Немного о соавторах

      Длинноносый Бандикут              Если этот человек любит длинноносых бандикутов, то можете не сомневаться... Он найдёт ему место даже на Марсе. Если же на Марсе не окажется места для длинноносого бандикута, то будет настаивать на изменении концепции мироздания во славу длинноносого бандикута. К слову говоря, зверь может быть любой. От кенгуру до дракона. Но сей тип обязательно будет настаивать на их существовании. А получив желаемое — постарается поместить его на ведущие роли, яростно критикуя любых других персонажей и становясь крайне уступчивым при появлении его излюбленного вида.       Начитан, хотя и узко. Увлечён, хотя и капризен, если роль заходит не о длинноносом бандикуте (название, ещё раз, не важно... Хоть в чешуе и с крыльями).              Адский Сотона              Помешан на вампирах... Или зомби. Или демонах. Может с упоением обсуждать тонкости личности вашего персонажа, рисуя в голове упоительную финальную сцену, содержащую его кишки намотанные вокруг люстры. В жизни зачастую мирный и добродушный человек, искренне верующий, что двое взрослых всегда могут договориться. Но в книгах превращается в обаятельного монстра, предпочитающего решать проблемы посредством бензопилы. В соавторстве предпочитает начинать с подробного описания личности будущих жертв, считая это лучшей приправой к будущей сцене расправы над ними.       Вежлив. Увлечён. И пугает нездоровым огоньком в глазах.              Фюрер              Пишет о военных. Войне. «Суровых обветренных лицах» и «чеканной походке». Любимый сюжет близок к Адскому Сотоне с поправкой что вместо «Слава Сотоне» вы прочтёте «Зольдатен! Фойар!». С лёгкостью обсудит с вами любое оружие от минигана до кремнёвого пистолета. Назовёт все ошибки Наполеона при Ватерлоо и совершенно потеряется, если вы спросите, что они там не поделили.       Как настоящий военный, выработает стратегию. Сценарий. План. И при его изменении вынесет резолюцию расстрелять.              Няшная Ковайка              Всегда и везде «мэйд ин джАпан». Противоестественная помесь Длинноносого Бандикута и Фюрера, ибо някает лишь до тех пор, пока вы поддерживаете длиннющие абзацы с «бегающими по комнате прекрасными голубыми глазами, что остановились на вас», и при выкрике «Снимите их с меня!» мгновенно мутируют в Фюрера с миниганом.       Насчупать предлагаемый сюжет так же тяжело, как выяснить у женщины, о чём она думала три минуты назад. Но при попытках предложить свой собственный его проверят на зуб, на разрыв, устойчивость к кислотам, яйцеглист и, на всякий случай, на добрую память, после чего забракуют.              Попаданец              Перманентный баг вселенной в виде пьяного вдрабадан местного Хоттабыча или странствующей дыры реальности утягивает, как пылесосом, одного, а порой и целую компанию попаданцев... Это может быть человек, дракон, ктулху или длинноносый бандикут. Это неважно. Туземным обитателям не спастись от просвещения и длительных лекций, а также мудрейших решений. Мир предложат создать вам, за тем, чтобы переделать его как надо.       Напоминает договор с мелким шрифтом. Нигде не заметно, но подразумевается, что есть его мнение и неправильное.              Реалист              Пишет о жизни, как она есть. Ни в чём не отступая от реальности. Во всех подробностях описывая суровый быт и ежедневную рутину взрослой жизни, что, правда, не мешает ему являться пятнадцатилетним школьником. Любое предложение добавить вымысла вызывает иронию. И самое страшное оскорбление в его разумении — «ты как маленький» или «смотришь мультики?». Иногда сыпет авторитетными именами советской интеллектуальной элиты, вроде Гладкова и ему подобных, считая знание их творчества единственным существенным отличием человека разумного от австралопитека.       Несдержан и зачастую сам не поймёт, что хочет. А если хочет, но не может, то ждёт, пока сделаете вы, и удивляется, почему всё не так, как он придумал?              Фуррь              Искренне считает, что все живые организмы имеют дырочку для клизмы. Способен довести Фюрера до нервного срыва, предложив мимолётный яой между вон теми суровыми дяденьками. Совершенно неразборчив, но охоч до любых связей. Готов выносить длительное соавторство ради возможности вставить йифф-сцены и найти ответы на фундаментальные вопросы — кто ты на самом деле и во что ты сейчас одет?       Мил. Пушист. И лучше кастрировать на месте.              Бзигмунд Фрейд              Любая вселенная начинается с многомесячной и серьёзной подготовки. Искренний враг Реалиста. И Адский Сотона по отношению к любому Длинноносому Бандикуту, посмевшему предложить перестроить его выкладки в угоду своего вида. Способен разработать законы физики и магии для нового мира. Написать сотни страниц истории. Строить мимолётный яой с каждой вашей извилиной и, написав пару глав, найти фундаментальное несоответствие между парой не так забитых гвоздей и заклятий. После чего впадает в состояние, в котором между «В огороде бузина, а в Киеве дядька» есть прочная связь. Уничтожить мир. И начать строить его заново, искренне удивляясь, почему это вы уже давно не реагируете на него в аське.       Он то весел. То смеётся. То щетинится как ёж...              Бог              Мановением руки может зажечь звезду на небосклоне. Совершив четыре ошибки в слове хлеб, превратить его в пиво. И вылечить всех больных и убогих перед дверями местного военкомата. С любопытством выслушает ваши идеи. Отвергнет, и через неделю с искренней радостью поделится ими с вами же, считая себя их автором. Снисходителен. Добр. Отходчив. И прощает вам ваши неуместные порывы перекроить его мироздание. Набрав большую команду, терроризирует каждую главу во имя бобра и общей радости.       Хороший организатор. Искренне и с интересом выслушает ваше мнение, для того, чтобы точно сделать по-своему.              Снусмумрик              С удовольствием построит собственный мир. И с не меньшим удовольствием заглянет в чужой, обязательно найдя там пристанище. Неприхотлив. Приветлив. Грызет всё. Начиная от припасенных на будущее сцен, кончая расширением щелей меж законами мироздания для их обхода. С удовольствием привносит новое. И если ему что-то не понравится, столь же легко исчезнет, как и пришел.       Всегда в пути и поиске. Разножанров и оптимистичен. Но, увы, может бросить всё без угрызений совести, чтобы начать что-то более интересное с нуля. Но делает это редко, зачастую доводя проекты до конца.              Мрачный Жнец              Искренне верит в то, что о включениях адронных колайдеров во вселенной можно узнать по вспышкам сверхновых на небосводе. И пока все учат английский в преддверии глобализации — учит автомат Калашникова. В книгах всё начинается непременно на руинах. Непременно в ОЗК или более современной броне. Близок к Реалисту, хотя с удовольствием позволит впустить в свой мир пару мутантов. Вопрос, почему всё грохнулось — считает глупым. Но приободрится, если вы заговорите с ним о подробностях постапокалиптической перестрелки. Сам не шутит, хотя питает слабость к юморным персонажам, для чего и ищет зачастую соавтора.       Личность уважаемая. Весомая. И неизменная.              Спец Маринин              Питает искреннюю любовь к звёздам. Кораблям. Базам и прогрессу. В отличие от Фюрера и Мрачного Жнеца предпочитает описывать технику. Хотя его сердце, бесспорно, может растопить попавший в поле зрения Длинноносый Бандикут или зашедший погреться Снусмумрик. Существо трудолюбивое, упорное и, бесспорно, героическое. А посему обитает преимущественно в красной книге. Нетерпим к магии, если только она не научного происхождения. Но всё равно предпочитает всяким там плазмомётам старые добрые Болтеры и Манлихеры.       Отличный друг и товарищ, увы, могущий вогнать вас в лёгкое недоумение спецтерминами.              Пендаль Серый              Заведун с подслеповатым третьим глазом и поскрипывающий осью в колесе осознания, вызывающей заезд некоторых шариков за некоторые ролики. Робко начав в самом начале с невинных амулетиков и ритуальчиков и не встретив сопротивления от несведущего соавтора, впадает в мистическое буйство. Рассыпает молнии, грозы, удивлённых демонов, что были сдёрнуты призывом прямо из сортира с газетой в руках, и прочую нечисть, что явно лишь повышает веселье. Потрясающий седой бородой дядька или маленький ребёнок — значения не имеет. С равной вероятностью это может быть дракон, эльф или длинноносый бандикут. Самым страшным противником является Бзигмунд Фрейд. Всё может привести к магическому поединку на палочках (ну, или бейсбольных битах).       Вызывает уважение, пока не начинает учить вас магии уже в реале... Хочется прописать пилюль из сушеных лягушек по совету аркканцлера Чудакулли.              Тыкв, повелитель Жека              Обладает непревзойденным чувством юмора. Принципиально учепяток и любитель офрографических обшибок, и диалоги на сию тему лишь повышают его настроение. Жизнь знает, понимает, образован, и потому не соблюдает никакие законы. Тролль из троллей, сволочь, обаятелен.       Писать с ним интересно, захватывающе, но при попытке найти систему может мутировать в Пендаля Серого или Бзигмунда Фрейда, потому лучше не пытаться и принимать как есть.       В жизни, скорее всего, мужик за сорок, с богатым жизненным опытом, кучей военных наград и неизменной бутылкой пива (двухлитровой), не ополовинив которую, к компьютеру не подходит. А не допив до конца, дописывать начатое отказывается.                     Все совпадения с реальными персонажами не случайны…       Простите меня, орки, драконы, кенгуру и прочие длинноносые бандикуты.