Желания и чувства

Санса пыталась заглушить чувства гнева в себе. Казалось после уничтожения Иных, когда они все столкнулись с истинным ликом смерти, всё должно было закончиться. Но в следующие дни она видела, как столь сильно жаждущая власти Драконья королева, даже не давая своим солдатам заслуженного отдыха, приказывала им отправляться на новую войну. И за её величественными и красивыми речами Санса видела не скрывающиеся желание властвовать. Подобное она видела так часто… И люди ни перед чем не останавливались, чтобы достичь желаемого. Таргариен хотела Железный трон и Семь королевств. Но в свою борьбу она втягивала и Джона. Санса вздохнула. Почему он так слепо следовал за ней? Или, как Тирион, верил, что она сделает мир лучше? И потому они поддерживали свою королеву даже несмотря на здравый смысл? А ведь Джону теперь угрожала рядом с ней ещё большая опасность. Сразу после собрания и решения о скором отъезде он повёл их с Арьей в Богорощу, где Бран рассказал им правду… Джон не её брат. И никогда не был. И если для Арьи ничего не менялось, то для Сансы… Теперь она могла не стыдиться своих чувств к нему, тех желаний, которые испытывала уже давно. В детстве у них не было близких отношений, лишь избегали и сторонились друг друга. И когда они вновь встретились в заснеженном дворе Чёрного замка, она почти ничего не знала о нём. Джон стал её опорой, дал снова обрести надежду и веру в мужчин… Вот только никогда Санса не испытывала к нему то, что чувствовала с Роббом и Браном с Риконом. Джон был другим. Храбрым, нежным и сильным… Словно истинный рыцарь, пришедший со страниц глупых легенд, которые она когда-то любила. Ей удавалось скрывать эти чувства. Но он покинул её, уехав на Юг и вернувшись с другой женщиной. Санса не могла это принять. Разумом и сердцем она противилась королеве Таргариен, пока Джон… Ей было слишком тяжело думать об этом. Ему предстояло вновь уехать. И было неизвестно вернётся ли он теперь. После всех этих известий и собраний Санса находилась в своих рабочих покоях. Из-за битвы с Королём Ночи Винтерфелл сильно пострадал. И теперь ей нужно погрузиться в работу для его восстановления, чтобы не думать о столь болезненных темах… Без стука дверь отворилась и тут же была закрыта под звуки знакомых ей шагов. Джон. Они не говорили наедине с их очередного спора из-за его присяги Дейнерис. И столько произошло за это время. И перед очередной долгой разлукой им действительно было необходимо поговорить. Но как она могла сделать это, когда едва переносила мысли о нём рядом с королевой Драконов…  — Когда вы уезжаете? — произнесла она холодным тоном, стараясь не выдать своё истинное состояние. — Следующим днём. Так скоро. Как и предвещалось. Но ей нужно было это выдержать. Санса посмотрела на Джона, всё также произнося:  — Тогда мне уже следует пожелать тебе удачного пути. Он мрачно смотрел на неё, и ей становилось отчего-то не по себе. Ровным голосом Джон проговорил:  — К чему эти маски, Санса? Тебе здесь не перед кем играть. У неё перехватило дыхание. То, как он произносил это… Санса словно чувствовала нагнетание и без того сильно накаленной обстановки меж ними. И она не знала, что ей ответить. Санса просто продолжала стоять и молчать перед ним. Джон шагнул ближе к ней, тихо произнося:  — Ты можешь сказать мне, что хочешь. Неизвестно, когда нам вновь это удастся в одной комнате без лишних глаз. Санса устало вздохнула. Действительно ли он хотел её послушать? Зачем это делать, если наверняка сам поступит иначе… И всё же она проговорила:  — Что ты хочешь от меня услышать? Он будто стал ещё ближе к ней, так ясно говоря:  — Правду. Санса хотела отвести от него взгляд; так ей бы удалось мыслить ясно, без ощущений столь быстрых ударов своего сердца. Её охватила вся горечь происходящего вокруг, с нею, с её семьёй. И она не стала молчать:  — Правду? О том, что я не хочу, чтобы ты уезжал на Юг для участия в чужой войне, жертвуя солдатами Севера; что не желаю слышать твоё вечное: «Я должен» и о преклонении для твоей королевы; что ты подвергаешь себя смертельной опасности, находясь рядом с нею, являясь истинным наследником её дома; что ты вновь и вновь отказываешься услышать столь очевидное? Это ты хотел услышать от меня? Её слова были пропитаны горечью и обидой, которые чувствовала она в себе с самого его возвращения в их дом, что был отдан им женщине, лишь из-за его чувств к ней и желаниями плоти. Но Джон лишь продолжал смотреть на неё, произнося:  — Ты ненавидишь её только из-за своей ревности? Что… Санса в изумление хотела ответить, но не смогла, чувствуя вновь подступавший гнев и непонимание, пока он продолжал:  — Тебе нужно руководствоваться разумом, Санса, а не своими чувствами. Уж ты должна понимать это. Как он смел… Ему ли говорить такие слова, когда он сам отдал Север той, с которой делил постель, и уже не заботился о здравом смысле? Джон молчал, словно наблюдая за её реакцией на его слова, пока Санса с трудом поборола желание ударить его. Она была выше этого. Её не должно касаться это, пускай всё происходило совсем не так… Санса отступила на шаг, собираясь обойти Джона, чтобы уйти. Но он, поняв это намерение, остановил её, схватив за запястье, разворачивая к себе, заставляя их смотреть друг на друга, лицом к лицу. Санса едва могла дышать, чувствуя, как близко он был к ней сейчас, и с трудом произнесла:  — Отпусти меня. От её слов веяло холодом, но внутри неё всё было объято невидимым огнём от ощущений его прикосновения, от вновь возродившихся желаний, что пришли так не вовремя… Но Джон не слушал, продолжая держать её.  — Отпусти меня. Её голос едва не дрогнул. Она пыталась освободиться из его рук, но он держал слишком крепко, хоть и не столь сильно, чтобы причинить ей боль. Но она всё равно чувствовала её внутри себя. В словно разрывающемся сердце, когда понимала всю безнадёжность многих мечтаний и снов, приходивших и мучивших её ночью. Санса не переставала пытаться освободиться, и Джон нежданно резко притянул её ближе к себе, не давая двинуться в сторону от него. Двумя быстрыми шагами он приблизился к стене, прижимая к ней Сансу, словно застигая её в ловушку, не давая сбежать. Она едва дышала от чувства этой близости, смотря в его глаза, что были темны и внимательны, будто он был хищником, нашедшим свою жертву. Её гнев не проходил, и они вели негласную борьбу через собственные взгляды. И Санса не собиралась отступать:  — И что, — с неподобающей ей дерзостью и вызовом произнесла она. — Что теперь ты сделаешь? Казалось он был всё ближе к ней так, что Санса чувствовала его дыхание на своей коже. Они оба знали, что может произойти в этот миг. Понимали, чем грозит это. И всё равно ни один не отступал, чувствуя это желание, сводившее их с ума так долго. И шага назад уже не было. Джон поцеловал Сансу, давая ей узнать все чувства, переполнявшие его ещё с самой их встречи в Чёрном замке… Тогда никто из них не давал греховным мыслям зайти дальше, пускай желание уже нельзя было остановить. И теперь, когда границы дозволенного оказались стёрты, не внимая здравому смыслу и забывая обо всём за пределами этой комнаты, они поддались своим уже не запретным чувствам и скрытым желаниям. Санса отвечала ему, как могла, теряясь в ощущениях, о которых и не представляла до его прикосновений к ней. Джон отпустил её руку, позволяя своим погрузиться в волну её мягких волос и изучить её тело, пока сам углублял поцелуй, слыша стон Сансы, чьи ладони зарылись в его кудри, давая им свободу. Она льнула к нему, не желая отпускать, пока их желание становилось всё сильнее… Когда его рука коснулась её бедра, Санса вздрогнула, и Джон слегка отстранился. Он не хотел торопить её, зная об ужасах прошлого брака. Она сама должна была быть готова к их шагу. Но в её глазах виднелись те же желание и огонь, что уже не таился внутри за маской и безразличием. Джон спросил, смотря в её бесконечные голубые глаза:  — Ты доверяешь мне? Едва чувствуя силы сказать хоть что-либо, Санса произнесла лишь: — Да. Хотя он уже и так знал её ответ. Она чувствовала, как его рука поднимала юбки её платья и скользнула по женской ноге, касаясь нежной кожи хранившими холод пальцами, заставляя её забывать, как дышать. Джон смотрел на неё, и глаза Сансы вновь нашли его, с уверенностью и желанием отвечая ему взглядом, когда он продолжал исследовать её, пока мужские пальцы почти добрались до девичьего лона. Они оба застонали, когда он проник в неё, изучая каждую часть её, чувствуя её желание и готовность принять его. Джон продолжал эти касания, пока Санса сама поцеловала его, невольно прикусив его губу, когда почувствовала его движение в ней. Медленное, заставляющие её стонать и шептать его имя, пока она сама едва держалась у стены, поддерживамая лишь Джоном, что почти довёл её до пика, когда почувствовал, что она сжала его пальцы, а её стон скрылся в новом поцелуе. Сансе казалось, что она будто растворилась в этом чувстве наслаждения, которое она испытывала в эти мгновения, что не шло ни в какое сравнение с её снами и грёзами… Джон видел её, не зная есть ли что-то прекраснее, чем она в это мгновение, и вновь поцеловал, чувствуя, как закипала его кровь при виде её такой. Он приблизил своё лицо к ней, хрипло шепча:  — Я хочу тебя, Санса. Боги, как сильно я хочу тебя… Сама, изнывая от этого желания, Санса притянула его к себе, целуя, пока руки её стали освобождать его от тяжкой туники. Поцелуй становился глубже; их языки сплетались и касались друг друга, пока Джон нашёл начало шнуровки её платья со спины, став освобождать её от тёплой ткани, следуя по обнажённой кожи, и касаясь линий… её шрамов… Он чувствовал, как Санса вздрогнула, закрыв глаза, словно боясь, что Джон отступит от неё. Но он почувствовал только гнев, что не мог убивать ублюдка Болтона снова и снова, за то, что он посмел причинить ей боль… Но он был не достоин их мыслей, и Джон не даст призраку его деяний портить моменты их жизни, что принадлежали лишь им. Санса заслуживала узнать какого быть по-настоящему с тем, кто истинно хотел и любил её больше собственной жизни… Джон медленно поцеловал её и проговорил:  — Будь тише, хорошо? Она удивлённо и непонимающе кивнула, когда он переместил их к столу, в миг освободив его часть от ненужных бумаг, что оказались на полу, пока Джон усадил Сансу на дерево, склоняясь перед ней.  — Скажи мне остановиться. Но она молчала, учащённо дыша, наблюдая, как он поднимал подол её юбок и прикоснулся губами к её бедру, целуя, словно пробуя на вкус её кожу. Санса застонала, чувствуя, его продвижение по ней, кусая губы, пытаясь не выдать свой голос, пока её тело изгибалось от его поцелуев и прикосновений, когда он припал губами к её лону, лаская и посасывая каждую её частицу. Ладони Сансы сжали его волосы, пока он лишь приблизил её к себе ещё ближе, проникая в неё всё глубже, доводя до нового пика, слыша тихие женские стоны и своё имя в её шёпоте. Джон поднялся к ней, всё ещё ощущая её вкус. И ради этого уже можно было погибнуть тысячи раз. Но они были живы. Едва придя в себя, Санса прижала Джона к себе, целуя, пока её руки путешествовали по его телу: плечам, груди, рёбрам и ниже, ощущая силу его желания. Чувствуя лёгкое волнение, она стала ослабевать завязки на его штанах, её ладони забирались под мужскую рубаху, касаясь его отметин, шрамов от предательства, которое успели испытать они оба, познав боль, неизвестную никому больше. Но они излечат друг друга, даруя новый шанс. Рука Сансы стала следовать вниз, касаясь его мужского достоинства, слыша хриплый стон Джона, что вновь поцеловал её и медленно вошёл в словно уже ждущее лоно, поглощая стон, когда её руки сжали его плечи. Они двигались не спеша, в такт друг другу, познавая эти чувства целости и наслаждения, продолжавшиеся в ровне с вечностью. Они теряли счёт времени, когда движения их тел было всё быстрее, и влюблённые оба достигли высшего наслаждения в объятиях друг друга. Они едва могли дышать. Джон слегка отступил, смотря на Сансу, чьи глаза были затуманены от испытываемых ею чувств, которые только что настигли её; в них читались любовь и бесконечное доверие, которое он не собирался подводить. Джон произнёс, целуя её в висок:  — Когда я вернусь, мы сделаем всё правильно. Принесём клятвы в Богороще, и нам не придётся прятаться. Санса покачала головой, помня о реальности:  — Дейнерис не позволит этого. Но Джон усмехнулся, тихо проговаривая:  — Доверься мне. Если Тириону правильно подать правду, он сам сделает всё, что нужно. Он медленно поцеловал её и приблизил губы к её уху, томно прошептав:  — Но этой ночью не закрывайте дверь в свои покои, миледи. Дрожь предвкушения охватила Сансу, и она кивнула. Джон что-то задумал. И она поможет ему осуществить это для их свободы и Севера. Ради их семьи. И ночью они не уснут, пока Джон не изучит каждый кусочек её кожи, вновь доводя её до скрываемых стонов, а затем разговаривая с нею о плане, которому с трудом пытался следовать, радуясь, что рядом была Санса. Его Северная волчица. К которой он вернётся, когда со связью с Югом будет покончено навсегда. И она будет ждать его.