Весенний день Ты довольно жмуришься Запахло шоколадом
Сегодня был погожий майский денек. Весело пели птицы, а легкий, по-летнему теплый ветерок весело игрался с зелеными молодыми листьями деревьев, заставляя их шебуршать, хлопать, или даже иногда вырывая некоторые особо слабые листики, нежно опуская их на сочную зеленую траву. На улице было тепло. Нет, не жарко, а именно по-весеннему тепло. Солнечные лучи мягко окутывали людей, будто погружая их в теплый золотой кокон. Весело жужжали пчелы, собирая пыльцу ароматных цветов, а в дали был слышен легкий шум спокойной реки. Среди сочной зеленой травы, под тенью старого дуба, расположился рыжеволосый парнишка лет десяти. Имея худощавое телосложение, он казался таким хрупким и мелким по сравнению с древним могучим деревом, а ярко-рыжие волосы издалека придавали ему вид молодого и нежного диковинного цветка. Так, по крайней мере, казалось подошедшему сюда Дазаю. — Нэ, Чуя, ты же в курсе, что прогуливать нехорошо? — спросил мальчишка. Имея тот же возраст, что и Чуя, Дазай уже был выше на полголовы и крепче телосложением. Темные волосы уже чуть отрасли и слегка щекотали бледные, с небольшим румянцем щеки под действием ветра. Стоит отметить, что темноволосый был здешним любимцем. Его любили и уважали все: и учителя (даже самые строгие из них), и соседи по комнате, и одноклассники. В эти шоколадные глаза, всегда светящиеся веселой искрой, невозможно не влюбиться. Ну или так говорили все вокруг. Все, кроме Чуи, которого Дазай взбесил еще со своего первого появления в школе. Эта популярность новичка буквально выбивала из колеи, заставляла ненавидеть. Ненавидеть и тайно желать внимания от этого зазнавшегося выскочки. — Тц, тебе то какое дело, Дазай? Снова поиздеваться пришел? Так дерзай. Словно в подтверждение грубых слов Чуи, ветер подул сильнее, заставляя ребят поежиться, а парочку листьев — мягко упасть на траву. Ну и на рыжие волосы одного из мальчишек, куда же без этого? И да, вы не ослышались, Дазай и вправду иногда издевался над Чуей. Не сильно, нет. По мелочи: то незаметно стырит (а другого слова в данном случае и не подберешь) любимую шляпу (естественно с возвратом), то дернет за волосы, то назовет Цветочком (хотя Чуя ненавидел это прозвище). — Да ладно тебе, Цветочек, расслабься. Все равно из этой школы тебя не выгонят, пока ты им платишь, так что никому про прогулы я не скажу. А директор считает, что у тебя заболел живот и тебе пришлось срочно бежать в свою комнату по «деликатным делам», — милая улыбочка в конце только больше разозлила взбешенного Чую (которого и так обозвали ненавистным ему прозвищем). — Убью когда-нибудь, тварина безмозглая! — но орать было уже не на кого. Дазай только усмехнулся, услышав возмущенный крик, и продолжил как ни в чем не бывало идти в сторону школьных общежитий. Отойдя на довольно-таки большое расстояние, темноволосый обернулся к развалившемуся на траве «Цветочку»: — Будет странно, если твой сосед вернется, а тебя нет в комнате, Цветочек, так что шел бы ты к себе. Уроки уже почти закончились. — Без тебя разберусь, олух! Последнюю фразу Дазай уже не услышал. Ну или сделал вид, что не услышал. Только вот на губах у него была нежная улыбка, а в глазах не то, что искры плясали, в них было настоящее пламя, которое бывает только у по-настоящему счастливого человека. Руки нащупали в кармане мелкую записку, а после трепетно развернули ее, давая своему владельцу прочитать текст, написанный неаккуратным детским почерком.***
Вернувшись в комнату, Чуя увидел на своей кровати большую плитку вкуснейшего темного шоколада, который так любил мальчик. Рыжеволосый так же заметил, что пропала записка, которую он оставил своему тайному поклоннику (шоколад появлялся уже не в первый раз, но вот отправителя малыш Чуя выследить так и не смог). Зато был шоколад, который мальчишка с радостью принялся поедать, не заметив маленький клочок бумаги, выпавший из-под обертки и упавший куда-то под кровать. Записка гласила: «Надеюсь когда-нибудь мы полюбим друг друга так же, как ты любишь этот шоколад, Цветочек» Через какое-то время Чуя все-таки найдет этот клочок бумаги. И, несомненно, он поймет, кто отправитель. И это послужит началом самой великой и светлой детской влюбленности, без похоти, скандалов и интриг. Потом первый поцелуй, первые семейные трудности. Но это все потом, сейчас малыш Чуя сладко спит в обнимку с остатками шоколада. И что, что он перепачкает все покрывало когда начнет таять? Чуе все равно. А Дазай лишь слабо улыбается, поглядывая в щелку двери на эту идиллию.