Дом во тьме

      Вначале была узкая, поросшая сорняками тропинка. Густые кустарники с человеческий рост подступили с обеих сторон, словно указывая, куда нужно идти. Прямо. Другие альтернативы утратили право на существование. Темнота вне досягаемости луча фонарика чуть ощутимо давила на сознание, натягивая нервы, словно струны, а шелест пожухлой листвы и холодного ветра приносили с собой непокидающее ощущение чужого присутствия.       Вокруг непроходимый лес, за которым должно простираться поле, если верить картам. И лишь нечеткая тропинка — единственный ориентир на пути к объекту. Полная изоляция от цивилизации навевает острое чувство беспомощности. Будничная рутина — одна из причин, которая словно щупальцами вытаскивает из родного дома, из безопасности, потому как старое и безмолвное здание в богом забытом месте притягивает к себе не хуже гипнотического маятника.       Кто-то считает, что быть сталкером — абсолютное безрассудство, а уже в другую очередь — пустая трата времени и средств. Люди же, называющие себя таковыми, довольны своей жизнью и чуть ли не считают это призванием. Эмоции во время опасных прогулок захлестывают с головой, словно цунами, смывая будничные заботы и проблемы. А после подобные воспоминания, еще на долгое время въевшиеся в память, воспроизводятся вновь, будоража чувствительное воображение, которое создает хоть и фальшивые, но более жуткие и впечатляющие детали.       Тусклый луч фонаря скользнул по старинному сооружению-исполину, бывшему когда-то элитной гостиницей. Некогда ярко-красный кирпич во многих местах был обломлен и щедро украшен трещинами. Крыша давно уже покоилась на полу верхнего этажа неприглядными обломками. Фасад улыбался остатками крыльца и смотрел внушительных размеров окнами, давно лишенными рам и стекол. Надежда найти внутри хоть какой-нибудь интересный трофей (за исключением пустых пластиковых бутылок и прочего хлама) таяла с каждой секундой лицезрения этого объекта. Состояние действительно было плачевным. Но проделанный путь и огромные размеры здания лишь подогревали любопытство и навязчивое желание покорить этого «монстра».       Мрак, тишина и пустота — то, что можно ожидать увидеть в подобных местах. Но чаще всего никто не задумывается о том, что тьма может скрывать опасность, которую не в силах озарить даже луч спасительного света — единственное, на что остается полагаться. Тень призрака — невидимая, но осязаемая, способная вступать во взаимодействие с окружающими предметами, заставляя распаленный человеческий разум принимать их за порыв ветра или падающие обломки кирпича. Обитатели безмолвно встретили своих очередных гостей. В последний раз их навещали около шести месяцев назад, и тем посетителям настолько понравилось это место, что они остались здесь навечно, смешавшись с многочисленными тенями. Теперь их ни за что не отличить.       Коридоры корпусов тянулись вперед, гулкое эхо шагов отражалось от кирпичных стен и бетонного пола. Пустынные этажи отличались разве что высотой расположения. С каждым шагом напряжение ощущалось все отчетливее, буквально висело в пыльном воздухе. Боязнь встретить людей. Но незнакомцы немного безопаснее тем, что они хотя бы живые. Разговоры ни о чем неплохо отвлекают, притупляют инстинкт самосохранения. И это их явный недостаток в подобной ситуации.       Они кожей чувствовали взгляды хозяев, наполненные отвращением, но списывали это на игры воображения, отказываясь верить в отсутствие иллюзий. Тени пристально наблюдали, следовали, не отставая, ведь спешить ни к чему — их время бесконечно, а клетка захлопнулась. Люди, рискованно играющие с огнем смерти — то еще занятное зрелище. Раздражающий свет фонаря казался чем-то до ужаса инородным, мешающим жизни. Фантомы с нетерпением ожидали, когда он наконец погаснет, и их излюбленное пристанище вновь погрузится во мрак. Черный — родной и до безобразия приевшийся, тишина, густая и непоколебимая, словно топь — единственный ансамбль, который их успокаивает.       Конденсат оторвался от потолка и разбился о грязный пол, привлекая внимание своим предсмертным шорохом. Холод, словно электрический разряд, пробежался по телу, выживая из него остатки тепла. Страх, пока еще не разросшийся, медленно заполнил рассудок. Для хозяев это был сигнал адского горна, призывающего к действиям.       На мгновение овладеть человеком — значит вновь почувствовать себя живыми, ощутить бьющееся сердце в груди вместо пожирающей пустоты. Этой наградой они с удовольствием пользовались, прежде чем радушно принять в свои ряды новичков. Чем их больше, тем веселее коротать бесконечность.       Человеческие тела, к приятному удивлению, подчинялись легко, словно шарнирные куклы. Шахта лифта, темная и обманчиво бездонная — одно из основных развлечений: невесомым духам нравилось летать в ней, что вверх, что вниз. Только вот для людей подобный полет всегда был только в один конец.       Стук тяжелой обуви о бетонный пол перестал разрезать тишину. Край шахты заманчиво призывал, создав вокруг себя очередную иллюзию. Помедлив еще мгновение, каждый фантом в смертельном дуэте с еще живым человеком, бросился вниз, навстречу свободе, имеющей устрашающий и холодящий душу облик — безжизненные тела, обрамленные алым и неподвижно распластавшиеся на дне шахты.