Глава 26. Альбус
19 апреля 2023 г. в 19:47
В Большом зале почти никого нет. По воскресеньям все в принципе предпочитают поспать подольше и спуститься в последние пятнадцать минут завтрака, но сегодня поход в Хогсмид, а значит половина школы просто пойдет завтракать в «Три метлы». Мы с Саванной договорились встретиться в двенадцать, но не сплю я с полвосьмого. Сны сегодня были хуже, чем перед экзаменом: то я проспал и она ушла пить кофе с Крисом Розье, то я пришел в костюме Снейпа, то я обзывал ее средневековыми ругательствами каждый раз, когда открывал рот. В последний раз заснуть снова не получилось, и голод погнал меня в Большой зал — но сейчас я с трудом могу заставить себя глотать. Чем ближе был этот день, тем больше я проклинал Скорпиуса за то, что вселил в мою голову мысли о Саванне, и себя самого — за то, что повелся. Но если я все отменю, она точно меня возненавидит. Надо просто взять себя в руки, прийти в Хогсмид и быть самым интересным, привлекательным и харизматичным парнем на планете. Всего-то.
— У тебя такое лицо, будто сегодня сразу пять ЖАБА подряд, а не поход в волшебную деревню с магазинами и кафе.
Мелани занимает место напротив меня и начинает набирать завтрак в свою тарелку с таким комфортом, как будто сидит за этим столом каждый день и вообще родилась гриффиндоркой.
— Почему ты здесь? — спрашиваю я.
Только озвучив вопрос, я осознаю, что он звучит грубо, но она не обижается.
— Компания поприятнее.
Я перевожу взгляд за ее спину и вижу за слизеринским столом Аделу, Николь и нескольких младшекурсников.
— Я польщен.
— И чем-то обеспокоен, — добавляет Мелани, намазывая маслом тост. — Так в чем дело?
— Тебя мои сестры подослали? Люпин? Родители? — прищурившись, спрашиваю я.
— Можешь передать им, что я не в депрессии и не в запое.
Она приподнимает брови.
— Ты думаешь, что мне на тебя плевать? Что ты будешь сидеть тут с видом, как будто готовишься к казни, а я не подойду к тебе по своей воле?
Я вздыхаю и потираю лоб. Если я даже с Мелани не могу нормально разговаривать, то как я должен провести день с Саванной и не стать ее главным врагом?
— Прости, — говорю я. — Я готовлюсь не к казни. А к кофе с Саванной.
Ее брови взлетают еще выше.
— С официанткой Саванной?
— Что за снобизм?
— О, нет, меня не волнует, что она официантка. Меня волнует, что вы со Скорпиусом абсолютно внезапно подцепили где-то официантку — дочь посла, приводите ее в школу и ходите с ней на кофе, а я до сих пор ее не знаю.
— Ты все выходные в Хогсмиде проводила в Визжащей хижине, — напоминаю я. — И Скорпиус не пойдет. Хотя он все это и затеял.
— Скорпиус отправил тебя на свидание с Саванной?
— Ага.
— Ему бы о своей личной жизни так заботиться, как о твоей.
— Да, я ему то же самое сказал.
Мелани фыркает и качает головой.
— И в чем проблема? Ты сам не хочешь идти?
— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Наверное, хочу, но, если бы Скорпиус на меня не наседал, я бы ее не позвал.
— Почему? — с любопытством спрашивает она. — Она некрасивая?
— Она очень красивая! — отвечаю я, задетый этим предположением.
— Глупая? Стервозная? Слишком похожа на Ту-Кого-Нельзя-Называть?
— Нет, нет и, может быть, чуть-чуть, но нет.
— Ага, — Мелани глубокомысленно кивает. — То есть, ты не хочешь идти на свидание с красивой, умной, милой и веселой без наркотиков девушкой?
— Не надо приплетать сюда Саммер, хорошо? — огрызаюсь я.
— Хорошо, — шепотом повторяет она, отклоняясь назад. — Извини.
— И, если тебе так хочется знать, проблема не в ней.
— Ты думаешь, что она не хочет идти на свидание с тобой?
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю, почему она согласилась. Я с ней проявлял себя не с лучшей стороны.
— Может, ей нравятся плохие парни?
— Нет, — морщусь я, — не в этом смысле.
— Слушай, Ал, — Мелани упирает локти в стол и серьезно смотрит на меня. — Поверь мне как девушке — если бы она не хотела идти, она уже написала бы тебе, что заболела или уехала в Японию на выходные. Поэтому не переживай. Пока ничто не говорит о том, что ей это неинтересно. Можно будет забеспокоиться, только если во время свидания к ней прилетит сова со срочным сообщением от подруги, что случилось что-то ужасное.
— Может, она просто согласилась, потому что никого больше не знает.
— Я уверена, что, если бы она знала только Сэмюэла Честертона Третьего, она бы никуда с ним не пошла. Почему ты так уверен, что она в тебе не заинтересована? Она что-то такое говорила?
— Она сказала, что я странный угрюмый зануда с раздвоением личности, — вспоминаю я и чувствую, как рот растягивается в улыбке против моей воли.
Мелани едва не давится соком и отставляет его в сторону.
— Никогда еще я не хотела узнать контекст так сильно, как сейчас.
— Мы просто играли в виселицу на уроке, и она загадала эти слова.
Листок, на котором она написала «Таким ты мне нравишься больше» до сих пор лежит у меня в сумке. Иногда я достаю его и проверяю, что мне все это не привиделось.
— О, какой классный способ! А ты что загадывал? — с жадным интересом спрашивает она. — Надеюсь, ты сделал ей комплимент?
— Ты считаешь, что я должен был ответить комплиментами на «странного зануду»?
— Конечно! Ты вообще ничего не знаешь о флирте?
— Спасибо, что поднимаешь мою уверенность в себе, — сухо говорю я.
— Ал, она с тобой заигрывала. Вообще не понимаю, почему ты сомневаешься. Ты как будто заранее настраиваешь себя на провал.
Я снова пожимаю плечами.
— Но это и будет провал.
— Почему?
— Потому что мы живем не в сказке и случайная девушка, в чьем подвале оказался тайный ход, явно не станет любовью всей моей жизни.
Мелани закатывает глаза.
— Во-первых, так можно сказать про любые отношения: «Мы же не в сказке живем, чтобы младшая сестра лучшего друга оказалась любовью всей жизни. Дважды!»
— Это более вероятно…
— А во-вторых — никто не говорит про любовь всей жизни! Возможно, вы будете встречаться три года, а потом разойдетесь, но это будут прекрасные три года. Возможно, вы вообще не будете встречаться, но станете классными друзьями. А возможно, свидание окажется ужасным, но это все равно лучше, чем обречь себя на вечное одиночество из страха снова разочароваться.
— Я не обрекаю себя на вечное одиночество! — возмущаюсь я. — С моего расставания с Саммер прошло всего три месяца, я имею право еще пострадать. Хотя я не страдаю. Я просто не хочу сразу бросаться в следующие отношения.
— Да тебя никто и не заставляет, это просто кофе. Чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее ты сможешь прийти в себя. Смотри на это просто как на пробное свидание и ничего не ожидай.
Ее совет действительно помогает мне немного расслабиться, но я не собираюсь ей это показывать, потому что я об этом не просил.
— И ты еще что-то говоришь о Скорпиусе, — фыркаю я. — То, что вы свою личную жизнь устроили, не значит, что теперь можете взяться за мою.
— В нашей личной жизни сейчас устроен только насильственный брак, которого мы пытаемся избежать, — напоминает Мелани, смерив меня недовольным взглядом.
— Да, прости, я неправильно сформулировал, — морщусь я. — Я имел в виду, что вам не надо больше искать. Вы уже знаете, с кем хотите свою жизнь провести.
— И с каждым днем помолвки это желание становится все менее взаимным, — мрачно замечает Мелани.
— Да брось, Мелани, ничто на этом свете не заставит Джеймса от тебя уйти, — говорю я, не сомневаясь в своих словах. Раньше я считал своего брата легкомысленным, но в августе он выглядел так, как будто готов был жениться на Мелани и сбежать с ней на другой конец света, лишь бы спасти ее от Адриана.
— Он уже от меня ушел.
— Что? — я не верю своим ушам.
— Не знаю, может, не ушел, может, мы просто поссорились, — вздыхает она. — Но теперь я не знаю, надо ли с ним мириться, если через несколько месяцев это все равно закончится. Не менее ли жестоко оборвать все сейчас, а не за день до моей свадьбы?
— Мелани, у тебя не будет никакой свадьбы, — здесь я уже не чувствую такой уверенности, но просто не могу этого не сказать. — Но даже если мы допустим на одну секунду, что она может быть, Джеймсу будет хреново в любом случае. Если ты с ним помиришься — он хотя бы будет знать, что тебе не все равно. Что это было не простое развлечение перед свадьбой. По крайней мере, если бы я знал, почему Саммер бросила меня на самом деле, мне было бы гораздо проще.
— А если бы она тебе все рассказала, ты сам бы остался с ней?
— Да.
— Хорошо, — кивает Мел. — Спасибо. Удачи тебе с Саванной.
***
Саванну я замечаю издалека — она стоит у входа в «Сладкое королевство» и водит палочкой по вывеске. Я останавливаюсь, потому что так и не решил, стоит ли приносить цветы, а во время разговора с Мелани, конечно же, об этом не вспомнил. С одной стороны, я считаю, что для простой встречи на кофе это слишком серьезный жест. С другой — я не знаю, чего ждет Саванна. Беттани точно ждала бы цветов. Саммер — точно нет. Саванна в этом плане скорее напоминает мне Саммер, но я все равно боюсь ее разочаровать.
Закончив с вывеской, Саванна поворачивается, замечает меня и приветливо машет. Я направляюсь к ней и немного успокаиваюсь. В пальто, свитере и брюках Саванна выглядит расслабленной и готовой к непринужденному свиданию без цветов. Но она по-прежнему очень красивая.
— Привет, — говорю я, приблизившись. — Надеюсь, ты недолго меня ждала?
— Нет, все в порядке, — улыбается Саванна. — Я вышла чуть раньше и заметила, что у нас поблекла вывеска. Как раз успела поправить.
— Как новенькая, — говорю я, глядя на яркий, блестящий капкейк над дверью.
— Спасибо. Ну что, куда пойдем?
— Вариантов у нас немного, — с сожалением говорю я. — Я подумал, что ты вряд ли захочешь пойти туда, где ты живешь и где ты работаешь. В «Кабаньей голове» могут разве что зерна кофе залить кипятком. Остается кафе мадам Паддифут или здесь есть небольшая книжная лавка, где тоже можно уютно посидеть.
— О, лавка Валентайна? — оживляется Саванна. — Обожаю ее.
— Я тоже, — я воодушевленно киваю.
Кажется, пока все идет хорошо!
— Расскажи что-нибудь о себе, — говорит Саванна через несколько шагов в сторону лавки.
Я погорячился — теперь все идет не очень хорошо.
— Уверен, этот вопрос входит в десятку нелюбимых вопросов по всему миру, — шучу я. — Где-то между «Сколько у тебя бывших?» и «Где вы были во время убийства?»
Она смеется.
— Согласна, но мне интересно, какую историю ты выберешь.
— Ладно, — я решаю пойти по легкому пути. — Однажды холодной дождливой мартовской ночью в семье Гарри и Джинни Поттеров родился сын. Отец мальчика знал мало имен, поэтому для своих детей выбирал имена людей, которых знал. В этот раз его выбор по какой-то причине пал на имена директоров Хогвартса — Альбуса и Северуса. Имя «Минерва» и то было бы лучше, но говорить мальчик еще не умел, поэтому его мнения не спросили.
— Ты хотел, чтобы тебя звали Альбус Минерва Поттер? — со смехом перебивает Саванна.
— Я хотел бы, чтобы меня звали Джон, Марк, или как угодно, но не Альбус Северус.
— Я не могу представить тебя Джоном или Марком. Хотя и Альбус Северус звучит чересчур серьёзно. Но вот Ал — идеально тебе подходит.
— Спасибо, — говорю я, не зная точно, что на это ответить. — Мне нравится твое имя. Оно… довольно редкое?
— Наверное, — говорит она. — Я не встречала других Саванн. С другой стороны, я и Мэри с Элизабет не встречала, так что для меня все европейские имена — редкие.
Мы подходим к лавке, и я открываю дверь. Колокольчик оповещает хозяина о нашем приходе, но он лишь мельком поднимает на нас взгляд и возвращается к своей книге.
— Здравствуйте, мистер Валентайн, — жизнерадостно здоровается Саванна.
— Добрый день, — вздохнув, отвечает он.
Сухой ответ ее не смущает, и она уверенным шагом направляется к противоположному окну, где стоят два круглых столика. Я тоже к этому привык: каким бы нелюдимым ни был Валентайн, он всегда держит для посетителей кофе и чай.
Саванна берет со стойки в углу две чашки, я разливаю в них горячий американо из кофейника. Она стоит совсем рядом, и, чуть повернув голову, я вдыхаю запах ее волос — теплый, сладкий, вишневый. Она добавляет себе молоко и корицу, и мы садимся за столик.
— В Махоутокоро вообще не было других иностранцев? — спрашиваю я, возвращаясь к разговору.
— Нет, — она качает головой. — Я была единственной.
— Звучит… довольно одиноко, — осторожно комментирую я.
— Да, так и было. Я не люблю сожалеть о прошлом, но все равно часто думаю, какой была бы моя жизнь, если бы в одиннадцать лет я перевелась в Хогвартс. Но я долго привыкала к школе и не была готова проходить через это еще раз.
— Я был бы рад, если бы ты училась в Хогвартсе, — говорю я, тоже пытаясь это представить. — Но главное, что сейчас ты можешь жить где захочешь.
— И поэтому живу в кондитерской, — смеется Саванна.
— Прекрасное место, — соглашаюсь я.
— Особенно, его подвал?
— Подвал бесподобен.
Саванна фыркает.
— Поверить не могу, что дядя с тетей до сих пор об этом не знают. Они купили «Сладкое королевство» двенадцать лет назад!
— Надеюсь, ты не собираешься им рассказывать?
— Я еще не решила, — вздыхает она. — С одной стороны, это забавно: ученики сбегают из школы через подвал кондитерской. С другой — это небезопасно. У нас стоят охранные чары на кухне и на жилых этажах, но все равно это довольно рискованно. Пока что я поставила на подвал заклинание оповещения, но никто больше не появлялся.
— Я думаю, что этот ход знают только те, кто видел «Карту мародеров». То есть, только моя семья, Скорпиус и Мелани.
— О. Я должна чувствовать облегчение, но часть меня разочарована, — говорит Саванна. — Было любопытно ждать, кто еще мог оттуда вылезти.
— Хотела променять нас со Скорпиусом на более новых и классных друзей?
— Ну что тут сказать, я никогда не останавливаюсь на достигнутом. Вдруг появится кто-то, кто проведет меня в Хогвартс на целую неделю и даст померить Распределяющую Шляпу?
— Я узнаю, что можно сделать, — улыбаюсь я. — Возможно, мои сестры смогут достать шляпу ненадолго.
— Серьезно? — воодушевляется она. — Тогда я по-прежнему с вами дружу. И, так и быть, пока не буду рассказывать дяде с тетей про подвал. Только будьте осторожны и не подставляйте меня!
— Обещаем не воровать сладости, — серьезно отвечаю я.
— Ой, совсем забыла, я же приготовила пирожные!
Саванна достает из маленькой сумочки, очевидно, расширенной заклинанием, контейнер с четырьмя капкейками. Я пробую один и даже закрываю глаза от удовольствия — шоколадное тесто тает во рту, а вишневый конфитюр ярким вкусом разливается на языке.
— Это потрясающе.
— Спасибо, — она довольно улыбается и берет капкейк с оранжевым кремом.
— Как ты поняла, что любишь готовить?
— Меня научил мой дядя. Он сквиб, — она внимательно смотрит на меня, как будто ждет какой-то реакции, а потом продолжает: — Но это не мешает ему жить в мире волшебников, потому что такие божественные десерты, какие готовит он, не сделаешь ни одним заклинанием. Раньше у него была пекарня в Лондоне, но, когда они с тетей Хелен узнали о продаже «Сладкого королевства», они решили переехать в Хогсмид. Он учил меня печь, когда я приезжала к ним в гости, говорил, что у меня настоящий талант.
— Я с ним полностью согласен, — киваю я и тянусь за вторым капкейком. — Это очень вкусно. Ты ведь собираешься и дальше этим заниматься?
— Пока не знаю, — Саванна пожимает плечами. — Я приехала сюда, потому что эта идея была лучше любой доступной работы, которую я могла себе представить. Официанткой в «Трех метлах» я работаю скорее для социализации, но придумывать десерты для «Сладкого королевства» я просто обожаю. И на ребят из Хогвартса смотреть интересно. Но далеко в будущее я не заглядываю, так что не знаю, надолго ли я здесь.
— Понятно…
Я делаю глоток кофе. Пауза длится от силы секунд десять, но Саванна не выдерживает и их.
— Упс, вот и неловкое молчание! Я была к нему готова и захватила с собой игру.
— Ищешь новые способы назвать меня занудой? — усмехаюсь я, вспоминая виселицу.
Она смотрит на меня с непониманием пару секунд, а потом начинает смеяться. Смех у нее живой, заразительный, и сама она выглядит так мило, что хочется смешить ее постоянно, просто чтобы на нее смотреть.
— В этой игре только ты себя можешь так назвать, — все еще посмеиваясь, говорит она. — Потому что надо снова говорить о себе.
— Не-е-ет, — протягиваю я со стоном, — за что ты так со мной?
— Не переживай, это должно быть несложно. Ну, или немного сложно, но точно интересно. Игра была придумана, чтобы помочь незнакомым людям лучше узнать друг друга, — объясняет Саванна, доставая из сумки колоду небольших квадратных карточек. — Просто по очереди вытягиваем вопросы и задаем их друг другу. Я могу начать.
— Давай, — соглашаюсь я. Это звучит интересно и гораздо проще, чем просто «Расскажи о себе».
— Итак, первый вопрос, — торжественно произносит Саванна, вытягивая карточку. — Если бы ты мог проснуться завтра, обладая каким-то умением или способностью, что бы это было?
В моих мыслях почему-то нет никакого ответа. Я судорожно перебираю в голове способности — от умения становиться невидимым без мантии до лечения людей одним прикосновением — но ни одна из них не вызывает у меня особого желания.
— Я не знаю, — наконец признаюсь я. — Ничего сверхъестественного мне в голову не приходит. Наверное, я хотел бы уметь делать что-то, что доставляет мне такое же удовольствие, которое тебе доставляет приготовление десертов, но я не знаю, что бы это могло быть. Мне кажется, что Саванна чувствует себя неловко из-за того, что я провалился на первом же вопросе ее игры, но я пытаюсь ее утешить:
— Но это очень интересный вопрос, надо будет подумать. Я следующий?
— Ага.
Я достаю карточку сверху и читаю вопрос.
— Хотела бы ты быть знаменитой? В чем?
— Хмм, — Саванна задумывается. — Знаменитой на весь мир — наверное нет. Но мне хотелось бы быть относительно известной, чтобы, например, меня звали на вечеринки, даже если там нет моих друзей. Чтобы мне были рады в компаниях. Наверное, это скорее про популярность.
Я пытаюсь вспомнить, у кого скоро будет день рождения, но на ум приходит только Скорпиус, а он большие вечеринки не устраивает.
— Обязательно позову тебя, если наметится вечеринка, — обещаю я. – И буду очень тебе там рад. Но, кстати я вижу тебя знаменитым кулинаром. Если ты захочешь собрать все свои изобретения в книгу рецептов, уверен, она и через сто лет будет в каждом доме.
— Боже, ты меня смущаешь, — она улыбается и прикладывает ладони к покрасневшим щекам. — Но спасибо. Это очень мило. Так. Следующий вопрос. Есть ли что-то, что ты давно мечтаешь сделать? Почему еще не сделал?
И опять пустота. Конечно, я много чего хочу сделать, но все это как будто не дотягивает до Мечты — это не профессиональный квиддич, не поступление в алхимическую академию, не изучение исторических реликвий, нет ничего только моего.
— Я мечтал поехать в МАЛ, — отвечаю я, потому что в целом это близко к правде. — И поехал, так что вторая часть вопроса сюда не применима. А сейчас даже не знаю, наверное, я мечтаю найти свое предназначение. Пока не представляю, чему хотел бы посвятить свою жизнь.
— Это сложно, — серьезно кивает Саванна. — Но я считаю, что у человека не обязательно должно быть только одно предназначение или одна цель жизни. Думаю, что можно их менять в любом возрасте и по любой причине. Так даже интереснее — жизнь более разнообразная.
— Я не думал об этом так, — говорю я. — Но это очень приятная мысль. Я привык к тому, что меня окружают очень цельные люди, у которых все в жизни уже решено, — спортсмены, гениальные волшебники, активисты.
— Ты как будто описываешь рассадку в «Дрянных девчонках».
— Что?
— Это маггловский фильм, забей. В любом случае, не все так однобоко, как тебе кажется. Я уверена, что и среди спортсменов найдутся звезды мюзиклов.
— Мм… Это тоже что-то про «Дрянных девчонок»?
— Нет, это «Классный мюзикл». Надо познакомить тебя с классикой.
Ее комментарий меня радует — значит, она не потеряла интерес после моих несодержательных ответов и не против встретиться еще.
— Да, будет здорово. Я смотрел не очень много фильмов, — говорю я и вытягиваю следующую карточку. — Как для тебя выглядит идеальный день?
Саванна задумывается, склонив голову на бок.
— Довольно спокойно. Я встала бы рано утром и пошла на прогулку. Перед работой я иногда трансгрессирую отсюда в маггловские города, гуляю по пустым улицам, смотрю, как они оживают. Потом я бы вкусно и красиво позавтракала — можно в кафе, а можно и приготовить что-то дома. Я люблю готовить и сервировать, даже если ем одна. Потом я бы пошла на любимую работу. Совсем не работать я бы не хотела, но мне важно чувствовать себя хорошо на работе. Сейчас мне нравится работать в «Сладком королевстве», да и в «Трех метлах» тоже довольно неплохо. Но если бы я устала или выгорела, я точно нашла бы что-то новое, чтобы я кайфовала от того, что делаю. После работы я бы, наверное, снова прогулялась, поужинала с друзьями или близкими. Я люблю вечеринки, но если идеальный день — это день, который мне бы хотелось проводить чаще всего, то я бы осталась дома. Читала бы книгу или занималась чем-то другим. А потом я легла бы спать с ощущением того, что завтра будет классный день, — она улыбается. — Удивительно, но здесь у меня часто бывают такие дни. Разве что хотелось бы, чтобы было больше друзей для ужинов.
Казалось бы, Саванна не говорит ничего особенного, но это звучит как и мой идеальный день. Я легко могу представить себя в этом распорядке рядом с ней — я был бы счастлив так жить. Как бы я ни пытался стать раскрепощенным и активным под влиянием Саммер, спокойствие, уют и любимое дело привлекают меня больше.
— Я с тобой согласен, это звучит как прекрасный день. А насчет ужинов — мы со Скорпиусом всегда к твоим услугам.
— Буду иметь в виду, — она снова улыбается и заправляет за ухо короткую прядь волос. — Итак… Кому и за что ты больше всего благодарен в своей жизни?
На этот раз ответ приходит гораздо быстрее.
— Скорпиусу, — говорю я неожиданно для себя.
— Ты выглядишь удивленным, — замечает Саванна.
— Да, я… В последние месяцы мы немного отдалились из-за Лили и других проблем, поэтому я как будто об этом забыл, — говорю я, объясняя свой ответ нам обоим. — Но он был моим первым и самым лучшим другом. В детстве вокруг меня были только родственники, а в школе все поначалу смотрели на меня как на сына Гарри Поттера. Но в середине первого курса я подружился со Скорпиусом и был невероятно счастлив от того, что у меня есть свой личный друг, который общается именно со мной, просто Алом. Как будто я в первый раз был важен для кого-то сам по себе. Мерлин, как это сентиментально, — заканчиваю я и на всякий случай оглядываюсь по сторонам, хотя знаю, что никто не заходил. — Не говори ему, что я это сказал.
— Но это так круто, — говорит она. — Я всю жизнь мечтала о такой дружбе, но у меня так и не было никогда настоящих друзей. Я бы многое отдала за то, чтобы кто-то сказал то же самое про меня.
Я смотрю на Саванну и просто не понимаю, как такое возможно. Как кто-то мог познакомиться с ней и не захотеть с ней дружить? Если бы я тогда не был страдающим мудаком, она бы понравилась мне еще в первую встречу.
— Мне жаль, что в твоей школе тебя окружали одни слепые идиоты, — говорю я, разозлившись. Хочется впервые написать Сато, только чтобы спросить, чем они все там думали. — Я искренне не понимаю, как это возможно. Любой нормальный человек был бы счастлив с тобой дружить.
— О, — Саванна выглядит так, как будто не знает, куда себя деть. — Ну, все люди разные, но спасибо. Главное, что я уже не там. Следующий вопрос?
Я вспоминаю, сколько раз слышал подобные речи в свой адрес от всех членов семьи после расставания с Саммер, и мне становится еще более обидно за Саванну — ей, кажется, редко это говорили. Я бы продолжил, но она явно попросила сменить тему, поэтому я вытягиваю следующий вопрос.
— Продолжи фразу: «Я бы хотела, чтобы был кто-то, с кем можно…
— М-м… Наверное, так: я бы хотела, чтобы был кто-то, с кем можно разделить воодушевление и восторг от того, какая красивая и интересная жизнь вокруг.
— Меня восхищает твое отношение к жизни, — признаюсь я. — Даже после твоего не самого счастливого детства ты смотришь на нее с восторгом и видишь красоту.
— Особенно после моего не самого счастливого детства, — поправляет Саванна. — Мне здесь так нравится, что даже самые простые вещи вызывают у меня эмоции. В Японии было много прекрасного, но, мне кажется, мое сердце скучало по Англии, даже когда разум плохо ее помнил. И теперь я счастлива просто от того, что я здесь, занимаюсь любимым делом среди своих людей и могу выбрать для себя любое будущее. Это очень вдохновляет.
Я бы соврал, если бы сказал, что не завидую ей. Уверен, Саванна в моей жизни увидела бы массу поводов для восхищения и радости, а мне все время чего-то не хватает. Я жду чего-то грандиозного, великого, важного, того, что можно было бы назвать смыслом всей жизни, и иногда мне становится страшно, что время идет, а я так ничего и не нашел. Я бы хотел, чтобы Саванна делилась своим воодушевлением именно со мной. Может, тогда и я бы научился его чувствовать.
— Я рад, что ты здесь, — говорю я, толком не зная, что в это вкладываю — рад я за нее или за себя, что она в стране, где счастлива, или в этой книжной лавке со мной сегодня. Все вместе. Я просто рад. Мне нравится это чувство — спокойное, теплое, светлое, не нуждающееся в риске и адреналине.
— Я тоже, — улыбается она. Я надеюсь, она тоже имеет в виду сразу все. — Какое твое самое тяжелое воспоминание?.. Нет, это слишком тяжелый вопрос для первой встречи. Мне не нравится. Давай я сама спрошу: какая твоя любимая книга?
Я усиленно увожу свои мысли от тяжелого воспоминания, в котором Саммер в палатке говорит, что больше не хочет быть со мной.
— «Будущие основатели», — отвечаю я.
— О, мне тоже она понравилась! Я была помешана на Хогвартсе и читала все, что могла про него найти. Но это, скорее, вымысел, а не настоящая история?
— Думаю, да. Вряд ли кто-то действительно знает, какими основатели были в молодости. Многие Слизеринцы вообще считают эту книгу ересью, потому что Салазар в ней недостаточно величественный и аристократичный.
— Я так надеялась, что они с Хельгой в конце будут вместе. У них была классная химия. Но, видимо, даже для подросткового романа это было бы слишком неправдоподобно, учитывая их взгляды на достойных волшебников.
— А мне нравится их дружба. Вообще всех четверых. Их приключения, их взаимодействие с такими разными характерами, и как все привело к решению основать Хогвартс. Просто потрясающая история. Я читал ее несколько раз.
— Ты представлял себя на месте Годрика, а Скорпиуса — на месте Салазара?
— Скорпиуса на месте Салазара — да. А вот Годрик больше напоминает мне смесь Лили и Джеймса.
— Мне кажется, ты первый раз упоминаешь при мне Джеймса, — замечает она. — Какие у вас отношения?
Я вспоминаю, как Джеймс успокаивал меня в Визжащей хижине, с неловкостью и благодарностью одновременно.
— Не самые близкие, — честно отвечаю я. — Мы довольно разные. Но я знаю, что в трудные времена мы точно друг друга поддержим. И ты снова вывела меня на сентиментальность. Тем более не говори Джеймсу, если когда-нибудь его увидишь.
— А в письме ему можно написать?
— Нет, — я закатываю глаза. — Лучше расскажи, какая любимая книга у тебя.
— Ой, на самом деле, любимая обычно та, которую я только что прочитала. Так что сейчас это «О чём весь город говорит» — маггловская книга.
— Первый раз слышу, — говорю я. — О чëм она?
— Да ни о чём конкретно, если честно, — она пожимает плечами. — Просто об одном маленьком городе и его жителях от основания до нашего времени. Очень добрая и уютная книга.
— Звучит интересно. Дашь почитать, если она ещё у тебя?
— Да, конечно, зайду за ней на обратном пути, — говорит она и обводит взглядом книжные стеллажи. — Я тебе могу ещё что-нибудь посоветовать, если хочешь. Я довольно много читаю.
— Было бы здорово, спасибо.
— Давай так, — говорит Саванна, поднимаясь с места. — Я выберу книгу тебе, а ты мне. Потом обсудим.
Идея мне нравится, потому что она предполагает ещё встречи, и я охотно соглашаюсь.
— Какие книги ты любишь? Не хочу выбрать что-то совсем не в твоём вкусе.
— Какие-нибудь уютные детективы, истории о маленьких городах, что-то, что надо читать с чаем и пледом. А ты?
— Приключения. Книги с несколькими главными героями. В общем, в стиле «Будущих основателей».
— Принято, — с готовностью кивает Саванна. — Встречаемся тут через десять минут. Вперёд.
Она разворачивается и скрывается за стеллажом. Я уверен, что она сделала это просто для драматического эффекта, потому что в маленьком лавке мы за время поиска точно столкнемся несколько раз. Я направляюсь в раздел детективов, надеясь сразу найти что-то там, но успеваю посмотреть только несколько корешков.
— Эм, Ал, — настороженно зовёт меня Саванна. — Что ты там говорил про Джеймса и трудные времена?
Она показывается из-за стеллажа, держа в руках журнал с крупной фотографией Джеймса на обложке. «Джеймс Поттер проиграл состояние. Придёт ли на помощь его звёздный отец?» кричат яркие буквы. Я закатываю глаза.
— Не воспринимай это всерьёз, — говорю я, забираю журнал и кладу его на ряд обложкой вниз. — Про нашу семью постоянно что-то пишут. Если верить этим журналам, мои родители разводятся примерно раз в год, каждый раз из-за измены с новыми людьми. Про Джеймса в первый год профессионального квиддича написали, что от него забеременела фанатка, а он грозился посадить её в тюрьму с помощью отца, если она кому-то расскажет. Рон с Гермионой тоже расходились, но потому что у Гермионы нашёлся ребёнок от Крама. Мы уже не обращаем внимания, только папин секретарь следит и сообщает, если печатают что-то из ряда вон.
— А про тебя что-то писали?
— Ага, когда я учился на первом курсе — про то, что сын Гарри Поттера подружился с сыном Драко Малфоя. Это, наверное, единственная правда, которую они когда-либо писали. Смешно, что большинство читателей не поверили. Ну и пару раз упоминали мое имя в статьях про открытие смены в МАЛе. А больше вроде ничего, либо я просто не знаю.
Саванна качает головой.
— С одной стороны это отвратительно. Но с другой — удивительно, как работает у людей фантазия! Они могли бы книги писать.
— Учитывая, насколько похожи у них все скандалы, на первой книге пришлось бы остановиться. Так что пойдём найдём что-то более интересное.
— Точно! У нас осталось семь минут.
Я перебираю книги и, не найдя ничего знакомого, останавливаю выбор на детективе с красивой обложкой и поэтичным названием «Сказка о конце времен». Маленький город, таинственные исчезновения — похоже на то, что любит Саванна. Надеюсь только, что она её ещё не читала.
Когда я возвращаюсь к столику, Саванна уже сидит за ним с книгой наготове.
— Я не читала, — сразу предупреждает она, — но похоже на то, что тебе нужно. Это первая часть из трёх, четверо друзей в новой школе для умных детей. Почти что основатели, только они ничего не основали, а просто приехали.
— Это в моём вкусе, — говорю я и протягиваю свою книгу. — Я тоже не читал. Но тоже считаю, что похоже на твои книги.
Саванна читают аннотацию, и ее глаза загораются интересом.
— Выглядит очень круто. Сегодня начну.
— Я тоже. Я тогда… пойду оплачу книги?
— Нет! Ты покупаешь мою, а я — твою. В этом суть. Еще и не так обидно будет, если книги не понравятся.
— Я бы лучше потратил деньги на плохую книгу себе, чем тебе. Но хорошо, тогда купим их, когда будем уходить, — говорю я, садясь на свое место.
— Какие у тебя хобби, кроме чтения и хождения по тайным ходам и подвалам? — спрашивает Саванна и откладывает карточки в сторону, как будто показывая, что вопросы теперь будет задавать она.
— Если честно, я даже читаю не так много. Раньше я был в команде по квиддичу, и мне это нравилось, но в этом году я пропустил отборочные. Так что теперь я летаю только иногда со Скорпиусом. А больше не знаю. Мне хочется найти что-то, что серьезно меня увлечет, но я не представляю, что это может быть.
— Ты не узнаешь, пока все не попробуешь, — говорит Саванна. — Вряд ли ты поймешь, что тебя увлекает рисование, пока не возьмешь в руки кисть. Может, составишь список всего, что кажется тебе хоть немного интересным, и дашь шанс всему? Я могу тебе помочь.
— Да?
— Да, мне самой это будет интересно. Для рисования надо будет найти какого-нибудь хорошего художника, но я, например, завтра могу показать тебе, как делать пирожные! Вот только… — она заминается, и ее выражение лица становится виноватым.
— Что?
Саванна еще ничего не сказала, но сожаление в ее взгляде напоминает мне Саммер в тот самый момент в палатке. Я задерживаю дыхание, ожидая приговора.
— Наша встреча сегодня — это же свидание?
Я сглатываю и киваю.
— Я это предполагал, да. Но если ты не хочешь…
— Я прекрасно провела время, Ал, — перебивает она. — Правда, мне очень интересно с тобой.
— Но?
— Но… Я не хочу быть девушкой, с которой ты пытаешься забыть другую.
— Что? — тупо спрашиваю я, потому что ожидал чего угодно, кроме этого.
Саванна вздыхает.
— Когда мы были на балу, ко мне подошла Беттани.
Блять. Что?
— Саванна, не знаю, что она тебе сказала, но между нами уже давно ничего нет.
— Я верю. Но она приняла меня за другую — назвала меня Саммер. Сказала, что я не должна была приезжать, что я сломала тебе жизнь, что ты только начал отходить от нашего разрыва, а я снова разобью тебе сердце.
Я молчу. Не знаю, что говорить.
— Я помню, как в «Три метлы» прилетела сова с письмом для тебя — оно было от Саммер. И когда мы познакомились, Скорпиус говорил, что ты такой злой, потому что недавно расстался с девушкой, — Саванна опускает глаза. — Я понимаю, что не могу знать твои чувства лучше тебя, но я знаю свои. И я не хочу привязаться к кому-то и каждую нашу встречу задаваться вопросом, кого он видит, когда смотрит на меня.
Мне хочется заморозить время на полчаса, чтобы подумать, потому что сейчас я не соображаю совсем. Что я могу сделать? Если я скажу, что полностью выкинул Саммер из головы, она мне не поверит — потому что это неправда. Я не хочу возвращать прошлое и мне нравится Саванна, но Саммер даже снится мне до сих пор — как я буду смотреть в глаза Саванне после этих снов?
Вид у Саванны совсем несчастный, и я беру себя в руки.
— Я понимаю, — медленно говорю я. — И я не буду пытаться тебя переубедить, потому что я не хочу, чтобы ты сомневалась и чувствовала себя ненадёжно. Но ты мне нравишься, мне нравится проводить с тобой время. Поэтому если ты всё ещё хочешь научить меня делать пирожные и обсудить книги — я буду рад встретиться с тобой не на свидании.
Саванна облегченно выдыхает. Неужели она ждала, что я захочу общаться с ней, только если она будет моей девушкой? Наверное, в какой-то степени я и сам испытываю облегчение, потому что не чувствую себя готовым к новым отношениям, но… Я смотрю на её лицо, запоминаю каждую чёрточку — глаза зеленого, травяного оттенка, блики солнца в русых волосах, редкие крапинки веснушек — и очень боюсь её потерять. Пусть даже мы встретимся завтра — однажды наступит день, когда я увижу её в последний раз перед тем, как она уйдёт к кому-то, кто будет любить её так, как она заслуживает.
***
Скорпиус делает разворот в воздухе и бьёт по квоффлу с такой силой, что я чувствую этот удар всей рукой, отталкивая его от ворот.
— Ты мне чуть руку не сломал! — кричу я, недовольно потирая предплечье.
— Я просто представлял на месте мяча её лицо, — говорит Скорпиус, подлетая ближе.
— Саванна не обязана хотеть со мной встречаться! — ужасаюсь я.
— Да я про Беттани.
— Ну, тогда ладно. Вспомни её на следующем международном матче.
— Там я на каждый гол найду, кого вспомнить, — фыркает он. — У другой школы не будет шансов. Но с Беттани я начну. Какого хера она влезла?
— Да она ещё при мне решила, что Саванна — это Саммер. Надо было сразу ей сказать.
— Ой, как будто она не подошла бы к Саванне с другим бредом, лишь бы удержать её подальше от тебя. Она ëбнутая. Давай я поговорю с Саванной?
— И скажешь что? Что и Беттани, и ты сам соврали ей про моё расставание?
— Блин, Ал, — морщится он. — Прости. Я не думал тогда, что так выйдет.
— Да забей, — я лениво выхватываю из воздуха вернувшийся квоффл и перебрасываю ему. — Я вёл себя как мудак, это в любом случае бы всплыло.
— Почему ты так спокоен? — возмущается Скорпиус. — Неужели я правда на тебя надавил, а тебе она даже не нравится?
— Нравится. И я расстроен. Но что я могу сделать? Я же не могу заставить её со мной встречаться, особенно когда у меня в голове полный хаос.
— Так. Ладно, — решительно произносит он. — Мы разбираемся с твоим хаосом, а потом ты делаешь всё, чтобы её завоевать, на ваших книжных клубах.
— Лили обидится, если услышит, — хмыкаю я.
Скорпиус неожиданно хмурится.
— Почему ты всё время это говоришь? — спрашивает он. — Как будто ты не веришь, что я ищу все способы расторгнуть помолвку. Что Лили для меня так же важна, как… Нет, гораздо больше важна, чем твоё второе свидание с Саванной, уж прости.
— Я бы не хотел, чтобы моё свидание с Саванной было важнее Лили, — осторожно отвечаю я, чувствуя, что мы ходим по тонкому льду. — И я верю, что ты работаешь над помолвкой. Меня бесит, что от Селвинов никак не избавиться, но это не твоя вина. Я не считаю, что ты делаешь недостаточно. Извини, если я заставил тебя так думать.
— Да ладно, — отмахивается он. — Я и сам знаю, что делаю недостаточно, иначе всё давно уже было бы решено. Но я уже не знаю, что мне делать. И с каждым днём этого незнания я приближаюсь к тому, чтобы всё проебать и потерять всех, кого я люблю.
— Мне считать это признанием в любви?
— Иди нахер, Ал.
— Но если серьёзно, — я прячу улыбку, — то сегодня я вспомнил, как рад, что ты есть в моей жизни. В последнее время было много проблем и разногласий, но я хочу, чтобы ты знал — ты по-прежнему мой самый лучший друг. И мы со всем разберёмся.
— Тебе Саванна в кекс что-то подмешала? — подозрительно спрашивает он, не выдавая других эмоций.
Я усмехаюсь.
— Нет, она просто любит глубокие личные разговоры.
— Так, всё, Ал, возвращаемся к плану. Ты завоёвываешь Саванну, чего бы это ни стоило, потому что она твоя родственная душа.
— А я думал, наш разговор идёт к тому, что это ты моя родственная душа.
— Ой, отвали. Ты тоже мой самый лучший друг. Доволен?
— Очень.
И, как ни странно, я не вру. Пусть Саванна и отшила меня сегодня, я наконец начинаю верить, что впереди меня ждёт что-то хорошее.