Two Bedrooms, and a Midnight Phone Call

Рука Дика приземлилась на телефон, прежде чем он полностью проснулся. - Да, - удалось ему. - Дик? Оба его глаза открылись, и он оттолкнулся от матраса. Была какая-то неправильность в его голосе. - Тим, что случилось? Рядом с ним сместилось теплое тело. Дик положил руку на спину, чтобы остановить дальнейшее движение и предупредить любой возможный шум. - Это Брюс. Он... я не знаю, что... Стук в груди Дика мешал услышать что-нибудь. Брюс, дыра в его груди. Брюс, сумасшедший нож разрезал ему горло, горячая кровь запачкала тротуар. Брюс, отравленный – замученный. - Расскажи мне, что случилось, - сказал Дик, его голос был спокойным. Как будто устойчивый голос Дика придал ему сил, Тим вдохнул. - Я не ходил с ним в патруль сегодня вечером. У меня завтра тест. Он сказал, что все будет хорошо. Я не думал, что это было что-то важное. Он сказал… он сказал, что все в порядке, но я не должен был слушать, я должен был все равно пойти, мне следовало бы… - Тим, ты должен сказать мне, в чем дело сейчас. Я не могу помочь, если я не знаю, что происходит. Его кулак был крепко сжат на простынях. Рука сомкнулась вокруг него, оставаясь там. Успокаивая его. - Он получил что-то токсичное. Я не знаю, что с ним не так. Я думаю… что-то было на нем, на костюме. Это было… - Золото? - Да, вроде. Его было немного, но ... - Тим, иди в свою комнату. Закрой дверь. Ты меня слушаешь? Делай именно то, что я тебе говорю, и делай это быстро. Не подходи близко к Брюсу, ты меня слышишь? Держись как можно дальше. - Нет, всё… - раздался приглушенный звук, как будто он двигал телефон. - Всё нормально. Он не... со мной. Я наверху. Я не знал, что еще делать. Он, по-видимому, не в опасности. - О. Дик нахмурился. Если только он не ошибся в своих предположениях, Тим описывал токсин Айви. Брюс, должно быть, успел вернуться в пещеру, чтобы применить противоядие, но тогда почему Тим так волновался? - Он, ах... он не один. Дик изогнул бровь. - Хорошо, - сказал он. - Я просто… мне нужно знать, нормально ли это, чтобы я мог… оставить их. - Брюс был с кем-то, когда он попал под действие токсина? Кто это был? Последовала долгая пауза, еще больше шарканья, а затем голос Тима, такой низкий, что Дик должен был напрягаться, чтобы услышать это: «Супермен». Дик задумался и притих. Он не помнил, чтобы Айви когда-либо использовала токсин на Кларке; он действительно не думал, что Кларк будет физиологически восприимчив, хотя нельзя было предсказать реакцию криптонца на токсин. Но сейчас у него были более важные заботы, чем инопланетная биология. - Тим, - сказал он, и его голос был таким же спокойным, как и раньше, - ты знаешь, что этот токсин делает с тобой. Пыхтение. - Да, я понял это довольно быстро. - Существует большая вероятность того, что… - он воздержался от имени, потому что внимательные уши, лежащие рядом с ним, теперь полностью проснулись. - Возможно, Брюс может быть серьезно ранен. В пещере есть антитоксин. Я могу сказать вам, где он, но я мог бы быть там через… Он закрыл глаза. Это была глупая идея, если только у Брюса не было никаких игл с криптонитовой кромкой в пещере, и он был готов поспорить, что у Брюса на самом деле были окаймлённые криптонитом иглы, разбросанные по пещере, но не в тех местах, где у Дика были шансы их найти. И Брюс был бы не в состоянии помочь им. И даже если бы они могли найти способ ввести сыворотку Кларку, кто добровольно полезет на рожон и вкололет ему иглу? Каков был план на этот счет? - Дик? - Да, все еще здесь. Просто думаю. Слушай, мне нужно, чтобы ты рассказал мне, что ты видел. - Что я… видел? - Да, просто… это выглядело опасно? Выглядело так, будто Брюс был ранен? - Хм... - он мог слышать поверхностное дыхание Тима. - Я бы так не сказал. Я имею в виду… я не… видел много. Они вошли, и я думаю, Супермен руководил ими, и они были покрыты веществом, и Брюс сказал: «Душ, сейчас», - и они пошли, чтобы вымыться, я думаю, чтобы попытаться смыть это вещество, и... э-э... - И? - А потом они долго не выходили из душа, и я пошел туда, чтобы проверить их, потому что я не знал, что случилось, но я знал, что это, вероятно, не было хорошо, и потом… так что я вошел. - Ладно. - И они были… они… хм… Способности Тима соединять существительные и глаголы, очевидно, дали сбой. - Но Брюс был в порядке? - Да, - сказал Тим, его голос что-то пискнул в этот момент. - Ему не было больно? - Ну, он... он... шумел. Но я не думаю, что это было... не похоже, что он... был ранен. - Ладно. Ладно, ты всё сделал правильно. Честно говоря, Тим, я думаю, тебе тогда лучше оставить это им. Это вещество смывается через несколько часов, - слегка приукрасил: последний раз, когда он попадал под действие токсина, понадобилось восемь часов, чтобы его тело успокоилось, - и если всё выглядит так, что у них всё в порядке и никто не пострадал, то тебе лучше оставить их одних, чем пытаться применить антидот. Это только подвергнет тебя опасности. - Дик, да ладно, ты же правда не думаешь, что Брюс причинит мне вред. - Послушай меня, малыш. Ты не можешь быть рассудительным в том, что касается его. Ты сам не свой. Черт, да, ты будешь в опасности. Просто держись подальше. Не говоря уже о том, что тебе пятнадцать, и ты возмутительно прекрасен, и для кого-либо с повышенным гормональным уровнем и резко сниженными запретами ты как кошачья мята для кота, братишка. Но он не сказал это вслух. - Да. Хорошо. Я имею в виду, я думаю, ты прав. То есть, если он пошел на это с Суперменом, я думаю, он и правда сошел с ума, ха. Дик решил это упустить. - Точно, - он сказал, - так что просто оставайся в своей комнате и звони мне, если что-нибудь случится, ладно? - Ладно. Ты уверен, что он будет в порядке? - Да, я правда так думаю. Но ты правильно сделал, что позвонил мне. Всегда лучше удостовериться. - Спасибо, Дик, - наступила тишина, но Тим, похоже, не повесил трубку, - просто это… - Ты в порядке? - Да. Я просто говорю, что правда никогда… не видел его таким. Дик понятия не имел, что на это ответить. Никогда не видел Брюса выходящим из-под контроля? Да, это может быть ужасно страшно, когда тот, на кого опирался твой мир, оказался таким же человечным и подверженным ошибкам, как и любой другой человек. Никогда не видел Брюса в пикантной ситуации? Любой ребенок беспокоится, что увидит, как его родитель (и он не был уверен, до какой степени Брюс занимал эту нишу в мозгу Тима) занимается сексом. Может быть вдвойне тревожно, когда вы только начали разбираться во всем самостоятельно, когда у вас самих возникают мысли о собственном теле и сексуальности. Трижды тревога, когда родитель выглядит как идол золотого века кино и построен как порнозвезда. Мимолетное изображение того, что Тим мог видеть в душе - два грубых, голодных, мускулистых тела, стоящих под душем; вода, спадающая по их крепкой плоти; рты, пожирающие друг друга - танцевало в мозгу Дика, и он раздавил его. Брюс будет настолько унижен, что Тим увидел его, и без того, чтобы ещё и Дик на него свалился. - Брюс такой же парень, как и все остальные, Тим, - сказал он. - Это случается с лучшими из нас. - Но разве он… Пауза растянулась. - Не бери в голову, - наконец сказал Тим. - Извини. Я должен дать тебе поспать. - Ладно. Я здесь, если понадоблюсь, Маленькое крыло. - Я знаю. - Позвони мне утром и дай мне знать, как дела, хорошо? - Да. Хорошо. Эй, Дик? - Да? - Спасибо. - Для чего ещё нужны старшие братья, - сказал он и нажал на сброс. Он осторожно поднял телефон и положил его на тумбочку. Его потянули на кровать, и длинные теплые руки обняли его. Дик почувствовал сильный смех от грудной клетки, прикрывающей его. - Я полагаю, замена наложила гору кирпичей? - Ты не будешь называть его так, - сказал Дик. – Никогда больше. Он замена не более, чем ты был. - Но я был, - сказал Джейсон. - Разница в том, что я принимаю это. Мне не нужно лгать самому себе. Он перевернул их так, чтобы они расположились бок о бок, и взглянул на часы. - Мне нужно идти. - Ты тот, кто заснул здесь. Палец коснулся его лица. - Ты так сильно хочешь, чтобы я ушел, - прошептал Джейсон. - Я никогда не хочу, чтобы ты уходил, - сказал Дик, потому что, черт возьми. Действительно, черт возьми. Что-то в его разговоре с Тимом измучило его лгать, играть в игры и прятаться. Часть его прямо сейчас завидовала Брюсу, что он может делать что-то настолько простое и элементарное, такое чистое от притворства, лжи и уловок. Рука Джейсона упала, и он посмотрел в глаза Дика. - Осторожнее с тем, что ты говоришь, - пробормотал он. - Я могу начать думать, что ты это и имеешь в виду. Они вернулись к игре в кошки-мышки. Но все еще была рука, которая накрыла его в темноте, когда он думал, что это плохие новости. Рот Джейсона сказал одно, его тело - другое. Несколько трудных недель, чтобы узнать, где истина, а где ложь. - Продолжай, - сказал Дик. - Убирайся из моей кровати. - Хорошо, - сказал Джейсон. - Конечно. Но сначала, почему бы тебе не приблизиться сюда и не показать мне, для чего еще нужны старшие братья. - Извращенец. - Да. Вот почему твой член обращает внимание и приподнимается, когда я так говорю. Тебе это нравится. Давай. Я был плохим маленьким братиком. Я был таким плохим, что ты не поверишь. - Перестань болтать, - сказал Дик, и, когда они поцеловались, укусил до крови.

***

Он проснулся и стал подмечать ощущения: тепло и нежное движение и… еще больше тепла. То, что он ощущал, было провалом. Или нет. У него было два источника: сверху было тепло - солнечный свет на спине. И было тепло, которое пришло снизу. И это... это было бы обнаженное тело Брюса, на котором он отдыхал. Черт возьми. Его голова лежала на животе - животе Брюса. Черт, черт возьми. Каждая деталь прошлой ночи хлынула в его мозг в беспорядочном беспощадном порыве. Черт... он действительно хотел, чтобы он знал лучшее словосочетание, чем черт возьми. Однако, это не решило проблему движения. Также было два источника движения: мягкий взлет и падение дыхания Брюса под ним и... другое. Рука, которая гладила его. Рука Брюса. Брюс не спал и рассеянно поглаживал его. Поглаживал его по плечу. На самом деле, это могло быть то, что его разбудило. Кларк поднял голову. Возможно, это была самая смелая вещь, которую он когда-либо делал. Это был просто Брюс, сидевший слегка оперевшись на подушки. Волосы спутаны, но глаза как всегда острые. Они посмотрели на Кларка. Черт возьми. Черт, черт... хорошо. Кларк опустил голову, и рука возобновила поглаживание. Он закрыл глаза. - Я сделал тебе больно, - удалось ему прокряхтеть. Потому что он помнил прошлую ночь - вам лучше поверить, что он помнил каждую деталь этого. В то время логическая последовательность от нужно немедленно смыть этот токсин с себя до нам нужно тереться голыми и мокрыми друг о друга, пока не соскользнем в ослепительный оргазм казалась ему совершенно ясной. Но только то, что он помнил всё, не означало, что он помнил это правильно. Он потерял контроль. Он потерял контроль во время секса, и это было то, чему он никогда не позволял случиться, не мог допустить, чтобы это произошло. Вероятность того, что он причинил боль Брюсу, была… не мала. Он был не маленький. Он трахал Брюса. Трахал его сильно, и его собственное удовольствие было интенсивным, и в тумане памяти наслаждение Брюса казалось равным его, но что, если он переписывает крики боли Брюса как то, что он хотел слышать? Что, если... - Ты не сделал мне ничего плохого, - раздался тихий рокот голоса Брюса над ним. Кларк сжал руки вокруг бедер Брюса, прежде чем понял, где его руки и что он делает. Мягкое поглаживание его плеча не прекратилось. Еще одна, еще более ужасная мысль ударила его прямо в живот, и он снова поднял голову. - Тим… Скажи мне, что мы не... - Нет. - Слава Богу, - выдохнул Кларк и опустил голову. Он был почти уверен, что вспомнил всё с прошлой ночи, но всегда была вероятность, что он ошибся. Если бы они причинили Тиму какой-либо вред, Брюс никогда бы этого не пережил. У него было очень четкое воспоминание о лице Тима и о шоке. Возможно, это было верно, когда он втиснул свой член в гладкую задницу Брюса и просто начал трахать его. Он вспомнил хватку руки Брюса на своей заднице, стонущий звук, издаваемый Брюсом каждый раз, когда он врезался в него, голова Брюса откидывалась назад на его плечо, с открытым ртом и стоном, когда его трахали так, как он хотел ... и затем мимолетом выражение лица Тима у двери в душ. Слава Богу, спасибо всем доброжелательным силам во Вселенной за то, что Тим отступил. - Я бы не хотел, чтобы это произошло, - тихо сказал Кларк, и рука, поглаживающая его, зацепилась за движение. - Я тоже, - сказал Брюс. Рука Брюса перестала поглаживать и легла рядом с ним на матрас. Кларк поднял голову и сел. Брюс все еще смотрел на него, и он оглянулся. - Что ты ей скажешь? - сказал Брюс, и Кларк не отвел взгляд. Правда - это то, что он должен был сказать. Но что это была за правда? И где грань этой правды? Сказал бы он: «Лоис, по причинам, которые были полностью вне моего контроля, я переспал со своим лучшим другом прошлой ночью»? Потому что это была правда. Или он также сказал бы: «Лоис, я переспал со своим лучшим другом вчера вечером, и по причинам, которые не имели никакого отношения к токсинам, это было величайшим сексуальным и эмоциональным освобождением в моей жизни, и я никогда ни с кем не чувствовал то, что я чувствовал прошлой ночью и что я чувствую этим утром, глядя в его прекрасные глаза»? Потому что это тоже было правдой. - Я придумаю что-нибудь, - сказал Кларк, и брови Брюса удивленно поднялись. Да, Кларк Кент только что признал, что собирается лгать своей жене. Каким-то образом он не мог сделать это: не мог превратить то, что произошло между ними двумя, в то, о чем он будет говорить с Лоис или с кем-то еще. Это было бы похоже на осквернение, осквернение в чем-то глубже, чем осквернение его собственных свадебных обетов. Это будет предательством Брюса, предательством того, что произошло между ними. - Это больше не повторится, - сказал Брюс. - Нет, - сказал Кларк. - Не повторится. Зияющая пропасть от того, что это не произойдет снова, потрошила его внутренности. Он рванулся вперед и захватил рот Брюса своим, и в течение этих одиннадцати секунд он мог сказать правду. Рука Брюса обвилась вокруг его шеи, и Брюс был рядом с ним, целуя его в ответ так же свирепо. Кларк мог различить свой вкус во рту Брюса и знал, что Брюс может различить свой. И откуда-то он найдет в себе силы подняться с этой кровати и уйти, уйти в ослепительное, пустое пространство больше не повторится, где он будет жить до конца своей жизни. Он встал - был момент головокружительной слабости, последствия токсина, вероятно, - и искал свою одежду, которой не было видно, потому что, конечно, он пришел сюда как Супермен, а не как Кларк, и одежда Супермена была где-то внизу в Пещере, и это была совсем другая вещь, из-за которой следовало переживать, поскольку из всех вещей, что он помнил о прошлой ночи, того, как они поднялись наверх, не было. Пожалуйста, Боже, он надеялся, что сделал это на суперскорости, и они не прошли долгий путь и не трахнулись на лестнице или чем-то, что могло бы ещё больше поразить Тима или Альфреда. - Могу я… - Конечно, - сказал Брюс, и Кларк пошел в огромную гардеробную из еще более огромной и роскошной ванной комнаты и вытащил одежду, которая выглядела так, как будто она ему подойдет, и, возможно, была не самой дорогой вещью в том, что было ужасно дорого, и он надел её, вышел и встал в спальне, где теперь стоял Брюс, завернутый в халат, а мир Кларка обрушился. Минуту они стояли и смотрели друг на друга. Я не могу этого сделать, я не могу сказали глаза Кларка, а Ты будешь сказали глаза Брюса. Ты будешь, потому что ты сильный и потому что я люблю тебя. Они стояли там и долго смотрели. Они научатся делать это своими глазами, говорить всё таким образом. - Обед завтра? - сказал Кларк, потому что завтра был четверг. - Конечно, - снова сказал Брюс. И теперь рука Кларка была на дверной ручке; и с таким запасом силы, об обладании которой он не знал, но, как он подозревал, вылилась в его сущность глазами Брюса, он повернул ручку и вышел из этой комнаты, не оглядываясь назад. Он оставлял часть себя на лестнице с каждым шагом и опустошился внизу. Больше нечего было чувствовать.