Светлый рыцарь

      — Хоп, — Себастиан мягко приземлился на твердую землю.       Рядом с ним менее грациозно добрался до твердой поверхности детектив, который, в отличие от молодого парня, выглядел нервным. Ещё бы! Шото — обычный частный детектив, вряд ли владеющий чем-то большим, чем пара приёмов самообороны. В то же время Вале является Светлым Рыцарем, погубивший немалое число монстров, посмевших напасть на гражданских.       Разницу в их подготовке видно невооруженным взглядом. Мураками типичный представитель японца в среднем возрасте, когда Себастиан представлял из себя не простого среднестатистического азиата, а атлета Олимпийского уровня. Разумеется, вряд ли кто-то сходу об этом догадается.       — Ваша девушка, Вале-сан, — мужчина расстегнул одну пуговицу на рубашке. — Никогда раньше не видел эсперов. Разве что по телевизору Тацумаки-сан… Они ведь сёстры, я полагаю?       — Да, они сёстры, — парень дал ему пару секунд прийти в себя.       — Тогда хорошо, что Вы выбрали старшую сестру, — ехидно улыбнулся он.       — Ну, вообще-то она младшая.       На лице собеседника застыл скептицизм. Впрочем, это неудивительно. Тацумаки маленького роста с довольно детской фигурой. Лицо, конечно, уже взрослой дамы, но из-за за всего остального легко принять её в качестве младшей, а не старшей. В то же время Фубуки может похвастаться шикарной формами и фигурой, которые подчеркивают почти все платья. По крайней мере точно те, которые видел Себастиан.       — Ладно, это не важно, — прогнал ненужные мысли детектив.       Они аккуратно шли по большой территории частной академии. Ухоженный газон, чистые дорожки и небольшие красиво украшенные лампы, освещающие им путь, указывали на то, что за двором тщательно следили, но по какой-то причине дворники и уборщики пропустили кое-какие отбросы на крыше.       — Где охрана? — Шото посмотрел на крышу, откуда доносились голоса подростков.       — Если она тут есть, то скорее всего им не велено вмешиваться.       Они специально обходили двор позади, проходя мимо спортивной площадки с небольшим полем для мини-футбола. Они держали путь к заднему входу в академию. Раз уж ученики пробрались в стены школы так поздно, то, скорее всего, двери не заперты. Не с окна же влезать детишкам богатеньких толстосумов?       Они подошли к дверям и медленно их толкнули. Как и ожидалось, двери легко открылись, позволяя вторженцам проникнуть в стены академии. Маленький холл, соединенный с коридором, встретил их жуткой темнотой. Только лампы со двора более-менее разгоняли тьму внутри здания, поэтому подросткам не нужно лишний раз привлекать ненужное внимание, включая везде свет.       Палиться не стали и взрослые. Они вышли в центр тёмного коридора, где на стенах просматривались силуэты разных досок с объявлениями, плакатами и прочим. Кроме того, здесь были и двери, ведущие в классы или другие школьные помещения. Они посмотрели в разные стороны, гадая, куда бы им сначала двинуться.       — Вы идите на крышу, а я поищу директорскую.       — Я знаю, где кабинет директора. Могу Вас отвести, — он ведь уже бывал тут.       — Не теряйте зря время, — не принял помощь Шото. — Дети покалечат друг друга, если их вовремя не остановить.       — Хорошо.       Мужчина развернулся и в гордом одиночестве направился в правый коридор. Себастиан смотрел ему в его удаляющеюся спину. По всей видимости он хочет наведаться не только в кабинет директора, но и осмотреть другие места. Например, пункт охраны, в котором находятся записи видеонаблюдения. Любая зацепка поможет пролить свет на правду, раскрыв миру те ужасные вещи, творящиеся в стенах академии.       Больше не теряя времени, Себастиан поспешил на крышу. Он прекрасно помнил маршрут, по которому проходила его небольшая экскурсия, поэтому парень примерно осознавал, где находится дверь на крышу. Даже темень не сбивала его чувство дороги. Вот только он всё же остановился и медленно повернулся к школьным шкафчикам.       Такие шкафчики можно было увидеть во многих американских школах. В Японии такое не встретишь. Школьники обычно носят нужные им учебники, тетради и физкультурную форму в сумках или рюкзаках, так что более-менее разбирающиеся в азиатской школьной системе бы удивились данным предметам тут, но Вале остановился не из-за этого.       Некоторые из них выглядели отлично от других. Себастиан достал смартфон из кармана и, разблокировав экран, осветил одну из них. На металлической дверце под искусственным светом отчетливо просматривались царапины разных размеров. Также рядом с ними были темные пятнышки, очень похожие на маркер. Создавалось такое чувство, будто кто-то нарисовал что-то на дверце, а затем владелец старательно оттирал надписи железной щёткой. Вале притронулся к многочисленным глубоким царапинам. Дело было даже не в тщательности стирания, а в том, что, по всей видимости, владельцу приходилось очень много раз чистить свой шкафчик.       И таких шкафчиков было несколько в каждом ряду, что косвенно подтверждает издевательство в стенах школы. Издевательства или буллинг — распространенное явление во многих образовательных учреждениях. Как бы не отличалось образование в разных странах, все академии объединяло одно — этот самый буллинг.       При этом часто как таковой причины для издевательств нет. Задиры делают лишь для удовлетворения чувства собственной важности. Они всегда находят более слабые цели для измывательства, и в то же время держатся подальше от более сильных. Другими словами, они всего лишь навсего социальный мусор.       Себастиан отвернулся и быстрым шагом направился дальше. Он не был зол, но грудь обжигал гнев, подкрепляемые Кодексом. Не смотря на то, что они дети, Кодекс жаждет преподать им урок. Вале полностью солидарен с ним. Монстры убивают людей, потому что это в их природе, но что насчёт людей? Что влияет на их поступки? Гены? Воспитание? Общество? Или обычный выбор? Наслаждение? Сейчас это было неважно.       По пустынным коридорам академии едва слышался топот дорогих мужских туфель. Глаза его были полузакрыты, а сам он выглядел очень угрожающе. С каждым шагом по ступенькам парень приближался к крыше. Взволнованный гогот учеников усиливался. Прямо сейчас они там развлекаются, наблюдая за мордобоем собственных одноклассников. В прошлой жизни Себастиан тоже не был пай-мальчиком, однако он никогда не позволял себе измываться над другими.       Он наконец поднялся ко входу на крыше и притаился у полузакрытой двери, рассматривая окружение через не очень широкую щель. Крыша академии была обстановлена со вкусом. То тут, то там стояли светильники, освещающие пространство, скамейки, на которых расселись как парни, так и девушки, и кустарнички с цветами, растущие в специально отведенном месте с землёй.       — А следующий наш бой! — вышел вперёд парень в красной шапке. — Я вызываю! Прыща! — он указал на напуганного худенького мальчугана. — А его соперником станет! Жирдяй! — в другом углу неуверенно переминался с ноги на ногу упитанный мальчуган, превосходящий размерами соперника. — Самое время, чтобы делать ставки, дорогие друзья! Кто же сегодня выйдет победителем?! Худощавый, но ловкий Прыщ или же сильный, но неповоротливый Жирдяй?!       — Две тысячи йен на Жирдяя! — выкрикнул первый болельщик, подняв руку с купюрами вверх.       — Ставлю тысячу на Прыща! — вторил ему другой.       — Тачибана, дай мне сделать ставку!       Названный парень, а по совместительству ведущий, начал бегать перед зрителями, довольно собирая деньги, пока остальные сидели в нетерпении, ожидая мордобоя. Обычного мордобоя без каких-либо правил или защиты в виде перчаток, кап или бандажа. Когда глава импровизированного Колизея собрал все деньги, он вальяжно уселся на скамейку рядом с девушками и…       — Да начнётся схватка!       Парни, стоящие позади обоих бойцов, вытолкнули их вперёд, чтобы пресечь хотя бы намёк на неповиновение. Наверняка, они же и вмешаются в бой, если претенденты откажутся биться, что в итоге приведёт к их собственному избиению. Оба гладиатора неуверенно встали в боевую стойку. Ну, как встали… Просто подняли перед собой кулаки, изображая стойку боксёра.       Всё это время, пока Тачибана собирал ставки, Себастиан соображал, как бы прервать всю эту вакханалию. Просто выйти будет явно недостаточно. По школьникам видно, что они напрочь отбиты, поэтому маловероятно, что они послушаются взрослого. В худшем и в самом вероятном случае некоторые попытаются напасть на него, но разве может Светлый Рыцарь всерьез драться с детьми? Это будет явный позор. Да и к тому же, если завяжется потасовка, то Вале автоматически морально проиграет. Он здесь, чтобы пресечь чудовищные забавы, а не поддерживать их.       Значит остается только играть на их нервах. Чего боятся подпольные бои? Разумеется, огласки миру, ведь тогда они больше не смогут нормально существовать. Вряд ли дети имеют выдержку матёрых мафиози, реально собирающих такие бои, так что у Себастиана все может выгореть. Он хорошенько обо всём думал, объясняя таким образом свой план Кодексу, дабы тот не воспротивился в самый неподходящий момент.       Как только Тачибана объявил о начале боя, Вале снова вытащил из кармана смартфон и включил на нём видеокамеру. Он сильно толкнул дверь вперёд, привлекая к себе всеобщее внимание. Он не стесняясь водил смартфон туда-сюда, снимая тут всё подряд. Главное — запечатлеть всё во всех деталях. Школьники в шоке уставились на незваного гостя. Довольная ухмылка исчезла с лица Тачибаны. Теперь его брови были нахмурены, а глаза враждебно сузились. Он был, мягко говоря, недоволен.       — Ты кто такой?! — громко выкрикнул школьник, резко вставая со скамейки.       — Себастиан Вале, — обыденно представился взрослый. — Простите, что явился без приглашения, — ехидно проговорил он.       — Эй, хватит снимать! Я сказал, хватит снимать! — требовательно начал кричать школьник, сгорая от злости.       Но также Рыцарь слышал нотки страха. Он боялся того, что все могут узнать правду о чудовищных развлечениях в академии. Никакое влияние, никакие деньги его не спасут, если против тебя ополчится всё общество. Все здесь это прекрасно понимали.       — Вале? — вопросительно пробубнил себе под нос один из зрителей.       — Ты знаешь его? — спросил его сосед по скамейке.       — Не уверен, но кажется, его как-то упоминал мой отец за ужином…       Неудивительно, если это так. Многие ученики тут являются отпрысками зажиточных и богатых людей мира сего. Просто кто-то имеет больший вес в обществе, а кто-то меньший. «Сэйнт Индастриз» сотрудничает со многими компаниями, поэтому вполне логично, что кто-то уже заочно знаком с генеральным директором.       — Чо встали?! — Тачибана прошёлся испепеляющим взглядом по двум своим прихвостням, которые раннее толкнули бойцов на импровизированную арену. — Отнимите у него смартфон!       Оба парня довольно высокого роста выглядели неуверенными. По ним было видно, что драться им не в первой, но пока никто из них не решался сделать шаг первым. Себастиан же продолжал снимать, прощупывая школьников на выдержку. Вот один из них всё же подошёл к Рыцарю, пока второй всё же решил не вступать в конфронтацию со взрослым.       В принципе логика Тачибаны понятна. Если ему удастся отнять смартфон, то он легко удалит заснятое. Сам же Себастиан ничего не сможет сделать им. Рассказать всё полиции? Тогда имидж генерального директора подпортится из-за проигрыша какому-то подростку. Влияние, имидж и деньги — краеугольные камни высшего общества. Лишиться одного из них — значит потерять всё.       — О да! Слышишь меня?! — Тачибана возбужденно обратился к Вале. — Он лучший боксёр города А!       Боксёр встал в боевую стойку. Теперь он выглядел собранным. Его корпус, руки и ноги находились в полной гармонии, что свидетельствует о его опыте. Похоже он действительно профессионально занимается боевыми искусствами. Жаль, что тренер как следует не передал ему философию этих самых боевых искусств.       Рыцарю нет смысла драться с ребёнком. Заводила прав, если Себастиан вступит в драку, то он автоматически проиграет. Сейчас решается, кто будет полностью контролировать ситуацию, поэтому Вале усилил себя с помощью баффов. Видя, что соперник не предпринимает ничего, чтобы защититься от ударов, боксёр не стал осторожничать.       Он полностью отвёл руку в сторону, а затем нанёс самый мощный удар в своей жизни. Он собирался вырубить взрослого одной сокрушительной атакой, закрепляя тем самым своё положение в школьной иерархии. Иерархия существует везде. Начиная от детского сада и заканчивая местом на кладбище.       Зрители снова втянулись в представление. Они уже много раз видели обычный махач между неумелыми бойцами, но сейчас дерётся профессиональный боксёр и взрослый! Такого на петушиных боях ещё никогда не было! Вот удар с правой нёсся точно в мужской подбородок… И вот его кисть сгибается вниз, громко хрустя, от столкновения с ним.       — А-А-А! — навзрыд выкрикнул боксёр, падая на колени и придерживая поврежденную руку.       Себастиан точно слышал хруст, но хрустели, скорее всего, не кости, а суставы. Зрители, как и Тачибана, обомлели от увиденного. Они чётко видели прямое попадание от парня. Все, кто хоть как-то интересуется боевыми искусствами, знают о сильных кулаках боксёра, но что произошло здесь? Оверхенд прошёлся точно по челюсти, вот только на коленях сидит именно нападающий!       — Представление окончено, — строго сказал Себастиан, останавливая запись и засовывая смартфон в карман. — Всем по домам, — он обвёл тяжелым взглядом каждого школьника. — Живо, — и остановился на Тачибане. — Кроме тебя, разумеется.       Повисла напряженная тишина, прерывая тяжелым дыханием раненного боксёра, который первым решился покинуть крышу. Он тихо встал и трусцой убежал к лестнице, не в силах больше позориться перед остальными. Теперь и остальные начали неуверенно вставать со скамеек. Только Тачибана в растерянности смотрел на уходящих зрителей, не в силах ничего поделать. Себастиан уделал его по всем фронтам. Впрочем, тут совершенно нечем гордиться, и сам он это прекрасно понимал. Дети остаются детьми. Им многое можно простить, но есть те рамки, за которые переходить не дозволено никому.       — Твой друг, — когда на крыше остались они вдвоем, Вале заговорил, — Исигава, он ведь тут, да? Отведи меня к нему. Мне нужно с ним поговорить.       — Тогда ты удалишь это видео? — сквозь зубы процедил мальчик.       — Зависит от ситуации, — туманно, но честно ответил он.       — Да, он тут, — отвернулся Тачибана. Сейчас он не в том положении, чтобы торговаться или вести переговоры. — Пойдемте.