тоской вспоминал о тех временах, когда они были немы.       И вот, в один день ко мне пришел Арен. Я как раз сидел, облокотившись на мягчайшие подушки. Я уже привык к ноющей боли в спине. Когда я увидел его, по телу прошла дрожь. Мне стало безумно страшно. Что он будет делать? Что он будет говорить? Способен ли он причинить вред мне сейчас? Обратиться я не могу, защитить себя и детей тоже. Остается надеяться, что альфа сжалится и не будет меня мучить.       — Кайлин, как ты себя чувствуешь? — спросил альфа.       Он был обеспокоен. Еще бы, чуть не убил своих детей.       Я не стал отвечать. Чувствую себя ужасно, на моей спине останутся шрамы. Я даже до туалета дойти не могу, и во всем мне помогают мои няньки-омеги. От чего я чувствовал себя еще более униженным. Я просто смотрел на него. Наверное, мне стоило ответить на его вопрос, чтобы не спровоцировать новое наказание. Но у меня просто язык не поворачивался. В тот момент я хотел быть как можно дальше от него.       Инстинктивно я закрыл еще совсем плоский живот. Самое главное теперь — малыши. Я сделаю все, чтобы их защитить.       — Ясно…       Арен подошел к кровати и сел на самый краешек. Я стал отодвигаться от него, насколько мне это позволяла моя больная спина. Не хочу видеть его, не хочу слышать его голос, не хочу, чтобы он смотрел в мою сторону. Слишком много всего произошло. У нас так ничего и не вышло. И теперь я как на пороховой бочке. Я очень сильно устал и не хочу быть его мужем. Но и бежать мне некуда.       — Я бы хотел, чтобы ты все правильно понимал, Кайлин, — сказал альфа. — Ты крутил хвостом перед другим альфой. Я могу допустить, что дальше вы не зашли, но это не оправдывает тебя. Именно поэтому я наказал тебя, и если бы знал, что ты беременный, не стал бы этого делать.       Альфа выжидающе уставился на меня. А что я могу ответить? Что я сам виноват, а он белый и пушистый? Он хочет сказать, что я заслужил пытку только за то, что у меня появился один-единственный друг? К тому же, очень жаль, что беременность — это единственный сдерживающий фактор. Кажется, его совсем не волнует, что он мог меня покалечить.       Не дождавшись от меня никакой реакции, Арен вздохнул и отвернулся от меня.       — Ты меня изнасиловал… в мой первый раз… — я хотел, чтобы он знал причину, по которой я никогда не смогу ему принадлежать. — И потом тоже… Мне было больно и страшно, Арен. Как ты теперь будешь оправдывать свои поступки?       Альфа снова посмотрел в мою сторону. Странно, но это первый раз, когда мы разговариваем нормально, ничего не тая. И тема не самая лучшая, но важно решить все между нами. Я не могу жить, не зная, что будет завтра. Неизвестность пугает больше всего.       — Если для тебя это важно, я не считаю себя виноватым. Ты ужасно себя вел, из-за этого я так поступил.       Я отвернулся, чтобы не видеть его лицо. Я не считаю, что сам всего заслужил. Я не сделал ничего плохого или неправильного. В крайнем случае, Арен мог объяснить мне словами, а не насилием.       — Кайлин, есть кое-что важное, о чем ты не знаешь. И я долго думал, стоит ли говорить тебе об этом. Но я не могу скрывать от тебя такие серьезные вещи.       Долгая пауза. Что же это настолько важное, что сам Арен снизошел до меня?       — Кайлин, жрец сказал, что ты не выживешь после родов.       Я был шокирован, сбит с толку, испуган. Я снова перевел взгляд на альфу. У него было столько жалости во взгляде, что меня затошнило.       — Это я виноват, Кайлин. Я повредил твое тело, из-за этого ты не можешь нормально родить. Я очень сожалею, Кайлин. Прости меня. Я не хотел, чтобы все так обернулось.       Я начал часто хватать ртом воздух. Казалось, вот-вот потеряю сознание. Это невозможно. Я умру? Меня не станет?       — Успокойся, Кайлин. Мы что-нибудь придумаем. Я отправил своих волков во все концы мира. Они привезут хороших целителей… Время еще есть. Все будет хорошо.       Альфа потянулся ко мне, он хотел меня коснуться. Я был так испуган, что лучше бы он меня не трогал. Потому, не особо контролируя себя, я влепил ему пощечину. Не хочу, чтобы он меня трогал!       Альфа резко дернулся назад и не решился больше меня трогать. Славно, пусть не напрашивается. Я не знаю, на что способен в таком состоянии.       — Уйди! — прорычал я.       Арен не двигался, внимательно глядя на меня. Как же я его ненавижу! Он все забрал! Все отнял! Теперь я еще и умру из-за него. Я никогда не увижу своих крошек!       — Уйди! — я выпустил клыки и когти, готовясь к нападению.       Альфа опустил взгляд и все же поднялся с постели. Уже перед дверью он повернул голову в мою сторону.       — Не пробуй от них избавиться. Это тебя убьет, — он вышел, хлопнув дверью.       Меня всего трясло, из глаз хлынули слезы. Невозможно. Вот так в один день узнать, что скоро умрешь. Он сказал дикие вещи, я бы никогда сам не смог бы попытаться избавиться от них. Но, все равно, это дико тяжело. Я еще слишком молод, я многого не знаю. Я так и не узнал любви и ласки альфы, который тебя любит. Вот теперь я жалел, что отказал тогда Митрису. Он бы подарил мне любовь.       Чем больше я думал, тем сложнее становилось, и через несколько секунд я уже рыдал. Наверное, я должен был радоваться, ведь еще совсем недавно сам пытался покончить с собой. Но в тот момент это было оправданным решением. Я хотел покончить с мучениями. Но теперь мне придется жить, пока растут мои крошки в моем животе. Я буду помнить, что не увижу их после рождения, что не смогу взять их на руки, не услышу их смех. Оставшееся время я буду жить с осознанием, что вскоре умру, не ощутив и не познав самого главного.       И во всем виноват этот монстр. Это он лишил меня всего, это из-за него чуть не умерли малыши, и умру я тоже по его вине. Наверное, он обрадуется после моей смерти. Я ведь так ему противен. Как же мне гадко.       Я долго плакал, не в силах остановиться. После этого появились апатия и смирение. Пришло понимание, что уже ничего не изменить. Душу наполнили тьма и желание отомстить. Вряд ли он посмеет меня тронуть во время беременности. Терять мне особо нечего, все равно умру, а потому я могу отомстить. Не знаю еще как, но он почувствует на своей шкуре, что такое боль и пренебрежение. Я сделаю все для этого.