Алый иероглиф

*** Вечер после гонки. Очередной провал. Очередной разбор полётов. В конференц-зале шёл разгорячённый и несодержательный спор на предмет поиска виноватых, уже перешедший на взаимные обвинения. Обстановка накалялась. - Фелипе! Какого чёрта ты меня не слушаешь?! Да, я ошибся, не учёл всех вариантов развития событий, но это всего лишь гонки! Твои идиотские идеи ничуть не лучше! Ты вообще кто такой?! - Не ори на меня, Михаэль! – обиженно воскликнул Фелипе. - Иди прогуляйся, коротышка! - Ну и уйду! – выкрикнул бразилец, хлопая дверью. - Эй, постой, ты куда?! Но Фелипе уже и след простыл. *** Тем временем на огромный город опустилась ночь. Фелипе вышел из бара под светящейся вывеской из трёх алых иероглифов. Бесконечные ночные улицы, растворяющиеся в бархатно-чёрном небе вершины небоскрёбов, цепочки рыжих фонарей, мигающие разноцветными огнями вывески… Фелипе шёл по городу, задрав голову. Алая форменная рубашка была расстёгнута на груди, тёмные волосы взлохмачены и спутаны ночным ветром, тёмно-карие глаза сияли от выпитого. Внезапно из переулка появилась группа незнакомцев. Завидев Фелипе, они пересекли улицу, окружили гонщика, что-то быстро лопоча на своём языке. - Что вам от меня нужно?! – Фелипе попытался уйти. - Мы знаем, кто ты такой. Как ты думаешь, что нам надо? У тебя два пути: либо ты дашь нам денег, либо мы получим за тебя выкуп, – заявил на ломаном английском главарь шайки. - Но у меня нет денег! – удивился Фелипе. - Сейчас мы это проверим… - Нет, пустите меня! Что вы делаете?! - Да, похоже, у него ничего нет. - В таком случае с ним можно поразвлечься – он такой сладкий! – предложил один из азиатов, вновь переходя на мягкий китайский говор. - Хорошая идея, а то чего доброго в полицию заявит! - Эй, парень, чего так испугался?! Четыре пары рук ловко схватили растерявшегося бразильца, в мгновение ока расстегнули и сдёрнули с него джинсы. Фелипе сделал отчаянную попытку вырваться, но цепкие руки держали крепко. - Пожалуйста, не делайте этого, не надо, пустите! – вопил Фелипе; потом его голос сорвался, и он мог только шёпотом умолять своих мучителей. - Кричи, никто тебя не услышит! – ухмыльнулся один из китайцев. - Заткните мальчишке рот, - приказал другой, приспуская брюки. В одно мгновение гонщик почувствовал, как одна пара рук зажала ему рот, едва давая возможность дышать, другая скрутила за спиной его руки, а пальцы третьей больно впились ему в бёдра. Но эта боль оказалась лишь прелюдией к тому взрыву, когда обладатель третьей пары рук нетерпеливо и с силой одним движением вонзился в узкую плоть бразильца. Фелипе издал полный ужаса нечленораздельный вопль и забился в руках азиатов. Третий незнакомец наращивал темп до тех пор, пока наконец не достиг пика и не излился в него. Его место занял другой, потом ещё один. Пытка продолжалась. Фелипе уже не кричал и не вырывался, его обезумевшие глаза, уставившиеся в темноту шанхайской ночи, потеряли всякое выражение. Когда подошла очередь четвёртого азиата, Фелипе в изнеможении лежал распластавшись на холодной земле. Четвёртый китаец, до сих пор стоявший в сторонке, перевернул гонщика на спину, стоя перед ним на коленях, приподнял его покрытые синяками бёдра и закинул стройные ноги гонщика себе на плечи. Фелипе удивлённо вскрикнул, когда тот вошёл в него. Китаец в ответ чуть изменил угол проникновения, касаясь самой чувствительной точки. Фелипе стонал в такт его движениям, метался из стороны в сторону и ловил ртом воздух, как рыбка, выброшенная на берег. Не сбавляя темпа, китаец крепко обхватил свободной рукой напрягшийся член Фелипе; нескольких движений было достаточно, чтобы тот излился жемчужным потоком в ищущие пальцы. *** Внезапно всё оборвалось. Где-то на краю сознания Фелипе услышал вой полицейской сирены, возбуждённые крики на чужом языке и топот убегающих ног. Всё стихло. Он остался один лежать на холодной земле ночного мегаполиса. В небе над ним сияли далёкие мелкие звёзды. Фелипе перекатился на бок, на ощупь понял, что лежит на траве. Глубоко вздохнув, он с трудом поднялся на ноги, застегнул джинсы, спотыкаясь, выбрался на асфальт. Как слепой, он брёл куда-то, не разбирая дороги, шатаясь и держась за попадающиеся под руки выступы стен, припаркованные машины и столбики дорожных указателей. В опустошённом сознании Фелипе алым огнём горели иероглифы вывесок. *** По счастливой случайности ноги принесли Фелипе обратно к автодрому. Паддок мирно спал. Лишь в двух моторхоумах горел свет: в одной команде праздновали победу - из-за закрытых дверей доносилась музыка и приглушённые весёлые голоса. В другом моторхоуме было тихо. Вернувшийся с совещания Роб, не обнаружив Фелипе на месте, поднял на уши полкоманды, но поскольку поиски не увенчались успехом, всё опять затихло. Лишь Роб и Михаэль продолжали бесцельно бродить по паддоку из конца в конец. Роб первым увидел шатающуюся фигурку, тенью бредущую вдоль огромного грузовика. - Фелипе? Ты где был?! - Рооооб... – Фелипе уткнулся головой в широкую грудь своего гоночного инженера и зарыдал. - Нашёлся? – к Робу подошёл Михаэль, чьё лицо было прочерчено тревожными морщинами. - Да… Только что с ним?? - Веди его в наш моторхоум, пока мы весь паддок не перебудили своими воплями. - Тише, малыш, не плачь, сейчас мы во всём разберёмся… Кто тебя обидел? Фелипе мотнул головой, издал нечленораздельный звук и снова спрятал лицо. Втолкнув Фелипе в жёлтый свет моторхоума и закрыв за собой дверь, Роб пришёл в ужас, увидев, в каком состоянии его подопечный. - Тебя избили?!?! - Нееет… - всхлипнул Фелипе. - А что тогда?! - Изнасиииловалииии... - Что?!?! – в один голос воскликнули Роб и Михаэль. Фелипе лишь зарыдал ещё горше. Роб крепко обнял его за плечи, шепча ему на ушко слова утешения. Общими усилиями Роб и Михаэль раздели и вымыли ничего не соображающего находящегося в шоке Фелипе. Роб отвёл его в постель и заставил выпить успокоительное. Взяв стакан из всё ещё дрожащих рук, Роб заботливо укрыл бразильца одеялом. Он сидел на краю кровати и гладил Фелипе по голове, улыбаясь ему. Некоторое время побледневшие губы Фелипе ещё дрожали, но вскоре он свернулся калачиком у бедра своего инженера и уснул, тихо, как больной ребёнок. Роб поднял глаза на Михаэля. Всё это время тот молча стоял рядом, возвышаясь над ними как привидение, с вытянутым лицом и расширенными глазами. Губы Роба ещё улыбались Фелипе, но синие глаза уже метали молнии в Михаэля. Тот виновато сжался под строгим взглядом англичанина. - Ну и что у вас произошло? – неожиданно ровным голосом спросил Роб. - Я на него накричал, а он обиделся и убежал, - пожал плечами немец. - И что конкретно ты ему сказал? - Кажется, я назвал его коротышкой. - Как ты мог. Тебе ли не знать, что это его больное место? - У меня случайно вырвалось… - Михаэль, ты был неправ. Ты должен как следует извиниться перед ним. The End 10-13/04/2009