Небо на двоих

Кто из нас не мечтал полетать? Оттолкнуться от твердой, прочной земли, одним сильным движением преодолеть пыльный городской воздух. Взмыть вверх, расправив широкие крылья в светлых облаках, обдающих свежей прохладой и окунуться в воздушные потоки неба, дурманящего свободой. Распахнуть наконец глаза и смотреть, смотреть, смотреть… На этот огромный город. Каждый человек мечтал бы о подобном. Каждый ангел при рождении наделён этой волшебной возможностью ненадолго касаться Рая своими прекрасными и сильными крыльями. Азирафаэль всё чаще скучал по тем ощущениям, когда кажется, что ещё немного, и на Землю возвращаться никогда не захочется. И останется только пронзать эфирным телом красочные земные закатные и рассветные облака. Азирафаэль, пытаясь спрятаться от городского шума и слишком большой концентрации людей, всё чаще стал искать самые высокие здания, самые дальние крыши. Парочкой чудес он всегда попадал именно туда, куда хотел. Он брал с собой плед, в особо сложные суетные дни и бутылку любимого вина, и, уютно устроившись на крыше, всё всматривался то в вечернее теплое небо, то в непонятную людскую беготню. И не мог понять, как люди, которые каждый день проживают под таким красивым, удивительным небесным куполом, с любовью созданным Богиней, даже не поднимают глаз, чтобы удостоить своим взглядом это чудо. Азирафаэль кутался в клетчатый плед и больше отпивал согревающей душу жидкости из бутылки. За всю свою долгую, необычную и богатую переменами жизнь ангел не пропустил ни одного заката, хотя бы мимолётно взглянув на предночное представление, расцветающее над головами людей нежными красками. Облака были его памятью о родном доме, о семье ангелов. Закатные облака напоминали о самом лучшем, прекрасном и приятном, что было важно для ангелов. А особенно для самого Азирафаэля. О добре, красоте, благородстве, открытости и любви ко всему живому и дышащему. Как эти волшебные облака обнимали город, беря под защиту каждую бегущую вдаль улицу, так и сердце ангела готово было спасти и укрыть от любых проблем. Азирафаэль любил небеса. И хотел почувствовать их всем телом и душой. Но для полноценных полетов он слишком давно не расправлял свои крылья. И делать это в одиночку было несколько небезопасно. В этот вечер ангел позволил печали заполнить его сердце почти до самых краев, мешая чувство с алкоголем. Он облокотился на край крыши и поднял грустные глаза к небу, только начинающему пылать светлыми оттенками розового и фиолетового. Азирафаэль не мог побороть желание поднять руку вверх и попробовать хотя бы так прикоснуться к небесам. «Почему, почему оно так близко и так далеко? Почему то, что дороже всего для тебя, так сложно получить? Лишь одно мгновение, мимолётное касание…» Кроули почувствовал, что где-то в его человеческом сердце дернулась та струна, которая звенела в самых редких случаях. Он понял, что с его ангелом происходит что-то неладное. Или он решил погрешить без договоренности? Демон был в смятении. Он, как часто бывало в пятничные вечера, был в каком-то средненьком баре и пропускал несколько стаканчиков виски, наблюдая за шумными компаниями, рассаженными за столиками. Но сейчас и это не помогало понять, что же с Азирафаэлем, и почему предчувствие чего-то неизвестного не отпускает. Он решил разыскать Азирафаэля на одной из его любимых крыш. Кроули знал о том, как любит проводить вечера ангел, но мнений по поводу любви к небесам не разделял. Это место однажды перестало быть его домом раз и навсегда. Азирафаэль нашелся быстро. Демон будто чувствовал, что именно на крыше этого дома с простым фасадом и аккуратной аллеей деревьев перед ним ангел и будет этим вечером. И Кроули не ошибся. — Ангел, напиваешься с тоски? — демон тихо подошёл к Азирафаэлю и встал рядом. — Я не напиваюсь. Это не просто так, — ангел поставил бутылку на каменное ограждение крыши. — Здравствуй, Кроули. — И какой же повод? — проигнорировав приветствие Азирафаэля, он взял бутылку и тоже сделал глоток. — Мой личный. Та проблема, с которой я не сталкивался уже 6000 лет, — Азирафаэль попытался улыбнуться, но получилось натянуто. — Снова отдал свой пламенный меч смертному? — Кое-что другое. Я не могу вспомнить, как летать, — Кроули не удержался и прыснул смешком. — Ты смеёшься, это понятно, — Азирафаэль повернулся лицом к городу и опустил глаза вниз, — это слишком глупая проблема, если ее так вообще можно назвать. — Нет, Азирафаэль, я не смеюсь над тобой. Просто в тебе столько печали и уныния, что я подумал, что ты мог впасть в вселенскую депрессию. — Кроули, я всё ещё держу себя в руках и я всё ещё ангел, — он сделал максимально серьезный вид, на который был способен. — Да, до падения тебе и правда далеко, как бы я не пытался тебя искусить. И да. Ты всё ещё ангел, — Кроули поднял солнцезащитные очки и взглянул на Азирафаэля. — А ангелы летают на своих больших и белых крыльях. — Но в том и суть… Я не помню, как правильно сделать это, — Азирафаэль всё больше понимал, что незачем было рассказывать Кроули про это. — Можно сделать что-то и неправильно, и кому как ни нам об этом знать, — демон с улыбкой посмотрел в глаза Азирафаэлю и подмигнул. — Я… Я боюсь пробовать один, — вот он и раскрыл все свои карты до последней. — Мы можем попробовать вместе. Кроули подошёл к Азирафаэлю ещё ближе, крепко взял его за руку и уверенно сказал: — Нам двоим в этой жизни было так много дано. И уготовано, наверное, ещё больше. Так чего же мы боимся? Азирафаэль посмотрел на него удивлёнными и искрящимися счастьем глазами. Его сердце сжималось с огромной скоростью. Да, Кроули умел ошеломлять своими словами. — Мы сделаем это… Прямо сейчас? — Азирафаэль несмело переплел пальцы их рук, и Кроули крепче сжал его ладонь. — Да, ангел. Прямо сейчас. Тряхнем стариной, или что? — демон поправил солнцезащитные очки на переносице и провел свободной рукой по волосам. Азирафаэль просиял и его лицо озарила по-детски открытая улыбка. — Хорошо, Кроули. Давай попробуем, — Азирафаэль взглянул на небо, раскрашенное божественной рукой. Оно было так превосходно, что не оставляло выбора: ангел должен был почувствовать его сейчас. Демон с готовностью посмотрел на Азирафаэля. Он ответил ему таким же взглядом. — На счёт три начинаем бежать, раз, два, три… И они сорвались с места. Каждый пытался обогнать другого, но даже при этом они не расцепили рук, лишь крепче хватаясь друг за друга. Они чувствовали, что совсем немного и все вопросы решатся сами собой, крылья или отпрянут ото сна в пастельных облаках, или станут последним и самым большим разочарованием в жизни ангела и демона. Край крыши здания, последний отчаянный шаг, прыжок и неизвестность. Их крылья распахнулись и еле видимый дождь из бело-золотой и черной пыли остался позади двоих ангелов, стремящихся в прохладную высь. Азирафаэль открыл глаза лишь тогда, когда понял, что его тело поддерживает поток воздуха, но его рука всё ещё в руке Кроули, который уверенно и спокойно смотрел вперёд. Туда, где солнце медленно и плавно меняло чудесные переливчатые цвета пушистых облаков. Ангел не мог скрыть своего восторга. Он закричал, как ребенок на американских горках, и взмахнул своими широкими, белыми и прочными крыльями, и каждое пёрышко на них пронзил золотистый солнечный свет. Черные крылья Кроули покрывала облачная прохлада, и он пытался стряхнуть с себя ее, маша крыльями всё чаще и таким образом летя всё быстрее. Азирафаэль старался не отставать от Кроули, ведь держаться становилось сложнее. Ангел взглянул на город, который остался пылиться там, на Земле, он остался в одном месте и никуда не двигался, не ощущал то же, что и Азирафаэль. Город, такой шумный и быстрый, зациклен на мелочах жизни и не понимает ее глубины. Люди в этом городе, как в других городах, не видят доступную им всеобъемлющую красоту. Какой же город странный, сколько бы лет и веков не прошло. Но сейчас Азирафаэль счастлив. Он не думает о других, он отпустил их судьбы на один невероятный момент. В эту секунду он парит в огромных, светлых и нежных облаках, его душа как никогда близка к родному дому и за руку его держит самый дорогой для него падший ангел. Кроули старается это скрыть, но лететь ему тяжелее, чем Азирафаэлю. И он тоже безмерно счастлив из-за всего этого, но те грехи, что были им совершены, тянут его к земле, норовя вновь сбросить его с небес прямо к дьяволу в адское пламя. Улыбка Азирафаэля заставляет его забыть об этом на некоторое время, и это лучшее чувство, которое можно испытать. Они летят уже довольно долго, покоряя это бесконечное небо, обрамляющее солнечный шар, который катится за темный горизонт, и Кроули жестом указывает на то, что пора спускаться, как бы всё это не было хорошо, с небес на землю. Демон приметил безлюдный одинокий мостик над речкой, вдоль которой росли раскидистые деревья. Они постепенно снижались и таяли в лучах заката, бледнеющего перед ночью. Когда они опустились на мостик, Азирафаэль наконец-то смог сказать хоть одно слово. — Кроули! — он тут же бросился с радостными объятьями к нему, а их крылья медленно исчезали и становились невидимыми. — Азирафаэль, — с теплотой отозвался демон. Он крепко прижал к себе ангела и всеми силами пытался удержать слезы. Они это сделали. Вместе. Они смогли взлететь. Даже после стольких лет. Ангел отстранился и ухватился руками за поручень старенького мостика, чтобы не запрыгать на месте от счастья. Кроули смотрел на него, как на сокровище целого мира. Им был для него Азирафаэль. Наконец, отдышавшись и собравшись духом, ангел повернулся лицом к Кроули. — Всё, что я могу сказать тебе, спасибо! Кроули, спасибо! Один я бы никогда уже не смог сделать это! — ангел размахивал руками и не мог до конца успокоиться. А демон понимал, что если пройдёт ещё одна секунда и он не поцелует своего ангела, то во всем этом не будет никакого смысла. Первые яркие звёзды загорались на уже ночном небе. Тихо шумели листья деревьев. Кроули сделал шаг к Азирафаэлю и ласково притянул его к себе. — Я люблю тебя, ангел. Мы должны летать вместе, — проведя рукой по светлым волосам удивленного Азирафаэля, Кроули мягко прикоснулся к его губам своими. И он целовал его снова и снова, и не мог полностью насладиться тем истинным чувством полета, когда ангел касался его волос и лица, когда с осторожностью отвечал на его поцелуи. Азирафаэлю казалось, что только сейчас он по-настоящему почувствовал закат и то, что он для него значил — любовь. Ту, что переполняла сердца ангела и демона. Любовь, которую он искал совсем не там, где нужно. Как же он был похож на людей, непонятных в своих попытках поиска смысла на неправильном пути. Азирафаэль хотел лишь почувствовать полет и прикосновение к небесам, а на самом деле мечтал он о совсем другом. И его мечта стала их общей мечтой. И она сбылась.