ice hell in his head

От волнения у чиса чуть перехватило дыхание, но это была лишь сиюминутная слабость, моментально переросшая в гениальную решительность. Жаль, что в корабельных сутках так мало часов для работы, но достаточно для сна, ведь ему — одному из лучших адмиралов всего космического флота, требовалось очень много, в том числе и творческая натура его подчиненных. Холодные, красные, словно яркий просвет утренней звезды в ночном сумраке, глаза следили за перемещением кораблей, за их построением и положением на карте, а цепкие пальцы лежали на тактической карте, в белых холщеных перчатках, как и его одеяние, россыпь различных наград украшала грудь сияющим мериадом ярких лун на белом полотне. А там, в далёком космосе, на расстоянии тысячей и десятков тысяч километров, происходило сражение. Шлейф кромешного мрака окутывает корабли, извергающие из своего нутра лазерные линии, чья температура способна испепелить не только многометровую броню линкоров противника, но и заставить человека обнажить свою душу, а после отправить его на перерождение. Тысячи, нет, десятки тысяч различных спутников кораблей, именуемых истребителями, бомбардировщиками или другим каким-либо названием клубились причудливыми стайками, словно они не машины, а настоящие, живые существа. Кои эмоции выдавали общее напряжение и драматичность этого, поистине великого момента, не такого, как уничтожение металлической звезды, но почти встающего на ступень рядом с ней. Чис улыбнулся и взмахнул рукой, после обошёл тактическую карту, показывающее истинное положение дел, а также состояние кораблей и кораблей противника. Вот, один из распался, словно орех от большого давления, превращаясь в летающий некрополь, заполняя бездонный желудок великого космоса. Далее гранд-адмирал указал на один из более крупных линкоров противника. И вся мощь имперской длани была обрушена на эту конструкцию из металлической кожи и электронных вен. О, эта дивная песнь сражений, отражающаяся на судьбе материального мира, культуры, искусстве людей, наверное, самых воинственных из рас среди всех жителей этой далёкой-далёкой галактики. Вдруг корабль сопротивления повернулся своим носом к бывшим союзникам и решил, что он стал тем самым первым вампиром среди людей, и начал атаковать своих бывших союзников. Явно в надежде, что будущие друзья будут с ними более ласковыми, чем другие. Увы, но людской род никогда не славился верностью, но ногри — да. Но в этот раз просчитался великий адмирал в своих интригах против расы своего телохранителя, которые так прекрасно крутил. И, к сожалению, клинок того, кто был ему верен раннее, пробил ему сердце. Митт'рау'нуруодо вскинул брови в удивлении, а после издал одобрительный посмертный хрип. Он любил умных и талантливых, а также тех, кто ценит свой народ.