Одержимость.

Ангел дрожал. Кроули уже пару часов измывался над ним, вырисовывая раздвоенным языком узоры на молочной коже. Он не касался губ, не переходил к более активным действиям, просто вылизывал ангела, удерживая за тонкие запястья. Горячий клубок внизу живота приятно пульсировал от каждого прикосновения, а кожа стала такой чувствительной, что любое движение воздуха посылало горячий разряд прямо вниз. Азирафаэль умоляюще застонал, прерывая порхания нежного языка по коже — Кроули, мой милый… пожалуйста… —Пожалуйста что, ангел? Кроули облизывался, насмешливо глядя на смущающегося ангела. Он хотел довести Азирафаэля до самого края, как уже получилось однажды. Случайно конечно, и он плохо помнил, чем кончился тот вечер, но таким удовлетворенным и оттраханым Кроули чувствовал себя очень редко, так что риск того стоил. — Пожалуйста… возьми его… Ангел жмурится, заливаясь алым цветом по самые ключицы, которые демон тут же принимается вылизывать с особым рвением. Обычно, как и сейчас, Азирафаэль смущается, робко ласкает его, все время краснеет, и тихо стонет, когда Кроули двигается на нем или в нем. Мило, нежно, но иногда так скучно. Другое дело - ангел на грани. Он становился просто невероятно возбуждающим. Кроули предвкушающе зажмурился, легко дразня головку члена кончиком языка. Азирафаэль поддался бедрами вперед, стараясь урвать хоть немного больше ласки, но Кроули просто отстранился. Уже почти. — Заставь меня, если хочешь. И с восторгом наблюдает, как чернеют серые глаза. Кроули даже пикнуть не успевает, как оказывается подмят под ангела, а его шею яростно покрывают укусами. Демон почувствовал, как на и без того изнывающую плоть давят узкие брюки, ставшие еще более тесными от такого напора, и застонал, пытаясь дотянуться до ремня, однако его запястья тут же перехватили, и завели за голову — Заставь меня, если хочешь. Проурчал Азирафаэль ему в шею, потираясь пахом о пах. Кажется, он вкладывал в эти слова несколько иной смысл. Кроули подавился воздухом, и громко застонал, когда очередь дошла до чувствительного места за ушком. После засосами расцвели шея и ключицы - ангел спустился укусами ему на грудь, терзая соски, и вырывая несдержаные стоны. Он выпустил запястья демона, только когда не смог стянуть с него штаны одной рукой. Кроули тут же запутался пальцами в его волосах, пытаясь переключить внимание ангела на рот. Азирафаэль послушно переключил внимание, трахая рот Кроули языком, и не глядя обхватывая его член. Испачкав пальцы в естественной смазке, он укусил демона за губу, и отстранился, но лишь для того, чтоб горящими глазами проследить, как исчезают разом два пальца в распаленном теле любовника. Кроули комкал в пальцах простынь, слизывая кровь с прокушенной губы, и очень старался не срываться на скулеж. Ангел вынул пальцы, которые использовал скорее для галочки, чтоб не мучиться потом совестью, притиснулся телом к телу, жадно вцепился зубами в местечко за ухом, и вошел не церемонясь одним толчком. Кроули взвыл, едва не кончая сразу же, остервенело царапая ангельскую спину, вырывая у того сдавленный стон сквозь сжатые зубы. — Ну давай, мой дорогой. Урчащим низким голосом проговорил Азирафаэль демону в шею, и тот не выдержал, изливаясь на собственный живот, и, кажется, рыдая. Ангел толкнулся несколько раз в сжимающуюся узость, и демон на грани сознания почувствовал, как его наполняет теплое семя. Когда он пришел в себя, Азирафаэль тихо сопел рядом. Вся его спина была расцарапана, и даже еще немного кровоточила, а вот на Кроули не было ни следа страстного соития. Он шипя выругался сквозь зубы, когда понял, что ангел снова так наказал себя за срыв, осторожно откинул одеяло, и облегченно выдохнул. Поверх старых шрамов-порезов на бедрах не появилось ни одного нового, а значит ангел постепенно принимает свою одержимость. Он прижался губами к чужой спине, пытаясь исцелить глубокие кровящие рытвины на нежной коже, но ничего не вышло. Кажется, ангел не хотел, чтоб Кроули убирал их, и оградил себя магией. Демон хмыкнул, дернул рукой, возвращая все свои повреждения на место. Губа тут же запульсировала, а копчик отозвался глухой болью, заставив демона невольно зашипеть. Азирафаэль приоткрыл глаза, сонно улыбаясь Кроули, и когда он увидел следы ночи на прежнем месте, взгляд его наполнился теплым пониманием. Он сел, потягиваясь, невольно притягивая заинтересованный взгляд Кроули. Когда он повернулся, глаза его смеялись. — Если ты этого добивался, то мог просто попросить, а не истязать меня ласками так долго. И, лукаво усмехнувшись пораженному демону, добавил низким хриплым голосом: — Мой дорогой. Кроули застонал, сводя брови в мученическом выражении лица, чувствуя, как наполняется теплом низ живота. В такие моменты он начинал сомневаться: кто из них двоих искуситель?