Призрак

      Помассировав виски подушечками пальцев, она прикрыла глаза. За окном выл ветер, заставляя тяжёлые капля дождя громко стучать по водосточным трубам. Перед глазами маячили недопитый виски в стакане и недокуренная сигарета в пепельнице. Очередной выходной проходил так же бессмысленно и мимолётно, как и все дни предназначенные для мнимого отдыха.       Гриффин уставилась в окно напротив себя, а затем на настенные часы. В такое время не за кем было наблюдать. Во время ливня, люди предпочитают сидеть дома и пить что-то или заниматься чем-нибудь погорячее. Ведьма понимала, что это её последний выходной в этом месяце. Дальше будет много работы, посиделок в кабинете до утра и чрезмерное количество головных болей.       Иногда ведьма жалела о том, что не проводит вечера с семьёй, в привычном её понимании. Она прекрасно осознавала, что при таком графике работы, а так же неготовности быть женой, услужливо потакающей мужу во всём, готовящей, стирающей и вечно прибирающей что-то, она не готова. Конечно, это всё не приходилось бы делать постоянно, а лишь по мере возникновения проблемы, но даже мысль обо всех прелестях бытовой жизни, приводила Гриффин в состоянии лёгкого рвотного позыва.       Единственное, чего ей порой хотелось, а если быть точнее, вызывало страстное желание — секс. Ведьма не знала, куда себя девать и как не выдать своё желание, чуть ли не срываясь на первом встречном. Она непроизвольно вздрагивала от своих далеко не неприличных мыслей, встречая на улице красивого мужчину, с которым бы она могла весело провести время.       Гриффин становилось грустно, когда она возвращалась в пустую квартиру, купленную не так давно. Ведьма всегда была честна с собой и всегда тщательно обдумывала такие серьёзные вещи, как покупка квартиры. Она сделала это для конкретных целей, а именно для встреч с мужчиной, с которым она могла бы хоть изредка удовлетворять свои плотские потребности. Но она не учла кое-что очень важное во всей этой схеме — того самого мужчину.       Ведьма закусила губу, пытаясь удержать внутри себя негативные эмоции, и резко схватив стакан, вылила в себя виски, в надежде, что это хоть как-то поможет успокоиться. Терпкий вкус заставил ведьму слегка поморщиться. Ещё раз взглянув на часы, Гриффин поняла, что на кухне в такой час ей ловить точно нечего.       Поднявшись со стула, она ощутила короткую головную боль и приятное опьянение после качественного алкоголя. Слегка качнув головой, выпрямившись и стряхнув с колен неведомо откуда взявшиеся комочки табачного пепла, она направилась в спальню.       Здесь всё было так же сыро и уныло, как и в каждом уголке этой квартиры. «Изюминку» привносили открытое нараспашку окно и холодный, пронзивающий ветер. Капли дождя образовали небольшую лужу, недалеко от широкой кровати. Ведьма устало закатила глаза и закрыв окно и убрав лужу с помощью магии, плюхнулась на кровать, закрывая ладонью глаза. Она пролежала в таком положении несколько минут, после чего всё же решила снять халат и отправить его висеть на стуле до раннего утра.       Гриффин закуталась в ледяное одеяло и стала ждать, пока тепло её тела согреет этот несчастный кусок ткани. Ведьма точно знала, что не уснёт до тех пор, пока в комнате хоть немного не потеплеет. Пока она ждала, ей почему-то подумалось о Красном Фонтане. Затем она вспомнила о Кодаторте. Отсюда и начались её весёлые ночные приключения.       К этому мужчине Гриффин никогда не испытывала романтических чувств. Как и к любому другому мужчине. Единственное, чего ей действительно хотелось — не оставаться одной ночью. Ей искренне хотелось той самой нежности, иногда грубости от человека, для которого она хоть что-то да значит.       Иногда ведьма вспоминала, как Кодаторта осторожно приподнял её во время битвы с монстром в логове Даркара. Гриффин впервые за столько лет ощутила на своей холодной коже прикосновение мужских рук. Какое-то время он не отпускал ведьму и она всем телом ощутила, как тепло внутри медленно растекается по всему телу. Всё, что хоть как-то касалось сексуальных тем, для Гриффин имело практически последнее место. Как бы ей не хотелось поднять это куда-нибудь повыше — ничего не получалось. Гриффин была загружена работой и измучена бесконечным возрождением старых приятелей.       Ведьма перевернулась на бок, пытаясь уснуть, но приливающая к щекам кровь, разогревала её тело и подогревала интерес. В голове крутилось множество влекущих фантазий, которые непременно хотелось досмотреть. Но чем дальше она их разглядывала, тем жарче становилось где-то внизу живота.       — У меня ещё куча дел завтра утром, — Гриффин закатила глаза и глубже закуталась в одеяло.       Как только ведьма попыталась снова погрузиться в сон, перед глазами забегали картинки не самого приемлемого содержания. Гриффин легла на спину и натянула одеяло до подбородка. Она смотрела в потолок и надеялась, что веки закроются сами и дадут наконец выспаться.       Ведьма устало приоткрывает глаза и испуганно прижимается к спинке кровати. Она точно помнила, что засыпала в этой комнате одна, а сейчас перед ней, на краю кровати сидит мужчина, которого она пару часов представляла в своих эротических фантазиях. Кодаторта продолжал внимательно заглядывать в ошарашенные глаза Гриффин и мило улыбаться.       — Что вы здесь делаете, профессор Кодаторта?       Ведьма тут же поняла насколько это неправильный и глупый вопрос для такой ситуации. Она должна была встать, уверенной походкой обойти непрошеного гостя и попросить его выйти вон из её дома. Вместо этого, Гриффин продолжает лежать в кровати, старательно прикрывая красоты своего тела и изучать лицо и тело коллеги.       Гриффин опустила глаза вниз и только сейчас осознала, что она абсолютно голая. Прохладная ткань одеяла приятно скользит по тёплой коже, всё ещё скрывая все прелести. Они молчат, пока Кодаторта не приподнимается с кровати и не говорит:       — Если вы не хотите, я уйду.       Гриффин плохо понимала о чём он говорит, но голос мужчины возбуждал куда сильнее, чем смысл сказанного его губами. Подсознание почти кричало, выводя ведьму из состояния вечного самоконтроля. Почему-то она подумала о том, как неплохо бы было увидеть Кодаторту без рубашки.       Стоило Гриффин допустить эту мысль, профессор расстегнул пуговицы рубашки и скинул прочь ненужную ткань. Глаза ведьмы мигом пробежались по накаченному торсу, поднялись вверх по мускулистым рукам и остановились на его глазах, излучающих исключительно добрые намерения. Дыхание Гриффин заметно участилось и она понимала, что не в силах совладать с ним.       Кодаторта отмерил несколько шагов к кровати и опустился рядом с ведьмой на колено.       — У вас красивые глаза, леди Гриффин, — улыбнулся мужчина.       — Слишком примитивный комплимент, профессор, — усмехнулась ведьма.       — Разве это не то, что вы сейчас хотели услышать?       Гриффин не успела задуматься, как ощутила прикосновение губ к своей шее. Пальцы Кодаторты коснулись тонкой кожи ведьмы, заставляя ту слегка откинуть голову назад и удовлетворённо выдохнуть. Ведьма понимала, что если она сейчас же не прекратит это, то дальше не сможет остановиться.       — Я не…       — Я сделаю только то, что хотите вы, Гриффин, — прошептал Кодаторта, прикусив губами мочку её уха.       И в этот момент она позволила себе расслабиться.       Ласки становились настойчивее. Когда Кодаторта целовал её ключицы, ткань одеяла медленно сползала вниз, оголяя вздымающуюся грудь ведьмы. Он не стал спускаться ниже, а вернулся обратно к нетронутым губам Гриффин, желающих жаркого поцелуя. Ведьма обхватила лицо мужчины ладонями и позволяла его языку проникнуть в свой рот, ощущая, как он старательно протискивает его глубже. Непроизвольный стон вырывается откуда-то из глубин её тела и ведьма ощутила, что возбуждение полностью захватило её в свои сети.       Кодаторта позволил своей руке приподнять ткань одеяла и проникнуть под него, опуская ладонь на оголённый живот. Рука двинулась ниже, словно змея, извиваясь, постепенно приближаясь к цели.       Гриффин понимала, что это не совсем то, чего она хочет. Рука Кодаторты резко остановилась и вернулась обратно, плавно коснувшись груди ведьмы.       — Сделай так, как хочешь ты, — коварно прошипела ведьма, прикусив губу любовника.       Кодаторта смахнул одеяло, полностью обнажая тело Гриффин. После того, как он удобней устроился на кровати и облюбовав тело ведьмы, резко схватил её за бёдра и подтянул к себе, шире расставляя длинные ножки. Ведьма инстинктивно и с предвкушением сжимает простынь руками и откидывает голову назад, когда язык мужчины задевает клитор. Он нежно целует её бёдра, а затем снова возвращается к половым губам, нежно проводя по ним языком, щекоча и словно задевая каждый нерв в теле ведьмы. Гриффин напряжённо дышит и старается контролировать своё тело, которое не слушается и извивается как ему угодно. Ведьма умоляюще постанывает и едва касается пальцев Кодаторты, который чувствует это мимолётное прикосновение и мгновенно понимает, о чём просит Гриффин. Он крепче сжимает бёдра ведьмы и сильней припадает к влагалищу, вынуждая Гриффин перейти на сдавленный крик. Она кладёт ладони на его голову, слегка надавливая на неё.       Когда он прекращает, Гриффин разочарованно выдыхает.       — Я хочу быть ближе к тебе, — прошептала она, вдыхая дурманящий запах его тела.       В следующую минуту ведьма чувствует соприкосновение своей разгорячённой кожи с его прохладными ладонями. Ей уже не терпится наконец получить желаемое. Гриффин пытается сохранять остатки самоконтроля где-то глубоко внутри себя, но движения её тела, взгляд и хрипотца в голосе убивают его окончательно.       Кодаторта целует её губы нежно и даже слишком осторожно, что вызывает смешанные чувства у Гриффин. Она ужасно хочет разомкнуть его губы, протолкнуть свой язычок в его рот и раствориться в этом страстном поцелуе. И она делает это. Как бы это не было эгоистично с её стороны — она больше не в силах выносить эту пульсацию ниже живота, от которой хочется свести ноги и закончить начатое собственными усилиями.       Кодаторта заметив попытки ведьмы справиться самостоятельно с накатывающей волной возбуждения, спросил:       — Возможно, мне стоит уйти?       Мужчина был настолько близко к её лицу и шептал эти слова прямо в приоткрытый рот Гриффин. Она обхватила его лицо руками и хищно улыбнувшись произнесла:       — Лучше войди в меня.       Кодаторта с лёгкостью раздвинул ножки ведьмы, чьё терпение находилось на грани. Но мужчина медлил, чем только разжигал возбуждение Гриффин. Он сидел напротив её ног и мучительно долго разглядывал её подрагивающее на простынях тело, полуприкрытые глаза и руки, непроизвольно тянущиеся к низу.       — К чёрту! — рыкнула ведьма.       Она резко приподнялась с кровати и повалила Кодаторту на её противоположную сторону. Он даже не сопротивлялся и Гриффин поняла, для чего была та долгая прелюдия. Она сама дала ему право делать то, что хочет он, а он хотел, чтобы она сделала то, что не делала почти никогда — потеряла самоконтроль.       — Вы за это заплатите, профессор.       — С большим удовольствием.       Гриффин медленно опустилась на возбуждённую плоть Кодаторты и напряжёно выдохнула. Руки мужчины тут же потянулись к обжигающим бёдрам ведьмы, но та, щёлкнув пальцами, заставила руки Кодаторты покорно опуститься на простыни по обе стороны. Гриффин позволила себе коснуться мускулистой груди мужчины, почувствовать как часто он дышит и его сердце, бешено бьющееся под её тонкими пальцами.       Гриффин двигается размеренно, прислушиваясь к своим ощущениям. Её не хватает надолго и она ускоряет движения, впиваясь острыми ноготками в грудь Кодаторты. Дикое наслаждение ей доставляло слышать приглушённые стоны мужчины, чей оргазм находился по её контролем. Она наблюдала за тем, как его руки безуспешно пытаются высвободиться из оков и насколько сильно сжимаются его губы при каждой неудачной попытке. Наблюдать за этим было так волнительно.       Ведьма слегка вскрикнула, когда нашла точку, где может получить максимальную дозу удовольствия. Только после этого, она позволила рукам Кодаторты освободиться и сжать её бёдра с такой силой, что она сдавленно пискнула от неожиданности. Гриффин почти достигла пика, когда Кодаторта приподнялся и заставил ведьму упасть спиной на простыни.       Она была в ярости. Почти получив желаемое, она вдруг чувствует опустошение. Ведьма почти рычит на Кодаторту, когда тот без лишних слов, упоительно входит в неё, заставляя ведьму стиснуть зубы и выгнуться навстречу. Его толчки мощные, резкие, вызывающие в Гриффин неумолимое желание кончить в ту же секунду. Она крепко держит его тело ногами и не даёт сдвинуться хотя бы на миллиметр.       Ведьма извивается под ним, понимая, что ей хочется большего. Гриффин начинает двигать собственным телом, заставляя мужчину остановится и с улыбкой наблюдать за тем, как ведьма сама насаживается на его член и громко стонет, ускоряя темп. Как только ноги ведьмы начинают предательски подрагивать, глаза закрываются, руки сильнее сжимают его спину и всё её существо говорит о приближении оргазма, Кодаторта возобновляет темп. Мужчина рычит и стонет, совершая яростные толчки внутри ведьмы. Он ощущает сильнейшую, многократную пульсацию внутри Гриффин и не в силах удержаться, кончает в неё. Ведьма притягивает Кодаторту ближе, вынуждая его практически упасть на её хрупкое тело. Он целует её в шею и слышит, как она не может отдышаться.       Как только дыхание обоих приходит в норму, ведьма, не желая отпускать Кодаторту долго и нежно целует его губы. Он лишь слегка отстраняется и не отводит взгляд от Гриффин, которая спрашивает:       — Ты настоящий?       — Только если ты действительно этого хочешь.       Захлёбываясь в собственном, сладостном крике, ведьма открывает глаза и вскакивает с кровати. Она оглядывается вокруг в надежде обнаружить рядом человека, нежно целующего её пару секунд назад. Но здесь никого не было, кроме смятых простыней под ней. Гриффин почувствовала как мокро у неё внизу.       Разочарованно вздохнув от осознания того, что случилось, она перебралась на другу сторону кровати, прикрыла глаза и грустно усмехнувшись, серьёзно задумалась над последней фразой, сказанной Кодартой.