1.
Взять Кроули. Что на земле, что под — всегда в чёрных очках с момента их изобретения, скрывающих блестящие желтизной змеиные глаза, выдающие демоническую сущность. Очки он снимает только в квартире своей и с Азирафаэлем, когда они наедине. Ангел никогда не может устоять перед его гипнотизирующим немигающим взглядом. Не просто же так, в конце концов, эти едко-золотистые с лимонным или огненным — в зависимости от освещения — отливом глаза с вытянутыми зрачками тому самому Змию-Искусителю принадлежат. Перед посторонними же — не только людьми, тут причина очевидна, они слишком много внимания придают «ведьминским чарам» или «крутым линзам», но и другими демонами — красоваться Кроули избегает. Ангел предполагает, что он сам слишком явственное напоминание о падении не сильно любит. Энтони всегда выбирает очки с настолько сильным затемнением, как только может найти. Удивительно, как он в них вообще что-либо видит, но только до того момента, пока не прочитаешь, что вообще-то змеям и в темноте прекрасно. На крайний случай, инфракрасное зрение есть.2.
Однако, пренебрежение новообретёнными после падения чертами заканчивается уже здесь. Пугать всяких раздражающих личностей внезапным появлением гигантской змеиной морды с ужасающими клыками он совершенно не против. Не то чтобы Азирафаэль одобрял подобные методы, но когда речь идёт об испачканном любимом пиджаке, это вполне справедливая кара.3.
Когда Кроули злится, в его голосе начинают проскальзывать шипящие нотки. А для всяких неуклюжих прохожих, которые не смотрят перед собой и врезаются в порядочных4.
Кроули бывает до абсурдного злопамятен. В каком-то кафе, куда в один не очень прекрасный день заглянули Аз с Энтони, на них разлил клюквенный морс — по глазам видно, специально! — официант мрачного вида и даже не извинился, оставив разбираться с возмущёнными сверхъестественными созданиями подоспевшую менеджер. Кроули это не удовлетворило, и он провёл пару недель, приходя в это заведение и прожигая того официанта дьявольским взглядом через очки. Бедный парень в итоге уволился. — А как ты думаешь, чья идея была вписать им это в характер? — хмыкнул демон, когда Азирафаэль притащил ему толстенную энциклопедию о змеях и с восторгом рассказал, что кобры тоже весьма мстительны. — Любая уважающая себя змея должна уметь отплатить обидчику.5.
Как известно всем, змеи высовывают язык не для того, чтобы поддразнить или напугать врага — или, по крайней мере, не только для этого; а для более точного считывания информации о ситуации из воздуха при помощи своих чувствительных рецепторов. Как известно мало кому, той же способностью обладает один конкретный демон. Это случилось в конце двадцатого века. Азирафаэля отправили пытаться направить на путь света какого-то подозрительного типа, а Кроули, как всегда, оказался неподалёку. Этот незадачливый член местной мафии отказался от благородного предложения, как и от сдачи планов друзей. По его словам, он просто потанцевать в тот закрытый клуб пришёл. Ангел уже собирался бросить эту затею и поискать другой путь, как его перебил грохот ударившейся об стенку при слишком резком открывании двери. — Кроули? — начал воспрявший духом Азирафаэль. — Что ты сделал с ними? — яростно зашипел демон, приближаясь в несколько шагов к мафиози и вцепляясь длинными пальцами ему в плечи. — Я чувствую. Что ты сделал с ними? — С кем? — уверенный вид быстро слетел с преступника. Кроули нахмурил брови и, высунув, скользнул тонким мелко подрагивающим раздвоенным языком в воздухе. — Со своими растениями! Человек шокировано уставился на него. — Как вы?.. Мой дом на другом конце города, — Кроули на это только глаза закатил. — Не имеет значения, ты заплатишь за то, что не поливал их уже три недели, жалкий безответственный кусок, — Азирафаэль решил вмешаться именно на этом моменте. — Кроули, дорогой мой, я рад, что ты здесь, но мы с этим мистером немного о другом беседовали.6.
При неблагоприятных условиях змеи могут впасть в спячку. Кроули проспал почти всё девятнадцатое столетие. А ещё он с вероятностью девяносто девять и девять десятых процентов является единственным демоном, который видит сны. Конечно, они тоже разные бывают, хорошие, плохие, но иногда он снова чувствует, что может — искренне хочет — летать.7.
Вдобавок ко всему прочему, Кроули может полностью менять свою форму на змеиную. И не только на облик того громадного, но, несомненно, красивого Змия, но и другие виды этих пресмыкающихся: от пугающей анаконды и маленькой разноцветной змейки, способной уместиться в кармане Азирафаэля, когда Кроули вдруг станет лень идти самому, до придуманной в момент превращения змеюки. Обыкновенно в такие моменты он становится кем-то среднего размера, чтобы спокойно дремать на диване магазинчика «мистера Фелла» и, если потребуется, спугнуть какого-нибудь чрезмерно назойливого покупателя, нацелившегося на издание, слишком ценное для собрания Аза. Иногда он может и на плечах у ангела устроиться. Если Кроули из-за чего-то обижается, но недостаточно сильно, чтобы уйти, демонстративно хлопнув дверью, то он, приняв форму «не-подходи-не-трогай-я-злая-ядовитая-тварь», заползает в гнездо из одеяла и возмущённо шипит на пытающегося поговорить Азирафаэля. Он не выбирается из «убежища», пока не успокоится. Бывают ночи, когда демон превращается прямо во сне. Ангел, само собой, пугался первые разы, спросонок увидев мирно свернувшегося у него на груди или под боком змея, но никогда не пытался его согнать, а только терпеливо ждал, пока Кроули не соизволит проснуться. А тот в свою очередь старается понежиться в постели подольше. Что ещё вообще может быть нужно, когда ему уже так тепло и уютно?