велосипед

Соня Каспбрак не разрешает своему дорогому Эддичке кататься на велосипеде. Потому что это, конечно, очень опасно для ее сыночка и вообще, "Эддичка, если твои дурные друзья пойдут прыгать с обрыва ты тоже побежишь?" Эдди смиренно молчит и, конечно, не говорит, что летом сто раз уже прыгал с этого сраного обрыва. Для него остается единственным приемлемым и доступным средством передвижения новенький горный велик Ричи Тозиера. Тот очень рад поделиться местом на своем мустанге, но еще радостнее обладателю велосипеда от того, что можно всячески шутить на эту тему над бедным Каспбраком. Но хоть какого-нибудь (!) багажника на велосипеде, конечно, нет, поэтому Эдди приходится усаживаться на переднюю раму или (чаще всего, и конечно тОлЬКо потому что на раме совсем не удобно) на сиденье, а Ричи пристраивается сзади теплым животом к спине Эдди и крутит педали. Первое время Эдди вскрикивал на резких поворотах, а Тозиер только и рад был позабавляться этими прелестными «Остановись!», «Я падаю!», «Ричи!», «Бляблябля!», и коронное «Меня мама убьет!» И каждый раз Балабол придумывал ответы все изощреннее и, по его мнению, смешнее, а Эдди пытался казаться недовольным, но выплескивающаяся улыбка делу не помогала, так что, после трех-четырех минут спора с собой, он уже вовсю хохотал над красочными эпитетами и пародиями Ричи. Смеялся он до слез из глаз и дрожи в мышцах лица, но также он сильно-сильно краснел, что можно было списать на «ржачку», которую устраивал Ричи, и конечно не на трущегося сзади Тозиера. А сам Ричи с превеликим удвольствием интимно прижимался к другу на больших скоростях, когда уже не надо быстро-быстро крутить педалями и можно обнять Эдса одной рукой, заслушиваясь чудным «Руль держи, долбоеб, мы сейчас грохнемся!», и положить подбородок на хрупкое плечико, чуть не теряя равновесие, но в последний момент выравнивая руль и получая тычок от Каспбрака. Однажды Ричи пришла совершенно гениальная идея в его премудрую кудрявую головушку. Эдди, конечно, сразу заметил этот недобрый блеск глаз и предвкушающую улыбочку, но совершенно ничего не мог с этим поделать на полной скорости, так что пришлось смириться со своей участью и ждать «ржачку». Набирая скорость с небольшого пригорка, Тозиер плюхнулся на сиденье, чуть ли не спихивая Эдса на руль, и отпустил педали, быстро шепнув Каспбраку на алое ушко «А теперь крутишь ты, а то я устал!» Эдди быстро завертелся, вскрикнув «Рич!», на что Тозиер просто ухмыльнулся «У нас равноправие, сеньорита, теперь крутите вы, разве вы против феминизма?» Каспбрак выдавил жалкое «Я никогда не рулил таким большим!», но деваться с тонущей подводной лодки (а точнее с падающего велика) некуда, ему пришлось опереться на педали, которые были для него слишком далеко, и попытаться совладать с этой махиной. И вот, когда Эдди почти смог держать в равновесии и в скорости огромный велосипед, Ричи опять зашептал, задевая губами мочку, «Знаешь, Эдс, у меня большой не только велик, так что готовься», и Эдди чуть не начал задыхаться, когда почувствовал, что все это время он, слишком увлеченный управлением велосипеда, не замечал, что прижимался, терся... задом… о… О! Вмиг стало слишком жарко, а колени неожиданно подогнулись, и, потеряв управление, велосипед начал заваливаться в кусты под вскрики двух мальчишек. Раздался железный шум и треск веток. Бам! Буц! Крррт! И все затихло. — Ммммх! Рич! — Эдди провел рукой по запачканному потом и песком лицу. — Это я. Ты тоже кончил? — Ты как? Все хорошо? — почти вместе с ним произнес Каспбрак и забегал глазами по растрепанным кудрям, неестественно красным щекам, смятой футболке и шортам… — Стоп, что?! Сердце пустилось в пляс, а тело будто превратилось в желе, тающее на жаре. Удивленное выражение сковало лицо. Он почувствовал, что в штанах совсем узко, и раскаленные угли искрят возбуждением. Эдди моргнул, тут же быстро закрывая рукой смущенное лицо, и придвинул колени, застывая так. Дышать стало трудно, будто в воде. — Хей, ты что...? Плачешь? Эдди дернулся. Тихо всхлипнул. — Эдс... Ричи прижал Каспбрака к себе и коротко поцеловал в макушку. — Прости, Эдс, дурака, я… — Повелся,— Эдди поднял ухмыляющееся лицо без единой слезинки и в ответ обнял Тозиера, шумно, возбужденно и чуть неровно дыша. — Прощаю, только у меня ссадины на коленях. у тебя, кстати, тоже. И вообще… С-слезь с меня! — Боже, какие мы с тобой дураки, Спагетти, — Ричи не мог убрать с лица глупую улыбку, чувствуя, как подрагивают мышцы лица, и, вопреки просьбе, близко-близко приблизившись к уху с редкими веснушками, зашептал Голосом хиппи. — Пора испробовать пластыри мира, чувак! — Мммгу, — Эдди закрыл глаза и свел брови к верху. — Я щас. И говорю, отвали! — Ладно? Ричи нервно поправил очки и нахмурился. — А что, собственно, ты делаешь? — Ничего, — Эдди помотал головой, все еще не открывая глаз, и накрыл руками напоясную сумку. Ричи понимающе ахнул и расплылся в широкой улыбке. — Тебе помочь? — Только попробуй, придурок! — Каспбрак выдохнул, приоткрывая глаз, и опустил голову. — Щас, будут тебе пластыри! Специально для таких долбоебов как ты есть с рисуночками. — Какой ты мииилый, Эдс. — Отстнь! — Эдди копался в напоясной сумке и мученически зашипел. — Давит? Упирается? — Д... НЕТ! — Эдди резко выставил руки вперед с зажатыми в них пастырями и так сильно покраснел, будто становился сочным помидором. Ричи посмотрел в его испуганные глаза и аккуратно взял один пластырь. Покрутил его в руках. Взял еще несколько. — Ну нахуй! — Тозиер резко дернулся и повалил Каспбрака на траву. Ричи думал, что тот сейчас закричит что-то вроде «Тут же жуки!» или «Фу, я же в белой майке!» или еще лучше «Я не гей!», но Эдди лишь простонал «Ричиии!», и самому Ричиии сорвало крышу. Он прижался губами к губам, положив руку на мягкую щеку, и на пробу прикусил нижнюю губу Эдди. Тот заерзал, и Тозиер почувствовал, что снова возбуждается. Ну приехали… Он перекинул ногу через бедра Эдди, оказываясь полулежащим полусидящим на них. Они столкнулись носами, но Ричи сразу же возобновил поцелуй. Каспбрак обвил одной рукой его шею, а другой потянулся к боку, снова громко простонав. И ущипнул… ОН УЩИПНУЛ! Ричи отскочил, выронив все пластыри из руки и ошалело заморгал. — Эдс, ты нормальный?! — РИЧИ, ЭТО Я ДОЛЖЕН СПРОСИТЬ, ТЫ ВООБЩЕ НОРМАЛЬНЫЙ?! — у Эдди глаза вылезали из орбит от возмущения, он резко вдохнул и закашлялся. И продолжил громким шепотом. — НАС ЖЕ МОГЛИ УВИДЕТЬ! БЛАГО МЫ В КУСТАХ, НО ПОДУМАЙ СВОЕЙ ГОЛОВОЙ, КУСОК ГЕЙСКОГО ДУРАКА, ЕСЛИ БЫ НАС… — Прости! Но я помочь хотел! — Уже помог. Спасибо большое, — он отвернулся. — Стоп… а… А! Ты что, кончил от одного поцелуя?! Да ты скорострел, Спагеттс, терь я зову тебя так. — Ну и что, что так! Уж не то, что некоторые перевозбужденные придурки, кончающие только от одного касания от лучшего друга, и, заметь, и даже не рукой! — А… — Ричи, казалось, впервые не знал что ответить, потому что душная краска смущения залила щеки. — Ладно, забыли, нам как-то надо добраться до дома, лучше до твоего, вряд ли моя мама обрадуется нашему появлению, и уж тем более в таком виде! - Эдди завертел головой. — АгА… Твоя мамка будет рада такому горячему мексиканцу, то есть мне, но… сначала… Надо найти пластыри! Я их уронил, — Ричи поправил очки, стараясь не смотреть на Эдди. — Ты чего? — Ах, моя судьба жестока, грустна и ужасна, я потерялся! Я смущен, я дезориентирован! — Что случилось? — Пластыри! Я потерял их, я потерял их на веки! Куда мне деваться? Что делать? Я… Потерял пластыри, — Тозиер посмотрел прямо Эдди в глаза. — Но нашел вашу любовь, сеньор! — Кажется, сейчас ты потеряешь мою любовь обратно, если не заткнешься, потому что вот они, пластыри, как раз нашлись. — Пойду заткнусь тогда, может там и прикуплю очки получше, а то мне говорили, что ты без ума от меня, но я почему-то этого и не вижу. — Ну все, ладно, ладно, я тебя… Подожди! А ты меня..? — у Эдди появилось такое умоляющее выражение, совершенно невинное и готовое отдать все, что у Ричи заболело сердце и потемнело в глазах. — Люблю! — Тозиер взял руку Эдди и провел по ладони большим пальцем. — О, вижу, вижу, — это был дребезжащий Голос Провидицы, — Твоя любовь… ОооОоОО! Это прекрасная любовь, правда все это время ты ее совсем не замечал, мальчик, зря, очЕнь зря! Я бы вам посоветовала немедленно убираться с моего сеанса и быстрее наверстывать упущенное! Ричи закрыл глаза, ожидающе подставляя губы, сложенные бантиком и сменил Голос на какого-то знаменитого секс-символа. — Я весь ваш, делайте что хотите, сеньорита! — к концу в его Голосе добавились испанские нотки, что отнюдь не звучало призывно-сексуально, а наоборот, по-детски неловко. Эдди коротко чмокнул его в губы и потянул за руку на себя, наверх. — Надо бежать, Рич, правда! — Ладно, только если ты меня по-нормальному поцелуешь! — Ладно, молчи, кажется, там кто-то идет… — Тогда нам придется затаиться тут еще на неопределенное время! — Тозиер положил ладонь на рот Каспбрака и притянул к себе. — Тембе не намдомело? См лимпкими трумсами примятно хомдить? — Ладно, агент Эдс! Седлайте спецмашину, домчим за раз! — Ричи поднял велосипед и похлопал по сиденью. — Только без ржачек, ладно? — Да, капитан! И они уехали, каждый прижимаясь чуть ближе, чем того требовали правила безопасности. Хотя какие на одноместном велосипеде, который «оседлали» пара влюбленных подростков, могут быть правила?