Душевная мораль

      Тога Химико не из тех, кто отличается особым умом и харизмой. Эта белокурая девчушка не отличалась бы ничем, если бы не умела так хорошо копаться в человеческих душах. Да, она мыслит по другому. Но никто не хочет спросить о чем. Все видят лишь оболочку. А оболочка — это тело.       Вот, что думает Тога.       Она считает, что одиночество медленно разъедает душу. В то время, как тело может разъедать пламя, оставляя неприятные корки на коже. А что делает одиночество? Оно не оставляет царапин. Оно убивает.       Тога думает, что убить — это увидеть изуродованную жизнью душу. В то время, как общество думает, что убить — это совершить неимоверный грех, лишить кого-то любимого человека, отобрать жизнь.       Но жизнь дерьмо, утверждает Тога и продолжает убивать.       Тога привыкла видеть эти «оболочки» каждый день. Но одна ее особо напрягает. А Даби напрягает то, как эта «чокнутая» пялится на него. — Даби, — сладко тянет Химико, недобро ухмыляясь. Тот одаривает ее скользким взглядом и возвращается к рассматриванию стеклышка, что ярко переливается на свету хоть и тусклой лампы. — Улыбнись. — А еще Тога думает, что оболочка брюнета ужасна. Совсем не во внешнем плане, его внешность Химико не смущает. Но постоянное пофигистическое лицо выбешивает ее. Люди с покерфейсом вообще не особо нравятся злодейке. Ладно. Она их терпеть уже не может. — Улыбнись, — вновь добавляет она, добавив убедительной решительности в тон. Конечно, эта решительнось не так хорошо играла на фоне милого девичьего голоска. — Не донимай меня. — Всерьез отрезал злодей, так и не изменившись в лице.       Тога думает, что такие люди, как Даби все также ранены душой. Может душа его расстреляна крохотными пулями потери и отчаяния. А может ее раздробил молот несправедливости. У жизни еще много игрушек.       Химико тянет свои ручки к щеке Даби, но он и не посмотрев на нее — уходит. Встает из-за барной стойки и все так же спокойно уходит. Тога выхватывает нож, собираясь вырезать этой оболочке улыбку, а потом превратить ее в бесполезную дыру.       Проще говоря. Изуродовать. И убить.       Но она лишь втыкает острие в столешницу, получая недовольные комментарии Курогири.       Общество думает, что Тога чокнутая, сумасшедшая, психанутая шизофреничка. Наверное, не сложно догадаться, что по этому поводу думает Химико.       Но сейчас она думает о Даби. Думает, что его тело похоже на зомби. И от этого пускает детский смешок в его сторону.       На следующий день Тога доказывает Курогири, что жизнь — дерьмо. Жестикулирует руками и подробно описывает причины. Дымчатый парень лишь слушает. Ему не в первой, он принципиальный бармен. — Я хочу увидеть душу Даби, — неожиданно заключает белокурая, положив голову на руки. — Путей к душе так много, но я почему-то не могу выбрать. — Тога намекает на то, что ей нужна помощь. Совет. — Обойдись в этот раз без ножика и прочих орудий пыток, — легко отвечает Курогири, не желая терять полезного союзника. Попутно он тщательно протирает бокал, который потом все равно разобьют или того хуже. — Голыми руками?! — Морально!       Химико смотрит куда-то сквозь желтые глаза злодея. Его «морально» все еще крутится в блондинистой голове, пытаясь обрести смысл. — Невозможно! — Энергично смеется Тога, пока ее щечки заливаются озорным румянцем. Собеседник лишь тяжело вздыхает.       На очередной «вылазке» злодейка замечает, как руки Даби трясутся. Его оболочка теряет невозмутительность. И Тога широко улыбается. Его настоящие эмоции, что выражает тело так прекрасны. Кажется, брюнету не так весело, как его напарнице. Ватные ноги кое-как держат. Каждый жест, показывающий чувства Даби вызывают восхищение у юной убийцы.       Химико возбужденно мотает головой, вновь и вновь проигрывая в голове вид ошарашенного и психически нестабильного Даби. Щеки горят все тем же румянцем, а желание девушки растет все больше.       Тога Химико хочет узнать о душе Даби все.       И она начинает подмечать детали его жизни. Мало пьет, наверное, и ест немного. Часто огрызается, показывая свой острый язык. Проводит время одиночества в размышлениях и…эти факты не радуют Химико.       Ей мало. Мало души Даби. Ей нужна вся его душа. Весь Даби.       Тога жадно ухмыляется, буравя затылок брюнета взглядом. — Тога, — окликивает ее парень, даже не повернувшись к ней. — Что тебе нужно? — Ты. — Еще раз. — Твоя душа, — первому Даби совсем не удивился, а вот ее последующему ответу он слегка напрягся.       Глупости, думает Даби.       А Тога думает, каким же изящным способом достать его душу. — Чокнутая, — безразлично выплевывает брюнет. — Думаю, твоя душа истерзана. Сильно. Думаю, ее кусок вырван и выброшен. В ней есть несколько больших дыр от всей той боли, что доставляли твоему телу. Она вся в ссадинах и даже шрамах. Она самая необычная душа, которую я увижу. Самая особенная, — представляет девушка.       И Даби видит в ее словах смысл. Еле уловимый из-за ничтожного представления. Но смысл.       Его сухих губ касается улыбка, а взгляд упирается в пол. Усмешка. Редкость для оболочки злодея. Тело замирает в этой позе. Создается впечатление, что парень даже не дышит. — Покажешь? — Невинно спрашивает Тога, зная, что Даби понимает о чем она. Глаза искрятся в детской надежде на искреннее согласие. Это отдаленно сравнимо с тяжелыми воротами, что откроются в зависимости от ответа. В глазах зарябит свет и Тога увидит самое желанное сокровище. — А ты? — Наверное, Даби играется, но вопрос ставит собеседницу в ступор — Мою…душу? — Химико впервые хочет плакать так сильно. И смеяться без остановки. А еще танцевать, бегать под дождем с криками и махать руками. Химико впервые не хочет убивать. У нее впервые спросили… о чем она думает? О ее эмоциях? Прошлом? Мышлении? Даби перестает ухмыляться, глядя в заблестевшие глаза неуравновешенной. Он не может сказать точно, что с ней. Но знает, что это реакция на последний вопрос. Щеки горят постыдным румянцем, что ранее был так привычен. Глаза щипит от желания реветь ручьями. — Да