Property Damage

Лорелей, представительница Часовой Башни, стояла рядом с кардиналом Церкви, чье имя она не удосужилась запомнить, в полной тишине и покое. Она была вне себя от злости. Она и кардинал, посланный Церковью, договорились встретиться в Лондоне, прежде чем разбираться с ситуацией в Фуюки, чтобы обсудить, следует ли им уничтожить город, чтобы сохранить войну в тайне. Обсуждение быстро перешло в обвинительное состязание, в котором кардинал обвинил ассоциацию в том, что из-за неё Война Святого Грааля деградировала, но Лорелей ответила, что это представитель церкви не сумел сохранить войну в тайне. — Тогда, в конце концов, кто виноват? Заключил сухо Кардинал: Затем перед ними телепортировался знакомый волшебник с ухмылкой на лице: «это сделал… я!» После того как Зельретч, печально известный Маршалл-Волшебник, закончил свои объяснения, Лорелей пришла в ярость. Больше всего ее злило то, что у нее не было возможности наказать мага. — Давай расставим все точки над и.- кардинал переплел пальцы, — ты изменил Грааль и снял с него ограничители, чтобы он призывал самых могущественных героических духов, содержащихся в троне героев, без помощи катализаторов, возможно, ставя под опасность анонимность магии или, что еще хуже, весь мир… от скуки?» — Ну, если бы у тебя была почти безграничная магическая сила и ты скучал, что бы ты сделал? Зел пожал плечами. «С великой силой приходит великая эксцентричность.» Если бы кипящий гнев кардинала обладал какими-либо способностями, он бы распял этого человека на месте… если бы этот человек не был достаточно силен, чтобы тягаться с полубогами. — А как, по-вашему, мы будем вести войну тихо? — спросил кардинал. — Ну, раз уж я понял, что на этот раз все зашло слишком далеко… — Зел ухмыльнулся, глядя на Лорелей. — Я связался с довольно приветливым человеком, умным парнем по имени Тзинч, который нашел правдоподобное прикрытие.» — Во всем виноваты военные эксперименты? — Предположила Лорелей, потому что так они прикрыли Третью войну. — Нет… — Зел закашлялся, словно собирался открыть метафизическую правду. — Во всем виноваты инопланетяне.» Сказанно шокировало их, Лорелея, и кардинал уставились на волшебника. — Эй, половина слуг- инопланетяне. Поверьте, после того, как они открыли черную дыру и разрушили здания, это будет звучать почти разумно.» Поднимаясь по лестнице к храму Фуюки, Лансер задумался, что делает его мастер. Он оставил жреца и Гильгамеша наедине, когда заметил пик варп-энергии, исходящий из храма. Лансер сообщил Котомине через их связь, и тот ответил, что уже занят. Когда Некрон сказал ему, что это, вероятно, дело рук мага, священник велел ему разобраться. Он захватит кастера, если это будет возможно, или отступит, собрав достаточно информации. Лансер был очень взволнован возможностью добавить Азека Аримана в свою коллекцию, тем более что в последние минуты своей жизни ему удалось получить доступ к легендарной Черной библиотеке. Какие тайны накопил этот человек за свою жизнь? Некрону доставит огромное удовольствие извлечь все знания из мозга колдуна, а затем сохранить их. Однако его немного беспокоила хаотическая энергия, высвобождаемая храмом. Кастер, вероятно, пытался вызвать могущественного демона или открыть портал в варп. Как бездушное существо, Тразин находил это отвратительным. Хаос портит все, а некроны ценили порядок в чистом виде. Хаос был анафемой. Добравшись до ворот храма, Тразин приготовил свой посох. «Как интересно, — подумал он, узнав своего нового противника, — кажется, Ариману удалось преодолеть ограничения Грааля. — Так-так-так… посмотрите, кто к нам пришел! Абаддон Разоритель садистски ухмыльнулся, охраняя ворота храма. Он поднял меч, вокруг него материализовались красные монстры. — Силы Хаоса, в атаку! Превратите эту машину в металлолом!» Когда император человечества рассматривал своего нового противника, он был далеко не впечатлен. Высокомерный глупец, заключил он. И Шут в золотом прикиде. По настоянию Котомине Кирея группа двинулась за город, в лес. Этот жрец испорчен- Сейбер обнаружил неизвестную, странную заразу в сердце этого человека- утверждал, что уже было достаточно материального ущерба, и император увидел мудрость в этих словах. — Интересно, будет ли это эпическая битва, — ехидно прошептала Иллия, прежде чем улыбнуться Широ. — Думаешь, твой слуга победит?» — Ах… да, я думаю, что да. Широ почесал затылок. По правде говоря, он гадал, как поведет себя его слуга. На вид этот Гильгамеш суров. — Не смеши мой цепной топор, все будет точно также как на «Духе Мщения», — возразил Кхарн, — он сделает то же самое с этим неудачником.» Гильгамеш боролся с желанием испарить эту дерзкую личинку на месте, но отказался, очарованный сэйбер. Человек излучал силу и величие. Конечно, вавилонский герой все равно раздавит его, но он был слегка заинтригован этим вором. — Что ж… — кашлянул Котомине. — Думаю, можете приступать к битве. Постарайтесь не уничтожить Японию, если это возможно. После этого мне будет трудно скрывать войну.» — Прежде чем мы начнем, я хочу задать вам несколько вопросов.- Сэйбер скрестил руки на груди. — Почему ты называешь себя королем героев? И зачем тебе Грааль?» Гильгамеш поднял бровь и ухмыльнулся. — Поскольку это будут твои последние слова, думаю, я смогу тебя просветить.- Он положил руку на сердце. — Я не называю себя королем героев. Я И ЕСТЬ КОРОЛЬ ГЕРОЕВ. Я Гильгамеш, правитель Вавилона, первый герой. Все вы просто подражатели.» Сказать, что Сэйбер- древнее существо, было бы преуменьшением. Он настолько стар, что не мог вспомнить и половины своей жизни. И все же, сосредоточившись на почти забытых воспоминаниях, он вспомнил город Вавилон, разрушенный собственной гордыней и безумием. Хотя он никогда не встречался с Гильгамешем лично, он слышал о нем… и не очень хорошо. — Что касается Грааля, то он мне не нужен, он МОЙ. Как правитель мира, он принадлежит мне по праву. С его помощью я верну ценность этому мусору, который вы называете планетой, уничтожив тех, кто недостоин моего правления. Человечество не заслуживает меня сейчас.» С этими словами Гильгамешу удалось разозлить императора. Все это чувствовали. Гнетущая аура чистой, гневной силы, которая почти поставила людей на колени и более чем слегка потревожила слуг. Берсеркер казался более взволнованным, чем что-либо, но сам Широ был парализован простым гневом императора. — Ты считаешь мир своей игрушкой, — прошипел Сэйбер, — человечество для тебя игрушка. Ты мне отвратителен.» Гильгамеш побледнел, но его эго снова взяло вверх. — Заткнись! — сказал он, открывая ворота Вавилона и выпуская почти весь свой арсенал на Императора. — Ты просто обманщик, недостойный называть себя Сэйбером!» Все будет кончено. Сотни мечей, клинков, булав, щитов и копий разорвут сэйбер на части. Нет такого что- Оружие остановилось в дюйме от лица императора. Гильгамеш моргнул. Оружие было парализовано, не могло двигаться, парило в воздухе. — Огромная коллекция, — прокомментировал Сэйбер. — такой позор, что это будет уничтожено.» И затем оружие обратилось в пыль. По правде говоря, оно не обратилось в пыль. Всё было разорвано мощной псайкерской силой, сама сущность оружия и металл уничтожены. Разум императора методично воздействовал на каждую слабость, каждое слабое место оружия, сосредоточивая всю свою волю на уничтожении. Даже Котомине Кирей потерял дар речи. Гильгамеш взглянул на остатки своего оружия, потом на императора. Наконец он побледнел как привидение и пробормотал что-то на своем родном языке. — Ты сказал, что являешься первым героем, — заявила Сэйбер, — ты ошибаешься. Я целую вечность ходил по земле. Я был стар, когда человечество еще пряталось в пещерах. Даже в эту эпоху были герои, храбрецы, убивавшие зверей не легендарным оружием, а палками и камнями. Если ты думаешь, что твой возраст означает, что мир принадлежит тебе, тогда позволь мне просветить тебя: для меня ты ребенок, выползший из детского сада.» -Н-но… — Гильгамеш нахмурился. Должно быть, это уловка. -Как… никакая магия не могла этого сделать… некоторые из этих видов оружия были даже антимагическими.…» — Да, они могут легко разорвать чары на части, но псайкерские силы, самую чистую и сильную форму колдовства в мире, не так легко победить. Подчинить мир своей воле, переписать правила вселенной вместо того, чтобы работать в них, вот истинный смысл магии. Сэйбер резко вздохнул. — Как я уже сказал, я шел по миру целую вечность. Это оружие, я видел каждое из них. На самом деле, я сделал больше, чем несколько. Я знаю их силу… и их слабости.» Сэйбер призвал имперскую истину. — Посмотрим, сможешь ли ты сделать то же самое.» Впервые за все время своего существования Гильгамеш испугался смерти. Он побеждал древних зверей, бросал вызов богам, и лишь старость смогла победить его. Но в этот самый момент он понял, что умрет, если не будет сражаться всерьез. — Энкиду! — Закричал Гильгамеш, золотые цепи закрутились вокруг конечностей Сабера, удерживая его. — Эти цепи могут связать даже Богов!» — Как же мне повезло, что я не Бог, — ответил Сэйбер, хотя и пытался избавиться от них. Тем не менее, они были ничто по сравнению с агонией золотого трона. — Человеку не нужны цепи, чтобы связать Бога, нужна только его сила воли!» С этими словами сэйбер вырвался на свободу, Энкиду разлетелся вдребезги, и воин двинулся к Гильгамешу, поднимая клинок. — Нет… Нет! Подожди, держись подальше…! Гильгамеш открыл врата Вавилона и вывел Эа из них, инстинкт самосохранения подавил его уязвленное эго. «Энума-» Сэйбер даже не позволил ему поднять оружие. Мощным ударом имперской истины он отправил Эа в полет, прежде чем пнуть Гильгамеша. Сила удара толкнула перепуганного короля на спину. — Ты владеешь своим клинком, как дилетант, не имея ни навыков, ни скорости, — спокойно произнес Сэйбер, вызывая дыру в пространстве и телепортируя Эа в самую холодную равнину Антарктиды, — с другой стороны, ты никогда не нуждался в навыках, верно? Твоего оружия было достаточно, чтобы побеждать. Ты просто ребенок с слишком мощными игрушками, против которых тяжело тягаться.» Он без усилий схватил Гильгамеша за горло и поднял над землей. Золотой король попытался дать отпор, пнув противника в грудь, но тщетно, несмотря на огромные шансы. «Во мрачном тьме далекого будущего слабых ломает безумие и насилие. Бесконечная война, длившаяся тысячелетиями, разрушила саму идею мира, и сама жизнь борется за выживание. Я сражался с Богом-машиной, который питался бы Солнцем, если бы его не остановили. С моего трона я видел воина, побеждающего две армии огнеметом. Я видел разорителя миров который обрушил на галактику ад. Я видел инопланетян, чью силу ты даже представить себе не можешь, и людей, которые совершали такие подвиги к которым ты никогда не приблизишься. Как бы ужасно это ни звучало для твоего высокомерного ума, в то время как вы можете быть самым сильным человеком этой эпохи… ты простой солдат по стандартам сорокового тысячелетия.» Сосредоточившись на разуме Гильгамеша, Император начал использовать свои псайкерские силы. Будь-то в сороковом тысячелетии или в древние времена, истинные герои не предвкушают собственного удовольствия, или чтобы увидеть, кто из них имеет право на мир. Они стремятся сделать что-то значимое, бороться за идеалы, превышающие их личность. Трон героев не заслуживает своего имени. Любой человек, каким бы черным ни было его сердце, может взойти на него с достаточной славой или позором. Быть известным — это не то же самое, что быть героем. Я не верю, что кто-то заслуживает титула короля героев, а если кто-то и заслуживает, то уж точно не ты.» Соединив свой разум с разумом Гильгамеша, император показал ему сороковое тысячелетие. Золотой король закричал. Он видел обитателей галактики, от ужасных богов Хаоса до жестоких К’тан. От низкорангового инквизитора до самого большого флота-улья Тиранидов, от самого свирепого орочьего Варбосса до мудрейшего эльдарского видящего… он видел Ересь Хоруса, Войны за Армагеддон, Черные Крестовые Походы и бесчисленные конфликты. Он видел все. В конце концов Гильгамеш лишился дара речи, и сэйбер швырнул его на землю. Надеюсь, он извлечет из этого урок. Обернувшись, император взглянул на зрителей. В то время как Иллия была потрясена, Котомине стоял с выражением болезненного очарования, а Берсеркер возбужден, как хищник перед аппетитной едой, Широ был в состоянии поклонения и восхищения. То же самое он когда-то видел в глазах Лоргара. Император быстро прогнал эти воспоминания и вновь обрел самообладание. — Широ, пойдем!» Сэйбер моргнул, когда мастер опустился на колени у его ног. — Пожалуйста, научи меня! — Умолял Широ. — Научи меня быть героем!»