Я не знаю, как тебе помочь

Я хожу в школу и возвращаюсь оттуда домой одной дорогой уже десять лет подряд. Мой путь лежит через небольшой парк, состоящий из разбитых дорожек и неухоженных клумб, пешеходного перехода с ужасно длинным временем ожидания, книжного магазина, цветочного магазина и кофейни. Из года в год мало что меняется: проходя через парк, я всегда замечу кормящую голубей пожилую женщину в зеленом платке, в книжном будет наверняка безлюдно, ну а владелец кофейни будет задумчиво курить на скамейке возле входа. Я не знаю имен этих людей, мы не знакомы, но я выучила их лица наизусть. Эта привычная картина вызывает чувство облегчения. Что бы не происходило до этого в школе, негатив в голове либо пройдет полностью, либо сбавит обороты. Этот промежуток между школой и домом говорит мне о том, что самая сложная часть дня уже позади. Так вот и в этот раз я шла, только вот рюкзак уже не давил мне на плечи. Был последний школьный день, все учебники я благополучно сдала в библиотеку и с приятнейшей легкостью возвращалась в свое уютное жилище. “Боже наконец-то это все закончилось, - думала я. -Целых три месяца свободы”. Я провожала взглядом приевшийся пейзаж, но вдруг что-то зацепило меня, и я притормозила. Владелец кофейни был не на своем привычном месте. Через прозрачные окна от потолка до пола я увидела, что он оживленно объяснял что-то новой фигуре за кассой. Я думаю, у меня всегда был типаж. Одни люди просто с виду нравились мне больше, чем другие. Я знаю, что нельзя судить о человеке по его внешнему виду, но она была из тех, на чьи профили в инстаграме я обычно подписываюсь: винтажного стиля очки, короткие кудрявые волосы и тот самый стиль одежды, который полюбился гранжевым подросткам. Пообещав себе как-нибудь зайти, я продолжила дорогу. Дома меня всегда настигает чувство, которое бывает только тогда, когда оказываешься один. В окружении людей все истинные эмоции всегда уходят на второй план, мы окружаем себя аурой общественной приемлемости. Только дома проявляется наше настоящее настроение, истинные эмоции. Я свалилась на диван, достала телефон и с облегчением выдохнула. Вообще-то, мне хотелось бы многое сделать сегодня, но голова будто бы срасталась с подушкой. Ну почему мне всегда хочется спать?! (Потому что я никак не могу починить свой распорядок дня, который слетел к чертям не успев ещё школа закончиться). Кофе? Мне стоит спуститься? Я поняла, что мне нравятся девушки довольно рано. Мне едва исполнилось тринадцать. Как я поняла это? У меня ёкало сердце каждый раз, когда моя бывшая лучшая подруга брала меня за руку. Я никогда никому не говорила об этом. Я видела, как ребята из класса используют слова “розовая” или “пацанка” в сторону тех, кто просто не соответствовал гетеронормативности этого общества. Я росла в такой среде, и сама думала, что быть “розовой” стыдно. Сейчас мне 16 лет, через год я закончу школу и уеду подальше из своего маленького города. Я слышала, что в столице легче найти таких же, как ты. Я закинула свои лесбийске надежды куда-то в глубь своего сознания, потому что знаю, что здесь мне просто небезопасно показывать людям себя. И все же, у меня всегда был типаж. Все ЛГБТ-люди в непродвинутых городах поймут меня. Я ни на что не надеюсь. Как я уже сказала, у меня даже мысли нет открываться кому-то. Зачем я тогда наскребла в доме денег на капучино? Честно говоря, не знаю. Наверно, из чистого интереса. Мне хотелось поговорить с ней, узнать, что её интересует, какая она. Скорее всего, я не пророню ни слова, но со стороны понаблюдать и сделать пару зарисовок никто не запрещал. Я взяла со стола в своей комнате скетчбук и автоматический карандаш, посмотрела в зеркало и решила поменять футболку. “Надену футболку с Gorillaz, вдруг они ей нравятся?”.