Кристалл джедая

      — Почему со мной всё время это случается? — жаловался Кейнан.       — Не ной, — отвечал шипящий голос Геры в коммуникаторе. — Может, это твоё призвание. С Эзрой вон, вроде, неплохо выходит.       — Да уж, — с мрачной иронией согласился Кейнан.       Сабина училась сражаться на мечах. Эзра наслаждался моментом, обучая её, потому что Кейнан отдал ему эту привилегию через пять минут после начала. Сам Кейнан вздыхал и жаловался Гере.       — Как успехи-то? — спросила она.       — Никак, — буркнул Кейнан. — Напомни мне не брать в команду не только ещё одного джедая, но и ещё одну мандалорку.       — Пока что я напомню тебе, что ты сам первый выступил за то, что она должна принять этот вызов.       — Гера!       — Что, дорогой?       — Ты. Не. Помогаешь.       Древний световой меч, наследие первого джедая-мандалорца, они нашли на родной планете Мола, в пещере, где он проводил свой ритуал с Сёстрами Ночи. Когда-то этот меч объединил Мандалор, и теперь у Сабины был шанс попытаться сделать это снова, или хотя бы призвать часть мандалорцев в помощь повстанцам. Объединение всего Мандалора для здравомыслящих людей выглядело довольно утопический идеей — мандалорцы дрались всегда, когда могли, и со всеми, до кого могли дотянуться. И перед тем, как попытаться выполнить эту невыполнимую задачу, Сабине предстояло помириться с семьёй, считавшей, что она предала их. А перед этим — научиться хотя бы держать этот чёртов меч в руке, ох, думал Кейнан, больше никогда. Никогда. В следующий раз, когда Сила скажет мне «обучи кого-нибудь» я скажу как Эзра: я тебя не слушаю, ляляля.       Зато Эзра был просто в восторге.       — Наконец-то я чувствую себя круче неё, — счастливо сказал он.       — Ох, — сказал Кейнан. — И ты не помогаешь. Ещё следить за тем, чтобы ты не зазнался.       — Ты можешь признать хотя бы то, что ну на мечах-то я дерусь лучше неё? — возмутился Эзра.       — Ох, — сказал Кейнан. — Да, могу.       — Спасибо, учитель.       — Но…       — …мне ещё многому надо учиться, ага, пойду выиграю ещё один раунд.       — Эзра, ты её должен учить, а не поднимать свою самооценку! — крикнул ему вслед Кейнан, и Эзра легкомысленно махнул ему рукой.       Кейнан взял коммуникатор и нажал кнопку.       — Гера, — позвал он.       — Да? Уже?       — Забери меня отсюда.       Конечно, Гера помогла ему в результате понять, как помочь Сабине. «Ты всё сделал сам», — говорила она потом, — «я только подсказала тебе, в какую сторону думать». Но, конечно, это была её заслуга. Всё, что сделал Кейнан — нашёл момент, в который спровоцировать Сабину, и осуществил это быстро, жёстко и хладнокровно. Хочешь научить мандалорца — стань мандалорцем. И теперь Сабина была на своём пути и знала, кто она и куда идёт. «Ну вот, она снова круче меня», — с показным унынием констатировал Эзра, но, конечно, был за неё счастлив.       Это Гера была с ним всегда, дольше, чем кто-либо из них. Ей он рассказывал то, что не рассказывал никому. Даже Эзра не знал о нём столько. После Войны клонов у него не было никого ближе Геры. Когда они встретились, она помогла ему больше, чем он ей. Она всегда верила в него. А он в неё. Они поддерживали друг друга, и благодаря друг другу стали теми, кто они есть сейчас. Иногда он забывал, что теперь скрывает от неё одну из самых важных вещей в своей жизни, самое главное, что происходит с ним сейчас. Чаще вообще об этом не помнил, на самом-то деле. А потом она говорила что-то, от чего ему казалось, что его хлестнули по лицу, потому что её слова напоминали ему, что он лжёт ей. Не говорить правды — не то же самое, что лгать, но в этом случае он не чувствовал разницы. Это же была Гера. И скрывать от неё что-то было то же самое, что и лгать ей в лицо.       Гера думала, что всё лучше, чем когда-либо. Давно не случалось ничего действительно паршивого, не сглазить бы. Сабина наконец разделила с кем-то своё непосильное бремя и посмотрела в глаза своим страхам. У Эзры дела шли отлично, он уже был похож на настоящего джедая, пусть Гера и знала кроме него всего двоих. Кейнан был, похоже, счастлив, по-настоящему счастлив, каким она не видела его не только после этого жуткого Малакора, но и уже некоторое время до него, по крайней мере с тех пор, как за ними с Эзрой начали хвостом ходить инквизиторы. Зеб немного поскучал по Эзре, а потом быстро вспомнил, как хорошо жить одному, без безумного джедайского падавана под боком. Чоппер… выучил несколько новых ругательств. Почерпнул у кого-то из беженцев. Замысловатая конструкция на одном из безумно сложных языков, которую Чоппер переработал с сохранением смысла, и смысл этот был просто ужасен, один раз Гера даже огрела его молотком, чтоб следил за языком. В общем, всё было уже долгое время очень хорошо. Чутьё подсказывало Гере, что слишком долго хорошо — это не к добру, но она строго одёргивала себя. И зря.       Эзра с Кейнаном потом долго чувствовали себя двумя законченными идиотами, потому что так даже специально сложно сделать, не то что случайно и двум джедаям. Им два дня не выпадал случай побыть вдвоём, потому что сначала на задание отправили Эзру, а пока его не было Гера взяла с собой на миссию Кейнана, и в каюте, когда наконец они оба вернулись, Эзра тут же кинулся к нему, Кейнан хлопнул ладонью по кнопке, блокирующей дверь, а Эзра подумал о том же самом и хлопнул по ней секундой позже, разблокировав дверь обратно, и никто из них этого не заметил.       — Мне кажется, — язвительно заметил потом Кейнан, — если бы с нами такое случилось в Ордене джедаев, нас бы выгнали исключительно за это, никто даже не стал бы интересоваться, чем мы были заняты.       Если долго игнорируешь Силу, Сила может сама прийти к тебе, это Кейнан знал, и в его понимании примерно это и случилось. Потому что врать Гере было как игнорировать Силу. И именно утром следующего дня она сделала то, что делала крайне редко — зашла к нему в каюту.       Строго говоря, она сначала постучала и окликнула его, но Силу не обманешь — именно в этот раз Кейнан её не услышал, потому что они с Эзрой устали и заснули посреди ночи. Он проснулся ровно в тот момент, когда открылась дверь. И, раньше, чем успел понять, что его так встревожило, среагировал, как на опасность — выбросил вперёд руку, притянул меч и выпустил клинок. Был бы он один, вряд ли среагировал бы именно так, но присутствие Эзры обостряло все его инстинкты.       Гера открыла дверь и остановилась на пороге. Клинок светового меча давал достаточно света. Эзра спал, отвернувшись к стене и одной рукой обнимая Кейнана, а Кейнан рядом с ним, приподнявшись и опустив голову, словно напряжённо прислушивался к чему-то, направлял на неё световой меч. Ему потребовалась всего пара секунд, чтобы узнать её, и он убрал клинок, но она успела увидеть растерянное выражение на его лице.       — Гера? — неуверенно сказал он.       Она постояла ещё мгновение и закрыла дверь.       Эзра зашевелился и сонно спросил:       — Что случилось?       — Гера случилась, — мрачно ответил Кейнан.       — Чего?       Кейнан досадливо поморщился, отложил меч и объяснил.       — Гера была здесь.       — Ох, — сказал Эзра, ещё не понимая. А потом открыл наконец глаза и повторил: — Ох!       — Да, — согласился Кейнан, — ох. Последний из способов, которыми я хотел бы ей сообщить. Но сам виноват.       — И чего мы будем делать? — спросил Эзра.       — Мне даже интересно, какие у тебя варианты, — съязвил Кейнан, не удержавшись.       — Мы можем бежать, — в тон ему ответил Эзра, Кейнан пару секунд помолчал, а потом не выдержал и улыбнулся.       — Заманчиво. Но, боюсь, придётся с ней поговорить.       — Я пойду с тобой, — пробурчал Эзра и начал было подниматься, но Кейнан мягко толкнул его обратно.       — Нет уж, не пойдёшь.       — Слушай, ну тебе не обязательно одному ей всё объяснять.       — Ещё как обязательно, — со вздохом сказал Кейнан и встал. — Если я не вернусь — нет, ты не можешь забрать мой световой меч.       — Ну Кейнан…       — Нет. Даже не проси.       Гера сидела в кресле пилота и не обернулась, когда он вошёл. Кейнан аккуратно прикрыл за собой дверь и сел во второе кресло.       — И давно? — спросила Гера, не глядя на него.       — Как он переехал ко мне, — подумал и исправился: — вернее чуть раньше. — И признал, решив быть до конца честным: — Но шло к этому давно.       Она наконец обернулась к нему, и вот теперь начинала злиться.       — И ты не подумал мне сказать?       Кейнан виновато опустил голову.       — Если честно, я думал, что ты знаешь. Не про всё… я имею в виду про мои чувства.       — Что ты его любишь, как своего ученика, да, вот это я знала, — ядовито ответила Гера, — остальное мне в голову не приходило, — и рявкнула: — Потому что не могло прийти! Ты понимаешь вообще, что делаешь? Он же ребёнок!       — Гера, ему уже не пятнадцать, — напомнил Кейнан. — Ему девятнадцать скоро, если что.       — Ага, и он всё равно и в свои девятнадцать почти в два раза младше тебя. Поверить не могу, что ты оправдываешься.       — Я понимаю, — покорно согласился Кейнан.       — Ох, как ты меня сейчас бесишь своим спокойствием, — процедила Гера. — Ты ещё мне скажи, что он джедай, и это всё меняет.       — Вообще-то да, но в твою пользу: это всё усложняет.       — Если ты ещё раз пошутишь сейчас, я тебя ударю, — серьёзно сказала Гера.       Кейнан так же покорно кивнул. Гера смерила его взглядом.       — Тебе правда не пришло в голову, что это неправильно, как ни посмотри?       — Пришло, — снова кивнул Кейнан и признал с поразившей её лёгкостью: — я и сейчас не уверен, что это правильно.       — Но тебя это не остановило.       — В конце концов — нет.       Иногда я его ненавижу, думала Гера. Ненавижу эту его манеру отвечать на вопросы так, что вроде и ответил исчерпывающе, а у тебя всё равно чувство, что ничего ты от него не добилась. Ничего не объясняет, никогда. Ну, объясняет, конечно, ладно. Просто иногда он слишком... джедай. Но им же никогда это не мешало, он всегда говорил с ней. Она наклонилась, положила ладонь ему на колено, взглянула в лицо и сказала почти умоляюще:       — Кейнан, объясни мне, скажи мне хоть что-то.       Он накрыл её ладонь своей и заговорил мягко, но уверенно, и эта уверенность снова поразила её, но его мягкость, вместо того, чтобы успокоить, задевала. Он будто говорил не с ней, а с кем-то другим, кем-то, кто не был ему так близок, как она.       — Прости, я знал, как ты среагируешь, и просто не мог набраться смелости тебе рассказать. Я его люблю, уже давно, и в конце концов я просто ничего не смог с этим поделать.       — А он?       Кейнан чуть отпрянул, уловив весь невысказанный смысл её вопроса, и через силу улыбнулся.       — Гера, я понимаю твой скептицизм, но ты серьёзно спрашиваешь меня сейчас, не заставил ли я его?       Она не хотела, конечно, но чёртов джедай почувствовал то, что она не собиралась говорить, да даже почти не думала, просто… злилась.       — Я не знаю уже, что тебя спрашивать, — устало сказала она.       — Нет, не заставил. Легче? — холодно ответил Кейнан.       — Не очень. И позлись ещё на меня, джедай хренов. И не смей додумывать за меня.       Кейнан вздохнул.       — Прости. Ты права. Я спросил бы то же.       — То есть ты хотя бы и правда понимаешь, — критически заметила она. — Как тогда вообще это случилось?! И как, как ты столько времени от меня это скрывал?!       Он ответил с искренним удивлением, и она закатила глаза.       — Честно, да я каждый день ждал, что ты всё поймёшь. И каждый день думал, что должен тебе сказать, и не мог.       — Стыдно было? — беспощадно спросила Гера, но к её удивлению он качнул головой.       — Нет. Но я боялся услышать всё, что ты говоришь сейчас.       Она вырвала у него руку и хлопнула себя ладонями по коленям.       — Я ушам своим не верю. То есть ты просто в какой-то момент решил, что это нормально?       Кейнан нахмурился, и она была рада, что хоть немного вывела его из этого раздражающего равновесия.       — Я вообще перестал решать, хорошо это или плохо, Гера. В какой-то момент это просто перестало иметь смысл, понимаешь? Сопротивляться. Мы оба не знали, что с этим делать, может быть, я и смог бы, но тогда он не справлялся, это разрушало его…       — И ты решил, что таким образом не дашь этому случиться?! — потрясённо перебила Гера.       — Я понимаю, что звучит паршиво, — признал Кейнан. — Но я пытаюсь объяснить, это не так просто.       — Я не узнаю, тебя Кейнан, — с горечью сказала она.       — И ничего удивительного, — согласился Эзра, распахивая дверь.       Они оба резко повернулись к нему и хором сказали:       — Эзра!       — Здрасьте, — ответил Эзра и аккуратно прикрыл за собой дверь. Гера уставилась на него со смешанным выражением замешательства и недовольства, у Кейнана к этому прибавлялось ещё искреннее любопытство. — Ничего, говорю, удивительного в том, что ты не узнаёшь Кейнана, — повторил Эзра, — потому что это не он. Всё вообще было не так. — Подумал секунду и уточнил: — Ну, не совсем.       — Ты подслушивал? — снова хором спросили они, и Кейнан позволил себе чуть досадливо покривить ртом, а Гера сверкнула на него глазами.       Вот интересно, подумал Эзра, то есть это у них тут между собой проблемы, а орать на меня вместе им это всё равно не мешает.       — Да, — с вызовом признал он. — И правильно делал, как оказалось.       — Эзра, — начал Кейнан, но Эзра перебил.       — Кейнан. Ты извини, но у тебя не очень получается. Я знаю, ты, наверное, опять пытаешься меня защитить, но не надо.       — Ох, — тихо сказал Кейнан и замолк.       — А ты, значит, пришёл защитить его? — иронично спросила Гера.       Эзра сделал шаг обратно к двери и поднял перед собой руки.       — Только давайте если вы будете на меня орать, то по очереди? Я уже здесь, может, выслушаете?       — Ну давай, говори, — согласилась Гера и скрестила руки на груди.       Кейнан молчал, видимо, рассудив, что это одна из тех ситуаций, которую он вряд ли может контролировать. Эзра собрался с духом.       — Во-первых, напоминаю, мне правда уже почти девятнадцать. Да, я давно подслушиваю, потом отругаете. Кстати, Гера, ты в курсе, что если Кейнан этого не заметил, это значит, что он тебя очень внимательно слушал? — Геру эта информация явно не заинтересовала, а Кейнана явно не обрадовала, так что Эзра торопливо продолжил: — А во-вторых — он сам мне месяцами твердил то же самое, что ты ему сейчас, а я, между прочим, довольно убедительно его уговаривал.       — Эзра! — одёрнул его Кейнан.       — Я просто говорю, что если Гера хочет на кого-то злиться, то скорей это должен быть я.       И с надеждой посмотрел на Геру. Она закатила глаза и сурово ответила:       — Нечего его защищать.       — Да я нас всех защищаю! — уже в отчаянии возразил Эзра. — Ну подумай, чего мы все добьёмся тут. Вы оба подумайте. Всё, что мы сделаем сейчас, это заставим нас всех выбирать: Кейнана — между тобой, Гера, и мной, тебя — между Кейнаном и твоим собственным кодексом, или не знаю, чем. Меня — между вами и всем вообще, что мне дорого. Я не хочу больше выбирать, — яростно сказал он. — Я знаю, что выберу, если придётся, но я не хочу, и не хочу, чтобы вы выбирали. В этом нет смысла!       И замолчал, выдохшись. Кейнан тоже молчал, ожидая, что скажет Гера. Гера смотрела на Эзру и думала. Он был прав, конечно, и они все это понимали. И чёртов Кейнан это понимал отлично уже когда пришёл сюда, просто он, в отличие от Эзры, не хотел говорить ей этого, по крайней мере сразу. Оставлял ей возможность высказать всё, что она хотела, и понять всё самой. Не хотел, чтобы она чувствовала себя беспомощной, ох, как же раздражает, когда он поступает хорошо, даже когда поступает плохо. И знает всё наперёд. Если всё так, как они оба говорят, вряд ли она сможет сделать что-то, кроме как поставить их перед выбором. И, похоже к тому же, перед выбором, который они оба уже сделали. Если б только она поняла всё раньше. Если б Кейнан рассказал ей ещё до всего этого, какой же он иногда дурак.       — Вам надо было рассказать мне сразу, — вздохнув, наконец сказала она. — Я была бы зла в два раза меньше. И ты, — ткнула она пальцем Кейнану в грудь, — должен был это прекрасно знать. Ты врал мне чёрт знает сколько! Я уже не знаю, на что я злюсь больше.       — Точно на то, что он тебе врал, — раздался из-за двери приглушённый голос Сабины.       — Да вы издеваетесь, что ли? — ошарашенно спросила Гера, а Эзра впустил Сабину внутрь.       Сабина виновато глянула на всех и признала:       — Ну да, я тоже подслушивала.       Кейнан прикрыл глаза рукой и фыркнул. Гера подумала, что сейчас его убьёт, но он был прав, это становилось уже смешно.       — Мне надоело там стоять, и мне есть что сказать, — решительно заявила Сабина. — Я всегда была на стороне Эзры, и не вижу...       — Ты знала?! — потрясённо спросил Кейнан, убрав руку от лица.       — Ну видно же было, — объяснилась Сабина.       — Ох, ты мне сейчас не помогла, — шепнул ей Эзра.       — Видно было?! — возмущённо переспросила Гера.       — Ну да, я всё время удивлялась, почему ты не замечаешь.       — А сказать мне?!       — Да, Эзра, — встрял Кейнан, — тот же вопрос: а мне сказать?       — Так, сначала пусть мне ответят, — осадила его Гера, — у тебя сегодня второе право голоса.       Эзра ехидно пропустил Сабину вперёд.       — Ну я же не могла за них тебе рассказать, — оправдывалась Сабина, — и меня Эзра попросил молчать.       — Ты просил? — переключилась Гера на Эзру.       — Ох, — сказал он, а Сабина ехидно пригласила его выйти вперёд. — Можно помедленнее атаковать?       — Нет, — хором ответили Гера и Кейнан.       — Да, я просил, и да, я как-то забыл упомянуть, что Сабина знает.       — Оооох, — сказал Кейнан и снова прикрыл глаза ладонью. — Боюсь уточнять про Зеба и Чоппера.       Сабина махнула рукой.       — Зеб точно не в курсе. А вот Чоппер — кто его знает.       — Нее, — с сомнением протянул Эзра, — он бы меня уже извёл. И точно рассказал бы Гере на той неделе, когда мы здорово поссорились.       — Да он бы сразу рассказал, — возразила Сабина.       — Ну да, пожалуй, — согласился Эзра.       — Эй! — окликнула их Гера. — Это всё не смешно.       — Ты должна признать, — негромко заметил Кейнан, — что уже немного смешно всё-таки.       — Я тебя точно сегодня по голове огрею, — сквозь зубы процедила Гера.       — Слушай, Гера, — сказала Сабина. — Я понимаю, они идиоты, что не рассказали тебе, но, с другой стороны, подумай сама — а почему вообще должны были? А всё остальное, что тебе не нравится — ну, пока ведь ничего плохого не вышло, верно?       — Пока, — мрачно повторила Гера. И раньше, чем Сабина успела ещё что-то сказать, встала и подтолкнула её к двери. — Всё, вы всё сказали, спасибо, а теперь идите отсюда, мне надо подумать.       — Ты только не выгоняй их сейчас, они нужны мне на Мандалоре! — напоследок прокричала Сабина и чуть не вылетела из кабины головой вперёд. — Нет, ну а что?! — спросила она в коридоре и развела руками. — Для меня это аргумент! Вы вообще не могли спалиться попозже? Самое неудачное время выбрали.       — На меня не смотри, — поднял руки Кейнан. — Я даже не знал, что ты в курсе, так что мы квиты.              Гера ушла к самой изгороди, так далеко от Призрака, как могла. Сюда был отогнан совсем побитый истребитель, который должен был пойти на запчасти, но ни у кого всё руки не доходили взяться за него по уму. За ним-то она и спряталась. Она не знала уже, что думать. И поэтому не думала. Просто смотрела на горизонт.       — Гера, — негромко позвал Кейнан. Конечно, он нашёл её и здесь, и, наверное, уже давно, просто дал ей время. Она взглянула на него, тряхнула головой и снова отвернулась. Он подошёл и сел рядом.       — Конечно я не заставлю вас выбирать, — устало сказала она.       — Я знаю, — ответил Кейнан.       — И всё равно не одобряю.       — Я знаю.       — И вообще не могу тебя простить за то, что ты врал.       — Я знаю.       — Аааа!       — И это тоже знаю.       — Ненавижу тебя. Но ты знаешь.       — Да.       Она помолчала немного, а потом сказала:       — Представить себе этого не могла.       — Поверь мне, я тоже, — ответил Кейнан. — Но иногда всё просто случается так, как мы не ожидали, и как бы ни сопротивлялись. Если ты думаешь, что для меня это как-то иначе, ты ошибаешься. Такая же фигня.       — Ну, вот это я знаю. Фигня случается — это, конечно, про тебя. То есть вот у Эзры это просто девиз по жизни, но ты не сильно отстал.       — Я работаю над этим. Но пока не очень как-то.       — Ладно, — вздохнула она. — Раз уж ты здесь и пока не видно ни нашей бешеной белки, ни нашей деловой мандалорки, рассказывай.       — С какого момента?       — С того, как ты вляпался в эту фигню. Я, судя по всему, очень многое пропустила.       Он рассказывал, как мог, а она слушала и иногда спрашивала что-то, а иногда качала головой и закатывала глаза, иногда смеялась, и он смеялся вместе с ней, а иногда хмурилась, возражала, и он возражал в ответ — всё, как было сотни раз за годы их дружбы, за годы их родства, потому что этим они и были: родственными душами, нашедшими друг друга в огромной галактике, сломленными и одинокими — и давшими друг другу новую надежду. «Что бы ты ни решила, я поддержу тебя», сказал он ей однажды. «Потому что кем бы ты себя ни называла, где бы ты ни была, ты останешься той, кого я знаю». Она улыбнулась, вспоминая, и посмотрела в его затуманенные глаза.       — Что? — спросил он, почувствовав её взгляд и тоже улыбнувшись.       — Кем бы ты себя ни называл, и что бы ты ни решил, — сказала она и взяла его за руку.       — Мы всегда останемся теми, кто мы есть, — ответил он и сжал её пальцы. — Спасибо.