Конец всего.

Могут ли ангелы состарится? Есть ли у них какой-то лимит, конец, как у людей? Во все времена ангелы смеялись над подобными заявлениями, ведь их тела не старели. Всем казалось, что вообще никаких изменений не происходило и не могло происходить. Но так было где-то до семидесятого века нашей эры. Тогда кто-то стал замечать, что кожа на его теле складывается в слабые морщинки, суставы и мышцы работают уже не так хорошо, зрение притупляется, а работоспособность понижается. Не все сначала верили в возможность старения, особенно Кроули. И с ним правда ничего не случалось века до семьдесят второго, когда он вдруг обнаружил на своей голове один седой волос. Надо сказать, что Азирафаэлю пришлось его очень долго успокаивать. Но потом все смирились. Смирились с тем, что даже когда они получают новые тела, они не молодеют. Смирились со смертностью, с тем, что когда-то и для них наступит свой конец. Свой тупик, завершающий длинную как путь от Млечного пути до Андромеды, дорогу. Достаточно долгую, чтобы успеть ей насладиться и прожить, закончив всё счастливым концом. Когда вдруг вместо постоянных мыслей о работе и предназначении, возникают мысли о том, чего же они добились за эту жизнь. Мысли о том, что действительно важно. И это не соперничество, не исполнение приказов и небезосновательный и бесполезный гнев. Все взгляды сверхъестественного сообщества со временем пошатнулись и были пересмотрены. Очень много ангелов и демонов покинули свои места в Раю и Аду и перебрались жить на Землю. Азирафаэль и в малой степени Кроули радовались такому раскладу событий, они теперь были не единственными долгоживущими существами на Земле. Конец наступал, но этот конец наступал одновременно для всех и вся, и каждый где-то в глубине души чувствовал это, и это было... прекрасно, красиво и очень справедливо. Можно бороться со многим: с войной, с безработицей, с загрязнением окружающей среды; но есть то, что победить нельзя. Это — старость. Потому что Смерть, как и мир, настолько тесно сплетены, что срази кто-то Смерть, он бы сразил и мир. Вот только никто не задумывался, что Смерть тоже имеет свой срок годности, и что когда её последние дни настанут, это будут последние дни для всего мира и всего живого, что есть в этом мире. Поэтому, когда срок Смерти начал подходить, стал подходить срок и всех ангелов и демонов. Это было медленно, постепенно, спокойно и неотвратимо. И каждый доживал свою эру как мог. Кто-то становился самым продаваемым писателем, кто-то пускался во все тяжкие с отвязными бандами, кто-то в совершенстве изучал какое-либо искусство. Какой-то демон открыл свой магазинчик со сладостями, которые отлично разбирали в период Хэллоуина, а ангел из низшего сословия умудрился побыть несколько сроков президентом Соединенных Штатов, и каждый раз под разными именами. Кроули и Азирафаэль тоже время не теряли. Они почти всегда были неразлучны, и не осталось ни одного кафе или ресторана в мире, которые они бы не посетили. Кроули собрал свою огромную коллекцию музыки всех времён и больше никогда не ограничивал себя, если ему вдруг хотелось сотворить какое-нибудь чудо. На его лице теперь была неизменная седая щетина, которая придавала ему особого шарма то ли загулявшего алкоголика, то ли какого-то художника. К сожалению, его колени к девяностому веку начали подводить и теперь у него была своя коляска, которую с особой бережностью возил Азирафаэль. Несмотря на то, что в современном мире уже давно существовали технологии, способные поставить кого угодно на ноги, демона они поставить не смогли, ведь в этих "кого угодно" не входили ангелы и падшие ангелы, потому что их процессы старения были намного более сложны, нежели у людей. Азирафаэль, в свою очередь, почти не изменился. Может волосы стали ещё более белыми, а на лице появились гораздо более заметные складки и весёлые морщинки, и живот посильнее округлился. Его магазинчик давно превратился в музей и, если не скромничать, достояние всей планеты, и теперь его охраняла не одна организация. Все называли его "профессор Азирафаэль", несмотря на то, что он ни закончил ни одного учебного заведения; но называли его так скорее из-за внешнего вида и неснимаемых им маленьких очков, которые он носил из-за упавшего зрения. Никто не видел Азирафаэля без присутствия Кроули, а Кроули без присутствия Азирафаэля. Они стали настолько неразрывным целым, что когда о них говорили, то говорили так: "Кроули и профессор Азирафаэль" или "профессор Азирафаэль и Кроули". И никак иначе. Кроули кстати сохранил свой черный "бентли" 26-го года выпуска. Теперь он стоял в его гараже в его новом доме где-то в горах, куда люди не смогли расселиться и завести свои технологии. Азирафаэль, разумеется, нигде не покидал своего друга. Они коротали свой век в приятных разговорах и вкусных напитках под лучшую музыку из всех времён, в которую, также само собой разумеется, входили Квин. И в самом конце им было, что вспомнить. Много, много красивых, безмятежных и счастливых воспоминаний их долгой-долгой и прекрасной жизни. Они любили эту жизнь от самого начала до самого конца. Они отдавались ей полностью и получали от неё всё. Но самое главное, что они получили, это верная и абсолютная дружба, которой дорожили больше всего на свете. И не было ничего прекрасней этого. И когда пришло время, умерли они также. Безмятежно и красиво — держась за руки и сидя, один в коляске, другой на лавочке, положив головы друг другу на плечи и наблюдая последний и самый красивый закат за всю историю на высоком склоне горы, напротив их дома, и понимая что самый дорогой человек находится рядом. Красные переливающиеся разводы на облаках сменились синей тенью. Всё погружалось в сумерки, а эти двое навсегда застыли с улыбками на лицах, родившиеся и умершие в один день, неразлучные всю жизнь и неразлучные после смерти. Было лишь одно "но", которое составляло отличие от обычной смерти. После всего их ждала наконец лишь тихая и покойная пустота.