***
Они познакомились ещё в младшей школе и сразу невзлюбили друг друга. Точнее, Карл невзлюбил. Ребята были совершенно разные, словно небо и земля. Элисон была любимым и долгожданным ребенком, её семья полностью подходила под термин «образцовая». В свои семь с небольшим девчушка ходила на балет, училась играть на флейте и читала лучше всех в классе. Карл был абсолютно другим. Отец ушел из семьи, мать постоянно была на работе. Мальчик был предоставлен сам себе и легко мог попасть под чужое влияние. Целыми днями бродил по улицам и стрелял в жестяные банки (иногда в птиц) из рогатки. Элисон всегда улыбалась, что сразу насторожило Карла. Он считал — таких доброжелательных людей нет. Просто не может у человека всё быть хорошо. В его районе, где жил мальчишка, таких людей нет — все ходят угрюмые и задумчивые, лишь мама награждала его усталой, но полной любви улыбкой каждый вечер. Посчитав, что лучшая защита — это нападение, Карл нагрубил Элисон. Девочка просто хотела познакомиться, но её ни с того, ни с сего назвали «воображалой».***
Шли годы. Ребята были в старшей школе. Элисон превратилась в прекрасную девушку. У неё были верные подруги, с которыми она делилась секретами, успехи в балетной академии и «отлично» по каждому предмету. Элисон была влюблена в красавчика школы, который также не уставал оказывать ей знаки внимания. Карл превратился в сильного и волевого юношу. Но у него было всё не так гладко, как у Элисон. Он был главарём компании разгильдяев, отношения в котором были построены на уважение, основанном на страхе перед Карлом. По душам с такими ребятами не поговоришь. В школе у него была нестабильная три, да и то, если удастся зажать батана, чтобы тот дал списать. Светлое будущее ему никто не гарантировал. Мать молилась, чтобы Карла не убили в очередной уличной передряге. Физически ребята стали намного взрослее, но глубоко в душе они остались Карлом-без-отца и Элисон-воображалой. Карл не сбавлял позиций и продолжал оскорблять Элисон при каждом удобном случае (за что пару раз отхватывал по лицу от того самого красавчика). Правда, детские, в какой-то степени безобидные оскорбления превратились в действительно ранящие слова. «Жирная». «Доска». «Шлюха». Элисон буквально запиналась об эти фразы, но всегда давала отпор. Она тоже не пальцем деланная, может сказать: «Иди к черту, ушлепок». Жаль, что «всегда» не может длиться вечно.***
В последний день, когда Карл видел Элисон живой, он как обычно толкнул её плечом, словно случайно. — Смотри, куда прешь, жируха! — по обыкновению воскликнул парень. Ответа не последовало. Впервые за столько лет «эта девчонка» промолчала в ответ. Карл даже обернулся от удивления и увидел, что Элисон стоит вытянутая, словно по струнке, её глаза сильно зажмурены, будто девушка так пытается спастись от боли. Парень презрительно фыркнул. Это ещё что за цирк? Развернулся и пошёл по своему изначально намеченному пути, выкидывая из головы смену в поведении оппонентки.***
На следующий день Элисон не пришла в школу. Карл не придал этому особого значения, потому что ему было всё равно. Возможно, немного скучно, но, определенно, всё равно. До того момента, пока всю параллель не пригласили в актовый зал. — Сегодня утром ваша одноклассница, Элисон, покончила жизнь самоубийством, — начал директор школы, по залу прошелся шепот. — Она спрыгнула с крыши многоэтажного дома. Как выяснилось позднее, у вашей подруги была затяжная депрессия. В зале были слышны чьи-то всхлипы, плач и причитания. «Тот самый» красавчик стоял у стены, поджав губы, глаза на мокром месте — видок не из лучших. Карл смотрел в одну точку. Впервые в своей жизни он задумался о чувствах других и о последствии слов, которые постоянно льются из его рта. Мозг трубил, что это его рук дело, а голос внутри внушал, что это не его вина. Карл не знал, кому из этих двоих верить. На душе было паршиво.***
В тот же вечер лучшая подруга Элисон выложила пост в Инстаграме. Это было её предсмертное письмо. Никому-то конкретному, просто крик в пустоту отчаявшейся девушки. Это была последняя воля Элисон — чтобы мысли, которые мучали её на протяжении месяцев, наконец-то были сказаны. Карл, если честно, не помнил ничего из того письма, кроме нескольких строк: «Люди по своей натуре жестоки. Они будут оскорблять вас, даже если вы ничего плохого не сделали. Наверное, им просто удобно и привычно так жить — бросаться словами, которые ничего не значат для них, но которые ранят других больнее, чем тысяча воткнутых ножей». Никаких имён не было сказано. Но всё было понятно и без этого. Карл был единственным, кто оскорблял и в какой-то степени ненавидел общительную и дружелюбную Элисон. Эти фразы были адресованы лично ему.***
Воспоминания поглощали парня каждый день. Теперь он винил себя, только себя. Отдалился от друзей, матери, прогуливал школу больше, чем обычно. И молчал. Не хотел, чтобы его длиннющий язык ранил ещё кого-то. «Блять, — пронеслось в его голове, — какого хрена я вообще к ней лез?» И действительно, какого хрена маленький парнишка с первого взгляда возненавидел девчонку с дурацкими косичками. Карл думал об этом до того момента, пока не пришёл на похороны Элисон. Конечно, он не влез в самую гущу событий — его никто не позвал, естественно. Он постоял в стороне, скрывшись в тени деревьев, чтобы никто не видел. Когда все начали расходиться, только тогда до него дошло. Карл завидовал. Все эти годы он по-черному завидовал Элисон. У неё было всё, чего не было у парня. Она была яркая, общительная и активная. У Элисон была полная семья, и она ни в чем не нуждалась. Карл рос без отца. Ещё тогда, в первую встречу в младшей школе его взгляд был взрослым и осмысленным. Карл сам готовил обед, чтобы маме было проще. С двенадцати он подрабатывал. С четырнадцати подворовывал. Такая жизнь и не снилась Элисон, у неё всегда было то, чего она желала. Карлу приходилось выгрызать место под солнцем. Элисон любили все. Карла боялись и ненавидели. Парень мрачно отметил, что, видимо, его жизнь была не на столько дерьмовой, раз он ещё жив, а девчонка ушла к праотцам (да ещё и по собственной воли). «Конечно, рядом с тобой же нет уебка, который травит тебя каждый день, — подумал Карл». Всё это время парня изводила фраза «Если бы…». Если бы я умел закрывать рот. Если бы я отстал от Элисон. Если бы она, черт возьми, не подошла ко мне тогда в первом классе. Но, к сожалению, Карл не закрыл рот, не отстал от Элисон, и она подошла к нему в первом классе. Парню придется смириться с мыслью, что он — мальчик, который убил девочку.