***
Голова информатора кружится, когда он находится под водой. Он думает, что не должен был соглашаться — у него и так слишком много работы для слишком важных людей, чтобы откладывать, — но его ум уже полностью погружается в этот вопрос. Ему плохо оттого, что произошло, но есть и интерес к тому, что за всем этим стоит. Может ли Касука быть самоубийцей? Или у него были проблемы с наркотиками, может, с девушкой? Очевидно, это не типичный случай похищения, будь так — выкуп бы уже предложили. Часть его наслаждается вызовом. Другая — просто терпеть не может жалеть Шизуо. И если ему всё-таки как-то удастся разобраться с этим делом, то последнее чувство просто исчезнет, и он надеется, что как можно скорее. Он устал. У него был долгий день, и больше всего на свете ему хочется забраться в постель. Так что, чтобы проснуться, он лишь переключает кран на холодную воду. И когда возвращается обратно, обессиленный, с красными от недосыпа глазами, Шизуо всё ещё сидит там. Изая же стоит в свежей одежде, протирая полотенцем волосы. — Ладно, — начинает он, свободной рукой выуживая планшет. — Расскажи мне обо всём. И я имею в виду обо всём, каким бы личным оно ни было. Если мы собираемся сделать это, ты должен доверять мне. Но Шизуо нечего ему сказать. Однажды Касука не появился на съёмочной площадке, вот и всё. Ничего необычного, ничего подозрительного. Он просто исчез. Изая неловко ёрзает, чувствуя себя всё больше и больше не в своей тарелке. Возможно, он мог бы нанять частного детектива от имени Шизуо. Но у него такое чувство, что Шизуо увидит в этом лишь остановку процесса. Ему, правда, хочется что-то сделать, в буквальном смысле, будет ли это наиболее эффективным курсом действий или нет. — Тогда я начну, — говорит Изая, когда перечень придуманных вопросов исчерпывается, а придумать что-то новое не удаётся. Шизуо не движется. Изая предполагает, что он не выпустит его из виду, пока всё не закончится. Информатор достаёт из холодильника остатки еды и относит их к своему столу. Он включает компьютер, отменяет все встречи следующего дня, отправляет электронное письмо Намиэ, чтобы она взяла выходной, но была в режиме ожидания, и пытается понять, с чего стоит взять отправную точку.***
На часах около двух часов ночи, а он всё ещё теряется в паутине информации и не приближается ни к каким зацепкам. В столь поздний час, когда он пьёт кофе, да и в совокупности с нервозностью, его бдительность тоже даёт слабину. В какой-то степени ему жаль Шизуо. За всё то время, что они были знакомы и сражались друг с другом, ни с одним из них не случалось ничего особенно трагичного. Что было бы, будь Касука действительно мёртв, а это вполне вероятно? Шизуо стал бы пустой оболочкой на всю оставшуюся жизнь. Изая качает головой, стараясь прояснить её. Он жалеет Шизуо и приносит ему стакан молока. А тот, ранее мельтешащий перед глазами Изаи и поглядывающий на свой телефон каждые пять минут, теперь, наконец-то, спит, полусидя, полулёжа на диване, с закрытым подушками лицом. Изая подумывает о бегстве и не находит в нём смысла, тогда ему пришлось бы навсегда покинуть Токио, пришлось бы распрощаться со всем, что у него здесь есть, и ожидать неизбежной гибели всех его вещей. Информатор мгновение стоит там, наблюдая, как Шизуо спит. Для курильщика он удивительно тих. Если бы это случилось, когда они были в школе, может быть, даже раньше, Изая наслаждался бы возможностью указать Шизуо на то, что он не тот, кем себя считает. Я не монстр в наших отношениях, или что бы это ни было. Но они не в школе, было пролито слишком много крови, чтобы изменить чьё-либо мнение. Он просто хочет покончить с этим. Рука Шизуо свисает с дивана, а телефон, выскользнувший из пальцев, валяется на полу. Изая наклоняется, чтобы поднять его, и кладёт на журнальный столик. Затем он отступает, ставит молоко в холодильник, стакан и всё остальное на стойку и заставляет себя идти дальше.***
Уже утро, когда он хоть что-то находит. По крайней мере, думает, что находит. В конце концов, слишком устал, чтобы судить. Он трёт глаза как раз в тот момент, когда солнце выглядывает из-за всё ещё открытых штор, заливая комнату тёплым светом. И думает, что отдал бы всё, лишь бы уснуть. Краем глаза замечает, что один из самых важных телефонов настойчиво мигает, и переворачивает его. Он может побеспокоиться об этом позже. Он снова принимает ледяной душ и переодевается, стараясь не смотреть на кровать. Когда он заканчивает, Шизуо всё ещё спит. И Изая встряхивает его, чтобы разбудить. — Мне нужно выйти, — говорит он. — Не волнуйся, не сбегу. Но ты не можешь пойти со мной. Мне нужно поговорить с кое-кем наедине. — Не важно, — бормочет Шизуо, удивляя его. Он ожидал большего сопротивления. — Я не могу заставить тебя помочь. — Я помогаю, Шизуо, — говорит Изая сквозь зубы, раздражённый тем, что его бессонная ночь, не говоря уже о предстоящей ярости его клиентов, не признаётся. — Я просто даю тебе знать. Спи, если хочешь. Я позвоню, если будут новости. И дай мне знать, если услышишь что-нибудь от полиции, хорошо? Шизуо уже сворачивается калачиком и снова засыпает. А Изая вздыхает и убирает руку. Он зашёл так далеко и, может, даже подошёл к концу.***
В какой-то момент Шизуо приходит в себя снова, это вторая половина дня. Нет никаких признаков Изаи. Когда он встаёт, чтобы потянуться, то видит, что наушники информатора и его продукты всё ещё на диване, там, где он их бросил, и думает, что, возможно, Изая действительно принялся за дело всерьёз. Он берёт продукты и несёт их к холодильнику, попутно лениво осматривая содержимое: фрукты, овощи, пару яиц, наполовину опустошённый контейнер для суши, очень мало. Шизуо мучает собственный голод. За последние два дня он почти ничего не ел. Стакан молока нелепо стоит рядом с коробкой. Он поднимает его, быстро борется с собой за то, нормально ли брать еду Изаи без разрешения, решает, что нет, и всё равно пьёт. Подкрепившись и выспавшись, он обнаруживает, что может более ясно мыслить сквозь когти тревоги, и начинает сомневаться в том, что сделал. Что, если Изая использует информацию в своих интересах? Что, если Шизуо неизбежно сделал всё только хуже? Звонит телефон. Он вздрагивает от надежды, как всегда, но это только его родители. Они не знают, что он делает, и хотят, чтобы он вернулся домой. — Мне помогает знающий некоторых людей друг. И я уверен, это не повредит.***
Шизуо снова засыпает, когда на переферии слышится раздражающий звон телефона. Его телефона. Он просыпается, как будто кто-то вылил на него ведро воды, и вытаскивает его из кармана. — Алло? — хрипит. — Это я. Голос Изаи добрый и вонзается ему в живот, как нож. Он начинает дрожать, готовясь к худшему. — Я нашёл Касуку. Он в порядке. Его отвезут в больницу, но с ним всё будет хорошо. — Что? — Шизуо внезапно вскакивает на ноги. — Что случилось? В какой больнице? — Я напишу тебе, куда тебе нужно, хорошо? Поговорим позже. — Подожди, просто скажи мне… Но он разговаривает с воздухом, потому что Изая уже вешает трубку.***
Увидев Касуку, измученного и избитого, но говорящего и способного взаимодействовать с окружающими, какая-то тяжесть спадает с плеч. Их родителей ещё нет, и Шизуо эгоистично благодарен за это, за возможность обнять Касуку, пока он снова не сможет дышать. — Что с тобой случилось? Ты в порядке? — Угу. Моя девушка, — Касука слегка вздрагивает, как будто разговор причиняет ему боль, — она была связана с плохими людьми. Я знал это, но не знал, насколько плохими. Шизуо воспринимает его слова, но только наполовину. Теперь, когда он знает, что с Касукой всё в порядке, причины не кажутся такими уж важными. — Изая нашёл меня, — говорит Касука. — Понятия не имею, как. Но не думаю, что он имеет к этому хоть какое-то отношение. — Что случилось? — Не уверен. Он остался со мной. Держал меня за руку и говорил со мной. Потом приехала «скорая». — Где он? — Думаю, он обращается в полицию.***
С тех пор с Изаей становится трудно связаться. Шизуо узнаёт больше о том, что произошло, от полиции, от Касуки, но он всё ещё понятия не имеет, как Изая, ничего не зная, вытащил его брата из организованного похищения уже на следующий день. Он должен поблагодарить Изаю. Чёрт, его родители хотят поблагодарить Изаю. Когда телефон не приносит пользы, он решает просто пойти к нему. И на входе его приветствует знакомая пара лиц. — Привет, Шизуо, — хором говорят близняшки. — Да, привет. Ваш брат дома? — Нет, — весело отвечает Майру. — Мы иногда заходим, когда у нас кончается еда. Не то чтобы у него было что-то хорошее. Хочешь мороженого? Мы как раз ходили в магазин. Майру говорит очень быстро. — Эээ… нет, спасибо. А вы знаете, когда он вернётся? Мне нужно поговорить с ним о чём-то важном. — Не знаем. Как Касука? Средства массовой информации, наконец, догнали их, как только Касука попал в больницу. — Ему гораздо лучше, спасибо. Он вернулся домой. Он уклоняется от других вопросов, делая вид, что знает меньше, чем на самом деле. Болтая, они заваривают ему чай. А ему тут неуютно, он знает, что Изае это не понравится, но если он не подождёт, то никогда не найдёт его, ему не хочется, чтобы поход в Синдзюку стал привычкой. Становится поздно. Он уже подумывает о том, чтобы покончить с этим, когда в замке наконец поворачивается ключ. Близняшки смеются над чем-то и не замечают этого. Стол завален бумагами от купленной ими нездоровой пищи, тарелки свалены в раковину. Изая в костюме, чёрном костюме, и его глаза очень красные. Шизуо требуется мгновение, чтобы понять, в чём дело. Близнецы же перестают хихикать и тоже обращают на него внимание. Изая замирает в дверях, рассматривая не только своих сестёр и беспорядок, но и с кем они. Затем он отступает и захлопывает за собой дверь с такой силой, что тарелки начинают дребезжать. Майру сглатывает. — О, — говорит она. И они обе выглядят так, словно вот-вот заплачут. — Это не ваша вина, — быстро начинает Шизуо. — Мне не следовало входить, — он помогает им убраться и пытается их успокоить. — Не волнуйтесь. Дайте ему немного остыть и позвоните. Скажите ему, что я ушёл. Они несчастно кивают. Оставшись один, Шизуо вздыхает, проклиная, что так не вовремя зашёл. Он звонит Селти, чтобы сообщить ей последние новости. — Я ещё не говорил с ним, — начинает он и рассказывает ей о том, что произошло. — Тебе следует поговорить с Шинрой, — предлагает она. — Думаю, они всё ещё близки. Как итог, они втроём оказываются у Шинры, который, в свою очередь, не видящий общей картины, просто рад доказать свою точку зрения. — А я говорил тебе, что у него есть хорошая сторона, — торжествующе отвечает он. — Разве я не говорил об этом всё время? — У него может и не быть её, — рычит Шизуо, не желая признавать чужую правоту. — Немного подозрительно, что в одну минуту он ничего не знает, а в следующую — находит Касуку. — Это Изая, — невозмутимо продолжает Шинра. — Он довольно эффективен. Как думаешь, почему он так много работает? Шизуо игнорирует это. — И немного странно, что он избегает меня сейчас. Почему, если он невиновен? Хотя, если кто-то из его знакомых только что умер… — он замолкает, и вина снова заставляет его вздрогнуть. — Ты знаешь, чьи это были похороны? Очевидно, не его семьи, потому что даже его сёстры не знали. — Не меняй тему. Я думаю, ты должен признать, что Изая не так плох, как все думают. — Да, да. Я благодарен, но это не исключает всё остальное сделанное им дерьмо. — Например? — Например… ну, например, чтобы меня уволили. — Ах. Изая никогда не был причиной твоего увольнения, Шизуо. — Что? Рядом с ним выпрямляется и Селти. — Не был, — подтверждает Шинра. — Он прикрывал кого-то, кто хотел, чтобы ты уехал из города. Шизуо качает головой. — Я тебе не верю. Зачем ему это делать? — Он много подобного этому сделал. Как ты думаешь, откуда у него столько работы и денег, когда он только-только закончил школу? Он создал себе репутацию, чтобы все боялись связываться с ним и чтобы завоевывать доверие нужных людей. — Я тебе не верю, — повторяет Шизуо. — Кто захочет, чтобы меня уволили? Губы Шинры сочувственно искривляются. — Ты удивишься. А у Шизуо дрожит голос. — Почему ты мне не сказал? — Потому что сейчас самое время. Теперь мы говорим об Изае, а ты не швыряешься вещами. Потому что ты должен быть рациональным. Если кто-нибудь узнает, его могут убить. — Но как ты можешь быть уверен? — упорствует Шизуо. — Он мог солгать. — Я уверен, Шизуо, — раздражённо повторяет Шинра. — Доверься мне.***
Стоит Шизуо уйти, как он тут же направляется к квартире Изаи в попытке снова на него натолкнуться. Почему-то и на этот раз дверь ему открывают близняшки. — Вы переехали или как? — полушутя спрашивает он. Они смеются над ним, «травма» от его последнего визита явно забыта. — Пришёл к нии-сану? На этот раз он дома! Они тянут его через дверь. Изая на кухне, откуда доносится запах чего-то сладкого и невероятного. Французский тост. Информатор выглядит таким же настороженным, как он и думал, и Шизуо принимает это за хороший знак. — Мы можем поговорить? Я не задержу, — тактично спрашивает Шизуо, чувствуя, как близнецы нависают над его плечом. — Конечно. Изая ведёт его наверх, пока сёстры отвлекаются на еду, в кабинет, о существовании которого он даже и не подозревал. — Я просто хотел… Изая поднимает руку, заставляя его остановиться. Некоторое время он сидит, склонив голову набок, потом встаёт и рывком открывает дверь — близняшки падают на пол. — Уходите, — бросает он с отвращением. — Но о чём вы говорите? — О личном. И Шизуо больше не придёт, если вы будете подслушивать его личные разговоры. Это помогает. Изая ждёт, пока они спустятся вниз, жуя тост, прежде чем снова сесть, оставив дверь приоткрытой на случай, если они попытаются проскользнуть обратно. Он поднимает брови на Шизуо. — Я… спасибо, Изая. Огромное спасибо. — Всё в порядке. — Правда, я… — Всё в порядке, — повторяет он, ёрзая. — Забудь об этом. Изая избегает его взгляда, играя чем-то похожим на шахматную фигуру. — Гм, хорошо. И я хотел спросить тебя ещё кое о чём, помимо похищения. Изая хмурится. — Я нашёл его. Разве этого недостаточно? — Просто ты так быстро это сделал… — И ты жалуешься? — Нет, я просто… — Я нашёл Касуку на следующий день, потому что не спал всю ночь, — огрызается он, сжимая в кулаке фигурку. — А потом я начал тратить деньги быстрее, чем обычно. Иногда это всё, что требуется. — Тогда почему ты так долго сопротивлялся, если всё было так просто? — Я не знал, что так будет. Отчасти это была удача. — Тогда почему ты избегаешь меня? — Потому что, хочешь верь, хочешь нет, но ты не из любимых мною людей. Шизуо заставляет себя не спорить, не желая, чтобы разговор на этом и закончился. — Ладно. Сколько я тебе должен? — Должен? — говорит он и озадаченно глядит на мужчину. — О. Ты не должен мне платить. Это был всего лишь единичный случай, да и кроме того, занявший не так много времени, как я думал. Шизуо смотрит на него. — Но ты только что говорил о том, какая это головная боль. — Деньги не имеют значения, дело не в деньгах. Это… — он машет руками, пытаясь придумать слово. — …репутация? И на этот раз смотрит на него уже Изая. А Шизуо понимает, как же тот устал. — Я думаю, что это то самое время, когда тебе стоит уйти. Шизуо продолжает, не в силах сдерживаться. — Тогда зачем ты это сделал, если даже не собираешься брать деньги? — Не знаю, — рычит он. — Потому что ты убил бы меня, если бы я этого не сделал? Потому что мне нравится вызов? Или, может быть, у меня всё-таки есть какой-то моральный компас, кто знает. — Почему ты так злишься? — А ты думал, что можешь просто ворваться ко мне через дверь и мы будем друзьями? — Почему с тобой так чертовски трудно? — рявкает Шизуо, чувствуя, что его собственный гнев наконец-то вырывается наружу. — Я просто хочу поблагодарить тебя. И если ты действительно не хочешь денег, я не хочу быть перед тобой в долгу. А то знаю твою натуру. Изая долго молчит, опустив голову, пока чёлка не закрывает лицо. — Для тебя никогда ничего не бывает достаточно хорошо, не так ли? — говорит он с горечью. — Я нахожу твоего грёбаного брата, я делаю это менее чем за двадцать четыре часа, и у меня чертовски много проблем, а ты всё ещё не счастлив. — Нет, нет, это неправда, — слабо протестует Шизуо, но понимает, что это так. Он хочет ненавидеть Изаю. Он хочет оправдать всё, что он когда-либо чувствовал и делал за последние десять лет. Ему вдруг становится стыдно. Он хмурится, когда слова Изаи догоняют его. — У тебя неприятности? Что ты имеешь в виду? — Я этого не говорил, — Изая начинает массировать лоб одной рукой. — Может, я мог… — Нет. Лучшее, что ты можешь сделать для меня сейчас, это просто поскорее уйти. Шизуо вздыхает, понимая, что проиграл. — Отлично. — Твои лучшие друзья могут проводить тебя, — говорит он с сарказмом в голосе, не поднимая глаз. — У меня болит голова. Шизуо встаёт и оглядывается на информатора с порога. Его голова всё ещё опущена и в руках. — Спасибо, Изая. Правда. Он осторожно закрывает дверь и спускается вниз. Когда близняшки нетерпеливо на него смотрят. — Шизуо! Приходи поесть и расскажи нам, как дела у Касуки! — Нет, я ухожу, — твёрдо отвечает Шизуо. — И дайте брату немного покоя, а? У него голова болит. Они моргают от серьёзности его тона. — Вы поссорились? — Вроде. Майру вздыхает. — Иногда мне хочется, чтобы вы с нии-санон так часто не ссорились. — …да, мне тоже. Все трое на мгновение задумываются. — Был ли Касука похищен, Шизуо? — Майру пытается ещё раз, когда он уже собирается уходить. — Нии-сан нам ничего не скажет, но я уверена, что он что-то знает, он всегда знает. Он говорит, что это не наше дело. — Я и сам мало что знаю. Это дело Касуки, — неопределённо отвечает Шизуо. — Главное, что с ним всё в порядке. Он снова собирается уходить, но что-то заставляет его остановиться. — А как дела у вашего брата? — он спрашивает, как бы невзначай, по крайней мере, ему так кажется. — Он кажется очень… напряжённым. — Да, он очень напряжён, — небрежно соглашается Майру. — Мы не знаем, в чём дело. — Зачем вы сюда приходите? — Мы пришли посмотреть так ненавидимое им шоу. Это весело. Шизуо думает об этом. Сделай Касука нечто подобное, он бы вряд ли вытерпел, даже если бы они были близки. — Значит, всё-таки есть в нём что-то хорошее. Курури поднимает голову. — Ты только что сказал, что в нии-сане есть что-то хорошее, — указывает она. И глаза Майру расширяются. — Теперь тебе нравится нии-сан, Шизуо? — Конечно, нет. — А вот и да! — Не будьте смешными, — настаивает он, но часть его удивляется. Изая спас его брата. Изая не был причиной увольнения Шизуо. И эти два факта лишали Изаю самого худшего в представленном им образе, оставляя кого-то, кто помог ему просто так, когда он больше всего в этом нуждался, кого-то, кто не боялся его, кого-то умного и, ну, очень красивого. — Всё в порядке, Шизуо, — доверительно шепчет Майру, чувствуя, что краснеет. — Многим нравится нии-сан. Мы к этому привыкли. — Майру, — говорит он, думая об оставшемся наверху и, вероятно, удивляющемся, почему входная дверь всё ещё не закрылась, Изае. — Вы обе. Бросьте это, ладно? Я должен идти. — Не волнуйся, мы ему не скажем, — отвечает Майру. — В таких вещах он очень глуп. — Он мне не нравится. — Хорошо, — говорит Майру таким тоном, словно не верит ни единому слову. — И ты всё своё время торчишь здесь и спрашиваешь о нём уж точно не поэтому. — Это потому, что он оказал мне большую услугу, и я благодарен ему за это. Обе смотрят на него с интересом. — Это связано с Касукой? — Возможно. Глаза Майру расширяются. — Нии-сан приносит людям много пользы, — замечает Курури. — Неужели? — Да, но мы не должны об этом говорить. Однако я думаю, что если он помог тебе, то ты и так уже об этом знаешь. Никому не говори. Это тайные услуги. Шизуо молчит. — Может быть, мы могли бы рассказать тебе о некоторых из них. — Нет, — говорит он, хотя ему до смерти хочется знать, — я не хочу больше ничего узнавать за его спиной. — С тобой не весело, Шизуо. Лестница скрипит, и Шизуо внутренне вздрагивает. Он лишь надеется, что Изая не стоял там долго. — Я уже ухожу. — Всё в порядке, я кое о чём забыл, — неожиданно прерывает Изая и машет Шизуо, чтобы тот вернулся. Информатор хмурится, когда они снова остаются одни. — Почему у тебя такое красное лицо? Что они на этот раз наговорили? — Ничего, ничего. Они просто заводили меня, — говорит он, чувствуя, как его лицо пылает ещё сильнее, хотя и выдыхает с облегчением, понимая, что Изая ничего не слышал. — Ладно, неважно. Как ты проник в мою квартиру? Он почти забыл. Кажется, это было так много лет назад. — Я нанял парня. — Правда? — Изая ухмыляется впервые с тех пор, как Шизуо приехал. — Надеюсь, ты не слишком много за это заплатил. Знаешь, уверен, ты смог бы научиться взламывать среднестатистические замки минут за пятнадцать. — Ну, это не тот навык, который я планировал бы приобрести. — Хм. Как Касука? — неожиданно спрашивает он и действительно выглядит искренним, от ухмылки больше нет и следа. — С ним всё впорядке, — а Шизуо пытается скрыть удивление. — На следующей неделе он уже вернётся. Смех близняшек доносится снизу, несомненно, опустошающих кухню Изаи. Губы Шизуо дёргаются в сдержанной улыбке. — Ты позволяешь им использовать себя. — Ты тоже, — парирует Изая. — Если хочешь, можешь уйти. И не позволяй им делать это. Затем наступает тишина, не такая уж неловкая. И Шизуо понимает, что его сердце бьётся слишком сильно. Изая встаёт, не обращая на него внимания. — Ну, мне лучше вернуться к работе. — Я думал, у тебя болит голова. Он пожимает плечами. — Да, но это необходимо. Когда они спускаются вниз, сёстры Изаи возятся с вазой с фруктами и, видимо, остаются не впечатлёными от её содержимого. — Нии-сан, можно ещё тостов? — Нет. И будьте потише, у меня есть работа. — Шизуо может остаться и рассказать нам о Касуке? — Если хотите. Шизуо только моргает, а Изая уже уходит к компьютеру. Близняшки же выжидающе на него смотрят. Чтобы они были счастливы и не приставали к Изае, он рассказывает им о последнем проекте своего брата, о том, какие выступления он запланировал после фильма. Краем глаза наблюдает за Изаей, что через минут двадцать подходит к их дивану и снова потирает голову. — Я всё ещё голодна, — объявляет Майру чуть позже. — А теперь можно нам тост, нии-сан? — они оборачиваются, когда он не отвечает, и видят, что он уже спит. Курури хихикает, и Майру тычет в неё пальцем. — Шшш. Он очень чутко спит. Шизуо же удивлённо на него смотрит. — Теперь, когда он тебе нравится, ты собираешься приходить к нам почаще, да, Шизуо? — Майру, — шипит он в агонии, — пожалуйста. Не здесь. — Тогда давай на минутку выйдем. Они надевают ботинки и ведут его к лифту. Позади них, всё ещё лёжа на диване, Изая раскрывает глаза.***
Не в силах заснуть, информатор крутит в руке одну из своих шахматных фигур. Короля. Другой король насмешливо стоит перед ним на доске в месте, к которому он не может подойти слишком близко, иначе игра закончится. Изая вздыхает и роняет фигурку так же, как ему хотелось бы рухнуть спать, часика на четыре, если не больше. Он уже встречался со своими клиентами. Они прекрасно понимали, что, если ему что-то понадобится, он должен будет уйти, и даже почти уважали это, но взять в толк то, почему он предпочёл работу им, не могли. Он бесстрастно разглядывает свои плохо перевязанные руки. Ножи — его лучшее оружие, так что в этом не было ничего удивительного. Он считает, что ему ещё повезло, они могли бы сделать и что похуже. Ему всё ещё нужно идти к Шинре. Он смотрит на часы, гадая, встал ли он, и всё равно идёт. Ему нужно с кем-то поговорить. Шинра встал. Но вместе с ним там есть и Шизуо с Селти, с пустыми тарелками и бокалами на столе. У них явно была небольшая вечеринка. И Изая, сам не зная почему, внезапно ненавидит их. Он протягивает руки к Шинре. — Ты можешь взглянуть? Он дуется, когда Шинра перевязывает должным образом рану, и старается как можно больше отвернуться от Шизуо, словно тот над ним издевается. Он и Селти вне пределов слышимости, но Изая больше не в настроении говорить, и тем не менее он жалуется. — Мне уже кажется, что в эти дни от Шизу-тяна нигде не укрыться. — Ты не должен быть так строг с ним, — говорит Шинра, что никак не влияет на его настроение. — Серьёзно, — настаивает он. — Останься ненадолго. Выпей с нами. — Нет, спасибо. Шизуо наблюдает за ними краем глаза. — Интересно, что с ним случилось, — бормочет он Селти. — Ты видел его с прошлого раза? — Нет. Даже в ближайших от Икебукуро районах, — он понижает голос, когда они возвращаются, и видит обёрнутые в свежие бинты руки Изаи. — Мне тоже пора уходить. Он ждёт, пока они войдут в лифт, и надеется на разговор. — Мне нужно с тобой поговорить, — начинает Шизуо, когда Изая обрывает его. — Нет, — Изая говорит агрессивнее, чем намеревался. — Мне всё равно, кто из членов твоей чёртовой семьи пропал на этот раз, я не имею к этому никакого отношения, и у меня нет времени тебе помогать. — Не глупи, — огрызается Шизуо. — Мне нужно поговорить с тобой… кое о чём другом. — Ну, сейчас я не могу, — раздражённо отвечает Изая, избегая его взгляда, когда лифт останавливается. — У меня встреча. — Поговори со мной, Изая. Это важно. — Завтра, — повторяет он, просто чтобы избавиться от него, и спешит прочь, прежде чем Шизуо сможет надавить. Он не замедляется, пока не оказывается в относительной безопасности Синдзюку, и падает на ближайшую скамейку. Его сердце колотится. Он не знает, почему он так зол. Он в замешательстве. Этот разговор Шизуо с его сёстрами был похож на шутку, какую-то искривлённую версию головоломки. — Чёрт побери, — говорит он вслух. И ещё это покалывание безошибочного ощущения чьих-то глаз. Он вскидывает голову, но это всего лишь школьница, возвращающаяся домой с вечеринки и смотрящая на него так, словно он сделал ей предложение. Он одаривает её самой обычной и ободряющей улыбкой, какую только может изобразить. — Извини. Плохой день. Она облегчённо, хотя и немного испуганно улыбается в ответ, прежде чем убежать. Как только она уходит, он снова падает. Ему нужно забыть о Шизуо и немного поспать.***
На следующий день он понятия не имеет, во сколько придёт Шизуо, но предполагает, что будет скорее поздно и сразу после работы на Тома. Сейчас начало десятого, но Изая уже устал. В такое-то время. После того, как душ не смог его разбудить, он поднимается наверх и делает то, что никогда в жизни не делал — ложится в постель полностью одетым. Всего на несколько минут. Небольшой сон поможет. Он уже почти устраивается, когда раздаётся звонок в дверь. Чёрт побери! И вместо этого начинает смеяться. Я становлюсь таким же вспыльчивым, как и Шизуо, простейший начинает оказывать на меня влияние. За дверью Шизуо надеется, что Изая будет в лучшем настроении, желательно хорошо выспавшимся и без головной боли. Однако один взгляд на информатора говорит ему, что это не так. Как только Изая впускает его, до него доносится приятный запах свежевыстиранного белья, и он видит чужую одежду на вентиляторе в углу. Это так по-домашнему, уютно, нормально. Ничего из того, что обычно ассоциировалось у него с Изаей. — Мне следовало бы достать тебе твой собственный ключ, а то ты так часто сюда приходишь. Шизуо переводит взгляд на Изаю — брови информатора подняты в ожидании — и не медлит. — Ты притворялся, когда меня увольняли, верно? — Что? Он уточняет. — Когда меня уволили, ты прикрывал кого-то, кто это сделал и кто хотел, чтобы я уехал из города? Уволили меня не из-за тебя, верно? Изая хмурится. — Как ты об этом узнал? — Значит, это правда. — В каких из случаев? Шизуо закатывает глаза. — Невероятно. Как насчёт того, чтобы сказать мне, в каких ты был ответственен, а в каких нет? — Может, спросишь у своего источника? — а он в ответ усмехается. — Да и вообще, как будто это имеет значение. Это не твоё дело. — Я бы сказал, что знать, кто меня уволил — это определённо моё дело, — рычит Шизуо. — Какого чёрта ты позволяешь мне так думать, если это неправда? Изая с минуту молчит. — Репутация — лучшая форма безопасности, — говорит он в конце концов и пожимает плечами. — Я на опасной работе, в опасном городе. Люди оставляют меня в покое, если думают, что я на что-то способен. Взгляд Шизуо падает на забинтованные руки Изаи. И Изая прищуривает глаза. — Не надумывай. Шизуо приходится стиснуть зубы и сосчитать до пяти, очень медленно, чтобы что-нибудь не сломать. Он хочет схватить информатора и встряхнуть его. — Этого я не предполагал, — продолжает Изая. — Кто-то попросил меня забрать упаковку. А я просто подумал, знаешь, какая разница, если мне за это заплатят. — И кому-то это сошло с рук. — Он всё равно уехал из города, — пренебрежительно отвечает Изая. И Шизуо думает о его словах. — Репутация никогда не защищала тебя от меня. — Я говорю о людях. И ты не в счёт. Это жжёт больше, чем раньше. В последнее время Изая гораздо более язвительный, словно он компенсирует свою собственную подавленность ненавистью к Шизуо. Шизуо задаётся вопросом, а действительно ли он так зол на него за то, что он прервал ему его работу, или это нечто большее. — Почему ты так ненавидишь меня, Изая? Изая, видимо, сбитый с толку, смотрит на него в ответ. — Я… Ты… не говори так, Шизуо, будто это я тут плохой парень и во всём виноват. Ты тоже меня ненавидишь. — Но почему ты ведёшь себя так? — Как так? Это ты ведёшь себя странно. Шизуо ничего не говорит. Он пытается понять, какие части личности Изаи реальны. — Это Шинра сказал тебе, — задумчиво произносит Изая. — Насчёт стрельбы. Интересно, почему? Должно быть, он за что-то зол. — Вовсе нет. Изая смотрит скептически. — Нет? Иначе зачем ему это делать? Потому что не думаю, что нечаянно. — Может быть, он думал, что так будет лучше. Изая с беспокойством смотрит ему в глаза. — Почему ты здесь, Шизуо? Ты вдруг почувствовал за все эти годы насилия толику вины? — Вроде того. Он пытается улыбнуться. — Значит, я получу бесплатный пропуск в Икэбукуро? — Нет. Изая ёрзает, чувствуя себя неловко от тишины. — Не говори никому, Шизуо. — А? О, не волнуйся, не буду. Господи. Не могу поверить, ты боишься, что люди узнают, что ты лучше, чем они думают. — На самом деле нет, — Изая отводит взгляд и для проверки сгибает пальцы. Всё ещё болят. — Тебе ещё что-то нужно? Это наполовину саркастично, наполовину искренне. Шизуо ничего не говорит. Ему нужны ответы. Он хочет настоящего разговора. Конечно, было бы гораздо легче сохранить статус-кво и не переосмысливать всё, что он сделал с Изаей в припадке гнева, но он должен знать. Сейчас он смотрит на Изаю и видит кого-то, кто устал, кого-то, кто заботится о своих сёстрах, а не о финансовой выгоде. Кого-то, кто помог ему, несмотря ни на что. Он обхватывает лицо Изаи и целует его. — …Что ты делаешь? Осознание приходит слишком поздно, и это так странно. Он отступает, как будто Шизуо собирается ударить его. — Ты плохо соображаешь, Шизуо. Я думаю, ты всё ещё травмирован произошедшим. — Это было несколько недель назад, Изая. — Ну, ты очень медлителен. — Изая, — раздражённый, Шизуо хватает его за плечи и борется с желанием встряхнуть. — Это ты чертовски медлителен. Он целует его снова, на этот раз сильнее, и Изае приходится ухватиться за него, чтобы сохранить равновесие, в то время как его разум проясняется, а какая-то скрытая часть содрогается в облегчении.***
Третье утро подряд Изая просыпается на груди Шизуо. Он спит всю ночь, впадая в блаженную бессознательность после секса, как и прошлой ночью, и позапрошлой. Шизуо вокруг него тепло, а его ум ясен. Это может быть какой-то странный посттравматический эффект после того, что случилось с Касукой, это может быть просто секс, но он так не думает. Шизуо не отпускал его три дня. Ему приходит в голову, что они делали всё наоборот, от пассивно-агрессивной ненависти и прямой борьбы в начале средней школы до сейчас, до секса и сна, и, возможно, даже того, чего он всё это время хотел. Может быть.