Гроза

— Иди вперед, сворачивай к окну и выбирай комнату справа. Ты ночуешь в ней, — проинструктировал Кроули Азирафаэля, вызвавшегося минутой ранее убирать фужеры и наводить порядок в кухне. Ангел кивнул и продолжил хозяйствовать. Демон тихо усмехнулся, глядя на трудящуюся фигуру, и вышел из комнаты. Две спальни находились друг напротив друга и были разделены только небольшим полутораметровым коридорчиком, в котором было невозможно разминуться без задевания плечами и взаимных извинений (или ругательств, что больше подходит характеру Кроули). На стене между комнатами располагалось большое окно, пропускавшее через себя в помещение яркий лунный свет. Вероятно, окно было создано в целях экономии электроэнергии. В комнате слева спал Кроули. Ему снился странный, но устрашающе правдоподобный сон. Азирафаэль осторожно отворил ветхую дверь. Пахнуло ладаном, и ангел невольно прикрыл глаза, принюхиваясь к знакомому запаху. Сквозь единственный витраж проходили тонкие белые лучики — те, что смогли пробиться через затянутое тучами небо. Помещение было теплым — это особенно чувствовалось в сравнении с открытой всем ветрам беседкой, откуда как раз держал свой путь ангел. Стояла настолько громоздкая тишина, можно было и без сверхъестественных способностей услышать, как в палисаднике бежит родник. Азирафаэль помедлил немного, а затем уверенным шагом направился к кафедре. Он остановился прямо напротив нее, как встал бы обвиняемый с чистосердечным признанием перед судьей, и улыбнулся. — Привет, Господи, — ангел скромно опустил глаза, — Прости, что долго не появлялся. Думаю, мне надо кое о чем тебе поведать. Азирафаэль и правда очень давно не был в церкви. Впрочем, он и в небесный офис редко поднимался — только если требовалось срочно сдать очередной отчет или получить выговор за превышение лимита чудес. Ангел понимал, что надо бы прийти как-нибудь в старый и намоленный храм, поздороваться со Всевышним, духовно отвлечься от своих привычных дел. Однако чем дольше он не заходил в церковь, чем чаще откладывал разговор с Гласом Божьим и укрывался от коллег в пекарнях и собственной библиотеке, тем маловероятнее становился его шанс на посещение святыни. Поэтому сейчас Азирафаэль стоял в филиале родного дома и чувствовал себя блудным сыном — провинившимся, совершившим ошибку и пришедшим раскаяться. Он даже почти ощущал на себе полный теплого укора взгляд Бога. Только не за прощением пришел ангел, не за воссоединением с небом. — Ты знаешь, я как-то изначально не ставил под сомнение твой замысел, — прорезал он тишину, не поднимая глаз, — Я всегда считал тебя правильным и безукоризненным. Но сейчас мне кажется, что ты сильно ошибаешься, Отец, — Азирафаэль сохранял спокойный тон, почти не допуская в нем эмоций. — Я узнал, что ты не особо-то разбирался, кто прав, а кто виноват, когда скидывал некоторых ангелов с небес. Я понял, что некоторые из них были… Заложниками ситуации. Они вовсе не хотели падать, понимаешь? — его голос все-таки дрогнул от волнения. — Я прошу тебя об одной очень важной для меня вещи. Я не хочу, чтобы ты расценивал это как предательство или что-то в этом духе, — он суетливо засмеялся, а затем задумался. Ангел любил долгие истории и медленно развивающиеся сюжеты. Эту симпатию в нем поселила любовь к чтению. Он считал, что длинными описаниями, ответвлениями и забеганиями вперед-назад можно показать больше граней персонажа, а еще раскрыть больше причин. Сейчас ему казалось, что причины Богу недостаточно понятны. — Ты наверняка видел, как мы с одним моим знакомым демоном подменяли друг дружку. Нет-нет, это вовсе не камень в его огород, это… ну, просто так на самом деле все обстояло. Если нам с ним от начальств приходили поручения ехать в одно и то же место, а у демона в это время были свои дела — концерт его любимых «Queen», например, то я уезжал в одиночку и работал за двоих. Одновременно насылал благодать и искушал кого-нибудь, в общем. И наоборот — тот демон иногда выполнял мою работу. Это называется «оптимизация», Господи, — ангел ходил по спирали, начиная издалека и постепенно приближаясь к сути своей просьбы. — Видишь? Моя душа уже не чиста, я отуземился, понял разницу между добром и злом и осознал это удовольствие от переживания обеих… эмоций. В этот раз прошло без яблок, я учусь на ошибках Евы, — он улыбнулся, явно пытаясь уменьшить волнение. Азирафаэль говорил не по делу достаточно долго. Этикет, который он изучал в восемнадцатом веке, уже несколько минут настойчиво шептал: «Ангел, милый, пора закругляться, переходи к сути». Однако Азирафаэль понимал — Бог знает, что он хочет ему сказать, и уже постепенно выполняет его просьбу. Под лопатками неистово жгло. — Так вот, тот самый мой знакомый демон назвал себя «непрощенным». Конечно, я думаю, это ужасно некрасиво с твоей стороны — не давать вторых шансов, но я сейчас не об этом толкую. Кто я такой, чтобы исповедовать Неисповедимые пути, правда? — Азирафаэль неуклюже хихикнул, переступивши с ноги на ногу. — В общем, я решил, что если ты не умеешь прощать, но имеешь право обвинять, то мы можем попробовать все перевернуть и провести наоборот. Я уже обдумал и просчитал все риски, а ты помнишь — мое решение обычно непоколебимо. Это мне только принять его сложно, знаешь, выбор сделать, зато уж если я все-таки решился — отступиться уже нельзя… Короче говоря, — он вздохнул и закрыл глаза, а затем мысленно сосчитал до трех. — Сделай меня Падшим. С улицы повеяло духотой — в прогнозе обещали грозу.

***

Азирафаэль закончил с посудой через несколько минут после ухода Кроули — он решил не утруждать себя делами смертных и совершил крошечное безобидное чудо. Комната справа встретила его темными — как и во всей квартире, впрочем — обоями и неожиданно уютной постелью. Ангел лег, улыбнулся мыслям и заснул. И снился ему странный сон. Когда в книжном магазинчике случился пожар, Кроули не сразу поехал в тот дружно забытый всеми жителями Лондона бар. Демон решил сначала сделать то, о чем и не подумал бы в любой другой день. Он сел в свою «Бентли» и, игнорируя капли начинающегося дождя на лобовом стекле, быстро, будто боясь опоздать, выехал из центра города. Машина, сверкающая полиролью так, что казалось, будто ее только что подарили какому-то щеглу двадцатых годов прошлого века, остановилась напротив невысокого старого здания с множеством небольших окошечек и одним-единственным треснутым витражом. Кроули покинул автомобиль, оставив дверь открытой — на всякий случай, мало ли что. То ли цифровой диск, подражая пластинкам, повернулся правильным углом, то ли не обошлось без чудес, но из салона донеслось возрастающее барабанное вступление. Кроули снял очки, положил их на пассажирское сидение, вздохнул, приготовившись, и сделал шаг вперед, ступив на освященную, едва влажную от непогоды землю. I'm taking my ride with destiny, Willing to play my part. Living with painful memories, Loving with all my heart. Эту церковь уже давно не посещали глубоко верующие люди, и каменные стены практически не подпитывались верой — ступни демона покалывало так же, как если бы он шел по раскаленному полуденному песку. Собор был пуст, как и любое другое здание на окраине Лондона, отчего «Queen» здесь звучали еще величественнее. По бокам стояли немногочисленные, но свободные генуфлектории, однако Кроули предпочел старый-добрый метод. Он нашел середину между скамейками — она оказалась прямо напротив наспех сколоченной местным умельцем кафедры — и медленно, не отрывая глаз от алтаря, встал на колени, вспоминая давно забытые движения. Демон сложил руки в молитвенный жест. Затем коротко усмехнулся, передумав, и принял более удобную позу кистей — накрыл кулак одной руки ладонью другой. Кроули завел привычку молиться еще с самого своего Падения. Каждую ночь он дожидался позднего часа, чтобы не смутить возможных наблюдателей, выходил на улицу, потому что Богу были угодны неудобства грешников, вставал на колени, чувствуя пронзительный холод, исходящий из земли, и закрывал глаза. Положив руку туда, где подразумевалось сердце, он просил у Господа прощения. Он просил поверить ему и дать еще одну попытку вернуться в небесный сан. Он не оправдывался — он признавал вину и искренне желал ее искупить. Однако Бог молчал. Кроули перестал молиться в год распятия Христа: «Бог не внял молитве собственного сына — меня он и подавно не пощадит». — Господь, привет, помнишь меня? — слегка саркастично вопросил демон. Его голос затрепетал между полом и крышей, донесся до алтаря и вернулся обратно многоголосым эхом, перекликаясь с отражающимися от каменных стен голосами «Queen». Кроули поднял глаза вверх, будто надеясь кого-то там увидеть. — Я знаю, ты меня слышишь, хотя предпочел бы оставаться глухим. Более того, я знаю, что могу просто позвонить в твой колл-центр и выговориться туда. Но что-то мне подсказывает, что мои сообщения летят прямиком в папку «спам», Господи, — демон картинно повысил голос к концу фразы. — К тому же, сегодня я защищаю не себя. Про себя я уже давным-давно все понял. Made in heaven, made in heaven, It was all meant to be. — Всевышний, ты в курсе, что полчаса назад демоны, не взирая на наш закон о неприкосновенности, избавились от твоего самого искреннего и достойного ангела среди всей этой чертовой небесной канцелярии? — Кроули продолжал обводить глазами потолок, будто пытаясь наткнуться взглядом на образ Всевышнего, — Они подожгли его магазинчик адским пламенем за предательство и измену, а затем заставили его владельца исчезнуть. Насовсем, — голос демона едва заметно дрогнул. — Хочешь сказать, это тоже часть твоего Великого Замысла? А что-нибудь еще, кроме несчастий, горя и потерь, этот план в себя вообще включает? I'm having to learn to pay the price. They're turning me upside down... Колени жгло из-за долгого контакта с освященными половицами. Кроули разорвал свой молитвенный жест и выставил руки вперед для лучшей опоры. Музыку прерывал только бьющий по черепицам дождь и рокочущий гром приближающейся бури. — Так вот, Господи, знай, — продолжил демон, — Человечество погибнет не от своих грехов, а от твоего равнодушия. Нам, демонам, не надо будет даже ничего придумывать — люди сами справятся. Они не заручатся помощью со стороны Ада. Они положатся на халатность небесных бюрократов и на твое безучастное молчание, а затем сами придумают ядерные бомбы, химические атаки и подлые нападения со спины. — Кроули заговорил громче, перекрывая все еще играющую музыку, — Знай, что Армагеддон — это не Великий Замысел, а твоя глубочайшая вина. — он вперил взгляд наверх, ощущая внимание Рая, — Помни, что война не за мир, а за чертову никому не нужную победу — твое изобретение. И на лбу себе высеки, что тот единственный настоящий ангел, про которого я говорю, тоже на твоей совести! Голос его ударился о стены церкви и затерялся в шуме грома и аккордов песни. Демон медленно встал, превозмогая боль от ожогов на коленях и ладонях. Поднявшийся ветер застучал ставнями на окнах и поднял лежащие на кафедре листы Священного Писания в воздух. Молния мгновенно озарила небо, и над церковью раздался величественный гром. Его рокот эхом прокатился по зданию церкви и вновь вырвался на улицу, чтобы вернуться в темное, затянутое мрачными тучами небо. Кроули, покачиваясь и стараясь выправить свою траекторию в стоящем шуме, дошел до ворот. Он помедлил, задумавшись. Губы его растянулись в горькой усмешке. Он развернулся лицом к алтарю и отчеканил: — Эй, Господь! Я тебя прощаю. Мелькнула молния. Демон надел очки обратно и вышел из здания. Из отдалявшейся «Бентли» все еще доносилась музыка. I'm playing my role in history, Looking to find my goal, Taking in all this misery, But giving it all my soul… Made in heaven, made in heaven — It was all meant to be!

***

Дверь слева резко распахнулась, впуская в комнату прохладный воздух. В темноте сверкнули обеспокоенные и растерянные желтые глаза. Демон пристально вглядывался в дверь напротив, не решаясь переступить порог собственной комнаты. Наконец в правой спальне зашуршали и засуетились. В проеме показался взлохмаченный, но ужасно перепуганный Азирафаэль. Встретившись взглядом с Кроули, ангел немного расслабился. Демон тоже облегченно вздохнул. Между ними оставался буфер нейтральной территории — залитый лунным светом коридорчик. Первым очнулся Азирафаэль. — Не спится? — спросил он, пытаясь говорить своим самым непринужденным тоном. — Ага, — поддержал игру Кроули, — Плохой сон. Ангел вновь насторожился. — Странно, мне тоже кое-что снилось… Неприятное. — он замолчал. — Покажи ладони. Кроули недоверчиво качнул головой и, помедлив, вытянул руки ладонями вверх. На них рдели красные следы ожога. Азирафаэль, очевидно, прикинув что-то в голове, судорожно выдохнул. — Теперь ты. Расправь-ка крылья, — попросил демон, пристально вглядываясь в глаза ангела. Азирафаэль мгновенно исполнил просьбу. Крылья его были подпалены; нижние окаймляющие перья напоминали угольки, а те, что росли в середине, приобрели пепельный оттенок. Кроули сильнее нахмурился и невесомым демоническим прикосновением вернул им прежний цвет. «Значит, все-таки не пал». В ответ ангел взял его руки в свои и аккуратным небесным чудом снял боль от ожога. «Очевидно, Бог на него не сердится». — У меня еще на коленях… следы божественного вмешательства, — смущенно отведя взгляд, пробубнил Кроули, и Азирафаэль тихо рассмеялся. Два силуэта, очерченных светом из окна, сделали по незаметному шагу друг к другу. Нейтральная зона лунного коридорчика превратилась в совместную.

***

В день Армагеддона Бог решил-таки проверить свою электронную почту. Наверное, впервые за очень долгое время — папка «входящие» напоминала час-пик в лондонском метро. Два письма были отмечены маленькими восклицательными знаками. Богу стало любопытно, и он нажал на то, что пришло раньше.

От кого: @Дежурный_по_Восточным_Вратам_Херувим_Азирафаэль Кому: @Господь Тема письма: Падение

Бог удивился и кликнул на приложенную видеозапись. Досмотрев до конца, переместил письмо в папку «Я подумаю». Затем приступил к изучению второго письма.

От кого: @Энтони_Джей_Кроули (@Змий_Искуситель) Кому: @Господь Тема письма: Прощение, пара вопросов

К нему тоже была приложена видеозапись. На четвертой минуте невозмутимость Бога немного пошатнулась от наглости демона, однако к концу видео он умиленно рассмеялся. «Надо же, живут уже шесть тысяч лет, а все как дети себя ведут. Даже в одно и то же место прийти умудрились, негодники» — подумал он и скачал оба файла. Господу всегда нравилось вторгаться в чужие сны. Иногда это его вмешательство помогало людям принимать правильные решения, истолковывать совершенные ошибки или отдыхать перед важным днем, а иногда просто было забавно. Но Бог старался не злоупотреблять и влезал в сновидения только к особенно отличившимся. Он переместил файл «ангел.mov» в папку «Сны для Кроули», а файл «змий.mov» — в «Сны для Азирафаэля», а затем выставил таймер: половина первого ночи, второй день после Несостоявшегося Армагеддона. «Помог, чем смог. Дальше сами разберутся», — по-доброму усмехнулся Бог, открывая следующее письмо от какого-то смертного.