Кристалл джедая

      Это конечно был ловкий ход, припереть Кейнана к стене его же собственными правилами, и Эзре было даже немного стыдно, но вот это было то чувство вины, которое он легко мог выбросить из головы. Время от времени он стал напрашиваться переночевать у Кейнана, и ему это страшно нравилось, да и Кейнан был не против. Иногда только грозился выгнать, когда на Эзру нападала болтливость, и он не мог успокоиться, хотя Кейнан уже полчаса как скомандовал отбой.       — А что если…       — Эзраааа…       — Да, я уже почти сплю, но мне тут пришла мысль, а что если…       И ему на лицо прилетала подушка, запущенная самой что ни на есть джедайской силой с нижней полки.       — Ещё слово, и я выброшу тебя за дверь, через коридор, в твою каюту и прямо на спящего Зеба. И тебе никто не поверит, что это сделал я.       — И ты оставишь меня, значит, на растерзание дикому ласату?       — Ещё как.       — Хорош мастер…       — Я верю, ты справишься. А теперь спи, если не хочешь проверить.       — Даааа, учиииитель…       — Эзра.       — Да всё, всё.       Гера спросила на третий раз:       — Смотрю, вы решили ещё укрепить связь между учителем и учеником?       — Вроде того, — весело ответил Эзра.       — И ты ещё не пожалел об этом? — обернулась она к Кейнану.       — Пару раз пожалел, что у меня вообще есть ученик, — со вздохом признал Кейнан.       — Не слушай его, — отмахнулся Эзра и крутанулся в кресле, закинув руки за голову. — Во-первых он жалеет об этом с самого начала, а во-вторых — он джедай, такова его доля, и он не может упиваться жалостью к себе. Это противоречит ПРАВИЛАМ.       — Ты сегодня не планировал тренироваться с мечом, верно? — заискивающе поинтересовался Кейнан.       — Нет, — не ожидая подвоха ответил Эзра.       — Так спешу тебя расстроить — будешь, и причём в двойном объёме.       — Но я собиралась отправить его… — запротестовала было Гера, но Кейнан её прервал.       — Извини, отправишь после тренировки.       — Карабаст, — уныло потянул Эзра.       А Гера критически заметила:       — Знаете, ваше укрепление связи вот вообще не идёт вам обоим на пользу. Оба только наглеете. Кто кого ещё учит. Всё, валите отсюда, джедаи. Идите-идите, вон отсюда. Решайте свои джедайские проблемы в другом месте.       — Ты была бы хорошим учителем, — бросил ей на прощание Кейнан и чуть не получил гаечным ключом в голову.       Сабина иногда посматривала на них с насмешливым любопытством и хмыкала, Эзра не обращал на это внимание, нормальное поведение для Сабины. Когда-то давно, в свои пятнадцать лет, он даже думал, что влюблён в неё, но это быстро прошло. И как только он перестал дурить себе голову — они стали отличными друзьями. Почему-то именно с ней он слабее всего чувствовал грань, отделявшую его от остальных. Хотя вот уж кто ни капли не был похож на джедая, так это Сабина. Но она тоже была немного отдельно от всех, и её ничуть это не тяготило, наоборот, это было именно то, чего она хотела. Может, поэтому Эзра чувствовал себя в какой-то степени ближе к ней, чем ко всем остальным.       Зеб вообще сразу предложил: переезжай к Кейнану! Будет маленькая джедайская казарма, а я получу свою каюту в полное распоряжение. Давайте-давайте, я вообще не понимаю, почему тебя поселили ко мне.       — Чтобы научить вас обоих смирению, — бросил проходивший мимо Кейнан. — Это же очевидно.       Смирение, контроль, правила, думал Эзра. И все покупаются на это, кроме меня, Кейнан. Потому что я вижу тебя. Ты во всём этом хорош, и всё это в тебе есть, но и настолько больше. Но это — главное, уныло признавал Эзра. Я понимаю. Я знаю, что это правда, потому что ты хорошо учил меня. Знаю, что если мы не сможем держать под контролем наши эмоции, это разрушит нас. Что страх разрушит нас. Что… А почему, собственно, мы не сможем держать под контролем то, что уже и так контролируем? Разве, если бы я любил его так, как любил в пятнадцать лет, я не боялся бы его потерять, не хотел бы, чтобы он был счастлив? Что вообще это меняет? Мы так близки, как вообще это может быть, что, к карабасту, может измениться? Всё — ответил бы Кейнан, и это было бы очень в его стиле. А ещё он говорил — будь тем, кто ты есть, и слушай Силу. Ну, Эзра и слушал. И Сила ничего такого похожего на «Эээээзраааа, весь мир рууууухнет если ты сделаешь тооооо, что задуууумал» не говорила. Сколько он ни прислушивался, она не говорила ему, что в этом есть что-то плохое. Так что, технически, он даже… слушается своего учителя.       — Эзра.       Он тряхнул головой и растерянно посмотрел на Кейнана.       — Ты опять не слушал.       — Прости, я…       — Ворон считал?       — Ну… да. Прости, я задумался, что ты говорил?       — Ты не представляешь, сколько всего интересного ты пропустил!       — Правда?!       — Нет. Сосредоточься.              Легко было подумать, и всё-таки сделать оказалось сложнее. Если бы Кейнан делал вид, что ничего не происходит, было бы проще, но он не притворялся, не лгал, и это вставало между ними преградой лучшей, чем любое притворство. Я верю тебе, говорил Кейнан, так же безусловно, как ты веришь мне, — и как он мог переступить через это? Как мог показать, что не понял ничего из того, чему Кейнан его учил, что не ставит ни в грош ничего из того, во что верит Кейнан? Это было не так, совсем не так, но как он смог бы объяснить? Он лежал в своей каюте, глядя в потолок, и не знал, что со всем этим делать.       А потом случилось это дурацкое задание, на котором всё как обычно пошло не так, и Геру задержали буквально на пару минут, но это было слишком много. И что-то случилось, какой-то грохот, выстрелы, Эзра неудачно швырнул какой-то ящик, всё это произошло в одно мгновение. Слишком много всего, и на секунду чутьё подвело Кейнана. Он оступился, упал, его отбросило в сторону, он сразу же поднялся, повёл руками вокруг себя и понял, что отрезан от остальных. Гера уже была здесь, он слышал двигатели Призрака, но слишком далеко. Эзра позвал его, перекрикивая шум боя — тоже слишком далеко. Кейнан напрягал все чувства, выстраивая картину окружающего мира, но не видел выхода.       — Уходите! — крикнул он туда, откуда слышал голос Эзры, и мысленно повторил, со всей волей, на которую был способен: уходите. Нет — ответил голос Эзры так отчётливо, будто он стоял рядом. Жди.       — Эта бешеная белка всё-таки когда-нибудь сведёт меня с ума, — пробормотал Кейнан и выставил перед собой меч, готовясь встретить отряд штурмовиков, чьи шаги он слышал уже совсем близко. И вдруг замер, поняв план Эзры. — Нет, — закричал он, что было сил, одновременно отражая мечом первые выстрелы, — нет, уходите, Эзра, даже не думай, ничего не получится!       Но, конечно, он не послушал, он уже прыгал по протянувшимся выше крыш шагоходов проводам, а Призрак уже ушёл на вираж, чтобы вернуться в нужную точку ровно в назначенное время и ни секундой позже. Ещё несколько минут, за которые штурмовиков на площадке стало так много, что они оба уже едва успевали уворачиваться и отражать летевшие в них со всех сторон выстрелы, и Эзра был на месте.       — Я не смогу подкинуть тебя так далеко, — прокричал он, — готовься схватиться за верёвку, я скажу, когда, а я зацеплюсь за тебя. Так что держись крепче.       Выстрел пошёл вскользь, едва не задев плечо Эзры, и спорить не было времени. Всё их внимание уходило на оборону. Но Гера, как и обещала, появилась буквально через мгновение.       — Сейчас! — крикнул Эзра, и Кейнан сосредоточился, выхватывая из темноты верёвку, протянул руку, сжал пальцы, почувствовал, как Эзра обхватил его одной рукой, и их рвануло вверх.       Зеб, Сабина и Чоппер в шесть рук смогли втащить их на корабль и упали без сил. По крайней мере — первые двое, а Чоппер грязно выругался и уехал к Гере. Кейнан, как только дверь отсека закрылась, схватил Эзру за плечо и почти закричал, едва сдерживаясь:       — Ты действовал безрассудно! Это было безумие, идти одному через них всех и надеяться на то, что всё сложится так идеально!       — Но ведь сложилось! — крикнул в ответ Эзра.       — Потому что нам невероятно повезло!       Зеб и Сабина прижались к стене и наблюдали за ними, не издавая ни звука. Кейнан давно не давал такую волю своим эмоциям, они привыкли к его спокойствию и были почти напуганы.       — Ты не должен так бессмысленно рисковать, я тысячу раз говорил тебе, что главное оружие против нас — страх за тех, кем мы дорожим, и ты не должен поддаваться ему!       — Я и не поддавался! Это был рассчитанный риск.       — Это было безумие!       — Что, не оставлять своих, это безумие? Или это тоже теперь не по правилам?!       Кейнан, явно собиравшийся ещё что-то сказать, осёкся, помедлил мгновение и отпустил плечо Эзры. Зеб с Сабиной переводили взгляды с одного на другого, Зеб даже чуть подвинулся, устраиваясь поудобнее, и Сабина беззвучно шикнула на него.       — Я сделал всё, как ты меня учил, — примиряющим и каким-то смущённым голосом сказал Эзра. — Я не позволил страху помешать моим суждениям. Я просто знал, что смогу. И что ты сможешь. Я был уверен в тебе. Я не… не видел смысла оставлять тебя там, когда можно было вытащить. Вот и всё. Ты поступил бы так же.       — Если ты так в этом уверен, наверное, ты прав, — ответил Кейнан уже спокойно. — Спасибо.       Эзра выдохнул, кивнул, и только тут вспомнил про Зеба и Сабину и обернулся к ним. У Зеба лицо было слегка озадаченное, а Сабина, широко улыбаясь, показывала ему большой палец. Мол — хорошо уболтал.       — Сабина, — окликнул её Кейнан, и она так и замерла с вытянутой рукой. — Я всё вижу.       — Ох, — сказала Сабина. — Ну вас.       Кейнан больше не спорил, только сказал: я просто хочу, чтобы ты был более осторожен и лучше оценивал ситуацию, тебе ещё многому надо научиться. И всё. Но Эзре не полегчало, потому что ещё одна вещь, которой Кейнан его научил — не врать себе. И Эзра не мог избавиться от чувства, что просто снова прижал его к стене, воспользовавшись аргументом, на который Кейнан не мог ответить. Это было нечестно, это было именно тем, с чем Кейнан и боролся, чего он надеялся избежать, призывая все свои силы и знания, тем, что и могло всё разрушить. Так нельзя, подумал Эзра. Я не буду этого делать, я не буду снова разрушать всё. Если всё должно решиться так или иначе — пусть будет так, как хочет Кейнан. Пусть Сила покажет, каким путём нам идти. И я спрошу её. Но не так, как считает правильным он, а так, как считаю правильным я.       — Можно я останусь сегодня у тебя? — спросил он вечером.       — Лучше не сегодня, — ответил Кейнан. — Не уверен, что готов сегодня полночи слушать твои рассуждения о потенциальной боевой мощи штурмовых отрядов компрессионных свиней, или какие там у тебя новые идеи.       — Пожалуйста, — так жалостливо, что аж самому стало противно, попросил Эзра. — Я думаю, ты был прав, я был слишком неосторожен сегодня, и я… ну, думал об этом, а потом о всяком другом, и… в общем… мне просто легче будет успокоиться у тебя и вернуть… баланс.       Кейнан склонил голову, будто прислушивался к чему-то, и, если бы не шлем, даже невидящими глазами он смотрел бы сейчас, наверное, так, как будто видит Эзру насквозь.       — Ладно, — ответил он. — Хорошо, можешь остаться.       «Больше никогда, никогда не буду ему так врать», — подумал Эзра. «Если бы от вранья раздувало, я бы сам сейчас был как компрессионная свинья, которая пообщалась с Зебом.»              Эзра в этот раз был молчаливее, чем обычно, никаких диких идей, залез на свою полку и затих. Кейнан ещё какое-то время лежал, думая о нём, обо всём, что было сегодня, о том, как научить его быть терпеливее, но думать о том, как учить Эзру, было утомительным занятием и в более удачные дни, и он сам не заметил, как уснул. А когда проснулся посреди ночи, ему не нужно было зрение, чтобы знать, как близко лицо Эзры, он чувствовал его дыхание, почти видел, как он склоняется над ним, опираясь на руки, и отросшие волосы падают ему на лицо.       — Эзра, — выдохнул он почти беззвучно, не зная, смог ли вообще сказать это вслух, потому что не был уверен, что может вдохнуть.       — Тихо, — ответил Эзра и прижался губами к его губам. И Кейнан ответил. И не знал, сколько это продолжалось, когда он обнял Эзру и прижал к себе, не думая больше, что делает, а Эзра целовал его жадно и нетерпеливо, словно ждал этого… столько, сколько на самом деле ждал, пока не оторвался, тяжело дыша, и не дал Кейнану одно мгновение вернуть сознание.       — Эзра, подожди, что ты делаешь, — прошептал он, задыхаясь.       Но Эзра не собирался давать ему много времени.       — Сейчас узнаешь, — ответил он и скользнул вниз.       — Стой, подожди, Эзра, мы не можем, — отчаянно шептал Кейнан, понимая, что ещё минута — и ничего он уже сказать не сможет, и сделать не сможет, и думать-то не сможет.       — Я не слушаю тебя, — глухо ответил Эзра, — обсудим это потом. Сейчас я занят. — И провёл языком по его члену.       — Остановись, послушай меня, — почти взмолился Кейнан, но Эзра не останавливался и уже не отвечал, и Кейнан чувствовал его мягкие влажные губы, и горячий язык, и такое же горячее дыхание, и повторял, уже сам почти не понимая, что говорит: — Прошу тебя, остановись, — но вместе с тем уже запускал пальцы ему в волосы и сжимал ладонью его пальцы, зная, что уже бессмысленно что-либо говорить. И когда это стало ясно, он улыбнулся в темноту и сказал: — Ты совсем меня не слушаешь, да?       — А-а, — ответил Эзра, не отрываясь.       — И когда и где ты успел так обучиться?       Ну конечно, вопрос-то был риторический, но вот ради ответа на него Эзра решил прерваться.       — Кейнан, — весело ответил он, — я вырос на улице, один, на Лотале. Серьёзно? Ты считаешь, мне ради выживания только цветочки из бумаги крутить доводилось? — и не понял, что сделал не так, потому что Кейнан рывком потянул его вверх, и на секунду, даже почти в полной темноте, Эзра готов был поклясться, что его глаза прояснились.       — Ты не должен делать этого для меня, — сказал Кейнан твёрдо. — Ты слышишь? — и встряхнул его за плечи, и заговорил ещё резче. — Я не хочу, чтобы ты делал это, потому что считаешь необходимым. Тебе не нужно выживать, ты ничего мне не должен, ты понимаешь?       — Я знаю, — ответил Эзра, — это ты не понимаешь. Я хочу этого. Я никогда в жизни и ни с кем не хотел этого так, как сейчас. И ты тоже. Я знаю это. Просто... прими ситуацию, которую ты не можешь контролировать, — Кейнан даже рот открыл от изумления, когда ему процитировали его самого. А Эзра потянулся к нему, прижался щекой к его щеке и совсем тихо сказал: — Пожалуйста. Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Просто не говори. Не говори «нет».       И Кейнан ничего больше не сказал. Иногда ты правда больше не можешь ничего контролировать. И тогда сопротивление только порождает хаос. Иногда всё, что ты знал, оказывается бесполезным. И тогда всё, что ты можешь сделать — принять это. Он чуть отстранился, провёл пальцами по щеке Эзры, коснувшись тонких, едва ощутимых шрамов, положил ладонь ему на затылок, притянул к себе и поцеловал. Без сомнений, сожалений и страха.       — Послушай, я знаю. Что ты считаешь это неправильным, — говорил Эзра потом, но Кейнан прервал его.       — Нет.       — Не считаешь? — удивился Эзра и приподнял голову с его плеча, чтобы заглянуть в лицо.       — Считаю, — с улыбкой ответил Кейнан и мягко притянул его голову обратно. — Но мы не будем сейчас об этом говорить. Что сделано, то сделано. Сейчас не время. Мы обсудим это завтра. Расскажи мне о Лотале.       — Что рассказать? — спросил Эзра.       — О том, что ты сказал раньше. О выживании. Я никогда не расспрашивал тебя о прошлой жизни, полагая, что это неважно, и был неправ.       — Э… да нечего особо рассказывать, — смутился Эзра.       — Мне так не показалось, — возразил Кейнан.       Эзра вздохнул и поёжился, но Кейнан обнял его крепче, прижал к себе, и Эзра снова расслабился.       — Да нет, правда, зря я это сказал. Ну, пару раз решение воспользоваться чьим-то интересом казалось наиболее выгодным и разумным, вот и всё. Ничего такого страшного. Я был не против. Просто не отказался получить выгоду от того, что мог бы сделать и без неё.       — Не худший вариант, — к его удивлению ответил Кейнан.       — Ты не сердишься?       Тут уже удивился Кейнан.       — На что мне сердиться? На то, что ты использовал все способы, чтобы выжить? Джедай поступает так же — использует все способы, кроме тех, что могут причинить вред тем, кто ни при чём. Ты никому не причинял вреда. Я могу сказать, что хотел бы, чтобы всё было иначе, но я не был на твоём месте и не принимал твоих решений. И точно не вижу оснований судить их.       — Считаются только те решения, что я принял после встречи с тобой? — весело спросил Эзра.       — Да, — ответил Кейнан и потрепал его по голове. — Потому что это уже входит в сферу моей ответственности.       — Теперь ты расскажи.       — У меня, знаешь, была довольно размеренная жизнь до Приказа 66.       — А потом?       — А потом я скрывался, брался за любую работу и искал тех, с кем смогу досадить Империи.       — Меня вообще немного другое интересует, — уточнил Эзра.       — Ну конечно, не сомневаюсь, — ответил Кейнан.       — Ну?!       — Ох… Орден джедаев, как ты знаешь, довольно критически смотрел на личные отношения. Не совсем однозначно, были разные течения и разные правила, были исключения, но большинство придерживалось этих взглядов. Падаваны… ну, мы были ещё не совсем джедаями, не прошли посвящение, не дали клятв, и многие из нас думали: пока я не отдал свою душу и тело Ордену, почему я не могу узнать то, что потом, возможно, будет мне недоступно?       — И это было в порядке вещей?       — Ну, мастера смотрели на это сквозь пальцы. По крайней мере я не помню каких-то проблем, если никто не забывался и сам не создавал ситуаций, которые уже нельзя было игнорировать. Некоторые мастера вообще считали это правильным, считали, что любое знание — это знание, и что подобный опыт только поможет нам понять Кодекс и будущие требования к нам. Пожалуй, я с этим согласен.       — И твоя мастер так считала?       — Она не говорила этого прямо, но, я думаю, ничего в моей жизни не было для неё секретом, и она эту тему не поднимала.       — А после войны клонов?       — А после войны клонов мне было не до этого.       — Что, вообще?       — В основном. Эзра, нас учат сдерживать свои страсти. Тебе бы, кстати, тоже не помешало этому научиться.       — Ничего себе, я года полтора проявлял чудеса сдержанности, мог бы и похвалить.       — Тебе не кажется, что вот именно сегодня не очень подходящий момент хвалить тебя за сдержанность?       — Ну, больше случая-то может вообще не представиться.       — Посмотрим, — ответил Кейнан, и Эзра вздохнул. Он и не рассчитывал, что будет легко, он очень хорошо знал того, кого любил.