Покой

      Он не был философом и не часто задумывался о смысле жизни и своем месте в нем. Нет. Эльф такими отрыжками безделья не страдал. Все же дел было всегда много. Но иногда, в свободные минуты он задавался вопросами вполне философскими. Чаще всего эти вопросы звучали как-то так: «Где были мои мозги в тот момент? Почему никто из семьи так и не отговорил меня от такого гадкого решения? Не проще ли вернуться домой? Что бы сотворить такого, дабы им насолить?»       Обычно после таких вопросов можно было только вздохнуть и попенять на себя и свою дурную голову. Сае прекрасно понимал, почему та же семья не оберегла от достаточно глупого решения. Это понимание заставляло опять же тяжело вздыхать, стискивать зубы и пытаться не думать о своих родственниках.       Вернуться домой так же мешала эльфийская гордость, собственное упрямство и четкое понимание последствий. Жить всю жизнь так, боясь раскрыть рот, не хотелось. Поэтому зубы опять же стискивались, и эльф делал то, что должен.       В последнее время столь философские вопросы крутились в голове все чаще, так же как и горестные вздохи радовали окружающих своим постоянством. Возможно, все это появлялось от того, что эльфа преследовали неудачи. Последнее время, конечно.       Нельзя сказать, что все неудачи были чисто волей небес. Половина из них была спровоцирована самим незадачливым эльфом. Особенно неудачными вышли последние два дня.       Вспоминая их, эльф в который раз вздохнул и проклял нынешнего себя, молодого и наивного, свое начальство, глупых людей и женщин в частности. Именно женщина, а точнее большая любовь к ним привела достаточно хорошего разведчика в такое печальное положение.       Вздохнув в очередной раз и покивав самому себе, Сае поднял руки на уровень глаз и сосредоточился. На кончиках пальцев слабо замерцали искры. Хотя в темноте они были достаточно заметны, поэтому эльф поспешил сжать руки в кулаки. После такого нехитрого действия по телу сразу же расползлось тепло.       Настроения это не улучшило, но самочувствие поправило. Не сильно, правда, потому что мысленно эльф начал очередной виток самосожаления, упреков и проклятий.       Все же эльф недоумевал, как мог попасть в такую откровенно глупую ситуацию. Недоумевал и проклинал себя и эту миловидную девчонку, снятую на ночь в борделе около небольшого столичного городка. Наверное, нужно было получше присмотреться к смешливой и весёлой девочке. Видимо, она подсыпала что-то в вино. Хотя сейчас он мог только вздыхать и тратить свою магию на то, чтобы согреться.       Вокруг него был лес и небольшая дорога. Если бы не природное ночное зрение и более обостренные, по сравнению с людьми, чувства, эльф был уверен, что даже не вышел бы к этой едва различимой тропинке. А если бы и вышел, то не заметил бы. Ночь была, на удивление, темная.       Идти в такую темень куда-то Сае не собирался. Особенно без оружия. Нет, в магии эльф был уверен, но если бы он применил ее не к себе, то это сразу же заметили. А внимание было ни к чему.       Хотя он и проклинал девчонку и её подельников за свое положение, но был немало удивлен тем, что очнулся не голым. Конечно, лохмотья на нем сейчас не шли ни в какое сравнение с легкими доспехами, которые людишки стащили, но оказаться в лесу нагишом совсем не прельщало.       Кончики ушей дернулись, и эльф нахмурился. Совсем недалеко от себя он уловил скрип колес, тихое фырканье лошади и приглушённые голоса.       Поблагодарив свою природу, Сае задумался. Незнакомцы были ещё достаточно далеко, но недостаточно для того, чтобы придумать нечто стоящее. Уши от напряжения начали дергаться. Уже проклиная свою природу, эльф поднял одну руку к уху для того, чтобы его прикрыть, а второй ощупал торс. Под грубой тканью в самом центре грудной клетки ощущалось тепло и твердые грани небольшого кристалла.       Это была ещё детская привычка. Во время напряжения Сае всегда успокаивался, когда чувствовал чужую-родную магию от вживленного кристалла.       Этот раз исключением не стал. Стоило ощутить пульсацию магии, как напряжение заметно уменьшилось. Тревожные мысли перестали метаться в голове напуганными птицами. Эльф повернул голову в сторону уже приближающихся путников и замер в ожидании.       Где-то на задворках памяти всплыла людская фраза: «Будь что будет». Сейчас эльф был с ней полностью согласен.